Как устроена перспектива мира

Перспектива есть совокупность представлений и концептуальных проекций, возникающих в современности, которые описывают и оценивают будущее для тех или иных содержательных сфер, явлений и событий. В упрощенном виде перспектива бывает либо негативной (бесперспективность), либо позитивной (перспективность).

Перспектива это то, чего радикально не хватает в ситуации кризиса, революции и войны. Иначе говоря, кризис, революция и война случаются, если с перспективой что-то не так. Если позитивная перспектива перестает производится, возникает кризис, если перспектива власти и общества радикально начинает различаться, возникает революция, если перспективы разных контактирующих между собой общностей вступают в противоречие, возникает война.

Однако в повседневной жизни мы редко встречаемся с перспективой собственной общности. И практически никогда мы в повседневной жизни не встречаемся с перспективой мира. Однако бывают такие периоды в жизни цивилизаций, когда возникает вопрос о перспективе целой цивилизации. И очень уж редко (последний раз это было две с половиной тысячи лет назад) возникает вопрос о перспективе целого человечества.

Перспектива — вопрос философский. Последний раз масштабно о нем размышляли в первой половине ХХ века — Ясперс, Хайдеггер, Сартр и Камю. Однако в размышлении о перспективе в тот раз философия так и не вышла за пределы экзистенции, то есть личностного переживания бытия мира здесь и сейчас. Попытки брать в расчет перспективу концептуального свойства проектности, программности и стратегичности — были в этом веке неудачными ровно для половины планеты.

Однако с тех пор произошло весьма существенное изменение — мир получил субъективное воплощение в виде становящегося единого человечества. Это принципиально новое образование — еще до конца не оформившееся и не осмысленное. Однако именно это новое образование вынуждает нас осмыслить перспективу мира иначе, нежели она осмыслялась до этого.

В этом смысле давайте сразу же различим важные изменения устройства перспективы мира: 1) возникает перспектива не абстрактно представленного в философии мира, а перспектива человеческого мира, у которой на наших глазах появляется активный агент ее формирования — единое человечество; 2) перспектива мира начинает радикально отличаться не только от суммы индивидуальных зкзистенций, но и от суммы национальных и сингулярно-цивилизационных экзистенциальных обобщений — появляется перспектива человеческой цивилизации в богатстве своей внутренней коннективности, которая сразу же начинает искать пространства своей экспансии (за пределами планеты Земля) и контакты вовне (с иным и иными); 3) перспектива мира начинает формироваться не на основе представлений «здесь и сейчас», но, прежде всего, на основании представлений «там и потом», то есть перспектива мира начинает оформляться как футурология, выделенные в отдельную сферу представления о будущем, которое, с одной стороны, радикально отличается от настоящего, а, с другой стороны, непосредственно влияет на него.

Итак — единение человечества, перспектива вовне привычной реальности и вовне привычного пространства обитания и перспектива вовне настоящего времени как радикально иное будущее — вот те принципиально новые изменения, которые появляются в нашем представлении о перспективе. Перспектива перестала быть длением настоящего и растворением в повседневности. Перспектива кризисного мира может быть лишь революционной.

Чтобы структурировать представление о перспективе, нам необходимо отличить ее новое структурное представление от старого.

Габитус, докса и когитус

Философские представления «экзистенция» (Хайдеггер), «картина мира» (Хайдеггер, Ясперс), «смысл жизни» (Сартр, Камю), «смысл и назначение истории» (Ясперс) были представлены в социологии Пьером Бурдье через понятие «габитус», содержание которого может быть операционализировано для обследования, анализа и прогнозирования.

Габитус формировался в системной истолковательной онтологии и выражал по Бурдье «систему приобретённых схем, действующих на практике как категории восприятия и оценивания или как принцип распределения по классам, в то же время как организационный принцип действия». С точки зрения представлений о перспективе «габитус» как социологическое представление о социальном здесь и сейчас означал «систему прочных приобретенных предрасположенностей»; которая в дальнейшем используется индивидами как начальные установки, порождающие конкретные социальные практики индивидов. В этом смысле «габитус» — связное понятие между макросоциологией и микросоциологией: это представление макросоциологических структур на уровне микросоциологии.

Иначе говоря, философская экзистенция, как и социологический габитус содержали представление — перспектива возникает 1) на индивидуальном уровне; 2) из представлений «здесь и сейчас», будь оно фундаментально осмысленным «здесь и сейчас» как бытийная экзистенция или поверхностно воспринятым как индивидуально-повседневное «здесь и сейчас» в социуме.

В большей части западной философии и социологии со второй половины ХХ века представления о перспективе как о «там и потом» отвергалось принципиально. Этому отвержению способствовал негативный опыт воплощения «там и потом», предпринятый национал-социалистической Германией и коммуно-социалистическим СССР. Социальное предъявление «там и потом» за счет воплощения социальных теорий тоталитарными общественными режимами так напугало западную философию, что в актуальной философии второй половины ХХ века она вынуждена была прибегнуть к созданию так называемого когнитивного барьера з запретом на онтологию (метафизика предшествует онтологии), с равноправностью разных истин, с отказом от любых тотальностей (небинарность, непричинность, проблематизация смысла и т.д.).

