Кроме того, в последние месяцы в интересующихся кругах немало шума наделала серия статей журналиста Павла Казарина, в поддержку которого выступила журналистка Юлия Вербицкая. Представители молодой русской интеллигенции высказали свое раздражение привычной формой представления интересов русских Крыма, да и вообще заявили, что принимают Украину и даже, как Казарин, готовы считать ее своей родиной наравне с Россией. Конечно же, это было воспринято как кощунство в среде тех, кто, будучи депутатами ВР Крыма или чиновниками, получая от этой страны зарплаты, вздрагивают при звуках украинской речи и слова «сасамостійність«. Родина должна быть только одна, пусть даже это соседнее, часто недружелюбное к Украине государство.
Сила, претендующая на то чтобы говорить от лица русских Крыма и персоны, ее возглавляющие — имеется в виду движение «Русское единство», «Русская община Крыма» и их лидеры — находятся между двумя описанными выше позициями: они не способны ссорится с консулом и при этом не готовы принять тезиса о провале пророссийской идеи в Крыму. Говоря более конкретно, они не допускают мысли, что русские Крыма могут быть самостоятельной, независимой от Кремля силы. И Лось, и Казарин при всем их различии сходны в одном — они считают именно свой, крымский взгляд отправной точкой для дальнейшего развития, тогда как Цеков и Аксенов только ждут инструкций, куда направлять своих сторонников. Требование к Москве «забрать Крым в Россию или требование прекратить промывать крымчанам мозги все же требования, а не оправдания, куда пошли российские деньги и почему столь ничтожен полученный результат. Тот кризис, о котором пойдет речь ниже и из которого несогласные с Цековым крымские русские ищут выхода, основан именно на таком вассальном самоощущении: сами мы никто, мы слабы и ничтожны, нас нужно защищать и кормить.
Совершенно справедливо считают, что в основе крымского мировоззрения и оснований для крымской политической автономии, лежит национальное, русское самоощущение — и вполне логично, что флаг крымской автономии по сути вариации на тему российского триколора. «Русских», «русскокультурных», симпатизирующих России, понимающих Крым областью, включенной в ареал русской культуры в Крыму большинство. Но можно внести ряд дополнений, например, понять крымчан как один из типов средиземноморских народов, как некую колонию России, уже значительно от нее отличную; нельзя сбрасывать со счетов крымских татар и их бесспорные требования восстановления их прав на эту землю — (человек, придерживающийся противоположного взгляда должен быть исключен из каких либо дискуссий как нравственный урод); в конце концов, можно понять Крым как один из многих, весьма культурно различных регионов Украины, и как равный среди равных требовать сохранения своей культуры — уважая права других регионов требовать подобного и жить своей жизнью. Между тем, последнее десятилетие «Русская община» выдвигала архаичные, экспортированные из России представления, основанные на тоже имеющим право на жизнь взгляде, по которому крымчане не столько «русские», сколько «советские» люди, продукт усилий по созданию «советского человека», возможно, один из самых удачных. Отсюда и фальшивые и истеричные празднования Дня Победы, этого единственного события, в полной мере советского, даже сталинского, но при том имеющего мощный трагический субстрат. Ошибка, однако, в том, что Советский Союз в прошлом, а прошлым жить нельзя, и любой живущий думает больше о будущем, в том числе и рядовой избиратель.
Потом (продолжая говорить о кризисе крымской «русской» идеи в ее привычном виде), двадцать лет жизни в Украине весьма изменили мышление крымчан, и от того понимания себя «русскими в рамках УССР», как то было в 1990-м, осталось не так много. Молодое поколение, за которым, как известно, будущее, часто попросту не бывало в Москве, и кроме российского телевидения и редко заезжающих родственников о ней ничего не знает. Показательно, что миграция из Крыма «в столицу» уже давно поменяло свое направление и амбициозная молодежь уезжает на учебу уже не в Москву, а в Киев. Их родители должны платить налоги в украинский бюджет, встроены в украинские бюрократические реалии, их начальство в Киеве и именно украинская, а не российская жизнь и государство — та реальность, с которой они должны стравляться. Россия в лучшем случае остается место в чем-то родной, но уже «другой» страны, и не более того.
