Украина в постмодерне – 8. Антропология

Прежде чем рассмотреть положение Украины в контексте геополитики, нам необходимо осветить еще один крайне важный аспект. Он остается за пределами внимания экспертов, но оказывает определяющее влияние как на политическую ситуацию в Украине, так и на внешних акторов.

Семья как модель общества

В предыдущей статье мы рассмотрели действия акторов на макроуровне. Теперь же обратимся к микроуровню и выясним глубинную мотивацию их действий. Здесь мы будем опираться на антропологию. Французский социолог Ле Пле отмечал – «чтобы понять общество, необходимо понять семью». Именно отношения в семье как малой группе проецируется затем на систему построения государства. Очевидно, разные общества отличаются разными семейными, социальными и религиозными системами, которые определяют их конкретное существование и мировоззрение. Каждая культура имеет свою систему сдержек и противовесов, которые обеспечивают ее устойчивость. Известный французский антрополог Эммануэль Тодд, предсказавший на основе антропологии падение СССР еще в 1976 г., пишет:

«Как бы то ни было, различия семейных систем существуют с Каменного века, развиваются на протяжении всей истории человечества и по сей день оставляют глубокий след на менталитете, ценностях, нравственности, обычаях и поведении. Они намного древнее религий, которые сложным образом взаимодействуют с ними, поскольку у каждой религии есть, что сказать о половой жизни, воспроизводстве, отношениях мужчины и женщины. В некотором роде семья и религия формируют глубинную сторону обществ, тогда как политика и экономика находятся на поверхности истории, в сфере сознания… Семейные структуры в зависимости от характера страны – либерализм или авторитаризм, индивидуализм или социализм, равенство или неравенство – формируют в свою очередь политические ценности, идеологии, подходы в образовании и экономическую динамику»[1].

Социолог Ле Пле различал три типа семьи: патриархальную (общинную), в которой дети, состоящие в браке, продолжают жить под главенством родителей; нуклеарную семью и коренную (La famille souche) в которой один из женатых сыновей остается в отцовской семье, а остальные получают определенную долю наследства.

В патриархальной семье отношения между родителями и детьми носят авторитарный характер. Она разрастается вширь, характерны многодетность, религиозность, присуща эндогамия. Браки заключаются рано и не отличаются прочностью. Большая семья из нескольких поколений может включать бабушек и дедушек, братьев и их жён, сестёр и их мужей, племянников и племянниц, разрастаясь до целой общины. В таких обществах доминирует непотизм и клановость. Религия – православие и коммунизм.

Коренная (домашняя) семья отличается от патриархальной направленностью по вертикали, это семья ствол, с ярко выраженной авторитарностью. Здесь набор религиозных, политических, экономических или моральных ценностей передается одному наследнику, обычно старшему сыну, отличается приоритетом семейных ценностей. Браки заключаются поздно, высокая доля холостяков. Большая часть детей, не являющихся наследниками, покидают дом и действуют по гибким правилам, идут на службу другим людям или обществу. По этому принципу организовано и общество. Здесь доминирует католицизм.

Нуклеарная семья – это семья, состоящая из одной брачной пары с детьми, которые во взрослом возрасте уходят из родительского дома и формируют в браке независимые нуклеарные семьи. Такой тип семьи является по большей части либеральным, индивидуалистическим, феминистическим, толерантным и привержен равенству между членами семьи, вне зависимости от возраста. Религия – протестанство.

Многообразие Европы

Э. Тодд говорит: «Я никогда не верил в романтические представления о том, что все европейцы одинаковы в культурном плане, и что Европа может стать однородной зоной. ЕС становится жертвой собственной сакрализации и избыточной переоценки».

Нуклеарный тип семьи берет начало на Севере Франции (Париж-Иль де Франс) и в Британии (преобладал здесь уже в XVI в.), характерен для США, стран Бенилюкса и Дании. Именно этот тип семьи породил либеральную экономику.

В Германии доминирует коренная семья, что ярко проявляется в названии родины – Vaterland («земля отцов»). Именно такая семья лежит в основе немецкого корпоративного капитализма. «Авторитарная и коллективная культура в Германии позволила заморозить зарплаты и создать политику уменьшения инфляции для повышения конкурентоспособности предприятий, которая является националистической по своей направленности», отметил Тодд. Напомним, с чего началось «Немецкое чудо». В 1952 г. в ФРГ был принят закон об уравнивании убытков (Lastenausgleichsgesetz), в соответствии с которым все граждане, сохранившие свое имущество к концу войны, должны были им поделиться с неимущими гражданами. Особенно значительное перераспределение имущества проявилось в массовом жилищном строительстве. Эта авторитарность лежит в основе появления ряда авторитарных прусских королей, Бисмарка и Гитлера. Этот тип семьи характерен также для Японии, Кореи, Каталонии.

