Четыре ошибки полковника Каддафи

Стратегия
Исламский мир не был и никогда не будет однородным. Слишком на больших пространствах он разбросан, слишком различаются культурные, ментальные, исторические корни народов, избравших ислам в качестве своей религии и своего образа жизни.

Тем не менее стремление людей к справедливому обществу характерно для всех — вне зависимости от веры, расы, культуры и этических базовых принципов. Поэтому в рамках исламского мира и происходит соревнование проектов, которые могут стать приемлемыми для большинства мусульман мира. Иначе говоря — речь идет о лидерстве. В первую очередь духовном лидерстве — так как ислам значительно менее прагматичен, чем христианство, менее меркантилен, и Слово в нём значит значительно больше, чем для европейца или американца.

{advert=1}

На мой взгляд, в наступившем 21 веке среди прочих проектов наиболее приемлемыми в конечном итоге могли стать проект Каддафи, сформулированный в его «Зелёной Книге» и проект иранских аятолл, который не вербализован и не формализован в неком едином документе, однако тем не менее реально существует.

И тот, и другой проект — это проекты развития, причем проекты, органически вплетающиеся в общеисламские ценности. Это проекты, предполагающие строительство реально демократического в понимании Востока общества и государства. Справедливого мироустройства. Неагрессивного и мирного целеполагания. Другие проекты лишены такой цельности — скажем, саудовский проект — это проект консервации фундаментальных ценностей, проект, отрицающий развитие. Проект Турции — это развитие в сторону конвергенции с Западом — что неприемлемо для значительного большинства мусульман. Сирийский проект — уникален и неповторим просто потому, что сама Сирия уникальна по своему этноконфессиональному составу. Египетский проект был прекрасно сформулирован во времена Насера, однако так и не был адаптирован к изменившемуся после краха СССР миропорядку.

В общем, подчеркиваю — это сугубо моё частно мнение — но эти два проекта являются наиболее приемлемы для значительного большинства мусульман Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки. Более чем вероятно, что и мусульмане ЮВА могли взять из этих проектов весьма значительную часть, приспособив её к своим специфическим условиям. И их воплощение означало — и продолжает означать — возникновение двух мощных центров мусульманского мира в Триполи и Тегеране.

Тактика
Однако. Для воплощения столь грандиозных проектов, как построение справедливого общества, требуется не только идея. Требуются будничная и рутинная работа в самых разных направлениях. И главное в этой работе — очень четко спланированный поэтапный ход выполнения этих работ.

Для того, чтобы строить новое общество, нужно консолидировать старое. Собрать воедино вокруг Идеи и элиту, и население. При этом нужно решить взаимоисключающие задачи — безжалостно зачистить противников и создать условия для просвещения и воспитания сомневающихся. Не сделаешь первого — по мере продвижения к цели будешь вынужден тратить в возрастающем количестве ресурсы на преодоление сопротивления. Не сделаешь второго — получишь банальную диктатуру.

Следует отметить, что и Иран, и Ливия в целом справились с этой сложной задачей, создав каждый свою во многом уникальную демократию. Причем — что бы ни говорили — это именно демократия, то есть, реальная власть реального народа. Два очень различных варианта. Ливийский — по сути, близкий к анархии вариант максимально большого числа степеней свободы на низовом уровне управления. Иранский — разделение демократии на свободное светское волеизъявление при жестком — а иногда и жесточайшем — контроле за духовными ценностями. И тот, и другой вариант — очень интересное со всех точек зрения управленческое решение, опирающееся на примат общественных интересов в ущерб меркантильным личным. И тот, и другой вариант — реальный мониторинг общественных настроений и учет их в непосредственной деятельности госаппарата.

{advert=2}

Как результат — крайне нехарактерный для Востока очень низкий уровень коррупции госаппарата. Это — очень важный индикатор эффективности государства и способности его решать реальные проблемы населения.

Тем не менее, именно здесь Каддафи совершил первую ошибку. Серьезную — хотя и во многом вынужденную. Свергнув короля Идриса и отстранив Сенусийю от власти, Каддафи был обязан именно для Киренаики создать особую зону, в которой задача устранения противников и воспитание колеблющихся должна была решаться с особым усердием и нетривиальными ходами. Когда у тебя треть населения — потенциальные противники, ты просто обязан решать эту проблему. Я бы предположил, что решение лежало в миграционной плоскости — территория Ливии избыточно велика, и можно было бы предложить вариант переселения и «разбавления» враждебно настроенных сенуситов более лояльным населением. Подчеркну — это лишь предположение. Однако эта проблема так и не была решена — население Киренаики в целом так и осталось недружественным к политике полковника. Что в конечном итоге сказалось на ходе мятежа.

Мало того — Каддафи имел возможность решить эту проблему в рамках подавления мятежа в Дерна и Бенгази полтора десятилетия назад. Однако вновь отложил всё на потом, рассчитывая, что рассосется. В конечном итоге политика Каддафи свелась к квотированию и резервированию мест во властных структурах для представителей восточных кланов — что, безусловно, оказалось недостаточным, а в конечном итоге привело к заговору.

Вторая ошибка полковника заключается в том, что он не сумел уловить момент распада традиционного общества. Если во времена его молодости в ливийском табеле о рангах кочевники-скотоводы занимали ведущее место, а горожанин в пустынной иерархии был никем, то урбанизация — которая последовала за специфической, но всё же индустриализацией — изменила приоритеты и ранжирование. Почти 70% населения Ливии — это жители городов. И новые молодые поколения ливийцев уже не разделяли пустынные ценности, их интересовали прелести городской жизни — и ментальность ливийского народа быстро и резко стала меняться. Патерналистская политика высоких социальных расходов усугубила разрыв между повседневной сытой жизнью и голодом на процесс социального творчества. У ливийской молодежи, говоря иначе, не было цели. Понятной и доступной для восприятия. Каддафи решил тяжелую задачу уменьшения страданий — но не сумел сформулировать задачу следующего уровня.

И именно поэтому ливийская молодежь купилась на те самые западные ценности — именно поэтому молодое поколение Каддафи — Сеиф, Ганнибал, Саади — стали олицетворением этого тупика. Они выбрали легкий и доступный европейский образ жизни с его потреблением, прожиганием — и стали примером для устремлений и подражания.

Третья ошибка Каддафи — ошибка во внешней политике. Лидер обязан подтверждать свое лидерство в том числе и силой. Поражение в конфликте с Чадом, блокада и авиаудары США после «дела Локерби» должны были вынудить Каддафи любой ценой наращивать свой военный потенциал. На первом этапе — оборонительный, на втором — ударный. Сделав ставку на народную армию и ополчение, Каддафи был обязан развивать эту идею в направлении купирования опасности современной технологической войны. Последствия этой ошибки заметны именно сейчас — ливийская армия в самых тяжелых условиях оказалась способной сделать невозможной наземную операцию войск коалиции — они попросту не рискуют производить высадку, совершенно оправданно опасаясь неприемлемых потерь в наземных боях.

Однако Ливия оказалась абсолютно не готова противостоять ударам с воздуха, что ставит ее армию в положение вынужденной совершать героизм вместо нормальной будничной военной работы.

Я понимаю, что в ответ на это утверждение можно привести сотню аргументов о кознях Запада, о блокаде, о предательской во многом позиции Горбачева, присоединившегося к этой блокаде.. Да. Соглашусь. Но в том и состоит работа лидера государства, которое претендует на лидерство — чтобы решать эти задачи. Решать — подчеркну — любой ценой. Напомню, что Советский Союз был в подобном положении. И за 10 лет — с 29 по 39 год — сумел решить такую задачу. В обстановке такой же блокады, такого же давления, с неизмеримо более враждебной обстановкой внутри страны. Так что пример есть.

Наконец, последняя и очень существенная ошибка Каддафи заключается в том, что он не сумел создать работающую систему передачи власти. Какой должна быть эта система — не нам решать. Преемник из числа сыновей или родственников. Консенсусная фигура, устраивающая элиту Ливии. Иной вариант — неважно. Системы нет. И это — тяжелейший удар по устойчивости власти вообще.

На мой взгляд, все эти четыре ошибки привели к тому, что проект Каддафи пока не сумел на сегодняшний день отстоять свое лидерство. Предательство части элиты, равнодушие значительной части ливийского общества и недостаточная для претендента на лидерство военная мощь отбрасывают Ливию назад. Вопрос о преемнике оставляет слишком много вариантов на видение будущего пути развития страны.

{advert=3}

Сумеет Каддафи победить и сделать выводы за отпущенный ему срок? Я бы даже переформулировал. Успеет ли Каддафи? Ошибки — не фатальны. Но их нужно успеть исправить. Хотя бы частично.

Источник: Эль-Мюрид