Нация «Украина». Что мы должны о себе знать

На нынешний момент однозначно можно утверждать – украинская политическая нация состоялась. Она состоялась как двух-язычная, толерантная, коллективно ответственная (а значит – демократическая). Много в ней не хватает, и ей еще предстоит привыкнуть, что учиться отныне мы будем постоянно.

Бэкграундом и основами для нее стали:

Классика (мировая):

— классическое восприятие государства, как закона, правительства и границ. Мы готовы воевать за Крым не потому, что нас там ждут, и не только из-за страданий тех наших друзей, которые оттуда уехали. Нам достаточно только того, что это – наша граница, и наша земля;

— классическое восприятие легитимных выборных институтов, за несоответствие которым мы, как народ, караем, порицаем и забираем власть;

— классическое понимание протеста и восстания как нашего инструмента по свержению тирании.

Украинское 1.0:

— ценность украинского языка, культуры и культурного пространства, в том числе современного – как наша коллективная ответственность, даже тогда, когда сами мы принадлежим к другим культурам и языкам. Мы впускаем в себя украинское, даже будучи носителями других культур. Так у украинцев по-факту есть умение работать сразу с несколькими культурами, включив их в себя;

— ценность нашего исторического опыта, по крайней мере, начиная с УНР, а фактически – со времен Запорожской Сечи и Гетьманщины;

— ценность пространства как такого, включая другие культуры, которые живут на нашей земле, и «агентов» нашей культуры по всему миру – диаспоры, эмигранты, симпатизирующие политики.

Пост-советское:

— опыт частной инициативы и «плохих времен»;

— редукция, отход от коллективного монологического и дидактического советского подхода – теперь мы не готовы чтобы нам навязывали единый взгляд на что-либо (разве что наш личный);

— понимание, что пост-советсткое пространство умерло, и убила его именно Россия.

Пост-Российское:

— ценность силы как таковая – этому русские нас научили только сейчас;

— русский язык как пространство, не зависящее от воли Москвы;

— отказ от жизни в мифах, которые транслируются пропагандой – нашей, или чужой. Отсюда все эти инициативы по не-восприятию Минстеця, организация частных «агентств правды», как Stop-Fake, Справжня Україна и т.п.

Упрощая, мы, будучи европейцами и в целом – трудолюбивыми, интуитивными, и при необходимости – решительными людьми, тем не менее, пережили негативный, с точки зрения социального прогресса, «русский опыт». Главное что – мы его пережили, хотя до сих пор остаемся под его влиянием.

Что стоит назвать русским опытом? Предположение, что желания одного человека (властителя, Коломойского или кого-либо другого) могут совпадать с нашими. Разрыв между различными сферами жизни. Вначале личное, потом – общественное и государственное, а потом – геополитика. Если бы мы обсуждали бы все именно так, то наш уникальный славянский дар – интуиция, привел бы нас к более мощным успехам в частной и бытовой жизни – а политическая грамотность бы возросла.

По-сути, мы вычерпали все, что можно, полезного из нашего опыта жизни с Россией в любых формах, и учиться чему-то новому у нее попросту нечему. Русский мир нам больше ничего не даст, а мы ему – ничего не должны, даже правду и демократию. Вся наша позиция по отношению к этому пространству – это грамотно захоронить и использовать его по частям.

Наша культура (пласты)

По уровню влияния пространств мы должны построить такую иерархию – от наших корней времен Киева и Руси, как закладывания нашего «кода», через выпадения из истории мира из-за Москвы, и мода на западное как наиболее слабая форма.

1. Право на Европу

Наиболее влиятельным для нас является наш опыт формирования древне-славянской общности, достигшей развития в точке «Русь», при том, что сформировали этот опыт не только славяне, но и евреи, тюрки, «варяги».

Похожий опыт привел наших соседей (Польшу, Словакию и т.д.) в семью европейских стран, но тоже далеко не сразу, и далеко не просто. По отношению к нам Европы, мы отстаем даже от финнов в 19-ом веке – никогда не имевшим государственности, платившим дань шведам очень долго, не сумевшим вплоть до Маннергейма и Нокии ничем заявить о себе миру. И пусть исторически мы осознаем свою правоту, мы ее должны доказать и культурно, социально, политически и экономически. В конце-концов Сечь и Майдан – это наши изобретения, а не Варшавы и ГосДепа США.