Во Франции, как отмечает Бродель в замечательном исследовании «Что такое Франция?», присутствуют все три типа семьи, поэтому:

«Зная, какой тип семьи преобладает в данной местности, можно предугадать многие другие характеристики этого региона. Я только что упомянул католическую церковь и коммунистическую партию: каждая из них занимает господствующее положение на территории, где доминирует определенный тип семьи… Как правило, в зонах с преобладанием общинных семей побеждают левые, в зонах с преобладанием семей-стволов – правые, ядерные же, или, как упорно называл их Фредерик Ле Пле, «неустойчивые» семьи – среда ненадежная: они склоняются то к одной, то к другой стороне… Самое удивительное, что даже там, где семейные структуры разрушаются или по крайней мере искажаются, эстафету принимают сопутствовавшие им религиозные и политические убеждения, благодаря чему местное своеобразие сохраняется, несмотря на любые перемены. Старые переломы не срастаются, старые раны болят по-прежнему»[2].

А в Италии и Греции преобладают патриархальные семьи, поэтому там «социальная экономика на немецкий манер не имеет никакого смысла», как отмечает Э. Тодд, – «Ценности вроде авторитета, иерархии, неравенства, дисциплины и классификации индивида в семейной группе, как ни странно, пережили упадок больших сельских семей, где они были легко узнаваемы. В Европе после исчезновения религиозной практики до сих пор остаются зомби-католицизм и зомби-протестантство».

Эти антропологические отличия ярко проявляются даже на уровне руководства ЕС, что вызывает острый дисбаланс между входящими в ЕС странами:

«Французский рационализм и французская одержимость административным единообразием, которая доминирует также в Европейской комиссии, препятствуют рациональному размышлению о прагматических путях урегулирования европейского кризиса. Нужно в срочном порядке сформировать гибкое и вариативное европейское лидерство, которое лучше бы отражало реалии разнообразия наших обществ… Во Франции политические партии, без которых невозможен выбор между альтернативами, развалились на части. Бюрократия и госслужба стали независимыми. Макрон действует именно в таком духе. Он вводит Францию в новую историческую фазу авторитаризма и следует монархическому стилю Людовика XIV или бонапартистскому стилю двух Наполеонов»[3].

Опять же, опираясь на семейные традиции, после войны во Франции были национализированы угольная, газовая отрасли, электроэнергетика, железные дороги и др. Был использован синдикалистский принцип управления, по которому 1/3 членов совета директоров назначало государство, 1/3 – рабочие и служащие самого предприятия, 1/3 – потребители его продукции.

В скандинавских странах заметное влияние оказывает матриархат. По-видимому, эти традиции тянутся со времен викингов. Когда они уходили в длительные походы, управление брали на себя женщины. И сегодня в руководящих структурах этих стран очень высокий процент женщин.

В Западной Европе можно выделить пять социально-экономических моделей, что коррелирует с антропологическим особенностями этих территорий:

— английская;

— немецкая;

— французская;

— скандинавская;

— южно-романская[4].

Для США также характерны культурные особенности, которые опираются на семейные ценности[5].

Система власти в России опирается на патриархальную семью. По мнению Тодда, либерализация России ни при каких условиях не примет формы капитализма англосаксонского типа. Здесь сохранятся черты общинного характера и скрепляющие страну горизонтальные формы ассоциаций. Поэтому здесь невозможна двухпартийная англо-саксонская система. Во внешней политике будет сохраняться универсалистский подход[6]. Другая характерная для России скрепа, сохраняющая единство страны – патриархальная власть просвещенного авторитаризма с эгалитарным подходом к субъектам федерации. Как отмечала еще Екатерина II, для этих огромных пространств идеальной формой правления является просвещенная деспотия. И население бессознательно позитивно воспринимает эту форму, поскольку бунты и дезинтеграция наложили на генетическую память резко негативный отпечаток. В то же время эта система достаточно гибкая и для ядерных семей и либеральных индивидуумов создавала Немецкие слободы при Петре I и немецкую иммиграцию при Екатерине II по отдельным либеральным законам для этих общин, а в наше время – свои законы для москвичей.

Совершив этот беглый обзор по европейским странам, мы на основании этой методики рассмотрим Украину. Конечно, этому экскурсу будет далеко до «Что такое Франция?» Броделя, но нам будет достаточно и оценочного взгляда для понимания современных процессов в Украине.

Семья в Украине

В Украине присутствуют разные типы семей, поэтому мы отдельно рассмотрим разные регионы.

Надднепрянская Украина

Фактически Надднепрянская Украины является ядром Украины и ведет прямую историю от Киевской Руси. Здесь четко прослеживалось два типа семей – патриархальная селянская и нуклеарная казачья с их любовью к хуторам.

В «Дневнике» Патрика Гордона под 1687 г. мы читаем любопытные наблюдения о причинах недовольства казаков своей и московской властью:

«Казаки хотели предстать народом, что собственным оружием освободился из польской неволи и просил лишь о покровительстве и помощи московитов. Поэтому они с сердечной болью пишутся подданными царей, хотя и не холопами, как делают русские, и весьма опасаются, что посредством сего Вечного мира с поляками, по коему поляки отдали свои наследственные права над [казаками] московитам, русские исхитрятся держать их в таком подчинении, как и прочих своих природных подданных, а привилегии и вольности, за кои они пролили столько крови, будут урезаны»^[7].

