Борьба с коррупцией в странах переходного типа должно сочетаться с использованием механизмов защиты прав и свобод человека. Иначе будем иметь выбор между «коррупционным общественным договором» и авторитаризмом. Именно такой выбор нам предлагается сейчас. Как выйти за пределы подобного дискурса и не допустить ревизии достижений Революции Достоинства?
Недавно политический обозреватель Виталий Портников сделал резонансное заявление о том, что тотальная коррупция, которая предусматривает конкуренцию интересов и возможностей, сегодня не позволяет установить в Украине классический восточноевропейский авторитарный режим, который непременно восторжествует после успеха антикоррупционеров.
Большинство блоггеров восприняли эти слова Портникова как оправдание современной украинской власти. Однако, на мой взгляд, не стоит слишком упрощать ситуацию.
Мы живем в условиях постсовка — это такой гибрид патерналистских бытовых социальных стратегий людей, которые принимают коррупцию как очевидный и неизбежный способ взаимодействия с государством. Почти 75% украинцев готовы мириться с бытовой коррупцией если она решает их мелкие и средние потребности. Это своеобразная сделка между олигархатом и гражданами: вы даете нам воровать, а мы даем возможность вам выживать.
В таком режиме может существовать ограниченный плюрализм и даже элементы свободы слова. Олигархический консенсус не исключает борьбы кланов и его политического проявления.
Но хотим ли мы сегодня жить в таком государстве? Ответом украинцев на этот вопрос стал Майдан.
В значительной части общества после Революции Достоинства сложился «нулевой» уровень толерантности к коррупции. Отсюда имеем завышенные ожидания от антикоррупционных усилий власти.
Многие представляет справедливость как суды Линча, или тюрьмы, переполненные высокими чиновниками-коррупционерами. Однако сегодня для нашего государства главное закрывать возможности для появления коррупционных схем как таковых, навсегда. При любой власти.
Другой распространенной точкой зрения является то, что можно решить проблему борьбы с коррупцией путем создания новых антикоррупционных институтов. Однако НАБУ или САП должны действовать в правовом поле Украины и руководствоваться нормами закона, а не собственными представлениями о методах расследования.
Это противоречие между законностью и требованием справедливости не решено. И это проблема.
Не получая быстрых результатов и приговоров суда в отношении коррупционеров часть гражданского общества радикализирует требования, иногда прибегая к подмене собой правоохранительной системы и судов. Некоторые даже видят в их активностях призрак сталинской «тройки» с «быстрым классовым правосудием». Политическая целесообразность вновь становится господствующим дискурсом.
Стремление «быстрого правосудия» приводит к тому, что в СМИ «сливают» конфиденциальные материалы следствия, закрытые решения судов, фамилии детективов, имена свидетелей по резонансным делам.
Баррозу: Путін казав мені, що не хоче існування України
В Україні можуть заборонити "небажані" дзвінки на мобільний: про що йдеться
Укренерго оголосило про оновлений графік відключень на 22 листопада
Путін скоригував умови припинення війни з Україною
Одним из таких эпизодов является публикация решения Краматорского суда по спецконфискации 1,5 млрд долл активов Януковича. Очевидно, что юридических оснований для спецконфискации достаточно. А из соображений справедливости, делать это надо как можно быстрее.
Дела такой сложности расследуются не один год. Во всем мире раскрытия организованных преступных сетей — длительный процесс. По заявлениям прокуроров, расследование в отношении других компаний и лиц, причастных к преступной сети Януковича продолжается. Следователи не могут докладывать все детали расследования онлайн по понятным причинам. Обнародованный документ был засекречен именно из соображений доказательства дел в отношении других фигурантов до конца и конфискации остальных украденных в украинском средств. Теперь сделать это будет сложнее.
Публикация решения Краматорского суда ставит под угрозу жизнь и здоровье свидетелей, эффективность расследования дела против других фигурантов, усложняет будущие спецконфискации и сделки со следствием.
По словам заместителя Генпрокурора Евгения Енина, за полгода до конфискации 1,5 млрд долл Януковича компании, связанные с Курченко и Януковичем, решением суда были признаны такими, которые использовались преступной организацией — это работа ГПУ. Все движимое, недвижимое имущество, принадлежащее этим компаниям подлежит конфискации, независимо от того сколько раз представители преступной организации будут их пытаться перепродать с дисконтом. Соответствующее ходатайство о правовой помощи уже направлено следствием ГПУ в иностранные государства с целью реализации решений украинского суда.
Другое дело это участие компании ICU в истории с офшорами Курченко и Онищенко. Насколько мне известно, ее деятельность, а также возможная противоправная деятельность должностных лиц НБУ расследуется в рамках других уголовных производств, следствие в которых сейчас продолжается. И здесь хотелось бы услышать больше о ходе расследования в отношении как самой Валерии Гонтаревой, так и в отношении ее заместителя Екатерины Рожковой (записи ее телефонных переговоров с менеджерами и акционерами «Платинум Банка») и другие.
Однако, на мой взгляд, антикоррупционная борьба будет иметь успех тогда, когда она будет совмещена с настоящей деолигархизацией. Не перераспределением финансовых потоков и активов, а просмотром результатов приватизации. Это непременно произойдет. Если у олигархов забрать политическую ренту, то уровень коррупции существенно снизится. Но это уже другая история.
Сегодня важно не допустить втягивания украинского общества в ситуацию ложного выбора между «коррупционным договором» и авторитаризмом. Общественный договор должен быть только антикоррупционным и антиолигархическим. При этом он не должен основываться на «быстром правосудии» Линча. Наше пространство свободы должен быть защищено и расширено.
Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook
