Кто взорвет Украину: «штурм» Рады и мрачные перспективы Януковича

Штурм Верховной рады 20 сентября 2011 года обозначил тенденцию о которой много думали, но боялись произнести вслух – народ обозляется настолько, что готов идти на насильственные меры, чтобы защитить свои интересы.

Так называемый штурм, на самом деле, не был никаким штурмом. Штурм — есть действие заранее организованное, подготовленное, где есть понимание цели и ресурсов необходимых для ее достижения.

С этой точки зрения, руководство афганцев ничего подобного не предполагало делать.

Как жалобно пищал в эфире TVi глава Украинского Союза ветеранов Афганистана Сергей Червонопиский: «Нас предупреждали еще вчера, что будут провокации… У нас самих и мысли не было. Мы всегда проводили свои акции цивилизованно, организованно. Мы в отчаянии и не знаем, кто спровоцировал такую ситуацию».

А поскольку лидеры афганцев ничего не предполагали, то власть, наверняка была предупреждена об этом и выставила жидкий заслон.

Однако, по ходу пьеса изменилась. Взвинченная толпа, зажженная призовом мужчины, «чья личность уже установлена милицией», прорвала жиденькие заслоны милиции и рванула к Верховной раде. Что было дальше известно. Отметим несколько ключевых моментов.

Момент первый. Впервые за 15 лет люди преодолели страх и пошли против ОМОНа. Как и предприниматели в ноябре-декабре прошлого года, афганцы защищали свой шкурный интерес, но, в отличие от первых, поскольку у них был другой опыт жизненных практик, то они сумели применить насилие. Оказалось, что даже бестолковое применение насилия дает результат – депутаты порядком струхнули и пошли на попятную.

Момент второй. Власть не была готова к такому повороту событий, а потому реально в течение минут 15-20 здание парламента могло быть захвачено протестующими. Это означает, что в ближайшее время власть усилит охрану государственных зданий. Инициативы Попова об ужесточении условий проведения митингов – дурь из этой оперы.

Из этого следует несколько следствий

Первое, власть попытается усложнить формы публичного протеста, не понимая, что лучше, когда по центру города бегают сто идиотов с флагами, чем, если 100 идиотов вооруженных коктейлем Молотова закидывают здание парламента. Представляете, что было бы, если бы сегодня пару человек метнули в Раду бутылки с зажигательной смесью? А была бы ситуация 2000 года в Сербии, когда толпа подожгла Скупщину. Все запреты попытки усложнить формы протеста приведут только к радикализации их дальнейшей формы. Ведь люди идут протестовать не потому, что они хотят это делать, а потому что проблемы заставляют их это делать. Следовательно, если им не будут давать возможность доносить свои проблемы прежним способом, который к тому же неэффективен, то они будут делать это в другой форме. Более доходчивой.

С этой точки зрения, действия афганцев подают пример алгоритма дальнейших действий: не нужно уведомлять власть о своих намерениях, нужно заставать ее врасплох и силой заставлять выполнять свои требования.

Как только этот алгоритм легализируется в головах протестующих, то дальше возникает вопрос – если я вынужден СИЛОЙ заставлять считаться власть с собой, если власть выполняет мои требования под угрозой насилия, то не пойти ли дальше и не взять ли власть, чтобы самому СТАТЬ СИЛОЙ.

Эта ситуация напоминает то, что писал Пети: «Революция начинается не с того, что некая могущественная сила атакует государство. Она начинается с внезапного осознания почти всеми активными и пассивными участниками, что этого государства больше нет. Революционеры выступают на сцену не верхом на коне, а как испуганные дети, обследующие пустой дом и при этом не уверенные, что он пуст».

Сегодня трудно говорить о революционной силе, поскольку она на первый взгляд отсутствует и многие аналитики и политики попадают в ловушку, когда начинают кричать: ну покажите, покажите мне эту альтернативную силу, где эти святые люди.

Ошибка заключается в том, что новые силы произрастают не в рамках существующей системы, не в медийном мейнстриме, а в низовой борьбе, во всех этих микроконфликтах, которые сейчас ширятся по всей территории страны. Сегодня преследуются тысячи бизнесменов, многие сидят в тюрьмах. В деревнях и маленьких городах население находится под жестким прессингом милиции, налоговой, прокуратуры и других карательных органов, которые выступают в качестве оккупационных войск. Поскольку конфликты можно урегулировать только с помощью денег, а их все меньше и меньше, то единственной адекватной формой сопротивлению является насилие.

Это мы видим на примере убийства милиционера в селе Семиполки Киевской области или убийстве двух рейдеров Олегом Жуковским во время захвата его предприятия в Николаеве. Таких случаев десятки, если не сотни, просто не все они попадают в фокус национальных СМИ или замалчиваются.

Люди, которые вынуждены давать силовой отпор системе имеют не такой уж и большой набор вариантов дальнейших действий:

А) Бежать из страны

Б) Садиться в тюрьму или отвечать перед судом

В) Закончить жизнь самоубийством

Г) Переходить в контрнаступление и насильственным образом решать свои проблемы.

До 20 сентября микроконфликты заканчивались первыми тремя вариантами, вчера обозначился четвертый вариант.

Количество конфликтов такого типа будет расти и по мере роста системе будет все сложнее отвечать на них. Это связано с тем, что ресурсы власти ограничены, а количество конфликтов постоянно увеличивается. Власть не сможет реагировать на все конфликты, следовательно у нее будут постоянно слабые точки удар по которым может опрокинуть всю конструкцию. Власть будет способна решить эту проблемы только в том случае, если у нее вдруг начнет расти легитимность, но сегодня такой вариант выглядит фантастичным.

На самом деле у Януковича уже нет никаких других альтернатив, кроме как постоянного ухудшения ситуации. От чего я отталкиваюсь:

1) Доверие со стороны практически всех социальных групп на нуле.

2) Мелкий и средний бизнес ненавидит власть.

3) Бюджетники, которых заставляют платить все больше, а льгот оставляют все меньше – тоже.

4) После того, как начнут забирать землю, наверняка заведется село.

5) Часть олигархов вылетела из обоймы, тогда как между группой провластных олигархов назревают противоречия. Если Янукович попытается их давить, они его сольют; если Янукович будет падать, потому что народ встанет на дыбы, они его тоже сольют.

6) Очень скоро новая волна кризиса еще в большей степени ограничит возможности пилить бюджет и бросать различные подачки бюджетниками.

7) Отношения с Западом холодные. Дело Тимошенко стало мощным инструментом выбивания уступок от режима Януковича и его демонизации в СМИ.

8) Отношения с Россией в жестком кризисе, которые по своей глубине превосходит то, что было при Ющенко. Россияне объявили экономическую войну Януковичу.Путин предательств не прощает и будет выбивать его настолько, насколько это возможно.

9) Внешние рынки сжимаются под воздействием глобального кризиса. Под его же воздействием все сложнее брать в долг, как бы это не нравилось Азарову.

10) Инфраструктуры рассыпаются, целые города остаются без газа, света, воды, а зима еще даже не наступила. Отсюда наличие постоянного фактора создающего мотивации социального взрыва. Представляете, что произойдет если зимой в Киеве или любом другом крупном городе на две недели выйдет из строя отопление в одном из районов где живут сотни тысяч жителей? Замерзающих людей никакой ОМОН не остановит, они его просто разорвут на части.

Таким образом, хотя Янукович воспроизвел систему Кучмы и даже ее усилил, но не имеет тех опор – внутренних и внешних, которые позволяли Леониду Даниловичу более-менее успешно справляться с проблемами. Это означает, что любая внешняя и внутренняя дестабилизация может привести к катастрофическим последствиям для режима Януковича, которому просто неоткуда будет брать поддержку.

Янукович мог бы укрепить свои позиции в том случае, если бы сразу после прихода власти ограничил аппетиты олигархов и провел реформы, которые бы отвечали интересам широких социальных групп. Однако, он побоялся провести опричнину против донецкой федерации стай и, в результате, стал зависим от ее потребностей. Да, формально Янукович тасует кадровую колоду, но фактически кадровая колода определяет пределы ротаций. Попытка показать борьбу с коррупцией на тушках Тимошенко провалилась.

Поэтому, вопрос времени, когда возникнет некий локальный конфликт, в котором интересы определенной социальной группы готовой действовать пересекутся с толковым организационным ядром, которое начнет выстраивать действия исходя из логики войны, а не логики легитимных действий. Поскольку такая группа не будет предупреждать власть в духе «Иду на Вы», то она получит фору, как минимум, на этапе первого шага.

Это значит, что если она будет нацелена на конкретный штурм или нанесение ущерба структурам власти, то она с высокой долей вероятности сможет это осуществить.

При этом, такая группа может получить финансовую подпитку от бизнеса, который оказался по тем или иным причинам под давлением власти. А также, нельзя исключать, и внешней поддержки, которая появится исходя из успехов-неуспехов такой группы.

Дальше начнет воспроизводиться модель бунта перерастающего в революцию, которая либо закончится быстрым падением прогнившего режима, либо пройдет через фазу гражданской войны, в ходе которой и проявятся те самые новые лидеры, запрос на которых сегодня силен, как никогда. Ее характер будет зависеть от ресурсной базы противоборствующих сил и вовлечения в нее внешних сил.

Рискну предположить, что будущее Украины зависит от того, как быстро и в какой форме произойдет смена строя в стране. Если она будет осуществлена быстро на платформе социальной справедливости, которую, наверняка, поддержат различные социальные группы, то есть вероятность, что Украина сохранится в нынешнем территориальном виде, поскольку новый режим наверняка будет авторитарным, но на порядок более легитимным и это позволит на начальном этапе провести быстрые реформы за счет олигархов, укрепив властную вертикаль.

Если блицкрига не получится, то противостояние перейдет в региональную плоскость, поскольку начнется окапывание в базовых регионах, созданий коалиций. Это приведет к формированию идеологии борьбы на основании мифологии о востоке-западе, бандеровцах, языках и так далее. В ходе борьбы пропасть между регионами будет усугубляться и страна перестанет существовать де-факто и де-юре. В этом случае, в конфликт войдут внешние акторы и ее судьба, в конечном итоге, будет решена транснациональными организациями и крупными державами.

Теперь, давайте, попытаемся отвлечься и от сегодняшнего дня и посмотрим на нашу ситуацию с точки зрения исторической перспективы. Что мы увидим? Очень любопытную вещь. На самом деле описанная матрица регулярно воспроизводится в Украине.

Например, что такое было восстание Хмельницкого 1648 года? Оно проистекло из мелкого бытового конфликта двух шляхтичей, которые не могли урегулировать отношения в рамках существующей правовой системы. Тот, который был посильнее (Чаплинский) принудил Хмельницкого к бегству в «Приднестровье» XVII века – Сечь. Дальше Хмельницкому ничего не оставалось, как бросить вызов системе, а поскольку таких конфликтов была масса по всем Всходним крессам Речи Посполитой, то восстание начало приобретать форму потопа, который похоронил, в конечном итоге, польское государство. Заметим, государство, которое 10 лет до восстания Хмельницкого находилось в зените своего могущества, но именно в этот момент дозревали все факторы последующего падения.

Если бы вы попытались осенью 1647 года порассуждать о будущем Речи Посполитой, то вы бы даже не могли представить, что через год все изменится кардинально и,  уж тем более вы не могли представить, что какой-то мелкий шляхтич из Украины в трех битвах уничтожит польскую армию.

Точно также, нельзя было в ноябре 1916 года сказать определенно, какую роль сыграет Ленин год спустя в судьбе России. В тот момент такой политической силы как большевики фактически не существовало. А спустя год?

Кто такой Махно в 1916 году? Каторжник. Кто такой Махно, спустя два-три года? Это реальная сила определяла ситуацию на юге и юго-востоке Украины.

Поэтому, отнеситесь к происходящему серьезно. Украина беременна новой жизнью. Первые схватки были 20 сентября под ВРУ. И, точно также, как вы не можете увидеть ребенка до родов, сегодня мы не можем с точностью определить силы и личности, которые кардинально изменят этот унылый ландшафт.

Великие события не просчитываются на уровне мейнстрима упадка, но…. как только вы опускаетесь вниз – в социальный ад, как только вы услышите скрежетание зубов, почуете гной и зловоние разлагающегося социального организма, вы имеет шанс увидеть тех, кто завтра низвергнет колоссов на глиняных ногах.

Изображение: Reuters