В этом замечательном отрывке мы обнаруживаем, что казаки воспринимались Москвой как подданные, а не холопы, подобно немцам в Немецкой слободе, что имеет чрезвычайно важное статусное отличие от жителей Московского государства. В Гетманате многие инициативные казаки воспользовались возможностью быстрого карьерного взлета. Петр I в своих реформах полностью опирался на представителей Гетманата. В1700-1762 гг. в Великороссии более половины митрополитов, архиепископов и епископов были выходцами с Руси, в первую очередь были воспитанниками Киево-Могилянской академии и занимали ключевые места в Святейшем Синоде, среди ректоров и преподавателей Московской академии и семинарий.

Киево-Могилянская академия формировала в своих выпускниках широту взглядов, остроту мысли и необходимость создания всемирной православной империи (Pax Orthodoxa), воплощенной в форме Российской империи.

Однако хуторская психология формировала и свои особенности – отвержение государства, заметим, любого, и своего в том числе. Она породила анархическую идеологию, в принципе отрицающую необходимость управления обществом с помощью государства. Другой негативный момент в этой системе – внутрисемейные конфликты, ярко описанные в Кайдашевой семье.

В отличие от казаков, у селян или посполитых формировалось холопское сознание и зависимость от своих панов. Поэтому, как это отмечал Д. Яворницкий, казаки отказывались принимать беглых селян в свои ряды. В этом запрете был свой резон – холопская, рабская психология не раз негативно сказывалась во время казацких войн Б. Хмельницкого. Даже когда обстоятельства заставляли привлекать селянское войско, гетманы и атаманы в основном использовали их как пушечное мясо, а когда надобность в их поддержке отпадала, им, по образному выражению переяславского полковника Петра Головацкого, «довольно уже было с панами воевать – время гречку сеять»[8]. Отсюда и пошла презрительная кличка селян – «гречкосії».

И даже в начале XX в. казачьи села не смешивались с посполитыми, и браки казаков на селянках были исключениями.

Война Б. Хмельницкого заметно переформатировала социальное пространство Украины. Многие селяне «показачились», и если и не стали казаками, то получили свободу от панов. И именно на Левобережье в Гетманате начал утверждаться дух свободы при практическом отсутствии крепостного права.

Здесь надо обратить внимание на важнейший момент нашей истории – «Великий Згон», в результате которого Левобережная и Правобережная Украины стали заметно отличаться как на уровне типа семей, так и ментально. Гетман Самойлович в 1678-1679 годах после вторжения войск Турции, чтобы лишить поддержки населением османских оккупантов, насильно согнал все население с Правобережья и поселил его на степном пограничье, над рекой Орель. Были переселены все казаки и посполитые из всех 11 правобережных полков. Согласно Бахчисарайскому мирному договору (1681) широкая (до 20 км) полоса Правого берега Днепра была объявлена нейтральной и незаселенной.

Фактически, земли между Днепром и Бугом на десятилетия оставались незаселенными. Поэтому странно сейчас звучат утверждения, что украинцы жили здесь непрерывно с дедов-прадедов со времен трипольской культуры. Поскольку селяне письменности не знали, хроник не вели, их память простиралась только до прадедов. Поэтому сельский менталитет легко воспринимает за истинные фантастические теории объединения Украины на основе предков украинцев – трипольцев и прочие вымыслы. Западные ученые этому уже не удивляются.

Откуда же заселялось Правобережье? Заселение этих территорий началось при короле Яне III Собесском в 1690-х годах. В благодарность за помощь в боях за Вену Собесский выделил казакам земли к югу от р. Роси, предоставив поселенцам разные права и льготы. Организацией заселения занялись полковники Палий, Самусь, Искра. К ним массово двинулись казаки с Левобережья и селяне из Полесья и Волыни. Слишком бурная деятельность Семена Палия не нравилась как полякам, так и Мазепе, который видел в нем конкурента. Поэтому новый «згон» с «Брацлавской Украины» был проведен Мазепой в 1704 г. Еще один крупный организованный «згон» в 100-150 тыс. казаков и посполитых был проведен по универсалу гетмана Скоропадского в 1712 г., поскольку Правобережье отходило Польше. После войн с турками и Руины многие поселения и города на Правобережье были малолюдны, земли было много, а людей – мало. Переселение привело к быстрому экономическому росту Гетманата.

Польша восстановила свое господство над Правобережной Украиной по договору с Турцией (1714). Сюда ринулись магнаты и шляхта. Они возвращали свои владения, которые потеряли при гетмане Хмельницком, и прихватывали новые. Земель было много. А земледельцев не хватало. И магнаты начали массово, как скот, свозить сюда своих селян с Малой Польши, Галиции, районов Перемышля и Сянока. Александра Ефименко в «Очерках истории Правобережной Украины» подробно описала этот процесс. Магнаты также стали льготами привлекать свободных селян Польши, освобождая их от налогов на 15-30 лет. Селян называли «живым инвентарем».

Среди бедной шляхты и евреев появилось «осадчие», которые за вознаграждение контрабандой завозили крепостных селян из Польши, Волыни, Галиции и Полесья. Так, за доставку крестьянской четы из Брацлава под Бердичев было уплачено 70 злотых[9]. Однако льготный срок быстро заканчивался, и шляхта без стеснения начала закрепощать селян и вводить огромные трудовые повинности и панщину. Селяне стали бежать дальше – в сторону Киевщины, но их ловили и наказывали. К середине XVIII в. положение селян на Правобережье резко ухудшилось, и здесь активно формировалась холопская психология, патриархальная зависимость от пана и злоба на панов. А также генетическая связанность с Польшей.

Социальные лифты здесь не работали. Правобережная часть Руси-Украины превратилась в колонию Речи Посполитой. Социальный статус украинцев в Галиции был еще ниже ( подробнее читайте в  тексте из серии «Борьба за модерн – 7. Комплексы жертвы и неполноценности«).

). Такое положение украинцев-русинов в Австро-Венгрии и Польше формировало у них устойчивый комплекс неполноценности. Он был характерен для сельского населения подпольской Украины и совершенно не типичен для Левобережья и Новороссии, которая не знала крепостного права. В этом отношении любопытное наблюдение приводит Чикаленко:

«Безлісна, безводна Херсонщина… була переважно подолянами, здеморалізованими польськими панами, починаючи від часів ліквідації Гайдамаччини; в очі тутешні люди, як і подоляни, приязні, низькопоклонні, але нещирі й лукаві; вони призвичаєні цілувати панів у руки, але ставляться до них з ненавистю.

На Полтавщині, яка жила в інших політичних обставинах, де люди не так були пригнічені, виробився зовсім інший тип селянина. Там селянин держиться з достоїнством (гідністю), не цілує пана в руку, вважає себе рівним з паном, бо знає, що прадіди їхні за Гетьманщини були однаковими козаками, тільки панів прадід був старшиною, а через те дістав від цариці Катерини дворянство, а його прадід був простим козаком, а через те попав у кріпацтво або зостався і досі козаком, який тепер правами не відріжняється від мужика, що робив панщину. Крім того в Полтавщині, де земство було заведене ще в 60-их роках, більше людей грамотних, а на правім березі, де земство заведене тільки в 90-их роках, та й те куце, селян грамотних значно менше»[10].

В Галиции более доминировал близкий к Германии коренной тип семьи. Однако проблема заключалась в том, что традиционная русинская знать ополячилась, приняла католицизм и стала магнатами, а среди русин-украинцев остались, по выражению Донцова, «хлопы и попы». Поэтому коренной тип семьи дал сбой – он не мог структурироваться в социально неполном обществе, что породило комплекс Жертвы и усугубило комплекс Неполноценности.

Свои особенности получили казачьи семьи на Слобожанщине, территории Московского государства. Здесь на ядерный состав семей казаков наложил отпечаток патриархально-общинный уклад Московии, а также мощные горизонтальные связи, необходимые для противостояния татарским набегам.

Большевики оказали очень сильное модернизационное влияние на Украину, отрывая крестьянство от патриархальных корней, религии (секуляризация) и внедряя в сознание установку «мы не рабы», совершенно в духе идей Западной Европы. Однако от холопства этот непродолжительный период не успел избавить, так как антропология взяла свое и вывела из холопов новых панов в форме номенклатуры, а патриархом стало государство и его Вождь (генсек, затем президент). Также большевистская модернизация обошла стороной Западную Украину, где сохранились патриархальные формы семьи и сильная укорененность в архаику и религию. А тотальная бедность там еще более усиливала архаику.

Поэтому совершенно по недоразумению при активной поддержке канадских и американских СМИ Галицию назвали украинским Пьемонтом. Пьемонт (столица – Турин) – один из самых развитых экономических районов Италии и Западной Европы. Здесь находятся предприятия компаний FIAT, «Оливетти» и др.  Буржуазия Пьемонта играла ведущую роль в буржуазной Пьемонтской революции 1821 г. и итальянской революции 1848-1849 гг.

Галиция, наоборот, представляла собой один из самых отсталых регионов Европы, в котором практически отсутствовала буржуазия (особенно среди русинов-украинцев). Пьемонт объединял Италию на основе буржуазных ценностей и был устремлен в будущее. Галицкие украинцы стремилась объединить Украину на основе традиционной сельской этнокультуры и вектор этого объединения был направлен в архаическое прошлое. Очевидно, что по этим причинам Галиция никоим образом не может стать объединяющим фактором Руси-Украины, это противоречит процессу исторического развития Европы.

Также особым образом формировался Донбасс. С одной стороны, здесь было сильное влияние запорожских и донских казаков со степной вольницей (основой анархии). Однако в революцию это нуклеарное казачество методично уничтожалось восставшим крестьянством и большевистскими лидерами, как противниками коллективных форм организации общества. Индустриализация и послевоенное восстановление мощной промышленности окончательно изменило состав населения. Сюда бежали во время коллективизации селяне на заработки, свозили массово заключенных с их воровскими законами. После отбытия наказания они оставались здесь и сформировали особую уголовно-патриархальную систему власти по типу мафиозной итальянской со своими Донами.

Янукович, несомненно, обладал талантами утрясать конфликты между донами, но когда он достиг вершин власти и получил подконтрольный парламент, то сам захотел стать Доном, не имея для этого ресурсов и оснований. Поэтому доны его свергли.

