Из Ливии идут противоречивые сведения, но потихоньку начинает вырисовываться картина происходящего в стране. Данный репортаж расставляет многие точки над «и». Российский журналист проехался из Триполи в Бенгази и сделал зарисовки из посткаддафиевской Ливии. Картина получилась в высшей степени любопытная.
3 сентября в Триполи в здании Высшего народного комитета Ливии (новое название скромной правительственной многоэтажке пока не придумали) прошла пресс-конференция вице-председателя исполнительного бюро Переходного национального совета ливийских мятежников, ответственного за вопросы экономики и нефти, а с сегодняшнего дня – также председателя высшего совета безопасности Али Тархуни.
Этот высокий усатый улыбающийся человек начал с того что огласил список членов новоназначенного совбеза из 18 фамилий (исключая себя). 17 из 18 соратников Тархуни выстроились вокруг него наподобие народного хора, вы видите их на фотографии (нажмите, чтобы разглядеть повнимательнее).
Верхушку списка (между Тархуни и Белькасемом) составляют Абдель Монейм Салми, Башир Мохаммед, Иса Махлуф, Мабрук Мухаммед Али Хетми, Азем Абдель Касем, Мунир Мухаммед Мабрук.
Функции нового органа при переходном национальном совете – «защита столицы», в том числе нейтрализация «пятой колонны», как назвал Тархуни сторонников Муаммара Каддафи. Сегодня же ПНС сформировал министерство внутренних дел нового режима.
Журналисты, которых было около 40, в основном представляющие западные СМИ, хотя некоторые из них и арабского происхождения, задали несколько вопросов. Пресс-конференция велась на арабском с несинхронным английским переводом.
Поскольку Тархуни сказал, что совбез будет заниматься среди прочего делами арестованных, журналистка Голоса Америки спросила о судьбе арестованных иностранных наёмников – будут ли они высланы в государства происхождения. По словам Тархуни вопрос ещё не решён.
Корреспондент «Панорамы» поинтересовался, что мешало мятежникам, если за ними и вправду большинство, сменить режим без оружия, через действующую систему народных конгрессов. А также, будут ли народные конгрессы запрещены. Тархуни под смешки окружения ответил, что с народными конгрессами покончено. Их заменят выборные органы на всех уровнях.
Напомним, что народные конгрессы – это просто-напросто общие собрания жителей по деревням и кварталам (численностью около 100 человек), которые и были первичным органом местного самоуправления и государственной власти в системе Джамахирии.
На наш вопрос, что бы он посоветовал жителям Сирта (в этой провинции до сих пор не спустили зелёный флаг Джамахирии), Тархуни ответил, что просит их понять, что ПНС ни в коей мере не испытывает к ним чувства мести, обещает с ними прекрасно (nicely) обращаться and treat them in good manner. И пригласил их присоединиться к «революции 17 февраля».
Напомним, что жителям Сирта и Бени Валида предъявлен ультиматум: сдаться пээнэсовцам или стать объектом штурма. Ультиматум истекал 4 сентября, но вроде бы был продлен до 10-го. Правда журналисты в это не очень верят и ждут, что будет завтра.
ПНС ещё не перебрался в Триполи, но собирается сделать это в течение недели. Добыча и поставки нефти возобновятся 17 сентября.
Украинцы выстраиваются в огромные очереди под ТЦК: в ВСУ отреагировали
В Украине начало дешеветь топливо: новые цены на бензин, дизель и автогаз
Украинцам объяснили, можно ли проживать в Германии без загранпаспорта
Украинцам назвали варианты узаконить пребывание в Польше без загранпаспорта
По поводу переговоров с Сиртом Тархуни сказал, что лично и активно в них участвует, а по поводу ситуации вокруг Бени Валида – что ПНСу известно местонахождение Муаммара Каддафи и его сына и ближайшего соратника Сейф-уль-Ислама.
Ниже – ещё несколько фотографий сегодняшнего Триполи.
Касперский вездесущ
Тяжкое наследие социализма: дефицитная вода раздаётся из крана на улице
Мусор почти не убирают. Лишь в одном из городских парков встретился местный служитель с чёрным мешком
Аллах, [зачёркнуто: «и Муаммар»] и Ливия и точка!
Купание разномастных коней
4 сентября
В Триполи сегодня – первый нормальный рабочий день после окончания рамадана и двух штатных выходных (пятница, суббота).
