Почему фейки и дезинформация стали актуальны именно сегодня

Фейки и дезинформация стали в центре политики, их боятся президенты. Для борьбы с ними привлекаются все виды ресурсов — и финансовые, и человеческие. Каждая страна создает свои центры по борьбе с фейками. Идут круглые столы на эту тему [1], создаются новые порталы для проверки новостей [2]. Но все это имеет нулевой эффект, поскольку это борьба с последствиями, а не причинами.

Сегодня также вскрыта соответствующая закономерность: когда мы боремся с недостоверным фактом, то реально мы только укрепляем его в массовом сознании [3 — 4]. То есть и мощное противодействие, которое разворачивается в ответ, также будет неэффективно.

Более того, опровержение считается более сложным коммуникативным инструментарием, чем обвинение, поскольку мы одновременно распространяем неправдивую информацию более широкому кругу, пытаясь ее опровергнуть. Дополнительно к этому в памяти всегда занимает более сильное место информация, введенная первой, чтобы ее опровергнуть следует приложить гораздо больше усилий, чем было приложено при первичном размещении.

Проблема вмешательства в американские президентские выборы состоит не столько в порождении фейков, сколько в инструментарии микротаргетинга, который позволяет влиять на человека с большой долей вероятности, поскольку найдены значимые для него точки. Сегодня уже установлено, что Россия имела доступ к информации, которую собрала Cambridge Analytica [5] и новая обвиняемая фирма Crimson Hexagon [6].

То есть проблему фейков следует немного отодвинуть в сторону как важнейшую, главным является новый инструментарий микротаргетинга. Именно из него фейки, а точнее дезинформация, порождаемая индустриально стали опасными.

И самым главным следует признать влияние технологий, которые изменили весь наш мир, но особенно его информационное и виртуальное пространства. Техгиганты типа Фейсбука сами проводили обучение представителей партий по использованию технологий в избирательной кампании

Мир получил гигантский поток информации, который не имеет видимого контроля, поэтому государства пытаются контролировать его исподтишка. Они не только борются с этими потоками, усиливая в ответ свои собственные, но и находят свой скрытый инструментарий для работы в соцмедиа, подделываясь под несистемный поток соцмедиа. Когда им удается запускать там свои системные потоки, как это было с вмешательством в американские президентские выборы, то они становятся грозной силой, поскольку опираются на знание современных наук. Они являются профессионалами, которые противостоят любителям, коими являются обыкновенные пользователи.

Нам представляется, что толпы пользователей, ринувшие в Фейсбук,  толпы молодежи, потерявшие вкус к реальной жизни и не умеющие общаться в оффлайне, японские хикикомори, которые вообще не показываются на улице, сидя все время в виртуальном мире [7 — 10], — все они являются жертвами невиданного массового постравматического синдрома, который можно обозначить как МПТД, возникшего в мире после 11 сентября. Теперь страхи и министрахи пронизывают жизнь каждого, поскольку чуть ли не на ежедневной основе мы получаем сообщения о расстреле школьников или о въехавшем в толпу грузовике.

Вот, что пишут, например, японцы: «Япония находится среди самых безопасных стран мира, но ее заголовки ужасают. Можно ли посылать детей в школу? Ехать поездом на работу? Социализироваться в сети? Строить дом возле реки, горы, ядерной электростанции? Да, конечно. Норма побеждает трагедию, кроме той ситуации, когда очень редко, говоря статистически, трагедия побеждает норму» [11].

Реально мы закрываем глаза на тот поток «страшных» новостей, который изливается на нас из телеэкрана. Мир стал психологически страшнее, чем раньше. Понятно, что телевидение, исходя из своих бизнес-интересов, отдают предпочтение негативным новостям, поскольку это особенность нашего восприятия, идущая из древности. Незнание негативных новостей чревато большими опасностями, чем незнание позитива. Тем более в нашей психологически сформированной картине мира негативные новости предстают реальными, а позитивные — специально сконструированными на публику. Например, человека зарезали ножом — это естественное негативное событие, президент, перерезающий ленточку, — явно позитивное организованное событие.

Наступление виртуального мира на мир реальный, страхи, идущие из мира реальности, вероятно, и сформировали это новое поколение миллениалов по всему миру, характерные черты которых отличны от всех других поколений. Например, только 19% из них считают, что можно доверять другим людям, в то время как цифры среди других поколений: 31%, 37%, 40%  [12]. У них очень плохое финансовое будущее [13]. Вряд ли эти показатели можно считать положительными. Анализ 2018 года продемонстрировал только ухудшение [14 — 15]. Только треть верит, что политическая и социальная ситуацию улучшится в их странах, другая треть считает, что ухудшится.