Однако возникший из равноправности истин и толерантности к «другому» кризис западного мира вынуждает поставить вопрос о чрезмерной радикальности предпринятых усилий по профилактике всех и всяческих негуманных тотальностей.

Как только мы утверждаем равенство разных истины и терпимость к посредственности и радикальному самовыражению, мы неизбежно оказываемся в плену габитуса и теряем способность к производству перспективы.

Габитус непосредственно построен на доксе — общепринятом мнении, которое устанавливает свой диктат, подобно тому как устанавливался идеологический диктат тоталитарных режимов. Доксический тоталитаризм нынешнего западного мира ничуть не лучше идеологического тоталитаризма коммунистического СССР и нацистской Германии. Кто из них более гуманен можно долго спорить, потому как негуманность западного режима скрыта.

Физическое уничтожение населения, предпринятое коммунистическим СССР и нацистской Германией очевидно. А демографическое вырождение западного мира из-за превалирования потребительских ценностей в их доксичеси-габитуальном прочтении не столь очевидно. Неочевидные зверства потребительского тоталитаризма замаскированы, но не менее опасны, поскольку в столкновении с другими тоталитарными цивилизациями (китайской, исламской или даже российской) приводят к редко виданным ранее последствиям: потребительскому превалированию упрощенных мотиваций над сложными, демографическому вытеснению потребительского населения изнутри западной цивилизации, неспособности к смысловому сопротивлению западного мира иным цивилизациям (той же российской, исламской, китайской).

Поэтому мы вынуждены вернуться к перспективе как проблеме.

Построение перспективы как лишь идеологической перспективы в ее фундаментально-философском видении у Маркса или в ее примитивном видении у Гитлера не означат отнюдь, что единственным способом создания перспективы является одномерное осмысление мира (через социальное перераспределение экономического богатства путем господства одного класса или перераспределение мира через господство одной расы и/или нации) и единственным способом вовлечения в такую перспективу масс является их идеологическое оболванивание.

Габитуальное окукливание цивилизации происходит, когда мир габитуса становится избыточно статичным — час за часом, день за днем, год за годом. Более того, когда статичность оказывается сверхценностью потребительского принуждения, происходит габитуальное зацикливание — габитус порождает лишь габитус на фоне потребительской интеллектофобии.

Разрыв габитуального зацикливания может быть осмыслен в относительно новом понятии — когитус (cogitus — мыслимость, знаемость, познание и т.д.) — совокупность драйвовых мыслительных установок и мотивационных наставлений интеллектуалов (или даже элиты) в радикальном отличии от очевидных установок и мотиваций повседневности (габитуса). Когитус есть концептуальная перспектива, предъявленная мыслящей частью общества как будущее, влияющее на настоящее, в своем обобщенном (до человечества) и иноированном (обиначенном до иной реальности, до экспансии вовне, до поиска пришельцев) виде, радикально изменяющая габитус.

Позитивная перспектива не появляется в габитусе. Позитивная перспектива появляется в когитусе.

Что такое когитус?

Когитус существует не всегда. Его существование проблемно в том смысле, что созданные наново драйвовые мыслительные установки и мотивационные наставления со временем распространяются, осваиваются, переводятся на уровень габитуса и становятся очевидными и повсеместными.

Оказывается, что для цивилизации драйв (или героический энтузиазм, как его называл Джордано Бруно) оказывается весьма важным. Драйв это то, что весьма немногие мятежные индивиды обнаруживают и нащупывают как сферу экзистенциального увлечения. Если эта сфера экзистенциального увлечения мятежных одиночек оказывается устойчивой, масштабной и не теряет со временем своей перспективы, она постепенно распространяется на все общество. То есть когитус одиночек становится габитусом масс.

Когитус есть мышление живое, вопрошающее, сомневающееся, ищущее, дерзающее. Габитуальное думание мышлением не является.

Когитус есть мышление безостановочное, во имя непрерывности которого кто-то где-то всегда готов жертвовать всем остальным. В этом смысле когитуальная позиция является скользящей по миру — и если от нее отказываются бывшие ее носители, ее подхватывают маргиналы.

Сегодня когитус формируется в сетевой виртуальной конструктивной онтологии. Когитус есть отрефлексированные интеллектуально мыслительные установки и мотивационные наставления в принципиально сложном (непонятном для обывателей) виде.

Когитус всегда многомерен — его невозможно свести к какой-либо одной идее или какому-либо простому социальному механизму. Более того, когитус имеет не социальную, а цивилизационную природу, то есть в его основе не отдельное общество как актуальная коллективность. Когитус задает преемственность с прошлым и ориентацию на будущее через выделение определенных мыслительных установок и мотивационных наставлений.

В этом смысле предложенное в моей книге «Момент философии» представление о мыслительных установках должно быть развито.

Установки мышления — это ориентация мышления в его собственном содержании, выходящая за пределы самого оперативного мышления (непосредственного промысливания).