Урбанизация в Украине привела к росту ядерных семей в крупных городах, прежде всего Киеве и Одессе, частично Днепре, Харькове и Львове, но их роль в общей массе остается маловлиятельной. Эта прослойка не смогла сформировать свою политическую силу, выражающую буржуазные интересы. Именно из этой среды больше наблюдается эмиграция в развитые страны.

Фемининный аспект

Наш беглый анализ будет неполным, если мы не осветим фемининный вопрос. Среди казаков женщины пользовались практически равными правами с мужчинами. Вот что свидетельствует Г.Л. де Боплан о днепровских казачках:

«Здесь можно увидеть, как девушки сами ухаживают за молодыми людьми, которые им понравились… Девушки никогда не испытывают неудачи и более уверены в успехе, нежели мужчины, если иногда выбор исходит с их стороны»[11].

Во время Северной войны нежинцы героически обороняли город от шведов. Им активно помогали женщины, облачившиеся в мужские доспехи. За этот героизм Петр I «пожаловал» казачкам право носить мужские казацкие шапки. Казачка и после брака продолжала доминировать в семье. Не зря существует поговорка «Баба з рогачом бігає за мужиком». Как это контрастировало с московским «Домостроем» и галицким бесправием женщины. Если бы Наталья Кобринская предложила бы днепровской казачке эмансипироваться от мужчин, та была бы крайне удивлена. Не исключено, что одной из причин запрета женщинам посещать Сечь как раз и было стремление мужчин-казаков «эмансипироваться» от своих властных казачек.

Большое влияние на доминирование в семье женщины также оказывал и еврейский фактор (на правобережье евреи составляли до 19% населения). Женщинам принадлежит уважительная роль в иудаизме со времён Торы. Права женщин также были намного шире, нежели в западных странах вплоть до ХХ века.

Ситуацию усугубили мировые войны. Массовая гибель мужчин привела к тому, что в УССР детей поднимали и воспитывали женщины. А роль Отца-Патриарха играл Вождь и Генсек. Поэтому в центральной Украине на уровне семьи закрепился матриархат, что имело негативную сторону – инфантилизм детей. А в подавстрийской Украине таким Отцом-Патриархом стал император Франц-Иосиф, который опекал инфантильное украинское общество. Это типичная картина для Украины, когда мать опекает взрослого 40-летнего мужчину. Здесь скрывается одна из причин высокого уровня алкоголизма и наркомании в украинском обществе, а по детскому алкоголизму Украина по данным ВОЗ лидирует в Европе[12]. Но мамам жалко и они опекают своих чад, подавляя их волю и стремление к самореализации.

И здесь мы коснемся еще одного полезного инструмента для анализа общества, разработанного психологами.

Этапы развития ребенка и общества по Фрейду и Лакану

Надо отметить, что нигде и никогда народ сам по себе не развивался. Наиболее успешно его развитие происходило под влиянием просвещенной деспотии, прежде всего в лоне Империй, подобно развитию ребенка под контролем строгих и любящих родителей. Отсюда можно провести аналогию развития общества с развитием ребенка по Фрейду и Лакану. Ребенок проходит следующие стадии:

— стадия зеркала;

— оральная фаза;

— анальная фаза;

— фаллическая фаза;

— преодоление комплекса Эдипа и формирование Супер-Эго.

В патриархальных обществах в соответствии с комплексом Эдипа юноша вступает в соперничество с отцом и формирует Супер-Эго, основанное на нравственных критериях. Успешное преодоление Эдипова комплекса (символическое свержение отца) означает становление индивида как автономного существа, обретение независимости и свободы. Успешное разрешение Эдипова комплекса определяет психическое здоровье как отдельного человека, так и общества/нации в целом. Для нации преодоление комплекса Эдипа означает преодоление патриархальной зависимости и обретение свободы и самостоятельности.

В Западной зрелой цивилизации Свобода означает Ответственность: чем больше свободы – тем больше ответственности за свои поступки. Поэтому Свободе надо учить и учиться. Так под протекторатом Империй созревали нации. Поэтому радикальное освобождение рабов в США и крестьян в России вызывало у рабов и крепостных страх Свободы и холопскую боязнь расставаться с хозяином. И в дальнейшем этот холопский менталитет ненавидел хозяев, но страстно хотел обрести себе новых, чтобы они решали за него его проблемы.

В Украине из-за антропологии и войн фемининный фактор привел к тому, что ребенок не стремился преодолеть Эдипов комплекс в силу доминирования матери или отсутствия отца, что порождало массовый инфантилизм. Инфантилизм украинцев и патриархальный коллективизм проявляется во многих вещах – это и «разом нас багато, нас не подолати» (но боязнь действовать самому против пана), и марши вышиванок (марши – маскулинное, вышиванки – фемининное). Это и голосование за депутатов – артистов, спортсменов, комбатов и просто симпатичных людей. Другими словами, инфантильный выбор Сердцем, а не зрелый выбор Разумом. Поэтому мало кого из избирателей интересуют программы партий и их идеология. Для инфантильного сознания идеология – это непостижимое понятие.