Можно добавить к этому и падение среднего интеллектуального уровня, в котором живет мир, которое связывают с загрязнением окружающей среды [16 — 17].  То есть, утрируя можно сказать, что управлять миром приходят более перепуганные и менее интеллектуальные обитатели. То есть перед нами мягкая травма, в которую попало это поколение, и она только усугубляется.

Возможно, что все это и ведет к тому росту популистской политики, на волне которой к власти пришел Д. Трамп и другие новые лидеры. Популисты предлагают простые решения, которые как массовый информационный продукт и должны быть именно такими, чтобы заслужить успех у публики.

Другим вариантом реагирования на стрессы стал экстремизм. Например, Израиль сделал выбор между демократией и идентичностью в пользу идентичности [18]. По сути британский Брекзит это тот же путь в сторону своей идентичности [19]. Там был такой расклад ответов по определению своей идентичности: 56% говорили, что они британцы, 28% — англичане, только 2.5%, что они европейцы. «Англичане» стояли за уход их ЕС, «европейцы» — за то, чтобы оставаться

Интересно, что если вспомнить действия России последнего времени, то они также идут в сторону идентичности, поскольку выстраиваются стены против остального мира. Идентичность звучит и в формуле «суверенной демократии» В. Суркова. Есть интересный анализ моделей мира Трампа и Путина, близость которых объясняет сближение Трампа и Путина.

Э. Салливен пишет в нем: «Путин также восхищает [Трампа — Г.П.] из-за его «очень сурового контроля» своей страны. Это именно то, что Трамп инстинктивно чувствует, как надо управлять страной. Формы демократии существуют, но одна партия контролирует все, а один босс контролирует партию. Пресса или угодливая, или открыто пропагандистская. Массовые расходы на жесткую военную силу являются основным источником гордости. Ископаемое топливо предоставляет всю экономическую базу.  Путин безнаказанно действует на мировой арене, захватывая Крым, едва не аннексируя другие части Украины, отравляя врагов в Англии, разрушая гражданских в Сирии, дискредитируя своих демократических соперников, — все это соответствует мечте Трампа, каким должен быть сильный лидер. Путин также отражает и внутреннюю политику Трампа: культивирование религиозного православия и социальных консерваторов для сохранения клептократического культа» [20].

Сильные игроки делают, а потом другие должны это объяснять. Приблизительно так в свое время высказался К. Роув на посту ближайшего советника Дж. Буша. Он подчеркнул, говоря журналисту, что пока вы описываете действительность, она уже другая, поскольку мы изменили ее.

Есть еще чисто человеческое объяснение Д. Быкова: «Не все можно объяснить геополитикой, они тоже люди. И им понравилось, особенно Трампу. Он-то, в отличие от Путина, живет в некомфортной обстановке, никто не называет его отцом нации, он слова доброго ни от кого не слышит — и понимающий, психологически близкий собеседник высокого ранга ему жизненно необходим. Потому что ему гораздо трудней, чем Путину, и дров он может наломать гораздо больше. И тогда от этой встречи не следует ждать никаких сенсаций, а просто этим двоим хорошо вместе. Как, допустим, Валентину Зорину и Генри Киссинджеру — двум монстрам политической пропаганды, которые обожали общаться, но неутомимо воевали идеологически. Брежнев с Никсоном тоже очень друг другу нравились. При этом СССР не стал демократичней, а Америка — мягче, но состоялся полет «Союз — Аполлон», съемки фильма «Синяя птица» и массовая продажа лицензионных газированных напитков» [21]

И наконец самое важное — мнение психологов: «террор создает огромные вызовы строению демократических обществ. Во многих случаях есть сложные внутренние несовпадения между фундаментальной потребностью ощущать себя в безопасности и стремлением поддерживать демократические ценности и сохранять демократическую культуру» ([22], см. также другие особенности этой взаимосвязи [23 — 24])  Есть также определенная взаимосвязь между религиозностью и авторитаризмом [25].

Как оказывается, демократия представляет собой слишком хрупкое создание, она легко рушится, когда против нее начинают действовать профессионально.

 Г. Халл приходит к такому же результату, но со стороны соцмедиа, когда говорит: «Социальные медиа активно подрывают некоторые социальные условия, которые исторически сделали возможными демократические нации» [26]. Получается, что соцмедиа, придя на знаменах демократии, на самом деле вступают с ней в скрытый конфликт.

Стрессовые ситуации, в которых живет, ощущая это или не ощущая, современный человек, объясняют и интерес зрителя к негативным сообщения. Как подчеркивает Т. Шарот: «стресс увеличивает вероятность того, что мы будем сосредотачиваться на тревожных сообщениях. Он также распространяется как цунами, так что может стать причиной коллективного страха, который не всегда оправдан. Это связано с тем, что опасные публичные мероприятия, такие как террористические акты или политические беспорядки, в непосредственном общении или социальных сетях часто сопровождаются волной тревожной информации, которую люди хорошо впитывают: но все вместе это способно преувеличить масштабы реальной опасности» [27].

Объемы стрессовых событий для современного человека совершенно беспрецедентны. И самое главное, что они не имеют решений, поэтому могут только накапливаться. Мир явно стал опаснее для обычного человека. Он начинает частотно сталкиваться с тем, что представляет для него угрозу. И реакцией на такие потенциальные угрозы становится стресс.

А. Фурсов демонстрирует этот мир стресса на примере Германии: «Выходит, плата за «открытость» — стрессы, тревоги, более нервная жизнь? Выходит, так. Неслучайно в ФРГ появляется всё больше книг с названиями «Нервная республика» (и будет нервная, если учесть связанный с мигрантами рост преступности, прежде всего — в крупных городах типа Берлина, Мюнхена, Кёльна, больше похожих своим интернациональным составом друг на друга, чем на окружающие их немецкие земли и, как все мегаполисы, превращающихся в неовавилонские башни, само появление которых предвещает катастрофу и провал в темновековье), «Страх за Германию» (и будет страшно, если под Новый 2015 год в одном только Кёльне около тысячи женщин подверглись сексуальным нападениям), «Конец Германии» (кстати, наибольшую численность в Германии составляют лица в возрасте 50—54 лет). Неслучайны в качестве реакции на мигрантов рост правых и крайне правых настроений и движений (13% партии «Альтернатива для Германии», бьющейся за немецкую идентичность и подвергающуюся критике со стороны «левых» и «зелёных»). Кстати, лидер последних, Джем Оздемир, — сын турецких гастарбайтеров; логично, что наиболее активные люди с мигрантскими корнями идут к «левым» и «зелёным»» [28].

Хаос никогда не сможет стать правилом, он всегда будет оставаться хаосом. И в этом хаотическом мире совершенно явно проявляется тенденция к поиску связности человека с миром и с другими людьми. В мире стресса человек будет искать любой вариант поддержки, поскольку он отодвигает его от хаоса, царящего сегодня за любым окном.

Соцмедиа выросли на том же, на чем стоит наша почти наркотическая зависимость от смартфонов. Она не связана с самим смартфоном, а является потребностью в социализации: знать, что делают другие, быть видимым другими, наблюдать за их поведением [29]. Любовь к интернету носит такой же характер.

Военные передали эстафету по использованию интернета бизнесу, у бизнеса его опыт взяли политики. И круг замкнулся — все это весьма влиятельные игроки в любой стране, хоть демократической, хоть авторитарной. Теперь они все используют интернет наиболее интенсивно. Тем более каждый пользователь оставляет там множество своих дигитальных следов [30].

Да и разговариваем мы в соцмедиа часто не  с людьми, а ботами. Например, 66% аккаунтов в Twitter’е принадлежат ботам. 89% Twitter-ссылок на сайтах-агрегаторах принадлежат ботам [31]. 500 наиболее активных ботов порождают 22% ссылок на новостные сайты. В то же самое время 500 наиболее активных людей порождают только 6%. Условно говоря, мы читаем то, что нравится ботам и разговариваем с ними же.

Роль ботов в американских выборах была и со стороны Трампа. Статья на эту тему начинается со следующего абзаца: «Дональд Трамп понимает меньшинства. Достаточно спросить Пепе Луи Лореса, Франциско Пальма и Альберто Контрераса. Они были среди семи миллионов его твиттер последователей, и каждый писал в поддержку Трампа после его победы на предварительных выборах в Неваде. Проблема только в том, что Пепе, Франциско и Альберто не люди. Они боты — спамовые аккаунты, которые постят автономно, используя запрограммированные сценарии» [32]. По статистике один из четырех последователей Трампа были фиктивными. В принципе 60% трафика в Твиттере порождается ботами

Расцвет культуры фейков демонстрирует то, что соцмедиа уже освоены крупными игроками, включая государства, поэтому мы плавно сдвигаемся в сторону организованной кем-то действительности. Мы начинаем вновь жить чужими мыслями, пришедшими из интернета, как когда-то это делала газета «Правда»..

Д. Крейсс вообще считает, что медиа работают не с информацией, а с идентичностью. Именно идентичность определяет наше отношение к информации, отталкиваясь от нее мы принимаем или отвергаем ту или иную информацию. Условно говоря, если мы за Юлию Владимировну, мы будет отвергать любую негативную трансформацию о ней, какой бы правдивой она ни была. Это говорит о том, что не информация определяет наше реагирование, а идентичность.

При этом статус информации реально тоже не подвергается Крейссом сомнению: «Нельзя сказать, что информация не важна. Она важна, особенно информация, которую журналисты предоставляют по проблемам, которые еще не политизированы. Это означает, что идентичность приходит раньше информации. Идентичность формирует эпистемологию. Люди фильтруют свое понимание информации с помощью их политической и социальной идентичности. Трамп был наиболее проверенный по фактам кандидат в американской истории (несомненно потому, что он так часто прибегал к лжи), но при этом он не пострадал при голосовании: 90 процентов республиканцев голосовали за  Трампа и 89 процентов демократов голосовали за Клинтон. Мы объясняем это опорой на идентичность. В мире, где партийная идентичность приходит раньше информации, проверку фактажа против команды никто не услышит» [33].

Все это Крейсс связывает с ориентацией политики на идентичность, отсюда, как в спорте, есть «победители» и «побежденные». Важна не сама политика или идеология, а победа команд, которые с ней связаны.

Именно в этой сфере, если вдуматься и лежит успех российских троллей, поскольку главным является не соответствие информации действительности, а соответствие информации групповой идентичности. Если информация ее поддерживает, то она принимается, если нет —  вызывает сопротивление.

Все это важные проблемы, поскольку соцмедиа стали главным информационным потоком для большинства. Две трети (67%) американцев получают хоть часть своих новостей из соцмедиа. Более половины (55%) американцев от пятидесяти лет и старше получают новости из соцмедиа (в 2016 году эта цифра составляла 45%) [34]. До пятидесяти лет это делают 78%, и цифра эта не поменялась после 2016.

Для Украины это не характерно [35].  Украинцы приблизительно вдвое чаще получают информацию из телевидения, чем из интернета. Точные данные по источникам информации таковы (можно было давать не один ответ): телевидение  — 85.7%, интернет — 27.1%, соцсети — 23.5%, родственники, друзья, знакомые — 17.9%.

Это характерно и для информационного пространства. Сегодняшние информационные потоки приходят неизвестно откуда, соцмедиа выстроены на базе разговора одних неизвестных людей с другими. В прошлом основные коммуникации были между знакомыми людьми. Сегодня в соцмедиа беседуют незнакомые люди, которые известны друг другу только в онлайне. Фейсбук искусственно их соединяет, принимая как данность, что они якобы находятся в друзьях. Но здесь просто используется слово «друзья», за которым нет дружбы как знания другого человека.

Мир изменился. Наиболее сильно изменились информационные потоки. Мы все оказались выброшенными в море информации без спасательных жилетов. Спасателей тоже пока не предвидится. Спасение утопающих отдано на откуп самим утопающим.

Литература

1. Ліки від постправди — довіра, грамотність і фільтри // ms.detector.media/ethics/manipulation/liki_vid_postpravdi_dovira_gramotnist_i_filtri/
2. Власти Латвии создадут специальный портал для проверки ложных новостей // rus.delfi.lv/news/daily/latvia/vlasti-latvii-sozdadut-specialnyj-portal-dlya-proverki-lozhnyh-novostej.d?id=50222841
3. Lakoff G. A modest proposal: #ProptectTheTruth // georgelakoff.com/2018/01/13/a-modest-proposal-protectthetruth/
4. Ullah H.K. The digital war against Isis is being lost. What should be done? // www.theguardian.com/commentisfree/2017/nov/13/digital-war-against-isis-lost-islamic-state-mohamad-al-arefe
5. Facebook data gathered by Cambridge Analytica accessed from Russia, says MP // www.theguardian.com/technology/2018/jul/18/facebook-data-gathered-by-cambridge-analytica-accessed-from-russia-says-mp-damian-collins
6. Lee D. Facebook investigates data firm Crimson Hexagon