В Ливии не работает роуминг: без ливийской симки Ваш телефон превращается в простой будильник с записной книжкой. В поисках симки пришлось добраться до штаб-квартиры телефонной компании Либиана (один из двух ливийских сотовых операторов), представляющей собой большой охраняемый комплекс высотных зданий на набережной Триполи (куда там правительству и министерствам). На ресепшн – музыка и много-много сотрудниц в традиционных чёрных одеяниях – какой-то женский праздник. Но новые симки не продают не поэтому – их вообще не продают уже 6 месяцев. В России Вам предложили бы в ближайшей лавке чью-нибудь утерянную симку, или свою бы продали по сходной цене – но тут это не принято: дисциплина, одно слово – социализм.
В полпервого дня на все сотовые аппараты Триполи пришёл СМС из переходного совета: граждан просят приступить к работе в обычном режиме и призывают к спокойствию.
Видимо не будучи уверенными в дальнейших планах нового режима, английские «друзья Ливии», как сообщает Би-Би-Си, предложили переходному совету доставить в Ливию и пустить в обращение 1,1 миллиарда (40 тонн) свеженапечтанных ливийских динаров. Что интересно – с портретами Муаммара Каддафи на однодинаровой бумажке и доброй полусотни арабских и африканских президентов на двадцатидинаровой (пятый справа – Ясир Арафат в неизменной своей «арафатке», через одного от Каддафи, тоже в национальной одежде – Амаду Тумани Туре, президент Мали).
Вероятно, Ливии прописан традиционный путь «рыночного транзита» с гиперинфляцией и «бегством в доллар». Пока динар на удивление крепко держится: в стабильные социалистические годы он стоил чуть больше доллара, после внедрения некоторых элементов рынка в середине 2000-х держался на уровне 1,2 – 1,5 динара за доллар и остается таким же до сих пор. Точнее говоря, 1,2 – 1,25 это реальный курс обмена на рынке: банки денег не меняют из-за прекращения трансакций с ЦБ.
Сегодня впервые увидел на стене прокаддафистские граффити. Не скажу, что я все граффити вокруг понимаю, но тут бросилось в глаза знакомое слово. Лозунг рифмованный, перевод: «Я сказал Вам, эй вы, крысы, убирайтесь отовсюду». Что касается граффити антикаддафистских, многие из них на английском, хотя местная молодёжь наперебой жалуется прессе, что английского не знает, т.к. при джамахирии «язык колонизаторов» в школьной программе отсутствовал.
В последние часы СМИ сообщают, что ПНС не стал ждать завершения объявленного им же срока ультиматума и двинул войска в Бени Валид, где предположительно скрываются Муаммар и Сейф уль-Ислам Каддафи. по поводу судьбы Сирта пока ничего не слышно.
С вывески Главного народного комитета по планированию сбито нежелательное слово «народный»
В ПОМОЩЬ ПРИБЫВАЮЩИМ В ТРИПОЛИ: Как пройти к российскому посольству
Детальный план города можно найти лишь на картографических сайтах Интернета, причём не на Гуглмэпс. Распечатка займёт страниц 10-15 – улиц много, они маленькие. Названия улиц на вывесках написаны по-арабски, где-то вообще отсутствуют, а где-то замазаны, т.к. посвящены джамахирийским символам и героям. Население названий улиц не знает.
Итак:
Идёте или едете от набережной по улице Халида бен-Валида (она на картах есть)…
…до вот этого здания, похожего на супермаркет (можно идти с другой стороны, от круглой площади Кадисия, в которую упирается улица бен Валида).
Сворачиваете направо, оставляете справа вот этот парк.
Увидев справа вот этот красивый недострой, сворачиваете налево, на улицу Амр аль-Газ
Проходите первый перекрёсток,…
… второй перекрёсток,…
…на третьем поворачиваете направо, по левой стороне – здание с русским триколором.
Последние номера газет вышли 19-20 августа:
Аш-Шамс (Солнце)
Аль-фаджр аль-Джадид (Новая заря)
Аль-Джамахирия
Англо- и франкоязычная Al-Jamahiriya News, выпуск за 31 июля, видимо последний
Вестники Всеобщего народного конгресса и его секретариата
5 сентября5 сентября в отеле Рэдисон Блю Махари — одном из двух (наряду с отелем Коринтия) средоточий иностраных журналистов пресс-конференцию давал министр экономики переходного совета Абдалла Шамиа. Журналистов было немного, значительная часть уехала на пресс-конференцию министра внутренних дел, который обещал совместно с гостями с Запада из Libyan Crisis Team объявить что-то важное.
Вначале министр экономики поздравил всех своих с очередными победами и выразил надежду, что скоро под контролем ПНС будет вся страна. По его словам все необходимые продукты доступны во всей стране, а остальные появятся в ближайшие дни. Цены стабильны, гиперинфляции нет. ПНС получил из Лондона новую партию отпечатанной там ливийской наличности и верит, что благодаря этому скоро всё будет хорошо. Правительство будет развивать находящийся в зачаточном состоянии частный сектор, но и об общественном забывать не будет. Он напомнил, что 95% ливийских доходов — сырьевые. ПНС, по его словам, унаследовал полностью разрушенную экономику, с безработицей и бедностью, хотя Ливия богата природными ресурсами и «географо-политическими преимуществами». В чем суть этих преимуществ, можно только догадываться, возможно в том — что Ливия желанное место для размещения Африканского командования США — единственного регионального главкомата американской армии, который не находится на континенте, по имени которого назван, а ютится где-то в Неаполе, потому что Каддафи ни к себе его не пускал, ни другим африканским странам не давал это сделать.
{advert=2}
Отвечая на вопрос корреспондента National Public Radio о возможном возвращении иностранных работников, без которых город зарос мусорными свалками, министр пожаловался на отсутствие статистических и прочих данных об этом контингенте и пообещал, что в будущем у каждого гастарбайтера будет виза, контракт и гарантии, как во всех других странах. Кстати, мне сегодня довелось поговорить о проблеме гастарбайтеров с сотрудниками местного Красного полумесяца (так в мусульманских странах называется Красный крест). Для них главная проблема — доставить еду множеству рабочих из чёрной Африки, которые прячутся в лагерях, в том числе совсем рядом — в 20 км от Триполи, от тех, кто готов их растерзать, видя в каждом из них «наёмника Каддафи».
На вопрос о том, какие сектора — водоснабжение, энергетику, здравоохранение, образование — ПНС готов передать в частные руки, министр ответил, что стратегические сектора во главе с нефтедобычей останутся в общественной собственности так же как здравоохранение и образование. Подробности о том, что же всё-таки будет приватизировано, будут объявлены в ближайшее время. На повторный вопрос Нью-Йорк Таймс на ту же тему министр вновь ответил, что нефтянка приватизирована не будет, так как принадлежит всем ливийцам.
Корреспонденту Уолл-стрит Джорнал, спросившему о планах ПНС на период до всеобщих выборов министр почему-то стал рассказывать о Зелёной книге. По его словам, в этом теоретическом труде Муаммара Каддафи говорится о плановой экономике, но на деле в Ливии не было ни планов, ни стратегии, а одни лишь руководящие указания, «что абсолютно противоречило Зелёной книге» (это цитата). Не было транспарентности, нормального учёта и контроля.
Корреспонденту журнала Экономист, спросившему о судьбе ливийских инвестиций за рубежом (напомним, что так называемые «деньги Каддафи», арестованные ООН — это в действительности счета государственных фондов, органов и компаний, так что с передачей их новопризнанному правительству проблем возникнуть не должно), министр ответил, что создан специальный комитет, который составляет сейчас реестр этой собственности.
Корреспонденту Панорамы достался последний вопрос, и он был об 1,1 млрд. динаров наличности, которые по словам британских СМИ пущены в оборот в Бенгази. Сколько динаров было в обращении до этого, что будет с курсом национальной валюты, индексами цен и инфляции до конца года. Министр сказал, что категорически отрицает эту цифру, такое просто невозможно. ПНС ввёл в обращение 280 млн. динаров, пущенных на зарплату работникам в Бенгази и других восточных районов, куда центральное правительство Джамахирии не доставляло наличности с весны, когда там начались волнения. По его словам, до сих пор в стране циркулировало 2-3 млрд. динаров, а новая британская эмиссия в целом составит 1,5 млрд. В то же время, он обвинил прежнее правительство Каддафи, что оно отпечатало и вбросило множество фальшивых денег. Отличить их можно по номерам: настоящие начинаются с цифр 4 и 5 (речь шла о самых ходовых банкнотах — десятках с портретом Омара Мухтара).
После пресс-конференции я решил уточнить у министерского переводчика, что же — все банкноты, начинающиеся с других цифр будут считаться поддельными? Нет, сказал он, с тройки тоже могут начинаться. Так как же их отличить? Трудно, — однословно ответил переводчик. У меня тут же возникло подозрение, что определять валидность наличной валюты будут в соответствии со степенью благонадёжности её обладателя.
Что касается инфляции, закончил министр, она не доходит до двузначных чисел и держится под контролем.