С другой стороны, именно наличие столь твердой «Руськой» основы (не путать с квази-русским миром), позволило нам прожить большую часть истории по-европейски в политическом смысле этого слова. Вплоть до оккупации (как по нашему желанию, так и против него) нашего культурно-политического пространства Москвой, мы учились и учили в Европе, воевали и предавали вполне по-европейски, дали религиозный окрас нашей войны с поляками, дружили с Турцией и разрушали ее. Только в 18-ом веке начинается наше выпадение из обще-европейской истории с ее жестокостью, прогрессом и политикой.

Западная часть наша страны выпала по-другой причние – в рамках Австро-Венгрии ее обрекли быть провинцией Европы, что конечно лучше чем «культурная колония России» — как в остальной части страны.

Вывод: наша историческая подкорка вполне европейская, и у нас есть все права и обязанности исправить историю и окончательно вернуться в семью европейских народов. Но для этого нам надо все прожить заново, «догнать» ее – именно в этом логика событий связанных с Ассоциацей с ЕС. В этом пространстве – мы догоняющие.

2. «Геть від Москви!» — Хвильовий

Очень сильно на нас сказалась русская оккупация нашего культурного и политического пространства. Именно во время Российской Империи, и особенно – Советского Союза, у украинцев, которые и раньше только учились создавать свое государство, его забрали окончательно. Вся логика восприятия политики свелась к «там все решат» и «это не наша страна». Вплоть до текущих событий большинство украинцев поддерживали независимость, но не знали – что это такое.

Страшно описать, какая катастрофа гражданской ответственности пришла с советским Союзом. Все, кто не хотел или не мог жить в рамках твердой, и даже кое-где прогрессивной (эмансипация, индустриальный прогресс, наука и просвещения) оболочки Советов, из нее «выпиливались». Были уничтожены миллионы людей, в геноцидах (Голодоморах), репрессиях и чистках. Была задавлена любая гражданская активность вне центральной линии, если кто-то вообще хотел проявлять личную политическую альтернативу.

Большинство нашего народа тогда привыкло к этому. Если во времена Российской Империи культурная оккупация не затрагивала село, то во времена большевиков – она его попросту уничтожала. А с концом Советского Союза стало ясно – миллионам наших соотечественников даже нравилось жить так, что единственное, за что ты несешь ответственность – это твой дом, семья и работа.

Мы смогли, из-за собственной расхлябанности, вырвать корни у «гражданской безответственности», и накопить энергию достаточную, чтобы трижды (1991, 2004, 2013/14) распрощаться с этой оболочкой. Да, многие до сих пор ностальгируют по тем временам.

В Древней Греции слово «идиот» обозначало человека, который в стиле даосского монаха уходил от политики, выборов и дискуссий. Однозначно, Советский Союз воспитал нацию «идиотов».

Корень нашего состояния – что мы до конца не осознали анти-прогрессивность Советского Союза как такого, а не просто отдельных его отраслей. Не мы задавали программу собственного развития – ее задавала диктатура людей, которые знали (или думали что знают) ответы на все вопросы. Делай что велено – и будь что будет.

Мы до сих пор находимся под инерцией этого подхода – в рабочих отношениях, общественных организациях, и так далее. Но большую часть пирамиды безответственности мы разрушили. Осталось закончить начатое – и довести это до малейших форм нашей общественной жизни. Это требует ответов на вопросы – какие будут отношения в рамках наших семей, как мы будем взаимодействовать на работе (и будем ли ее делать хорошо), насколько мы послушны закону, насколько мы справедливы.

Вывод: мы должны окончательно избавиться от опыта жизни в «коконе», выйти за пределы комфорта, и построить некую альтернативную модель общественной, профессиональной и коммерческой жизни. В этом пространстве – мы вырывающиеся, граждане которые хотят покончить с общественным Египтом, как царства довольных рабов.

