Катар: история превращения в региональную супердержаву

Катар, как Фигаро — появлялся то здесь, то там, нигде особо не засвечиваясь, но постоянно присутствуя во всех событиях этой войны. Да, собственно, не только этой и не только войны.

Геополитически Катар занимает крайне важное положение в современном мире. Геополитика — это как известно, борьба за ресурсы. А вот ресурсов у Катара есть. И немало. Занимая 3 место в мире по запасам газа, будучи 6 в мире его экспортером и 21 экспортёром нефти, Катар совершенно не соответствует всем остальным своим параметрам. Территории и населению в первую очередь.

Как известно, если ты владеешь чем-то, то будь любезен моги это защитить. Или тебя вежливо подвинут в сторону, заявляя, что ты этим чем-то не совсем справедливо володеешь. Россия, к примеру, несправедливо владеет Сибирью. По мнению некоторых товарищей. И у Катара в этом смысле есть проблемы. Защитить себя и свои ресурсы он не может по определению — территория размером с футбольный стадион и населением с футбольную команду незащитима в принципе. А защитить надо. Жадные соседи — ближние или дальние — всегда зададутся вопросом о принадлежности такого богатства. Хорошо Саудовской Аравии — напасть на хранительницу важнейших мусульманских святынь — это не дружить с головой. Хорошо Иордании — потомок Хашимитов свят по факту принадлежности к древнейшей династии. Хорошо Ирану… Ну, ему, конечно, сейчас не очень хорошо, но не сказать, чтобы и плохо.

А что делать маленькому, богатому и совершенно невзрачному Катару? Папа нынешнего эмира Халифа бен Хамад ат-Тани решил вопрос просто — расслабился и лёг под друга всех арабов (и параллельно евреев) США. Заплатив за безопасность фактически суверенитетом. И впал в нирвану.

Однако сын у папы был иного мнения. Сын оказался парнем не промах и для начала папу отправил в частную жизнь. Цивилизованно отстранив папА от власти, пока тот отдыхал от жары в прохладной Швейцарии.

Нынешний эмир Хамад бин Халифа ат-Тани — очень необычный монарх. Проучившись в Англии — цитадели демократии — принц Хамад не сколько шлялся по барам и тискал англичанок, сколько прилежно учился и впитывал дух демократии. Перерабатывая этот дух коренным образом.

Принц Хамад без восторга взирал на сонную жизнь аравийских монархий, отдавая себе отчёт, что нынешний мир ненадолго. Ближний Восток — регион невероятных контрастов. Страны с минимальным количеством населения владеют максимальными ресурсами и запасами региона. И наоборот — лишенный абсолютно всего сектор Газа — самый плотно населённый уголок планеты. Да и другие места не лучше. Вопрос — а справедливо ли это — неизбежно будет задан. И погрязшие в сибаритстве шейхи Залива будут вынуждены когда-нибудь ответить на этот вопрос.

Именно поэтому новый эмир аккуратно, но крайне споро начал совершенно невиданный в исламском мире модернизационный проект. И главный вопрос, на который эмир Хамад был обязан дать ответ — как обеспечить безопасность Катара, получив при этом суверенную возможность самому определять свою судьбу.

Перед уже эмиром Хамадом встала вполне серьёзная задача. ПапА, доверив защиту родных барханов друзьям-американцам, поставил себя в неизлечимую зависимость от политики США в регионе. Нужно было диверсифицировать защитные редуты со вполне понятной перспективой получить пространство для манёвра. И здесь дело не в природном свободолюбии — а в железной необходимости иметь возможность проводить свою самостоятельную политику. Хотя бы в чём-то.

{advert=1}

Необходимость эта прямо проистекала из очень серьёзной проблемы. Катар на пару с Ираном по воле Всевышнего является владельцем самого большого в мире месторождения Южный Парс. Однако газ — не нефть. Хорошо иметь дело с нефтью — она легко дозируется, просто хранится, требует не самых сложных технологических решений для транспортировки. С газом ситуация похуже. И главная проблема, которую пришлось решать Катару — это принятие стратегического решения относительно транспортировки. Строить трубопровод — вполне надежно и тривиально. Однако начинать независимую политику с кабальной зависимости от транзитных стран как-то не с руки. Да и лозунг товарища Лифшица «Делиться надо!» в данном случае грозил честным отъёмом значительной доли прибыли от своего, трудом и потом добытого газа.