В полпятого вечера ПНС вновь разослал счастливым обладателям ливийских симок СМС. На этот раз граждан попросили перестать стрелять в воздух, т.к. это создаёт опасность для жителей.
Дорога в Мисурату — почти 200 км. В поисках такси пришлось обзвонить и обойти несколько мест, в результате чего вместо запрошенных сначала 700 динаров удалось добраться за 40. Правда, не до самого места, а до соседней деревни Дафния километрах в 20 до города: дальше таксист ехать отказался, и пришлось брать новую машину ещё за 5 динаров.
В Таджуре — восточном пригороде Триполи — мне показали два длинных забора — один белый, другой серый, исписанных граффити, как и все заборы в сегодняшнем Триполи. Про белый водитель сказал, что это резиденция Софии Каддафи (сейчас жена лидера Джамахирии эмигрировала в Алжир), а про серый — что это бывшее расквартирование Бригады Хамиса — армейского спецподразделения под командованием пятого сына Муаммара Каддафи.
По мере продвижения на восток всё чаще можно было видеть разрушенные строения: военные объекты за заборами и отдельно стоящие здания, которые таковыми быть не могут. Один раз попалась какая-то почерневшая размазня из гусениц и железа — подбитый НАТО ливийский танк.
Ближе к Хомсу сменился ландшафт: слева и справа появились самые настоящие леса из кипарисов и чего-то кажется хвойного
Попадались и индустриальные объекты
На дороге в Мисурату блокпосты представляют собой не бетонные и железные предметы, сваленные на дорогу, как в Триполи, а квазикапитальные сооружения из контейнерных коробок
В Триполи газеты всё ещё не сыскать, а в Мисурате они, правда малоформатные, больше смахивающие на самиздат, уже появились. Газета «Шахид»
Газета «Ниса’эм» — Женский союз
Информационное сообщение о формировании новых отраслевых органов местной власти
Реестр и удостоверения женщин-добровольцев Каддафи
Ну и какая же газета без судоку!
Триполи, 4 сентября. Триумфальная арка Марка Аврелия не пострадала
Свадебная карета — на месте
Вечер. На тротуаре что-то горит, но населению всё равно
5 сентября, Триполи. Кое-где можно встретить граффити нетрадиционно голубого цвета. С этим цветом у арабов особые отношения: несколько лет назад власти Ирака попытались утвердить синее знамя, но это вызвало такую бучу у политиков, считающих синий «цветом Израиля», что вернулись к старому флагу с надписью «Аллах акбар», заменив только буквы, исполненные собственноручным почерком Саддама, на печатные
Наконец-то мне удалось рассмотреть внимательно монумент, представлявший собой Зелёную книгу (Третью Мировую Теорию Каддафи), попиравшую синюю и красную книги, подёрнутые паутиной, которая тоже была элементом замысла. Сейчас монумент низвергнут, и получается, что третья теория завалилась набок, вторая и первая немного воспряли и никто никого не попирает.
На обложке Зелёной книги — полный комплект заголовков (часть первая — демократия, часть вторая — социализм, часть третья — общественный аспект Третьей Всемирной теории)
Надпись на корешке красной книги — «Назария марксия» — марксистская теория
На корешке синей — «Назария расмалия» — монетаристская теория
Прошу считать данную заметку официальным обращением к Кирсану Илюмжинову, Марату Гельману, Зурабу Церетели и мэрии Москвы с просьбой озаботиться сохранением этого поистине исторического монумента с вывозом в Москву — в парк скульптур у ЦДХ или другое подходящее место
Ливийский МИД — Главный народный комитет по делам внешних связей и международного сотрудничества Великой Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии. На этом ведомстве, в отличие от большинства (если не всех) остальных название страны и комитета сохранено полностью — дипломатам сделать это быстро было бы затруднительно. Даже перебежавшему на сторону ПНС полпреду Ливии в Организации Объединённфх наций до сих пор предоставляют слово на Совбезе, объявляя его как делегата Ливийской Арабской Джамахирии, поскольку под этим названием страна числится в ООН
Через перекрёсток на стене — портрет Муаммара, изрядно поцарапанный пулями, но не сбитый и не замазанный как большинство остальных
6 сентября
Мисурата — полумиллионный город на средиземноморском побережье Ливии, где-то посередине между Триполи и Сиртом. Считается. что это деловой центр страны. На днях в Комсомолке (или Коммерсанте?) было интервью с местным предпринимателем, назвавшим себя одним из спонсоров февральской революции. При Каддафи частному бизнесу не давали развернуться — дозволялся преимущественно семейный бизнес. Крупные предприятия, банки, телекоммуникационные компании могли находиться исключительно в государственной собственности, то есть сегодня ты начальник Газпрома — а завтра тебя снимают и направляют на сельское хозяйство.