3. Иллюзия, что мы часть мирового пространства

Глобальное-постамериканское. Это самый слабый регулятор наших отношений. Мы способны понять как у них там, в «развитых странах», но перенять – не способны. Мы не пережили их истории, их отношений, их профсоюзного движения и т.д. Все, что идет к нам с условного Запада, Европы, Америки – это мода, прихоть, которой мы следуем только потому, что нам нравиться следовать.

Те практики, которые американцы выработали в борьбе с британцами, рабством и друг с другом, мы принимаем на веру, но не на привычку. Мы считаем, что не глупее немцев и японцев, но не готовы отдать жизнь за построение настолько же совершенной экономики и общества. Потому что у нас попросту нет причин, толкающих нас туда помимо своей воли.

Судьба Украины не сложилась так, что мы должны всех занять работой. На самом деле, у нас нет воли к построению четкого порядка. Как и другие славянские страны, у нас еще большой компонент иррациональности, веры в чудо, надежды на интуицию. Нас не жгли каленым железом за воровство последние 23 года, у нас не сажали в тюрьму за оскорбление других народов в интернете (как в хваленом Сингапуре), у нас нет причин становиться ими.

Мы играем, притворяемся и получаем удовольствие от следования моде. Мы приняли идею, что красиво и правильно жить как в Штатах, что евроремонт – это именно то, что нам нужно. Но нас никто не обязывает так жить, и наша личная мотивация достигнуть личного успеха, или объединиться ради общественно-государственного — реактивна.

Действительно, если мы бы лучше осознавали политическую и экономическую ситуацию в нашей стране, то волонтерское армейское движение у нас началось минимум три года назад. Как война – мы занимаемся армией, как беженцы – помогаем им. Мы взорвались восстанием, понимая что Янукович диктатор, только тогда, когда он сам нас к этому вынудил. Тут смешивается личный выбор и – следования обстоятельствам. Мы показали, что хотим быть честными – но только тогда, когда это осознаем.

И именно из-за нашей слепоты, любви к долгим обсуждениям пустых вещей, веры, что мы все знаем (как построить экономику, политику и т.д.), из-за нашей социальной лени мы сейчас вынуждены отдавать больше, чем могли бы вложить три, пять или десять лет назад. Вложить в политику, армию, суды, экономику, образование и медицину. Даже – просто вложить в себя лично.

История нас вынуждает действовать – и этот тест мы (почти все) прошли. Теперь нам надо осознать, что пора начинать думать, пора начинать знать. Пока мы не осознаем своей шаткое положение в мире, не возможность в ближайшие десять лет никаких серьезных инвестиций, что мы – маленькое пятно на карте Америки, и ее любовь, мягко говоря, не вечна – мы не сможем строить никаких разумных и реальных планов.

Вывод: в этой культурной основе мы приняли оболочку, игру, шоу и представление. Мы получаем удовольствие, когда нас называют «европейцами», но глубинно считаем что это не так (хотя это так). Мы легко интегрируемся в западные общества, но сами такое построить не можем, так как пока нас вынуждают только воевать и помогать. Мы объект истории, мы действуем реактивно, мы реагируем только на текущую ситуацию. Мы не думаем о будущем, мы его откровенно боимся. В этом пространстве мы – имитаторы когда нас не трогают, и герои – когда вынуждают.

Проблема как осознанная необходимость действовать

В качестве итога, стоит сказать, что у нас есть исторический шанс, только если мы будем думать, планировать и действовать в соответствии со своими интересами. Для этого мы должны укрепиться как субъект-нация (а не реагирующий объект), нарастить социальные «мозги», и рационально пользоваться своими когтями.

Когда украинские прогрессивные менеджеры, в том числе государственные, приехали в Польшу в разгар второго этапа реформы местного самоуправления (децентрализации) они восхищенно говорили – «мы бы так хотели такие же законы, нормы и правила, мы бы с удовольствием исполняли бы все до точки». На что грустные чиновные поляки из министерств и воеводств сказали «а нам это вообще не нужно, нас ЗАСТАВЛЯЮТ это делать, и мы делаем это, потому что слушаемся закон – иначе нас уволят».

