Аннексия Путиным Крыма, хотя и при помощи более слабой военной машины, в точности похожа на вторжение Гитлера в Чехословакиюв 1938 году.
Об этом пишет Пол Родерик Грегори в своей статье, которая называется «Станет ли 2015 г. поворотным для Владимира Путина и его режима?», опубликованной на сайте Forbes.com, передает УНИАН.
Первые победы (Чехословакия, Польша и Франция) самой могущественной в то время военной машины в Европе Фо́льксдойче (обозначение «этнических германцев» до 1945 г., которые жили в диаспоре, то есть за пределами Германии) воспринимал с ликованием. Они верили в рассказы Геббельса о непогрешимом фюрере, который защищал немецкие меньшинства за рубежом и расширял жизненное пространство на Востоке практически без жертв и денег. Кремлевская пропаганда культа Путина напоминает пропаганду всемогущего фюрера Геббельса.
Эти первые «успехи», как и в случае с Гитлером, повысили рейтинги Путина, поскольку кремлевские политтехнологи дезинформировали россиян о внешних врагах и об угнетенных русских в ближнем зарубежье, которое все равно принадлежало России-матушке. Кремль создает образ Путина, который перехитряет своих нерасторопных противников из НАТО. В российских СМИ огромное количество грубых расовых карикатур, на которых Путин превосходит чернокожего президента Америки, которого пренебрежительно называют Максимкой в честь юного мальчика-раба из русских детских книг.
Путин должен знать, что ликование может быстро превратиться в презрение. В 1942 г. замерзшие немецкие солдаты отступали с провального второго фронта Гитлера в России, а немецкие города бомбили. То, что немецкий народ увидел своими собственными глазами, затмило храбрые слова Геббельса и стало роковым поворотным моментом для нацистского режима.
Украинская авантюра Путина обходится слишком дорогой ценой для россиян в социальном плане, и это невозможно больше скрывать.
Россияне начинают понимать, что Путин лжет о ничего не стоящем и таком желанном воссоединении русского мира.
После того, как закончились фейерверки и затихли оркестры, приветствовавшие воссоединение Крыма с Россией, приходится пожинать плоды. Деньги из опустошенного национального пенсионного фонда России были использованы для оплаты потерянных субсидий и интеграции Крыма в российскую пенсионную систему. Российские пенсионеры могут попрощаться с мыслью о «повышении уровня жизни вопреки повышению уровня инфляции в 2 раза». Россияне просят украинских беженцев, которые обременяют социальные службы, возвращаться домой. Простые граждане призывают: «Экономьте деньги на войне, а не на врачах». Невезучие украинцы, которые покидают зону военных действий, оказываются в отдаленных сибирских деревнях. У крымчан нет сухопутных путей сообщения с Россией и Украиной, а весь внешний мир считает их лицами без гражданства. Да и кто будет вкладывать деньги в Крым, который находится в упадке, в полуостров с неопределенным будущим. Юго-восточная Украина, которая находится под контролем сепаратистов, превращается в зону бедствия, где царят голод и нищета.
Больше невозможно скрывать информацию о гибели и ранениях от 15 до 20 тыс. российских солдат в Украине от их матерей и общества. Хотя Путин клянется, что все павшие русские солдаты были «добровольцами-патриотами» или, что их гибель была «несчастным случаем», их матери знают, что это не так. Только один из семи россиян готов к тому, чтобы его сын воевал в Украине – не слишком широкая общественная поддержка для Новороссии Путина.
Кремль сделал все возможное, чтобы скрыть потери: похороны ранним утром, запугивание родителей, чтобы заставить их молчать, даже портативные крематории на поле боя. Путин и его сторонники могут заставить замолчать несогласных, но не может закрыть рот солдатским матерям. Петербургское объединение матерей назвали «иностранным агентом». Представьте себе негодование, которое будет в стране, где в большинстве семей по одному ребенку. Путин играет с огнем в этом случае.