Гостиницы в городе переполнены, в значительной части — журналистами, от CNN до Шанхайского регионального ТВ.
Мисуратское городское радио мы начали слушать ещё на полпути от Триполи к этому городу. В отличие от других доступных в округе радиостанций, где преобладает музыка, здесь почти непрерывно передают новости. Сегодня в центре внимания — переговоры делегации переходного совета с шейхами племён Бени-Валида, одной из четырёх провинций, официально остающихся на стороне Джамахирии. Время от времени аль-Джазира (не знаю как остальные каналы) ведёт прямые трансляции оттуда. Ночью пришли сообщения, что большая колонна ливийской бронетехники из Феззана пересекла южную границу и движется к городу Агадез в Нигере. Кто из официальных лиц её сопровождает — пока неизвестно.
На радио я и направился, чтобы расспросить англоговорящих сотрудников о том, как и почему произошла смена власти в этом одном конкретном городе. Кроме того, там же находится пресс-центр местного переходного совета, да и чуть ли не все остальные городские СМИ тоже.
Вот что мне рассказал Рида Исса — 28-летний редактор сайта freemisurata.com, который он обновляет ежедневно из этого же дома прессы. До февраля в городе выходила только одна газета — «аль-Джамахир» («Народные массы») — раз в две недели. Сейчас она называется «Либия хурра» («Свободная Ливия»), а всего в городе издается 25 газет — от раза в неделю до раза в месяц. Проблема — с типографиями: их в городе две, но на обеих работали египтяне. Поэтому выходить все эти разнообразные листки (два из них — во вчерашнем репортаже) начали лишь в апреле. Весь март в центре города шли боевые действия, а началось всё 19 февраля. Насмотревшись репортажей из Бенгази, где началось в ночь на 16-е, местные молодые люди вышли на улицы с лозунгом «Перемен». Первого из погибших (а всего их было, по данным моего собеседника, 1200 человек в Мисурате — при том, что ПНС говорил о 5000 по всей Ливии) звали Халифа эз-Звауи. А уже на следующий день о себе заявил местный переходный совет, который возглавил судья, а составили преимущественно местные адвокаты. Что до радиожурналистов, то они практически немедленно сменили тон, хотя несколько недель им пршлось выходить в эфир из передвижной студии. «Чьё радио, того и власть», — говорит Рида.
В Ливии, сказал мой собеседник, не хватает больниц, школ, дорог (нам бы такие дороги, сказал бы я после того как проехал треть побережья страны). Закончив высшее образование — лет в 25 — молодой ливиец года два ищет работу, живя за счёт родителей (как рассказал мне другой англоговорящий молодой человек, зарплату отца в 700 динаров делят на 10 членов семьи). Он хочет жениться, обзавестись квартирой, на это надо около 14 тысяч, а денег нет. Когда он найдет работу, то будет получать динаров 600 (12 тыс. руб.), если он инженер, а если учитель — может и всего 200. Если он хочет продолжить образование за рубежом — этого явно мало.
На мой традиционый вопрос, почему нельзя было добиться тех же перемен через существующую систему народных конгрессов, Рида ответил, что на конгрессы никогда не ходил: не видел смысла. Выступать там со своими жалобами, болями и прожектами было, по его словам, не принято, всё больше слушали и поднимали руки. Как выразился Рида, ‘There were lot of redlines’.
На мой вопрос, смогут ли сторонники Каддафи и его идей сформировать партию и бороться за места в новом парламенте, Рида ответил, что таковых наберётся человек 10, 100, ну может быть 1000 на всю Ливию — на партию не хватит. (Напомню, что в межвыборном 1992 году то же самое говорили в России о коммунистической партии). Возвращение Каддафи к власти, да и просто оставление его в живых и на свободе, для Риды неприемлемо.
По просьбе Аделя, сотрудника Мисуратского международного пресс-центра, передаю его мнение о В.В.Путине: повстанцы с ним дружить не хотят нивкакую и его возвращения в президентское кресло не приветствуют. Ливия, по их словам, стала для России громадным рынком оружия, а поскольку она ни с кем не воевала, попадало оно большей частью в руки разнообразных повстанческих группировок в странах Чёрной Африки, от чего никому хорошо не было.
