Политическое пространство Крыма: противоречия с Киевом и этническое измерение

Характеристика крымского политического пространства кратко раскрывается в следующих плоскостях:

1. Противоречия между Крымом и Киевом по распределению экономических и политических полномочий местной и центральной власти.

2. Этническое измерение политической борьбы, проявляющееся в привязке ключевых политических организаций Крыма к определённым этнокультурным группам.

Обозначив ключевые темы, формирующие политическую повестку дня в Крыму, можно переходить к более подробному рассмотрению каждой из них.

1. Необходимость эффективного распределения полномочий на уровне автономии и центра было больным вопросом с самого начала существования независимой Украины. Это связано со сложным процессом приведения Конституции АРК и Украины в соответствие и сглаживанием противоречий в двух документах. И этот процесс ещё далёк от своего разрешения, что видно из широкой волны неудовлетворения ныне действующей редакцией Конституции АРК 1998 года рядом крымских политических сил. Основная причина недовольства видится в том, что в случае разного толкования отдельного вопроса в двух конституциях, признаётся первичность Конституции Украины. Казалось бы, вещь вполне нормальная, но значительное урезание полномочий крымской власти в Конституции Крыма образца 1998 года подогревает эпизодические волны несогласия крымской власти и системный протест политически организованных сторонников расширения прав АРК. И такой протест имеет под собой как политический, так и экономический подтекст.

Для начала коснёмся экономической стороны проблемы. С этих позиций центральной точкой споров становится крымский бюджет и способ его формирования. Следует заметить, что Крым не относится к дотационным регионам Украины. Однако система распределения средств в стране предполагает направление собранных бюджетных денег в полном объёме в Киев, откуда они затем по-новому перераспределяются во все регионы Украины. Крым с его рекреационной сферой, выходом к морю, портами и паромной переправой, сельским хозяйством и рядом значимых промышленных объектов активно используется как источник пополнения государственного бюджета. Лишение Крыма права распоряжаться своими налогами и другие меры сужения экономической самостоятельности полуострова ещё больше усугубили и без того проблемную ситуацию. Такой ход событий добавил к традиционно существующим политическим оппонентам украинского статуса Крыма экономических автономистов. С другой точки зрения, такая схема часто объясняется как мера центрального руководства по упреждению коррупции власти на местах. Но остаётся без ответа вопрос, каким образом было априорно решено, что в центре уровень коррупции ниже, чем на местах.

Своеобразным двойным парадоксом является нынешнее существование Крыма как административно-территориальной автономии в составе унитарного централизованного государства Украина. С одной стороны, такой шаг Киева объясняется как попытка застраховаться от возможных межнациональных конфликтов и крайних форм сепаратизма на полуострове. С другой стороны, Киев сам подтолкнул крымские политически активные группы к созданию обращённых вовне этнополитических проектов развития региона, не сумев адекватно встроить регион в политическую систему современной Украины. В итоге, центральной власти трудно сдерживать активность ряда политических сил Крыма, стремящихся к его трансформации в национальную автономию или даже отделению от Украинского государства. Кроме того, само наличие Автономной Республики в составе унитарного централизованного государства в политической практике считается нонсенсом. В целом, допустимо определять Украину как ассиметричное унитарное государство, но факт наличия в её составе республики с автономным статусом представляет собой верх уникальности. Однако идя на этот шаг в начале 1990-х годов, руководители Украины и России руководствовались чёткими соображениями, которые были продиктованы сложностью вопроса принадлежности и статуса Крыма в прошлом.

На сегодняшний день в компетенции крымской власти находится лишь небольшая толика полномочий, прописанных в Конституции Крыма 1998 года, не говоря уже о Конституции 1992 года. Собственно, статус «Автономная Республика» представляет собой декорацию, камуфлирующую существующий сегодня де-факто равный объём прав и полномочий Крыма с областями Украины. К примеру, Верховный Совет Крыма утратил право законодательной инициативы и на сегодня является лишь представительным органом власти АРК. В свою очередь, глава правительства Крыма назначается и освобождается с должности только с согласия Президента Украины. А именно крымский премьер вносит кандидатуры всех членов правительства на утверждение Верховным Советом Крыма. Эти и другие обстоятельства подобного плана деморализуют значительную часть крымчан, которых можно назвать крымскими автономистами. Тем не менее, такая форма автономизма не перетекает в форму бескомпромиссного радикального сепаратизма. Бескомпромиссный радикальный сепаратизм ─ удел слабых политических игроков. Такую стратегию избрали себе либо малочисленные радикалы, либо политические новички и маргиналы, не способные привлечь к себе внимание другими методами и осознающие бесперспективность своего утверждения на крымской политической арене.

Больным вопросом крымской действительности остаётся положение русского языка. На полуострове весьма сильны настроения в пользу предоставления русскому статуса второго государственного. В частности, ряд политических сил в своих программах ставит такую цель как одну из главных. И хотя русский язык сейчас не имеет государственного статуса на Украине, он является региональным языком в Крыму. Это формально подтверждает крымский парламент в своём постановлении о реализации норм Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств, которую подписала Украина. Вместе с тем следует отметить, что начавшийся процесс протекает очень сложно и противоречиво, многие условия хартии в действительности не соблюдаются.

2. Политические организации в Крыму неудобно классифицировать по традиционному расположению на шкале «консерваторы-либералы», «правые-левые», «националисты-интернационалисты» и пр. Как уже было указано раньше, они сосредотачиваются вокруг этнических групп и берут за свою идеологическую основу этнокультурные проекты соответствующих этих групп. Таким образом, в Крыму наблюдается проецирование воззрений этносов на идеологические установки и программы движущих политических актеров Крыма.

