Если Россия — «умирающая нация», то вымирает вся Восточная Европа

Британский писатель Оливер Буллоу (Oliver Bullough) выпустил новую книгу «Последний человек в России: борьба за спасение умирающей нации» («The Last Man In Russia: The Struggle to Save a Dying Nation»). У нас с Буллоу в прошлом были сильные разногласия, и его взгляды я считаю откровенно паникерскими, но так как во всем англоязычном мире российская демография всерьез заботит примерно полдюжины человек, я всем принципиально советую купить и прочесть его работу. Буллоу старается рассмотреть ряд серьезных вопросов, которые обычно игнорируются. Приятно, что хоть кто-то готов публично и громко обсуждать российские здравоохранение и демографию. Такие попытки стоит приветствовать, даже если сам я смотрю на актуальные тенденции совсем иначе. Я пока не дочитал эту книгу – как раз сейчас, когда я это пишу, она издевательски смотрит на меня с журнального столика, — но обещаю написать на нее подробную рецензию, как только смогу.

Тем временем, многие уже активно обсуждают «Последнего человека в России». Например, Питер Померанцев (Peter Pomerantsev) опубликовал в Daily Beast рецензию на эту книгу, причем изрядную часть своей статьи он посвятил рассуждениям о том, как ужасна эта «пьяная и озлобленная» Россия. Вот, скажем, показательный пассаж (выделено мной):

«Период 1970-х и 1980-х годов, в который взрослела нынешняя элита и которому посвящена книга Буллоу, в России принято игнорировать. О нем редко повествуют российские романы, и еще реже — фильмы. Пожалуй, самое примечательное кино об этом времени – это оскароносная германская «Жизнь других». Этот фильм о борьбе диссидентов и «штази» в Восточном Берлине 1980-х замечательно передает ощущение медленно нарастающего страха, гранитного уныния и морального разложения. Когда в 2007 году «Жизнь других» вышла в России, местные СМИ реагировали так, как будто она не имела к ним отношения. Если в странах Восточной Европы несломленные диссиденты советских времен стали считаться героями, то российских диссидентов нередко игнорируют или называют предателями. Если Вацлав Гавел стал президентом Чехии, то Россия выбрала своим лидером бывшего кагебешника Владимира Путина. Механика путинского правления – это то же самое, что сломало в 1980-х годах Дудко, но в варианте XXI века: олигархам позволяют сохранять капиталы, пока они публично преклоняют перед Кремлем колени, журналисты могут развлекаться как угодно, пока они прославляют Путина. Система нацелена не на то, чтобы просто угнетать (это было бы банально!), а на то, чтобы сделать тебя своей частью».

Померанцев проводит яркую красную черту между Россией и теми странами Восточной Европы, где «диссиденты советских времен стали героями». Он напрямую утверждает, что демографические проблемы России проистекают из авторитарной политической культуры, и в какой-то момент даже заявляет, что «конформизм буквально убивает страну».

Подыскивая российским демографическим трудностям политическое объяснение, Померанцев ничуть не расходится с мейнстримом. Так Дэвид Саттер (David Satter) считает причиной нисходящей демографической траектории в России российскую неспособность «ценить отдельного человека». Светоч оппозиции Борис Немцов ошибочно утверждал, что под пятой Владимира Путина российская демография значительно ухудшалась. Если российскую демографию вообще кто-то обсуждает, негативные тенденции всегда напрямую увязывают с политикой Кремля: будь она менее грубой, более прозрачной и более ответственной, россияне смотрели бы в будущее с большим оптимизмом, охотнее заводили бы детей и меньше бы пили.

Единственная проблема всех этих попыток изобразить Россию носительницей уникально чудовищных демографических тенденций заключается в том, что данная идея абсолютно не соответствует действительности. У многих граничащих с Россией государств, а также у многих из прочих государств посткоммунистической Восточной Европы демографические перспективы ничуть не лучше. Даже в тех странах, которые Померанцев хвалит за почитание диссидентов советских времен, долгосрочная демографическая траектория практически такая же, как в России.

Возьмем составленный на основе информации из полезнейшей базы данных Всемирного банка график, который показывает российский коэффициент рождаемости – ключевой фактор долгосрочного роста или снижения населения – в сравнении со странами Вишеградской четверки – Польшей, Венгрией, Чехией и Словакией.

С 2000 года было заметно масштабное расхождение между все более авторитарной Россией и Вишеградской группой, состоящей из нормальных западных демократий, которые сейчас считаются полноправными членами и Европейского Союза, и НАТО. Можно ли, посмотрев на этот график, с серьезным видом говорить, что реальная причина проблем России – отсутствие демократии и ответственного правления? Или что, будь российские выборы свободными от «административного ресурса, у россиян рождалось бы больше детей? Рождаемость в России на деле выше, чем в странах, намного дальше продвинувшихся в области политических реформ и сумевших взглянуть в лицо коммунистическому прошлому.

Но, может быть, я манипулирую статистикой? Возможно, рождаемость в Вишеградской четверке падает по неким внутренним причинам, не связанным ни с экономической, ни с политической системой? Что ж, сравним Россию с прочими странами Восточной Европы, которые, отметим, стоят намного выше России в рейтинге демократии Freedom House:

Может ли человек, видевший эти графики, утверждать, что российские показатели резко выбиваются из общего ряда? Что Россия «умирает», пока ее бывшие вассалы процветают благодаря капитализму, свободе и демократии?

Коэффициент рождаемости во всех странах Восточной Европы — и в ряде стран Западной Европы заодно — означает уменьшение населения в долгосрочной перспективе. В этом отношении Россия не просто не уникальна, а более чем типична. Фактически, как вы можете видеть на приведенных выше графиках, рождаемость в России в последние годы устойчивее, чем в странах, которые сильнее пострадали от экономического кризиса.

Я не говорю, что демократия – это плохо, а автократия – это хорошо. Речь идет только о том, что честные и свободные выборы не улучшают демографические перспективы. Лечить «демократией» демографические проблемы — все равно, что отправиться на долгую пробежку после того, как у тебя диагностировали рак. Не то, чтобы такая пробежка сама по себе вредила здоровью, но справиться с актуальной проблемой она не поможет. Если страна хочет улучшить свои долгосрочные демографические перспективы, ей нужно заняться улучшением своих долгосрочных демографических перспектив. Ни демократия, ни «свобода» не помогают демографии. Наличие ответственного правительства не повышает рождаемость.

России нужно стать более демократической, потому что россияне заслуживают права сильнее влиять на то, как ими управляют. Точка. Но даже если Россия станет более демократической, не будет никаких причин ожидать, что ее демографические перспективы улучшатся. Этот вывод основан не на туманном теоретизировании, а на наглядном примере всей остальной Восточной Европы.

ИСТОЧНИК: ИноСМИ.RU