8 сентября
Второй встреченный мною за 5 дней русскоязычный ливиец оказался мальчиком лет 22-25, с красной звездой на кепке, у него русская мама, он работает на радио Мисураты, делает детскую программу. Разговор с ним был второпях, но он успел сказать самое, с его точки зрения важное: попросил передать людям, которые там в Москве строят отношения с Ливией, что Маргелов — тупой (прошу прощения за цитату).
{advert=3}
В Мисурате слышны 5-6 FM-радиостанций. Самые громкие и поэтому опознанные: «Свободная Ливия» (общеливийская), Радио Мисурата, арабские версии Би -Би-Си и Аль-Джазиры. На местных радиостанциях довольно много передач религиозных. У Радио Мисурата есть 15-минутные новости по-английски после 22.30. Темы сегодня — всё те же: переговоры с шейхами Бени-Валида о мирной сдаче города и провинции то ли провалились, то ли нет. с Сиртом идут, но пока безуспешно. Каддафи не уехал в Нигер или через Нигер в Буркина Фасо, а окружён под Сиртом (если верить повстанцам) в пределах 60 километров. Повстанцы, по крайней мере та молодёжь, которая реально дежурит на объектах и блокпостах с автоматами, продолжает называть себя повстанцами (rebels), а окружённую армию Джамахирии именует не иначе как «фалангами Каддафи» (по-арабски — «ката’иб»). Тем же термином пользуются сейчас инициаторы идущей с февраля информационной войны с Каддафи — телеканалы аль-Джазира и аль- Арабия. Кстати, патрон первого из них получил-таки симметричный ответ: эмир Катара, семье которого принадлежит аль-Джазира, тяжело ранен (а кто-то утверждает, что и вообще убит) под дороге в свою резиденцию со встречи с российским послом.
Сюжет с «не вполне действительными» банкнотами получил развитие. В Интернет-кафе в Мисурате, где я начал писать этот репортаж, у меня наотрез отказались брать большую пятёрку — котируются только маленькие. Когда я полез за десяткой, выяснилось, что и десятки принимаются только маленькие, т.к большие — несколько более старого образца, хотя с точки зрения непотрёпанности как раз новенькие.
Как объяснили мне в других местах, где тоже не берут «большие деньги», их ввело в обращение после многолетнего перерыва правительство Каддафи, выплачивая ими последние месяцы, когда стало не хватать традиционных маленьких купюр, зарплаты в Триполи и окрестностях. В Мисурате и восточнее их за деньги не считают — вот так население явочным порядком стерилизует излишнюю денежную массу.
Мотаясь по гостиницам, я открыл вторую сторону кондиционеров: на наружном их агрегате, поскольку его здесь устанавливают не на стене, а на балконе, можно прекрасно и довольно быстро сушить постиранную одежду источаемым им потоком тёплого воздуха.
В Мисурате впервые увидел женщин с полностью закрытым, кроме глаз, лицом. Обе они ехали в машинах на местах рядом с водителями. На улицах Мисураты женщин почти не встретишь. Да и в Триполи не сказать, чтобы их было особенно много.
На центральной площади — подбитая НАТО военная техника
А в миру это — детская площадка
Броневик разрисован флагами «друзей» — Франции и Катара
Напротив — конкурс детского рисунка
Маленькие и взрослые карикатуристы демонизируют лидера Джамахирии прямо как Маша Гайдар Путина в своё время
Герои прежние — школьный учитель Омар Мухтар, возглавлявший в начале XX века партизанскую войну с итальянскими захватчиками и Рамадан Суэйхли — мисуратский соратник Мухтара
Все причиндалы майдана — палатки (теперь пустые)…
…и эстрада, на которой молодой повстанец в окружении четырёх детей младшего школьного возраста показывает желающим видеоролики о событиях последних шести месяцев в Мисурате
Дом. разрушенный не бомбой сверху, а с земли. Такие дома я видел и в Зваре — почти у самой тунисской границы, с простреленными стенами вторых этажей. На вопрос, как же могли ливийцы разрушать дома и больницы своих соотечественников, повстанческая молодежь отвечает, что, возможно, это были израильские наёмники. Однако мысль, что агенты этой или ещё какой-нибудь страны, руководители которой люто ненавидят Каддафи — а таких стран в миребольшинство — могли действовать в своих интересах как «третья сила», им в голову не приходит. Конечно же, их нанял Каддафи. В Бенгази я видел граффити — «Gaddafi — high rank in Mossad».
В телекоммуникационной лавке, которые по числу уступают разве что лавкам парфюмерным, на видном месте — антивирус Касперского. Его же я видел на компьютерах в Радио Мисурата. А ещё два года назад все компьютеры даже в пятизвёздочных отелях были заражены вирусами и заражали флэшки.
Дорога от Мисураты в сторону Сирта — в данном случае нельзя сказать «на Восток», а вовсе даже на Юг — именно здесь в берег врезается залив Сидра или Большой Сирт — идёт через пустыню.
Местами на дороге — продольные борозды, хорошо известные российским водителям. Для шофёра это — ещё одно непростительное прегрешение Каддафи — три года шоссе не ремонтировал!
Скромный аэропорт Мисураты
Из международного аэропорта Мисураты 2-3 раза в день летают гражданские самолёты в Тунис (Сфакс) и Бенгази. Рейсы в Бенгази — бесплатные. Такая забота властей о журналистах в сложившейся ситуации меня не удивила. А по поводу местных жителей я грешным делом подумал, что для такого путешествия нужна какая-нибудь справка от начальника, врача или родственников, но оказалось — нет. Никто не спрашивает, зачем и на сколько Вы летите за 300 с лишним километров. Рядом со мной летела семья — мама, двое сыновей — студентов, сын — младшеклассник и дочка, кажется — дошкольного возраста. Братья и сестра летят к ещё одной своей сестре на пикник. При джамахирийском режиме за авиабилет приходилось платить 130 динаров, при новом обещают (с ближайшей субботы) возить за 50.
В аэропорту были две женщины не только в чадрах, но и в тёмных вуалях — ничего не видно кроме кистей рук, да и это — только когда детьми занимаются, а так — лишь кончики пальцев. Были и женщины в обычных головных платках. С открытыми волосами — ни разу не видел даже в Триполи. Многочисленные дети задрапированных в чёрное матерей весело мельтешат по всему залу аэропорта (по нашим меркам это даже скорее не зал, а комната), перелезая через спинки кресел.
Гражданские самолёты Ливийской авиакомпании летают, невзирая ни на какие бесполётные зоны. Почему-то мне показалось, что наш самолёт Пан Ги Мун сбивать не станет.
Сгоревшие тягачи на лётной полосе
Пролетаем не над Сиртом, но напротив него
В аэропорту Бенгази полно коммерческой рекламы, а людей нет
Выход в город
10 сентября
В Бенгази, как оказалось, не работает не только роуминг для иностранных телефонов, но и международная связь с местных, включая стационарные. Зато есть нормальный вайфай, и в гостиницах, и в уличных кафе, так что можно поговорить с Москвой по Скайпу, оплатив его дистанционо оставшимися в Москве Яндекс-манями. Телевизор в номере показывает много арабских каналов и два англоязычных — Би-Би-Си и Аль-Джазиру. Новости из Ливии идут вторыми после авиакатастрофы самолёта Ярославль — Москва.
Ещё в Триполи, а потом в Сирте я видел как люди смотрят местный канал на странном языке: одни буквы напоминают греческие, другие — вообще какую-то компьютерную псевдографику. Вероятно это язык туарегов или тамазигх. Их же знамя — жовто-зелёно-блакитный триколор с двойным трезубцем, напоминающим русскую букву «ж» — кое-где на блокпостах, особенно в начале пути от тунисской границы, рядом с красно-чёрно-зелёным знаменем ПНС, и на заборах — в виде граффити.
Бенгази гораздо больше похож на деловой центр, чем Мисурата и даже чем Триполи. Но тут другой режим дня: страна большая, а часовой пояс для всех один, но ведь распорядок дня мусульманина определяется временем молитв, а они зависят от положения солнца. Поэтому завтрак в отелях не с 7 до 10, а с 5 до 8 часов, важно не проспать.
В Адждабию меня везёт 64-летний палестинец, бывший офицер фракции Абу Мусы в движении ФАТХ. В 1983 году, через год после ливанской войны и эвакуации палестинского руководства из Бейрута в Тунис, его товарищи подняли восстание против Арафата, когда тот начал сближение с королём Хусейном на тему палестино-иорданского кондоминимума над Западным берегом. Арафата тогда решительно осудили Сирия и Ливия, а в мягкой форме, не прерывая отношений — Ю.В.Андропов. С приходом перестройки произошла большая рокировка: Советский Союз стал критиковать палестинцев не слева, а справа. Реагируя на чудовищно возросшие цифры еврейской иммиграции из России, арабы забыли о противоречиях, Египет вышел из изоляции, сначала восстановив отношения с Иорданией, потом с Ираком, с ООП и даже с Сирией и Ливией. Группа Абу Мусы как-то притихла, и неизвестно, существует ли она до сих пор.