Определенная часть украинского общества даже не преодолела анальную стадию, когда ребенок учиться себя контролировать и вытеснять запретные желания. Ребенок воспринимает дефекации как часть себя, и только с развитием – как нечто нечистое. Отсюда берут начало обряды народов с примитивной культурой метить территорию или вещи своими фекалиями.

Невежественная масса после революций (что 1917, что 2014) с радостью сносила памятники и кропила их мочой и фекалиями как и их предшественники 1918-1920-х годов. Их так образно описывает Ефремов:

«…“Там з екскурсії одна дівчина заплювала лице Катерині!” Я не зрозумів був про що мова. “У нас лежить фігура Катерини ІІ з пам’ятника і це просто біда, — пояснив мені помічник”. Побачили ми незабаром і ту “запльовану” Катерину: справді потьоки слини на обличчі!.. Виявилося, що на цьому не спинилося. Хтось із екскурсантів ще й насцяв у стародавню урну, що стояла поруч, а як стародавній посуд увесь поколотий і з дірками, то біля урни стояла чимала пахуча калюжа… Згадалось мені оповідання Яворницького, як він ховав свою Катерину; згадались ті купи людського гною, що бачив я колись після солдатського постою по коридорах колегії Павла Галагана в Києві, згадались “наші” в Галичині 1914-1915 рр… і ще багато дечого згадалося з шляхів і способів нашої комуністичної революції… Якраз із такими дикунами тільки й робити такі революції^[13].

В результате обретения Украиной независимости сверху, по решению компартийных лидеров трех стран (России, Украины и Белоруссии) в Украине начало формироваться своеобразное политическое общество. Маскулинной ведущей силой выступили галичане, обладающие сильной витальной энергией, но совершенно лишенные управленческих и предпринимательских качеств. У них не было ни традиций управления макрообъектами, ни предпринимателей, ни инженеров, ни юристов, ни буржуазии, а только, по выражению Д. Донцова, «хлопы и попы». Поэтому именно религию УГКЦ и галицкий диалект украинского языка они подняли на щиты и под видом Пьемонта начали насаждать Центральной Украине как единственно верные и доступные им  объединяющие начала. А в действительности внедрялась архаика a la XVII век. Проблема в том, что Галицию не затронула освободительная от холопства революция Б. Хмельницкого в силу отсутствия там казачества.

Да и исследования новой науки – эпигенетики – показывают, что эпигенетические модификации могут передаваться и последующим поколениям, влияя на различные фенотипические проявления у детей и даже внуков, и закрепляясь на клеточном уровне, поскольку клетки имеют память. Но если на Западной Украине украинцы 1000 лет занимались сельским хозяйством на примитивном уровне, то откуда здесь возьмутся гении менеджмента, финансов и политики. Вот почему для организации торговли и бизнеса шляхта и казачья старшина привлекала греков, армян и евреев, а Российская империя – немцев, французов, голландцев, шотландцев, сербов и греков.

Ведомой частью у маскулинных галицких пассионариев оказалась фемининная Центральная Украина, которая хоть и имела управленческий опыт и буржуазные задатки, но в силу фемининности не смогла сформировать внятную либерально-демократическую концепцию постиндустриального развития. Альтернативой галицким этнопассионариям выступил донецкий маскулинный конгломерат Донов, опирающийся на воровские патриархальные законы «по понятиям». Борьба закончилась пирровой победой галицкой этнонациональной семьи. Эта победа далась ценой  отсечения Россией Крыма и части Донбасса, с их сторонниками восточной формы патриархии. Однако в силу своей неспособности управлять экономикой и создавать государство они ввели страну в системный кризис, воспроизводя ошибки 1918-1920 и 1940-1945 годов.

Фактически Украина для создания устойчивого государства должна решить две проблемы – великорусского шовинизма и галицкого архаического этнонационализма. И если первая проблема ясно видна и есть множество способов ее решения, то вторая проблема подобна троянскому коню и губительно разрушает страну изнутри. К сожалению, из-за непонимания антропологических механизмов первую проблему у нас пытаются решить с помощью второй, тем самым только усугубляя катастрофическое положение государства. Пример эффективного решения первой проблемы показывают Финляндия и Австрия. Для маленькой Австрии нет проблемы великорусского шовинизма, наоборот, огромная Россия скорее испытывает по сравнению с ней комплекс неполноценности.

Антропология Маргарет Мид

Чтобы рельефнее осветить вторую проблему обратимся к исследованиям американского антрополога Маргарет Мид, изложенным в книге «Культура и преемственность. Исследование конфликта между поколениями»[14].

Маргарет Мид выделила три основных типа культурного обмена знаниями между поколениями:

Постфигуративный – знания дети получают от взрослых и предшественников.

Кофигуративный – дети и взрослые учатся у сверстников.

Префигуративный – взрослые учатся у своих детей.

Вот выдержки из ее работ, объясняющие суть ее идей:

«Постфигуративная культура – это такая культура, где каждое изменение протекает настолько медленно и незаметно, что взрослые не могут вообразить себе никаких перемен и потому передают своим потомкам лишь чувство неизменной преемственности жизни». «Группа людей, включающая в себя представителей по крайней мере трех поколений, принимает данную культуру за нечто само собой разумеющееся… При таких обстоятельствах количество автоматически усваиваемых поведенческих реакций, отвечающих всем стандартам данной культуры, и внутренняя взаимосвязанность огромны, но только небольшая часть из них осознается»[15].