Мыслительные установки имеют ряд аспектов, которые позволяют развернуть их и исследовать в особой рефлексии, снимающей определенный опыт изменения мыслительных установок на протяжении длительного исторического времени некоторой мыслительной традиции (например, философии).

Аспекты мыслительных установок адекватно можно сформулировать в самом общем понимании — выходя даже за традиции понятийного употребления в самой философии. Иначе говоря, мыслительные установки в аспектном видении есть самые общие способы выражения ориентаций мышления.

Концентрирующий аспект — как мыслить концентрированно, что для этого использовать; онтологическое (основательное, фундаментальное) понимание концентрирующего мышления означает, что в мышлении допускаются основания, единицы мышления и схемы их сборки.

Располагающий аспект — как мыслить расположенно, в чем и как располагать мышление; метафизическое понимание располагающего мышления означает, что в мышлении допускаются вопросы, проблемы, редукции, отнесения, детализации.

Ограничивающий аспект — как мыслить предельностно, что для этого использовать; лимитологическое понимание преодолевающего мышления означает, что в мышлении допускаются пределы и работа с пределами.

Преодолевающий аспект — как мыслить переходным образом, что для этого использовать; транзитологическое понимание преодолевающего мышления означает, что в мышлении допускаются переходы в иное, соотнесения представлений иного и наличного.

Различающий аспект — как мыслить различающе, что и как различать в мышлении; структуралистское понимание различающего мышления означает, что в мышлении допускаются различия, подобия, нормы.

Охватывающий аспект — как мыслить всеохватно, что для этого использовать; версологическое понимание охватывающего мышления означает, что в мышлении допускаются объятия (объемлющесть и объемлемость) и разъятия (разрывы и связи).

Оспособленный (способствующий) аспект — как вообще мыслить, какие способы мышления использовать; методологическое понимание оспособленного мышления означает, что в мышлении допускаются повторяемые и передаваемые другим методы, методики, методологии и подходы (причем подходы находятся на границе между онтологией и методологией).

Оформляющий аспект — как оформлять мышление, какие мыслеформы использовать; идеологическое понимание оформляющего мышления означает, что в мышлении допускаются определенные идеи, концепты, концепции, теории.

Цивилизационный аспект — как предъявлять установки мышления в качестве мотивационных наставлений на уровне масштабного обобщения до целостной общности разумных существ (в нашем случае — человечества).

Футурологический аспект — как обособлять, создавать и исследовать установки мышления в отношении будущего, непосредственно влияющего на настоящее. В этом смысле, если все предыдущие аспекты по необходимости содержат исторические контексты, не выделяя впрочем историческое мышление как особое и отдельное (избегание чрезмерного историцизма), то футурология (с обязательной рефлексией футурофобий и футурофетишизма) является именно обособленным направлением мышления.

Как видно из этого перечня — когитус есть сложное и содержательно богатое содержание, формируемое мышлением, например, в традиции живой философии, по всему спектру ее дисциплин — онтологии, метафизике, лимитологии, транзитологии, структуралистике, версологии, методологии и идеологии.

Соответственно отсутствие в предыдущей философии специальных исследований отдельных типов установок мышления было преодолено в работах автора: «Об онтологии», «Лимитология», «Общая транзитология», «Структуралистика», «Версология». В этом смысле пока отсутствуют конструктивные представления о метафизике, методологии и идеологии. Их еще только предстоит создать. А цивилизационные и футурологические аспекты мы рассмотрим отдельно.

Особое внимание необходимо обратить на принципиальное отличие мыслительных установок, исследующихся в философии, от элементов моделей психики, исследующихся в психологии — архетипов, гештальтов, трансактов, пресуппозиций и т.д., которые мыслительными установками не являются.

Архетипы это универсальные изначальные врожденные психические структуры в модели коллективного бессознательного Карла Юнга. Гештальт — форма или образ целого в модели восприятия психики Макса Вертгеймера. Трансакт — единица психической модели для описания и анализа поведения человека Эрика Берна. Пресуппозиции — инструментальные аксиоматические убеждения в моделях НЛП, нацеленные не на истинное отражение объективной реальности, а на эффективное выполнение задач (существуют разные формулировки базовых пресуппозиций — Ричарда Бэндлера, Роберта Дилтса, Френка Пьюселика и др.)

Элементы психологических моделей относятся к исследованиям, описаниям и даже к непосредственным преобразованиям психики. Мыслительные установки относятся к конструктивному выражению ориентаций мышления как такового.

С философской точки зрения, мышление психическим не является. Иначе говоря, философию интересует мышление, очищенное от психологизации. Даже в феноменологии Гуссерль, используя психологизированное содержание рассмотрения, описания и аргументации, все-таки выделял чистые акты или ходы мысли, уже не являющиеся собственно психическими.

Прямой ответ на вопрос о перспективе будет таким. Хотите узнать перспективу, узнайте когитус — мыслительные установки и мотивационные наставления интеллектуалов и элиты в целом.

Продолжение в тексте «Блокада перспективы мира».