С другой стороны — ориентация на сжиженный газ — он же СПГ — сулила ряд иных проблем. И технологических, и логистических. Хорошо на Ямале, где за бортом -50. Плохо в Катаре, где на солнышке +50 — и это за счастье. И вот эту разницу в сто градусов минус еще сто градусов нужно обеспечить. Как известно, температура кипения СПГ при атомосферном давлении — 160 градусов. Хранить СПГ — значит, тратить энергию на поддержание этой температуры. Отсюда вывод — поставки СПГ требуется производить без промежуточной стадии его хранения. Либо максимально её сократив. Что означает крайне нервное отношение Катара к любым изменениям на рынке, срывам графиков и контрактов.

{advert=8}

Как видно из графика выше, поставка СПГ менее других способов транспортировки дорожает с расстоянием до потребителя. Учитывая серьёзную удаленность Катара от основных потребителей, ориентация на СПГ давала как независимость от транзитных стран, так и существенно влияла на стоимость транспортировки газа.Уже на расстоянии в 2000 км транзит СПГ становится более выгодным, чем поставки по трубе.

Нужно отметить, что эмир Хамад занимался этим вопросом еще в статусе принца, когда папА передал любимому сыну в руки бразды правления экономикой своей маленькой и уютной страны. Крепко поразмыслив, уже эмир Хамад бин Халифа принял решение работать преимущественно на молодом и бурно развивающемся рынке спотовых поставок СПГ. Трубопроводный газ Катар тоже развивает — именно на небольшие расстояния, но по поставкам СПГ эмир ат-Тани — несомненный Царь горы. Не станем подробно разбирать все причины, побудившие на это решение. Принял — и принял. Важнее следствия, которые проистекают из этого решения.

Как видно на карте, именно Катар сумел диверсифицировать поставки СПГ в 4 важнейших направлениях. И рынку СПГ — как опять же видно из карты и из графика ниже — есть куда расти. Особенности газового рынка с учетом специфики СПГ — в согласованной деятельности всех участников рынка, так как внезапный его передел может поставить на грань катастрофы в первую очередь производителя СПГ. Именно поэтому все участники газового рынка очень недружелюбно отнеслись к попыткам Каддафи сепаратно договориться с Восточной Европой и в первую очередь с Украиной о будущих поставках сжиженного газа. И Газпром, и Катар, и Алжир были неприятно удивлены броску Полковника на берега Днепра. Скорее всего, именно эти попытки стали отправной точкой для будущей войны.

{advert=6}

Вернёмся к эмиру Хамаду. Приняв стратегическое решение, эмир создал мощнейшую производственную и транспортную инфраструктуру, заточенную на производство и поставки именно СПГ. Из графика ниже видно, что наиболее бурная динамика потребления газа наблюдается в 2 регионах мира — Ближний Восток и АТР. Чуть хуже динамика в Африке. И именно эти регионы становятся театром военных действий за передел газового рынка.

В итоге Катар буквально за десятилетие стремительно ворвался в клуб богатейших стран, а в относительных цифрах — вообще на первые места. Теперь пришло время тратить деньги. И именно на то, чтобы получить свободу рук на таком заманчивом, но очень нервном рынке поставок газа. Как именно Катар способен развернуться, имея эту самую свободу, видно из публикаций СМИ этого года. Именно конец 10-11 год становятся началом мощной и бурной экспансии Катара, направленно на освоение новых рынков и передел уже имеющихся.

Понятно, что экономические интересы Катара я описал крайне скупо и очень поверхностно. На самом деле это очень обширная и сложная тема — главное для меня было указать, что Катар сумел занять очень прочные и главенствующие позиции на перспективном и стремительно растущем рынке СПГ. Газовый рынок в целом отреагировал на появление нового сегмента вполне предсказуемо — начался его передел.

И вот теперь Катар обязан получать свободу рук — так как передел рынка — это очень непростое дело. Нервное, хлопотное и весьма опасное. Не пристрелят, так отравят. Или ненароком взорвут. Пришло время диверсифицировать защиту и вплести в неё новые бронированные нити.

Прямое военное нападение на Катар исключено — по крайней мере пока США находятся рядом, а Иран не сокрушен. Как ни парадоксально, но Иран для Катара — и противник, и надежда на спасение. Пока Иран цел — и Катар, и Саудовская Аравия будут союзниками США в регионе невзирая на. Противостояние шиитов и суннитов — важный фактор. Конкуренция на газовом рынке — еще более важный фактор. Но пока существует Иран — Катар нужен американцам кровь из носу. Противоречие? Да. Но это как раз то противоречие, которое дает свободу для маневра.