«Эти условия – отсутствие сомнений и отсутствие осознанности – представляются ключевыми для сохранения любой постфигуративной культуры. Частота, с которой постфигуративные стили культур восстанавливаются после периодов мятежей и революций, осознанно направленных против них, указывает, что эта форма культуры остается, по крайней мере частично, столь же доступной современному человеку, как и его предкам тысячи лет тому назад. Все противоречия, заложенные в памятниках письменности и истории, в архивах и кодексах законов, могут быть реабсорбированы такими системами, так как они принимаются некритически, находятся за порогом сознания и потому не могут подвергнуться атакам аналитического мышления».

Фактически М. Мид 50 лет назад предсказала результаты нашей буржуазной революции Достоинства, в которой постфигуративная культура восстановилась буквально в течение месяцев. Да и другого не могло быть в стране доминирования сельской культуры. Поэтому не стоит удивляться, что в Украине все партии лидерские и авторитарные. Они просто воспроизводят доминирующие семейные отношения. В Украине не может появиться партия, которая бы не развалилась при смене лидера. Независимость от лидеров присуща партиям в странах кофигуративного типа. Постфигуративные культуры пытаются заморозить свою модель поведения, увековечить ее навсегда, или на более высоком уровне интеграции, с помощью одной господствующей религии или одного языка и одного типа этнокультуры.

«Кофигуративная культура – это культура, в которой преобладающей моделью поведения для людей, принадлежащих к данному обществу, оказывается поведение их современников». «Кофигурация начинается там, где наступает кризис постфигуративной системы. Условия для перехода к кофигуративному типу культуры становятся особенно благоприятными после возникновения высших цивилизаций, этих средств мобилизации ресурсов. Возникновение разрыва между поколениями, когда младшее, лишенное возможности обратиться к опытным старшим, вынуждено искать руководства друг у друга…, – постоянно повторяется в любом обществе. Такие кофигуративные эпизоды могут затем усваиваться культурой – общество резко дифференцируется по возрастным группам, восстание против авторитета старших на определенной стадии созревания институцинализуется». «В своей простейшей форме кофигуративное общество – это общество, в котором отсутствуют деды и бабки. Когда молодые взрослые предоставлены самим себе и создают новые связи, отвечающие новому стилю жизни».

В таких развитых культурах кофигуративное поведение подростков социально институционализируется и закрепляется в культурных кодах. Так, например, феномен Силиконовой долины ярко отражает этот тип культуры, когда новые идеи возникают и закрепляются благодаря созданной креативной среде взаимообщения между соплеменниками. Мид обращает внимание, что для прогресса «дети, рожденные в деревне, авторитарной по своей структуре, должны быть воспитаны в духе свободных институтов. Иммиграция в США – типичный случай такого включения в культуру, когда от молодежи требуется, чтобы их поведение резко отличалось от поведения, характерного для культуры их предков». Вот почему стиль поведения эмигрантов из Украины в страны с ускоренным прогрессом резко отличается от стиля на родине.

Однако и в развитых странах с кофигуративной культурой она не является всеобъемлющей. Так, даже в США существуют локальные культуры постфигуративного типа, например украинская диаспора, которая создает привычную среду обитания типа Soyuzivka Heritage Center, но она не вырождается благодаря включению в социально более прогрессивную культуру.

Антропология доказала, что нововведения в технологии и в формах социальных учреждений неизбежно ведут к изменениям в характере культуры. Однако, отмечает Мид, «поразительно, как легко сочетается вера в прогресс с верой в неизменность даже в тех обществах, представителям которых доступны обширные исторические анналы».

Сегодня человечество встретилось с вызовом новой формы культуры, названной Мид «префигурацией»:

«Дети сегодня стоят перед лицом будущего, которое настолько неизвестно, что им нельзя управлять так, как мы это пытаемся делать сегодня, осуществляя изменения в одном поколении с помощью кофигурации в рамках устойчивой, контролируемой старшими культуры, несущей в себе много постфигуративных элементов».

Поэтому прогрессивны и успешны те семьи и страны, где взрослые не стесняются учиться у детей и воспринимают их как равных себе. В Украине поколение 10+ – 20+ заметно отличается от предыдущих. Однако это не значит, что представители 20+ не могут быть ярыми проводниками постфигурации.

Антропологический кризис в Украине

Очевидно, что глубочайший системный кризис в Украине вызван не «совком», который имел многие элементы кофигурации, и не «ватниками» и такими же «антиватниками». Это серьезный антропологический кризис общества, которое в центре Европы задержалось в своем развитии на столетия. В мире существует порядка 25 стран, которые перешли на модель устойчивого инновационного развития. Остальные страны никак не могут вырваться из постфигуративной колеи экстенсивного и догоняющего развития. Более того, Украина после революции Достоинства скатилась в группу отсталых стран с ярко выраженными архаическими кодами.

