Год после терактов в Париже: неправильные выводы французской элиты

С момента терактов в Париже наступает год. Казалось бы, кровавые события ноября 2015 года, а также последующие теракты в Брюсселе и Ницце, должны были «разбудить» французов и «приоткрыть» им глаза. Однако всё произошло наоборот. Ныне в рядах политической элиты страны, да и внутри самого французского общества, наблюдается явный раскол, который ещё больше усиливается в связи с грядущими президентскими выборами.

Кровавая заготовка

На протяжении всего лета 2015 года Кремль, пытаясь переориентировать внимание мирового сообщества от своей провалившейся авантюры в Украине и сбитого российскими военными малазийского Боинга, а также найти предлог для снятия санкций и параллельно оказания военной помощи своему союзнику Башару Асаду в противостоянии с оппозицией, начал очень навязчиво предлагать Западу создать международную коалицию против ИГИЛ, к взращиванию активизации которого спецслужбы Москвы и Дамаска имели непосредственное отношение.

Данная инициатива Кремля, озвученная сначала в столице Катара Сергеем Лавровым в августе 2015 года, а потом и Владимиром Путиным на ГА ООН в сентябре 2015 года, осталась без внимания основного адресата – Запада.

Но это не остановило Кремль, и 30 сентября 2015 года ВКС РФ начали свою кровавую миссию в Сирии, документальные кадры и последствия которой и по сегодняшний день приводят в ужас цивилизованный мир.

Кроме того, одной из составляющих этой операции, а именно склонения Запада к совместной борьбе с терроризмом для дальнейшего «примирения» и снятия санкций, был также организованный поток сирийских беженцев в Европу. Еще тогда многие эксперт и аналитики отмечали, что в этих толпах находятся и боевики ИГИЛ, и офицеры сирийских спецслужб, задача которых организовывать провокации и возбуждать ненависть европейцев как к самим беженцам, так и к руководству своих стран, которые не смогли справиться с этой проблемой и проявили гуманизм. Это должно было стать ударом по всем европейским правительствам и особенно – по главным инициаторам санкций против РФ.

Поэтому первыми такие методы принуждения на себе прочувствовала Франция – теракт в Париже, а потом немного позже и Германия – Кельнский инцидент. Удар по Франции, как казалось тогда Москве, достиг своей цели – и нынешний президент Франции Олланд и бывший – Николя Саркози заявили, что необходимо сформировать коалицию с участием России для борьбы с ИГИЛ.

Хотя, скорее всего теракт в Париж, по замыслу инициаторов, должен был одновременно затронуть сразу же и Францию, и Германию, но террорист – смертник не смог попасть на стадион «Стад де Франс», где в это время проходил товарищеский матч Франция – Германия и присутствовал практически весь политический бомонд двух стран, и привел в действии взрывное устройство возле него.

Французские друзья

Начиная с ноября прошлого года, во Франции произошло уже несколько террористических актов. Как заявил премьер-министр Республики Манюэль Вальс в эфире телеканала Europe 1, правоохранительные органы «разоблачают проекты терактов каждый день». Очевидно, что наибольшую выгоду в сложившейся ситуации получает Кремль и поддерживаемые Москвой французские политики.

В первую очередь речь идёт о лидере праворадикальной партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен. Этот политический деятель не только восхваляет российское руководство, но и получает деньги непосредственно от Кремля. Доподлинно известно, что в сентябре 2014 года Первый чешско-российский банк, аффилированный с приятелем Путина Геннадием Тимченко, предоставил Ле Пен кредит на предвыборную кампанию в размере 9 млн. евро. Ещё два миллиона евро получила фирма отца Марин Ле Пен от кипрской структуры, принадлежащей бывшему сотруднику КГБ. Ныне лидер «Национального фронта» заявляет, что «кредиты мы выплачиваем с процентами, и точка».

За последние два года таким политикам, как Ле Пен, практически удалось исключить из будущей президентской гонки лидера государства – социалиста Франсуа Олланда. Издание Le Figaro пишет: «Опросы для Франсуа Олланда следуют один за другим и накапливаются, и они совершенно катастрофические. Действующий президент в 2017 году совершенно вне игры: он идет лишь на пятом месте (9%) по ожидаемым голосам в первом туре президентских выборов, уступая Алену Жюппе и Марин Ле Пен, которые идут с равным счетом в 28%, Эмманюэлю Макрону (13%) и Жан-Люку Меланшону (13%). Если кандидатом от республиканцев будет не Ален Жюппе, а Николя Саркози, глава государства показывает результат не лучше: он остается пятым с 10% ожидаемых голосов, следуя после Марин Ле Пен (26%), Николя Саркози (20%), Эмманюэля Макрона (15%) и Жан-Люка Меланшона (13,5%), но опережая Франсуа Байру, который не поднимается выше 8%».

Понятно, что во втором туре президентских выборов, скорее всего, встретятся популистка Марин Ле Пен и представитель правой партии «Республиканцев» Ален Жюппе. Многие эксперты считают, что именно консерватор Жюппе, ярый противник политики Путина, сможет возглавить страну, однако существует проблема – раскол в консервативной партии.

Одним из противников Жюппе на будущих праймериз будет экс-премьер Франции Франсуа Фийон. Этот политик давно дружит с Владимиром Путиным. Так, в 2013 году российский президент приглашал Фийона на свою подмосковную дачу, в том же году французский политик посещал Валдайский форум. Примечательно, что в предвыборной борьбе сторонниками Фийона стали депутаты Тьерри Мариани (главный лоббист российских интересов во Франции) и Николя Дьюик, дважды приезжавшие в аннексированный Россией Крым в составе парламентской делегации в 2015 и 2016 годах.

Ещё одним выдвиженцем от республиканцев является бывший президент Франции Николя Саркози, который говорит, что «Крым сам выбрал Россию».

Возможная победа Жюппе на праймериз, которые пройдут 20 и 27 ноября, не означает, что его коллеги по партии, близкие товарищи Путина, позволят ему занять президентский пост. Да и сам Жюппе, понимая это, говорит: «Мы не можем порвать с Путиным, не можем начать новую холодную войну. Вот мой образ действий: разумеется, разговаривать, но говорить честно то, что мы думаем, и не соглашаться на всё, что угодно».

Храм для шпионов

Однако французская элита не просто подыгрывает российскому руководству, но и дарит ему лучшие земли Парижа. Так, вместо того чтобы ещё в 2014 году заморозить все работы по возведению храма русской православной церкви в центре столица, ответив таким образом на агрессивные действия Кремля в Украине, французские власти не просто позволили России соорудить церковь, но и ввести в неё свою агентуру.

Так, в своей книге La France Russe («Русская Франция») журналист Николя Энен рассказывает, что это здание примыкает к апартаментам, где жил до недавнего времени генеральный секретарь по вопросам обороны и национальной безопасности Франции, а также к зданию почтовой службы дворца французского президента.

В межведомственной записке, подготовленной французскими разведывательными службами, на которую ссылается Энен, говорится, что в куполах собора могут быть встроены сложные подслушивающие устройства, а, поскольку «культурный центр» пользуется дипломатическим иммунитетом, попасть вовнутрь нет никакой возможности.

Таким образом, находящаяся в «культурном центре» российская шпионская ячейка, сможет не просто прослушивать разговоры высокопоставленных лиц Франции, но и перехватывать служебную переписку.

О том, что в так называемом культурном центре будет работать разведка, говорит и главный редактор радио «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов: «…конечно, разведчики там будут, и это нормально. Посольства, как известно, должны работать. А если это дипломатический иммунитет, какая разница. Меня больше волнует не то, что там будет разведка — она должна работать. Я, как налогоплательщик, их на это содержу. Ребята, все в Париж! И шпионить, шпионить и шпионить! Это правда. Но значит, в культурный центр и собор не смогут попасть люди, которые решили просто помолиться или прийти в культурный центр на выставку».

Между тем, довольно любопытно, что после отказа французского президента участвовать в торжественном открытии центра вместе с Путиным на фоне кровавых событий в Алеппо, а впоследствии отмены самим хозяином Кремля своего приезда в Париж, в адрес Олланда прозвучала критика не только от русских, но и от французских политиков.

Так, бывший президент Франции Николя Саркози вопрошал публику: «Как можно разрешить кризис, используя лишь коммюнике, избегая друг друга или начиная новую холодную войну? Это безответственно». Франсуа Фийон заявлял, что Олланда «подняли на смех» и что он «дискредитировал» внешнюю политику Франции, отказавшись принять Путина на открытии нового кафедрального собора РПЦ. «Роль Франции заключается в дипломатии, а это значит, нам нужно говорить со всеми державами, государствами и добиться того, чтобы наше мнение было услышано», — рассказывал директор избирательного штаба Ле Пен Давид Рашлин.

И лишь консерватор Ален Жюппе частично поддержал своего президента, указав, что сам он «глубоко шокирован тем, что происходит в Алеппо. Режим Башара Асада вместе с российскими союзниками творит военные преступления. Если бы Путин приехал во Францию, и мы бы встретились, я бы сказал ему об этом».

Тем не менее, заметно, что большинство французских политических деятелей настроено ублажать хозяина Кремля и всю его камарилью, вместо того чтобы набраться храбрости и открыто выступить против агрессивной политики Москвы.

Ошибочность суждений

Что ж, теракты в Париже, произошедшие 13 ноября 2015 года, действительно изменили Республику. Однако не в лучшую сторону. Такое ощущение, что сама Франция превратилась в «Страну Помпиду», где каждый третий уже поднял руки и огласил о капитуляции. Между тем, французские друзья Путина, испуганные тем, что агрессор не захочет им больше давать денег, навязывают обществу коллаборационистскую модель поведения, толкая при этом Францию в очередной кризис. Такие политические деятели до конца не осознают последствий своих сегодняшних решений и действий. Тем не менее, всё ещё есть надежда, что Франция очнётся.