В конце концов, современная Россия с трудом выдерживает критически настроенный взгляд к себе. Если для рядового россиянина «величие» и «самобытность» своей страны — ценность и, похоже, немалая, то крымчане, в этом смысле, куда большие украинцы. Полупрезрительно относясь к своему правительству, они желают хотя бы сохранения достоинства своей страны, а еще более того — чтобы чиновники поменьше вмешивались в их дела — личные и денежные. Будучи русскими по национальности, русские Крыма скорее уж европейцы, если понимать их буржуазность как признак европейского духа. «Украина, конечно, бедная и глупая страна, но как там в России я не знаю, да и не особенно хочу знать, у меня дел невпроворот» — так или примерно так думают крымчане работоспособного возраста, от которых требуют иррациональной любви к Путину и Медведеву.
Глубинной ошибкой пророссийской идеологии, опять-таки, такой, которую мы привыкли видеть, является ее системная, непреодолимая отрицательность, то есть это призывы не «к чему-то», а «против чего-то». Это постоянные попытки навязать страх, а не вызвать надежду. Это истерики, а не воодушевление. Русские Крыма всегда протестуют: против Ющенко, НАТО, «бандеровцев», крымских татар, Меджлиса, «руховцев», Турции, Грузии, американского консульства в Симферополе, подозрений в том, что польского президента погубило ФСБ, что аннотации к лекарствам на украинском языке, что крымские дети могут услышать украинский язык по телевизору — и этот отчасти абсурдный список можно продолжать сколько угодно, чем, видимо, и занимался пропагандистский отдел «Русской общины». Это, возможно, было бы оправдано, если бы русских действительно притесняло украинское государство, но это совсем не так — скорее уж «русское» большинство притесняет всех своих крымских соседей и отстраивает культурную жизнь Крыма под свои интересы. Предметов протестовать нет или почти нет, но «образа лучшего будущего», кроме как усиления здесь российского влияния, «Русская община» не придумала. Даже сборники средненькой поэзии, что выпускались под ее эгидой, не способны улучшить ситуацию — слишком уж сильна конкуренция в современном искусстве, что бы малодаровитые провинциалы смогли привлечь чей-то интерес.
Последним обстоятельством, ставшим, похоже, убийственным для пророссйского движения, стало избрание президентом страны Януковича. Взаимосвязано сработали две тенденции: потеря идеологической протестной базы и назначение Джарты премьером Крыма. С Банковой изгнан Ющенко и разгромлены его соратники, Огрызко уже не министр иностранных дел, украинизация школам уже не угрожает, даже более, Черноморсокий флот остается — и выходит так, что Янукович уже все сделал. Джарты, вытеснив «крымских» из власти и выстроив жесткую вертикаль из членов своего клана, инвентаризирует крымские активы и богатства. Крымская автономия, которая служила зонтом для удовлетворения коррупционных интересов крымских элит, стала не более чем ширмой для жесткого «макеевского» порядка и всяческих унижений «крымских». Крымские интеллигенты, призывавшие Януковича на пост президента, должны испытывать сейчас, мягко говоря, противоречивые чувства, особенно когда присмотрятся, чем стала их автономия и когда вспомнят, сколько усилий они сами прикладывали для того, чтобы «культурно близкие» регионалы сменили «бандеровских фашистов». Все крымское мировоззрение и политическая фронда, все восторги жизни в «русской Ривьере» и яростная в прошлом защита «нашей крымской культуры» оказались не более чем пыль на крепком шахтерском сапоге.
И потому, что бы быть последовательными, русским Крыма следовало бы стать ирредентистами, и сказать, что Украина Януковича столь же неприемлема для них, как Украина Ющенко. Что надежды комфортно жить в этой стране они уже не имеют, что Крым должен быть в России — как это делает Лось, и он в этом честен. Другой путь, указанный Казариным, предполагает, что русские Крыма, коль скоро они имеют свой голос и волю, должны опереться на свои и только свои силы, и начать влиять на Украину и ее правительство, и если крымчан вышвыривают из их бизнеса, то они не будут с этим мириться, и что крымские татары — их естественные соратники, еще и с куда большей политической волей, и если в Кремле их захотят вновь использовать как местных дурачков, то они с этим не согласятся, и прочее в таком же направлении — все то, что может стать с крымскими русскими, когда они, наконец, созреют до понимания своих настоящих интересов на своей земле.