Переход к кофигуративному типу культуры, не говоря уже о префигуративном, не так прост и займет не менее 2-3 десятилетий при активной работе по его внедрению в культурные коды, начиная с образования. Для этого следует в первую очередь разгромить, именно так, косные постфигуративные связи, т.е. завершить то, что не удалось сделать большевикам. И здесь мода на перемены и сатира на старые ментальные матрицы, по типу блестящей юморески Остапа Вишни «Чухраинцы»[16], играют определяющую роль.

Хотя с другой стороны, каждая культура имеет свои преимущества. И если население предпочитает жить в нищете, расслабленности и безответственности, мечтая о добром Господине, то оно имеет на это полное право. Живут же индийцы в Ашрамах а бедуины в пустыне. Предел мечтаний здесь – «садок вишневий коло хати» и поесть «от пуза». Однако же тогда надо забыть о прогрессе, поскольку такая культура не способна изобретать айфоны, автомобили, самолеты, и не способна создать высокотехнологичную армию, способную ее защищать. Да и зачем, если она не может жить без Пана?

Что же мешает осуществлять социальную трансформацию Украине?

Во-первых, это доминирование сельского постфигуративного менталитета, который воспроизводит себя в новых формах в городах, как например в Киеве – «Селе с небоскребами»[17].

Во-вторых, массовая миграция представителей кофигурации и префигурации из Украины.

В-третьих, активная финансовая и политическая поддержка постфигуративной украинской этнокультуры со стороны США и Канады, которые приняли ее за прогрессивную самобытную культуру, способную построить передовое государство. И тем самым США в своей политике попали в «украинскую ловушку».

Это ловушка «украинного, пограничного» анклава, который по сути своей антигосударственен и нашел воплощение в Махно. Он пережил и развалил ВКЛ, Речь Посполитую, Российскую империю, Польшу, СССР и теперь успешно вынимает ресурсы из США и ЕС. В США надменно считают, что они чем-то исключительны и им удастся вернуть вложенные в Украину кредиты в виде собственности на землю и т.д. Однако это глубочайшее заблуждение. Представители постфигурации не отдадут землю ни при каких условиях, это фетиш. Просто совершат очередной кульбит с переназванием страны подобно партиям и обнулят долги, как в перечисленных выше случаях.

Поэтому не факт, что Украина способна вырваться из трипольской колеи, усыпанной трипольскими черепками, и войти в число инновационных стран. Этот рывок она может совершить в результате серьезного кризиса и банкротства постфигуративной культуры. Этому не следует мешать, а надо параллельно создавать новые анклавы новых отношений, тем более, что связанность мира это позволяет делать. И накапливать силы и технологии трансформации. А когда постфигуративная пирамида рухнет, оперативно переформатировать структуру государства, начиная с уровня семьи.

Более того, следует обратить особое внимание на положение человека (именно человека, а не страны) в современном мире и его взаимодействие со средой обитания, и обеспечить разумный баланс всех трех типов указанных культур, но это уже сфера философии.

Понравился текст? Автора можно отблагодарить на карту Приват 5167 9856 9004 1074 Удовик Сергей

Ссылки:

[1] L’Europe s’en est allée: adresse d’Emmanuel Todd à l’Allemagne.

https://blogs.mediapart.fr/xipetotec/blog/180818/leurope-s-en-est-allee-adresse-d-emmanuel-todd-l-allemagne

[2] Ф. Бродель. Что такое Франция? М.: И-во имени Сабашниковых, 2004. Т.1. С. 81-86.

[3] https://blogs.mediapart.fr/xipetotec/blog/180818/leurope-s-en-est-allee-adresse-d-emmanuel-todd-l-allemagne

[4] Подробнее см.: Удовик С.Л. Глобалитзация. Семиотические подходы. М.: Рефл-бук, 2002. С. 149-151.

[5] http://hvylya.net/analytics/society/amerikanskie-natsii-v-epohu-donalda-trampa.html

[6] Тодд Э. После империи. Pax Americana – начало конца. М., 2004.

[7] Гордон Патрик. Дневник 1684-1689. М.: Наука, 2009. С. 141.

[8] Яковенко Наталя. Паралельний світ. Дослідження з історії уявлень та ідей в Україні XVI-XVII ст. К.: Критика, 2002. С. 201.

[9] Ефименко А.Я. Южная Русь: очерки исследования заметки СПБ, в 2 т., 1905. Т. 1. С. 12.

[10] Євген Чикаленко. Спогади (1861-1907). Нью-Йорк, 1955. – C. 253.

[11] Боплан Г. Л. де. Опис України… К.: Наук. думка; Кембрідж (Мас.): Укр. наук. ін-т, 1990.С. 70.

[12] http://uacrisis.org/ru/67101-ngo-duh-natsii

[13] Єфремов С.О. Щоденники, 1923-1929. К.: ЗАТ «Газета «Рада», 1997. С. 652-653.

[14] Culture and Commitment. A Study of the Generation Gap. Doubleday. N. Y., 1970. Цитирование по «Культура и мир детства». М., 1983

[15] Курсив мой – С.У.

[16] https://www.ukrlib.com.ua/books/printit.php?tid=456

[17] https://zn.ua/socium/selo-s-neboskrebami-_.html

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook