Чем сложнее устроена экономика, тем сложнее устроено и общество — и тем больше в этом обществе существует противоречий и конфликтов. И именно поэтому всегда существует потребность в неком механизме, который бы согласовывал — а в некоторых случаях и принуждал к компромиссу. Таким механизмом является государство. Оно, безусловно, несёт и иные функции, однако эта функция — одна из наиважнейших.

{advert=1}

Именно поэтому система управления, лежащая в основе государства, не может быть плохой, хорошей, нравственной или еще какой. Она эффективна или нет. Если диктатура позволяет согласовывать интересы общества эффективнее демократии — значит, это будет авторитарное государство с диктатором во главе. Не будет — значит, у диктатуры нет перспектив.

Каддафи, решив задачу взятия власти, был вынужден решать вторую задачу — её удержания. И поэтому он обязан был создавать такой механизм, который обеспечил консенсус внутри ливийского общества. Будучи бедуином в стране бедуинов, Каддафи не изобрёл ничего нового — он создал Джамахирию — то есть, механизм согласования интересов, понятный и отработанный веками именно бедуинами. Структура ливийского общества начала 70 годов была такова, что Джамахирия стала наиболее оптимальным механизмом управления страной и её народом. Несогласные с таким механизмом жители прибрежных городов были вынуждены принять Джамахирию просто потому, что их доля в бедуинском обществе была хотя и существенна, но невелика. Примерно 800 тысяч полуатомизированных горожан из разных, зачастую враждебных городов против полутора-двух миллионов жителей пустыни. Каддафи в этом механизме был точкой консенсуса. Гарантом стабильности системы. Именно поэтому для Полковника было бессмысленно изобретать должности — он сам был такой должностью. Лидером Революции.

Кстати, именно поэтому считать Джамахирию идеалом для всех — нелепо. Для этого все должны жить в Ливии и быть ливийцами. Как проект и эксперимент по созданию социально ориентированного государства исламского мира ливийский проект был очень интересным и перспективным. В том случае, если бы он развивался.

Объективные причины развития вынудили Каддафи продолжить и даже существенно ускорить курс на индустриализацию страны. Индустриализация была очень однобокой, во многом уродливой — по тем же объективным причинам — однако именно она привела к существенным и резким сдвигам в ливийском обществе. Доля городского населения страны стала расти, а в условиях существования очень высоких социальных стандартов темпы роста городского населения за 40 лет Джамахирии были колоссальными — оно выросло в 8-10 раз.

Однако. Первое поколение горожан было теми же выходцами из пустыни. Бедуинами. «Понаехавшими». Их менталитет, привычки, понятия практически ничем не отличались от своих родственников за пределами городов. И поэтому механизм Джамахирии вполне уверенно работал первые десятилетия стремительной урбанизации страны.

Тем не менее, с появлением новых поколений ливийцев они по мере своего взросления уже ощущали себя жителями совершенно иной цивилизации — городской. У них были совершенно иные интересы, высокие социальные стандарты обеспечивали их потребности на уровне, позволявшем не беспокоиться о выживании. Люди хотели странного.

{advert=2}

Эта ситуация не уникальна. Она неоднократно возникала в разных странах и в разные времена. Скажем, катастрофа СССР — это несовпадение целей общинного социализма крестьянской Советской России и потребностей поколения горожан 70 годов — именно в 70 годы новое и массовое поколение городских улиц вошло во взрослую жизнь. Советское руководство не сумело понять это противоречие — и отреагировало на него с существенным опозданием, когда противоречия перешли в фазу демонтажа умирающей структуры. Единственная цивилизация, которая пока без катаклизмов решает эту задачу — Китай. Но у Китая в силу его специфики есть технология реформирования общественного и государственного устройства — и пока ему удаётся проводить эту чрезвычайно сложную настройку без катастроф.

Учитывая невероятную сложность возникшей перед Каддафи задачи реформирования Джамахирии нельзя ставить ему в вину неудачу этого реформирования. Но проблема в том, что Каддафи даже не сформулировал задачу по такой реформе. Он продолжал жить в представлениях общинного бедуинского уклада, которые уже критически противоречили реалиям ливийской жизни.

В силу того, что общество и психика человека чрезвычайно инерционны, конфликт интересов находился в хронической, латентной стадии, прорываясь иногда — но не выходя на поверхность. Тем не менее, любое противоречие и любой конфликт, если их не разрешать, накапливаются — причем накопление происходит всё стремительнее.

Популярні новини зараз

Баррозу: Путін казав мені, що не хоче існування України

Аудит виявив масові маніпуляції із зарплатами для бронювання працівників

Укренерго оголосило про оновлений графік відключень на 22 листопада

На Київщині добудують транспортну розв’язку на автотрасі Київ-Одеса

Показати ще

Именно поэтому к февралю 2011 года все причины для перехода из хронической в острую фазу конфликта в Ливии сложились. Шкурные интересы конкретных людей, интересы Запада, движение звёзд и прочая эзотерика стали катализатором процесса — но глубинные причины для недовольства существующей системой и механизмов согласования интересов уже существовали. И они находились внутри ливийского общества.

Возможно без мятежа и вмешательства НАТО Ливия и Джамахирия просуществовали бы еще какое-то время. Год, пять, десять. Но в конечном итоге речь может идти лишь о степени ожесточения конфликта — чем глубже и неразрешимее такие противоречия, тем более бессмысленным и беспощадным бывает бунт.

Моё мнение относительно войны в Ливии таково. На сегодня закончился её первый этап — этап демонтажа прежнего механизма. Внутри него были свои подэтапы, я о них уже говорил — по моим подсчетам их было семь. Убийство Каддафи, как точки консенсуса, окончательно закрывает вопрос об этом демонтаже. Джамахирии больше нет и не будет. Теперь ливийцам предстоит находить новые механизмы и новые гарантии их выполнения. Крайне тяжелая задача. Она совершенно очевидно будет решаться вначале силой — как это будет, пока непонятно. Мисуратские против варфалла или бенгазийцев или как-то ещё — я пока не знаю. Но то, что это будет долго, трудно и кроваво — факт.

Они могут не решить эту задачу вообще — и тогда Ливия будет дезинтегрирована. Они могут решить задачу неверно — как неверно решили её Россия или Украина — и тогда конфликт будет продолжаться. До правильного решения или катастрофы. Наконец, ливийцы могут найти правильное решение проблемы — на какое-то время. Но если они вновь повторят ошибку Каддафи и не будут постоянно адаптировать найденный механизм к реалиям жизни — они вновь наступят на те же самые грабли.

Кстати, именно здесь можно найти ответ на вопрос — почему Джамахирия сопротивлялась так долго. Во-первых, конфликт действительно был подстёгнут мятежом и интервенцией НАТО. Он еще не «вызрел» окончательно к февралю 2011. Во-вторых, сама структура Джамахирии, крайне децентрализованная и мало зависящая от распада отдельных её частей, требовала от мятежников и НАТО чрезвычайных усилий по полному демонтажу всех её структур по всей территории страны.

{advert=3}

Именно здесь можно понять, какова судьба исламистов в Ливии. Они — вне причин конфликта, породившего эту войну, и именно поэтому у них нет будущего в Ливии. Это не означает, что они не сумеют повлиять на ситуацию, но фундаментальная исламская Ливия — это фантастика.

Я не даю оценок ни одной из сторон. Я пытаюсь понять, что произошло, и поэтому эмоции, предпочтения и лирика будут только мешать. Я приходил к пониманию причин этой войны довольно долго — но именно потому, что я понял их так, и послужило причиной изменения моего отношения к этой войне.

(продолжение следует)

Источник