tactics of a Russian troll farm // www.bbc.com/news/technology-43093390

7. Kremer W. a.o. Hikikomori: Why are so many Japanese men refusing to leave their rooms? // www.bbc.com/news/magazine-23182523
8. Haworth A. Why have young people in Japan stopped having sex? // www.theguardian.com/world/2013/oct/20/young-people-japan-stopped-having-sex
9. Kay Online game addiction becoming serious problem in Japan // japantoday.com/category/features/lifestyle/online-game-addiction-becoming-serious-problem-in-japan
10. Nagata K. Believe it or not, virtual reality’s takeover now underway // www.japantimes.co.jp/news/2016/11/20/business/tech/believe-not-virtual-realitys-takeover-now-underway/#.W1Y7r9JKhEY
11. Hoffman M. Learning to live with a vulnerability to violent actions // www.japantimes.co.jp/news/2018/07/21/national/media-national/learning-live-vulnerability-violent-actions/#.W1Y9NNJKhEY
12. Drake B. 6 new findings about Millennials // www.pewresearch.org/fact-tank/2014/03/07/6-new-findings-about-millennials/
13. Hobbes M. FML // highline.huffingtonpost.com/articles/en/poor-millennials-print/
14. The Deloitte Millennial Survey 2018 // www2.deloitte.com/global/en/pages/about-deloitte/articles/millennialsurvey.html
15. 2018 Deloitte Millennial Survey Millennials disappointed in business, unprepared for Industry 4.0 www2.deloitte.com/global/en/pages/about-deloitte/articles/millennialsurvey.html
16. Smith R. IQ scores are falling and have been for decades, new study finds // edition.cnn.com/2018/06/13/health/falling-iq-scores-study-intl/index.html
17. Bratsberg B. a.o. Flynn effect and its reversal are both environmentally caused // www.pnas.org/content/early/2018/06/05/1718793115
18. Fisher M. Israel Picks Identity Over Democracy. More Nations May Follow // www.nytimes.com/2018/07/22/world/middleeast/israel-jewish-state-nationality-law.html?hp&action=click&pgtype=Homepage&clickSource=story-heading&module=first-column-region®ion=top-news&WT.nav=top-news
19. CSI Brexit 3: National Identity and Support for Leave versus Remain // ukandeu.ac.uk/wp-content/uploads/2017/11/National-Identity-and-Support-for-Leave-versus-Remain.pdf
20. Sullivan A. Why Trump Has Such a Soft Spot for Russia // nymag.com/daily/intelligencer/2018/07/andrew-sullivan-why-trump-has-such-a-soft-spot-for-russia.html
21. Быков Д. А вдруг Путину и Трампу просто понравилось? // sobesednik.ru/dmitriy-bykov/20180723-dmitrij-bykov-a-vdrug-putinu-i-trampu-prosto-ponravilos
22. Canetti-Nisim D. a.o. A New Stress-Based Model of Political Extremism. Personal Exposure to Terrorism, Psychological Distress, and Exclusionist Political Attitudes // www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3229259/
23. Canetti-Nisim D. a.o. Life, Pocketbook, or Culture The Role of Perceived Security Threats in Promoting Exclusionist Political Attitudes toward Minorities in Israel // Political Research Quarterly. — 2008. — Vol. 61. — I. 1
24. Hirsch-Hoefler S. a.o. Conflict will Harden your Heart: Exposure to Violence, Psychological Distress, and Peace Barriers in Israel and Palestine // www.daphnacanetti.com/image/users/230034/ftp/my_files/Conflict%20will%20Harden%20your%20Heart.pdf?id=16711493
25. Canetti-Nisim D. The effect of religiosity on endorsement of democratic values: the mediating influence of authoritarianism // Political Behavior. — 2004. — Vol. 26. — N. 4
26. Hull G. Why social media may not be so good for democracy // theconversation.com/why-social-media-may-not-be-so-good-for-democracy-86285
27. Шарот Т. Без паники! На что нас толкает стресс? // nv.ua/recommends/bez-paniki-na-chto-nas-tolkaet-stress—2476697.html
28. Фурсов А. Впали в беспамятство // izborsk-club.ru/15590
29. Veissière S.P.L. a.o. Hypernatural Monitoring: A Social Rehearsal Account of Smartphone Addiction https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.00141/full
30. Вот, что о вас знают Facebook и Google // newochem.ru/texnologii/vot-chto-o-vas-znayut-facebook-i-google/
31. Wojcik S.a.o. Bots in the Twittersphere // www.pewinternet.org/2018/04/09/bots-in-the-twittersphere/
32. Woolley S. a.o. Bots unite to automate presidential elections // www.wired.com/2016/05/twitterbots-2/
33. Kreiss D. The Media Are about Identity, Not Information // Trump and the media. Ed. by P. Boczkowski and Z. Papacharissi. — Cambridge, 2018
34. Shearer E. News Use Across Social Media Platforms 2017 // www.journalism.org/2017/09/07/news-use-across-social-media-platforms-2017/
35. Украинцы вдвое чаще получают новости из телевизора, чем из интернета // zn.ua/UKRAINE/ukraincy-vdvoe-chasche-poluchayut-novosti-iz-televizora-chem-iz-interneta-279379_.html