Шофёр мой родился в Газе, там до сих пор живут его родители, а его самого выслали из Палестины за участие в студенческих волнениях в 1969, кажется, году. С тех пор скитался по арабским странам, учился в аспирантуре на Украине, сейчас — школьный учитель химии. На мой вопрос, почему разлюбили Муаммара Каддафи палестинцы, которым он так много помогал, отвечает: политика Каддафи состояла из сплошных зигзагов. Сегодня он снабжает оружием Ирландскую республиканскую армию, а завтра запросто может сдать адреса-явки-пароли британским властям ради урегулирования отношений. Напомню, это не моё утверждение, а рассказчика. НАТО, по мнению палестинца, арабам не друг, он думает, что США хотят разместить в Ливии свои ядерные ракеты, а может — и ядерные отходы: пустыня большая. Но сейчас, по его словам, «ливийские революционеры» используют НАТО в своих интересах.
Дорога на запад идёт по пустыне, километрах в 10-20 от моря. С обеих сторон — вышки линий электропередач, причём слева — в два или три ряда. Много подбитой военной техники, несколько сгоревших машин.
Адждабия — последний город, где работают ливийские сотовые телефоны. У журналистов, которые едут дальше — спутниковые телефоны Турайя, размером немного больше сотового, но значительно более дорогие. Одним из последних решений правительства каддафи перед падением Триполи был запрет на ввоз и использование телефонов Турайя без лицензии.
В Адждабии пересаживаюсь на другое такси: палестинцу надо возвращаться в Бенгази, у него там семья, сын работает механиком по ремонту автомобилей, вероятно много внуков.
Между Адждабией и Сиртом — три нефтяных порта — Брега, Рас-Лануф и Сидра. Они, и более мелкие деревни по дороге, производят пустынное впечатление: жители разбежались, наскоро загрузив в машины, что смогли увезти. Некоторые ушли в пустыню и живут там в палатках. В брошенных домах с согласия повстанческой комендатуры разместились иностранные журналистские бригады.
Еду в Ум-Киндиль, где, как мне сказали под Мисуратой, идут переговоры с сиртскими шейхами о сдаче города. Где этот Ум-Киндиль, никто точно сказать не может (указателей на дорогах нет), на последнем КПП говорят, что вот это он и есть, но никаких переговоров тут нет, возможно они ведутся по телефону. И не 20 это километров от Сирта, а все 80. Здесь впервые вижу не подбитую, а действующую бронетехнику, которая, судя по всему — не более чем средство передвижения. — Чья машина? — спрашивает британский журналист. — Катарская, — с гордостью отвечают повстанцы. — Неужели катарского производства? — Нет, производство русское.
Рядом с блокпостом — работающая бензоколонка.
Съёмочным бригадам разрешают проехать чуть дальше, там им, облачившимся в каски и бронежилеты, повстанцы показывают трактор с горящей покрышкой и труп.
На стекле автомобиля повстанцев — катарский флаг.
Имя дружественной повстанцам страны носит подразделение, к которому принадлежит эта машина. По дороге обратно мне рассказывают об одном катарском богатее (имя забыл), который финансирует здесь всё: съёмочные бригады Аль-Джазиры, доставку еды, военные действия
Справа от дороги, за пустынной прибрежной полосой, небольшой городок, тоже без жителей. Повстанцы приглашают перекусить тут же сделанной шаурмой из мяса и помидоров с луком. Просят сфотографировать эмблему их бригады.
Прекращение огня, объявленное до 10 сентября, не вполне выдерживается. По словам повстанцев, безопаснее всего на земле — когда прилетают самолёты НАТО. Войска Каддафи прекращают огонь, чтобы не раскрывать бомбардировщикам своего расположения.
Самый англоязычный из боевиков рассказывает мне: он живёт в Бенгази, год работал в Китае, но когда начались события — бросил всё и приехал в Ливию. Здесь есть люди из Дерны, Тобрука — это всё восточнее Бенгази, в сторону египетской границы. Спрашиваю: а местные-то жители среди вас есть? Да я сам местный, — меняет пластинку реэмигрант из Китая. Моё племя живёт здесь. Все против Каддафи. Спрашиваю: а жители Сирта, Бени Валида — почему они за? Так это Каддафи ввёз жителей из Судана, Алжира, Чада и дал им ливийские фамилии! — отвечает он. Этих людей здесь больше не будет.
Жители брошенного дома не успели забрать детские велосипеды. На веутренней стене гаража (фотография со входа изнутри дома, наружные ворота остаются закрытыми) бежавшая от войны семья вывела зелёной краской одно слово: «Муаммар».
Источник: Сцилла