{advert=2}

Придя к власти, эмир Хамад стремительно взял курс на мягкое, но неуклонное движение к лидерству в арабском мире. Быть лидером на Востоке — значит, обеспечить свою защиту авторитетом. Авторитет — это власть. Это сила. «Имя ему было — Мика, но звал он себя — Эль-Мюрид, и так звали его народы, что повиновались ему, ибо знали: в слове его — Сила.» © Глен Кук. Кук очень ёмко описал значение авторитета на Востоке. Одной фразой.

И Хамад бин Халифа ат-Тани для начала превратил Катар в подобие мусульманской Англии. Как известно, один из принципов англичан взят прямо у донских казаков — «С лонДона выдачи нет!» Оппозиционеры разных мастей гнездятся в Лондоне, будучи совершенно спокойными за свою судьбу. Всякие Березовские, Закаевы, Литвиненки — уж нам это хорошо известно. И Доха стала тем же Лондоном Ближнего Востока — если кто припоминает, именно в Катаре был убит Зелимхан Яндарбиев, именно в Катаре сегодня находится авторитетный духовный лидер «братьев-мусульман» Юсиф Кардауи.

Однако за убежище нужно платить. И тот же Кардауи плавно изгибается вслед за генеральной линией партии — осуждая режимы Триполи и Дамаска, он демонстративно отказывается осуждать действия Саудовской Аравии и Катара в Бахрейне. Ничего личного — работа такая.

Сделав ставку на оппозиционных светским арабским режимам деятелей, Катар намеревается оседлать протестные электорально значимые исламистские движения в разных странах арабского мира. Неважно, что те же «братья-мусульмане» не разделяют фундаментальных салафитских воззрений — важно то, что придя к власти, они будут учитывать мнение своего спонсора и благодетеля. Хотя бы частично. А вот поможет им в этом второй несомненный прорывной инструмент ат-Тани — «Аль-Джазира».

{advert=3}

Впервые в истории арабского мира появился мощный пропагандистский инструмент такого уровня, как катарский телеканал. Не щадя самолюбия власть имущих, «Аль-Джазира» ежедневно информирует максимально полно и по возможности беспристрастно о событиях в арабских странах. И это правда — авторитет телеканала у арабского населения высок в первую очередь благодаря крайне низкой пропагандистской активности. Но! Именно ливийская война показала, как быстро и легко конвертируется доверие в пропаганду — «Аль-Джазира», очень профессионально дозируя правду, полуправду и прямую, но очень тонкую ложь, сумела победить в информационной войне за умы уммы.

Арабский мир, пожалуй, впервые вполне равнодушно воспринял агрессию Запада против арабской страны — и именно благодаря навязанной ему «Аль-Джазирой» точке зрения. В этом смысле эмир Хамад одержал внушительную и очень важную победу. Первую — но явно не последнюю.

Ливийская война доказала, что маленький и весьма неприметный Катар обладает если не авторитетом, то инструментом для создания авторитета. И такого инструмента нет более ни у кого. И вот теперь возникает вопрос — что намерен делать Хамад бин Халифа ат-Тани, сконцентрировав в своих руках два важнейших и наиболее крупных на Ближнем Востоке ресурса — финансовый и пропагандистский.

Отличительная особенность Катара от Саудовской Аравии заключается в том, что правящая династия ас-Саудов в настоящее время находится в идеологическом тупике. На сегодня король Саудовской Аравии — глубокий и очень тяжело больной старик. Кронпринц — немногим лучше. В руководстве Саудовской Аравии готовятся к болезненной и весьма непростой смене поколений — и следующее поколение также пребывает в возрасте, который уже не дает возможности воспринимать новое. Саудиты не в состоянии сформулировать модернизационную стратегию, которая могла бы на равных конкурировать со стратегией гораздо более молодого эмира Катара. И отстают в темпе.

В Катаре ситуация принципиально иная — придя к власти в очень молодом возрасте — в 43 года, Хамад бин Халифа ат-Тани сумел переосмыслить путь, по которому нужно идти. Он сумел сформулировать задачи, которые предстоит решить на пути к лидерству. Он создал инструменты, которыми можно пользоваться. И приобрел с их помощью серьезный вес и авторитет.

Сейчас пришло время конвертировать эти преимущества в реалполитик. А уж с «реал» у Хамад бин Халифа ат-Тани всё в полном порядке.