Украинцы все время хотят получить если не материальное, то, по-крайней мере, эмоциональное удовольствие от реформ и действий правительства. Мы выбираем тех, кто может сделать нам «ути-пути», хорошо, приятно и воодушевляющее. Мы хотим получать удовольствие от процесса (даже в постели), а не от результата. Мы боимся, когда закончится удовольствие, и поэтому боимся будущего.

Альтернативный путь для развития лежит только в осознании. Учитывая, что у нас, как у нации, оно начинается только тогда, когда нам дают обухом по голове, то нам надо дождаться сожжения киностудий и убийства украинских режиссеров, чтобы начать заниматься своим кино-прокатом. Чтобы наконец-то побороть коррупцию, у нас должны начать убивать граждан, которые не хотят платить взятки. Для реформы экономики нам надо сжечь министерство и взорвать наши самые передовые предприятия. Чтобы наконец-то понять, что нормальных западных инвестиций, кроме кредитов МВФ, в Украину не будет, нам надо, чтобы об этом на Шустере сказал Билл Гейтс, Воррен Баффет и Барак Обама. Страшно представить, что должно случиться для реформы нашей медицины или образования.

Для США – мы конечно важная страна, но одна из 100 таких, т.е. половины мира; лучше Африки, но влияние на уровне Молдовы; донор трудовых ресурсов как Филиппины (это не плохо и не хорошо, это – факт, и им надо воспользоваться). Боюсь, чтобы мы как народ поняли это – турецкие войска должны высадить в Крым, американские самолеты разбомбить какой-нибудь «Правый Сектор», румыны аннексировать Буковину и Одещину. И какая разница, что это может случиться через 3-5-10 или двадцать лет. Мы не знаем, какой будет расклад тогда, но мы настолько мало значим для мира, что многие большие игроки могут спустить нас как карту, когда им будет выгодно. И это не плохо, и не хорошо, это – забота их правительств о своих странах.

Если мы не хотим попасть в зависимость от нашей кармы как страны, которая реагирует только на очевидное и уже случившееся, мы должны научиться верить, думать и знать. От реактивности нашего сознания мы должны перейти к проактивности. Ведь мы моем посуду обычно не тогда, когда она уже вся грязная, а когда раковина полна (более продвинутые не позволяют грязной посуде накапливаться вообще).

Это не плохо и не хорошо, что побуждением к действию в нашем случае является только реальная кровь или реальные страдания. Мы должны просто глубже осознать причины, почему произошел Крым, Донбасс и Небесная Сотня, обдумать это каждому самому. Почему экономически мы – в паре с Молдовой беднейшая страна Европы. Почему имея высокотехнологиские отрасли, мы продаем только металл и зерно. Почему нашей армии часто не в чем ходить и нечем воевать. Почему наши политики врут, чтобы сделать нам хорошо, а не говорят правду. Большая часть ответов на эти вопросы – в нас самих, для этого даже не надо погружаться в профессиональную специфику и читать много книг.

Тогда, и только тогда, мы увидим, что у нас куда больше причин действовать и развиваться, чем мы думаем. Когда мы глубоко и личностно осознаем, что закон – это инструмент, который стоит над людьми, и не зависит от них – мы сами станем его инструментами. Что справедливость – социальная и экономическая – это не прошлое, а условие нашей свободы сейчас – мы сами станем справедливыми. Что будущее – это только 1% случайностей, и 99% процентов последствий, и последствий в первую очередь наших действий (или бездействия) – мы перестанем его бояться.

«Свобода – есть осознанная необходимость» — так сказал Барух (Бенедикт) Спиноза. Когда, как такие необходимости, мы будем ощущать также справедливость, ответственность, заботу о природе, разумные законы и государство, как инструмент исполнения нашей коллективной воли – нам уже не понадобиться кровь, смерть, война, оккупация и разрушения чтобы действовать. Мы начнем предупреждать вызовы, а не ждать ужасного будущего.

«Помните: чем выше спрос, тем ниже цена, которую нужно платить за свободу». (Станислав Ежи Лец)

(В следующей статье мы попробуем понять, каким качествам нам наиболее полезно научиться у других культур – индийской, китайской, японской и т.п., как им научиться, и зачем собственно).

Изображение: telegraph.in.ua