арабской весны деятельность катарского эмира не выходила за рамки, которыми ограничивали себя аравийские эмиры, шейхи и султаны. Наиболее умные пытаются пристроить свои деньги, вкладывая их не в фантики, а в развитие себя, любимых. Не у всех это получается грамотно — скажем, мегапроект с насыпными островами и инвестиционно привлекательным строительством супердорогих офисов и жилья в Дубаи медленно накрывается медным тазом.

{advert=9}

Но как известно, мужчину принято хвалить хотя бы за намерение. Поэтому действия ат-Тани вполне вписывалась в привычную линию поведения мелкого, но зверски богатого шейха. Однако Арабская весна вдруг и совершенно неожиданно выдвинула Катар в лидеры новостей второго плана. Имя эмира Хамада, название его страны так или иначе сопровождают все новости последнего года.

Вывод из этого — хотя и осторожный — можно сделать следующий. Катар упорно в течение полутора десятилетий проводил очень вдумчивую модернизационную программу. Эта программа вывела его в реальные лидеры на мировом газовом рынке. Пока только в сегменте СПГ — но! Катар перестаёт вкладывать свои сбережения в финансовые инструменты США, а начинает масштабные инвестиции по всему миру — в первую очередь, во все тот же газовый рынок. Сейчас катарцы начинают работать с вложениями в газотранспортные системы — и переговоры с Газпромом по Ямалу — это только начало. Не удивлюсь, если представители ат-Тани появятся в Украине и Белоруссии на предмет покупки доли (а то и всей) ГТС Украины и Белоруссии в связи с их резким удешевлением из-за запуска «Северного потока».

Для Катара крайне важно перекрытие кислорода Ирану в плане поставок газа — и Катар обязательно примет участие во всех альтернативных проектах, которые обрезают Ирану возможность поставки газа с месторождения Южный Парс. В первую очередь — в продвижении туркменского проекта поставки газа в Индию через Афганистан. Логика проста — чем меньше Иран сможет выкачать с Южного Парса, тем больше газа этого месторождения достанется самому Катару.

Помимо этого, Катар начал масштабные вложения в политику — он финансирует как элиты, так и оппозиционные группы по всему Ближнему Востоку, уделяя особое внимание умеренным исламистским движениям. Смысл этих инвестиций ясен — Катар целиком и полностью отдаётся под защиту Соединенных Штатов, но создаёт дополнительный запас прочности своей защите, ставя арабские режимы в зависимость от себя. США доказали, что сдают союзников быстро и легко — и эмир Хамад заранее готовится и к такому развитию событий. При этом мощнейший пропагандистский ресурс Катара — «Аль-Джазира» — превратился на Ближнем Востоке в самодостаточный фактор влияния.

Цель Катара — лидерство в арабском мире. На пути к этому лидерству у Катара есть три основных соперника — Египет, Турция и Иран. Вчерашние события на площади Тахрир в Египте вполне могут обернуться новой вспышкой революционной активности — и теперь врагом братьев-мусульман выступает армия, препятствующая передаче власти. Если ситуация дойдет до кипения, и революционная толпа снесет маршала Тантауи, в Египте не останется ни одной организованной силы — и страна может опуститься в полный хаос. Такое развитие событий крайне выгодно именно Катару, который на десятилетия избавляется от реального лидера арабского мира. Не удивлюсь, если катарские эмиссары способствовали этим выступлениям.

Уверен, что для Турции у эмира Хамада приготовлен другой сюжет, который может привести к её ослаблению — идеально — это столкнуть Турцию и Иран на сирийских просторах. Кто бы ни победил — он выйдет из этого столкновения ослабленным. И нынешние накаты Катара на Сирию через ЛАГ — это именно попытка развития такого сюжета.

Наконец, еще один объект интересов Катара — Алжир. Мощный соперник эмира Хамада на газовом рынке Как в трубопроводном сегменте, так и в сегменте СПГ. Главное — имеющий свою весьма немалую долю европейского рынка. В случае, если Арабская весна докатится и до Алжира — без Катара такое событие не обойдется никак. Однако в этом случае эмир вступит в противоречия уже с европейцами, которые и контролируют алжирский газ. совершенно очевидно, что в борьбе за Алжир эмир Хамад будет опираться на поддержку США, заинтересованных в ослаблении позиций европейцев.

Катар оказался очень серьёзным игроком на Ближнем Востоке, а эмир Хамад бин Халифа ат-Тани — очень умным, дальновидным и совершенно безжалостным стратегом. Что именно у него получится — неизвестно. Но уважение к этому человеку вполне обосновано.

Источник: Эль Мюрид