Ключом к пониманию сущности политической организации крымского пространства служит одна важная деталь. Дело в том, что контекст политической жизни автономии задают взаимоотношения русского и крымскотатарского этнокультурного движения. На сложной системе противоречий, конфликтов и компромиссов между двумя политически оформленными этнокультурными движениями базируется внутриполитическая реальность Крыма, политическое измерение жизни региона. Далее как раз и пойдёт речь о том, из чего состоят и что представляют собой внутри два центральных этнокультурных направления Крыма ─ русское и крымскотатарское.

Первое рассматриваемое движение допустимо называть по-разному: русское, русскокультурное или проросийское. Принципиальных различий между русскокультурным и пророссийским обозначением не видится. Носители данного импульса подразумевают под Россией историческое единство, определённое социокультурное пространство, цивилизацию, а не только современную РФ в её нынешних границах. Русское этнокультурное движение является многогранной и сложной конструкцией, которая представлена многочисленными организациями с очень широким спектром социально-политических убеждений. Но все эти составные части русского движения имеют единое мнение в общих вопросах, касающихся внешнеполитического вектора развития Украины, статуса русского языка, интерпретации истории и т.д. Далее для создания ясной картины русского этнокультурного движения следует осуществить его беглый обзор.

Главный массив русского этнокультурного движения Крыма составляют умеренные русскокультурные политические субъекты и организации, способные в случае необходимости идти на компромиссы с Киевом. Ядро этого массива образует Русская община Крыма, а также партии «Русское Единство» и «Русский блок». Вместе с ними одним фронтом выступают многочисленные мелкие политические и общественные организации. Умеренные русскокультурные политические силы Крыма являются непропорционально более популярными у крымского населения, чем политические партии второй группы. Умеренные русские силы определены как таковые главным образом потому, что не провозглашают своей целью одностороннее отделение Крыма от Украины и присоединение его к РФ. Их усилия направлены на содействие максимально тесному сближению России и Украины вплоть до уровня межгосударственного союза. При этом роль Крыма им видится в качестве площадки для сотрудничества и сближения Киева и Москвы, а стимулятором этого процесса они считают русское движение Крыма. Во вторую группу входят представители относительно малочисленных, гораздо менее влиятельных и достаточно радикальных политических организаций Крыма: Народный Фронт «Севастополь-Крым-Россия», Крымский Координационный Совет «За Русский Крым! – За Единую Русь!», организации «Прорыв» и «Русичи», партия «СПАС» и некоторые другие. Эти политические силы стоят на принципах необходимости одностороннего выхода Крыма из состава Украины, подвергают критике частично присутствующих в крымской власти умеренных русских сил в их нежелании защищать интересы русских крымчан, или же придерживаются этнонационалистической идеологии.

Отдельного внимания заслуживают ведущие левые политические силы Крыма, каковыми ещё совсем недавно оставались республиканская ячейка Компартии и прогрессивные социалисты. Сейчас крымский Реском КПУ распущен, а ПСПУ не может оправиться от поствыборного внутреннего кризиса. Особенность крымских политических комбинаций заключается в том, что названные левые партии полностью не встраиваются в поле деятельности русского этнокультурного движения, но при наличии серьёзного политического прецедента примыкают к нему. К примеру, левые и русскокультурные политические субъекты солидарны в ключевых вопросах для Крыма и его жителей ─ противодействия интеграции Украины в НАТО, повышения статуса русского языка, интерпретации некоторых моментов в истории Украины и России, бессрочного базирования Черноморского флота в Севастополе и т.п. По обозначенным выше вопросам позиции умеренных русскокультурных сил, русских радикальных организаций и левых политических партий полностью совпадают и в случае вызова со стороны Киева или украинских националистов они выступают единым фронтом. В то же время, между ними почти постоянно происходят конфликты за влияние на электорат и споры о наилучших способах достижения идеала русского образа Крыма. Мало того, ведя борьбу с отдельными политическими субъектами русского движения, главные левые партии полуострова находятся в перманентной схватке между собой.

В отличие от русского этнокультурного движения, в крымскотатарском гораздо более важную роль играет национальный фактор. По сути дела, он является определяющим для самоидентификации крымских татар в Крыму. Не исключено, что акцент на национальную принадлежность делает крымскотатарское этнокультурное движение более политически монолитным. Превалирующая роль национального фактора и является основанием для того, чтобы далее в тексте называть крымскотатарское движение национальным, а точнее этнонациональным в отличие от русского национализма гражданского покроя.

Не секрет, что в крымскотатарском этнонациональном движении существует доминирующая группа с определённой политической линией и оппозиционные группы, предлагающие альтернативные проекты развития. Господствующим политическим субъектом является Меджлис крымскотатарского народа, у которого есть своя политическая концепция, охват электората и сложно выстроенная система необходимых политических контактов. Меджлис контролирует Национальный Съезд крымскотатарского народа (Курултай) и по сути является его уменьшенной, регулярно функционирующей моделью. Эта этническая крымскотатарская структура оказывает определяющее влияние и на крымское мусульманское духовенство ─ ДУМК. Вдобавок к этому, у Меджлиса существует прямой канал влияния на власть ─ Совет представителей крымскотатарского народа при президенте Украины. Созданная в Крыму фракция «Курултай-Рух» присутствует в крымском парламенте и состоит преимущественно из крымских татар, а председатель Меджлиса является народным депутатом Украины. Ещё необходимо отметить, что Меджлис располагает широкой сетью контактов с международными структурами, занимающихся вопросами положения национальных меньшинств, проблемами депортированных народов и т.п. Требования Меджлиса нередко носили провокационный характер, сознательно подогревая радикальные настроения в крымскотатарском национальном движении и их прямой выплеск, но в общей сложности данная политическая сила позиционируется как умеренная.

Меджлис обладает принципиальным мнением по всем ключевым для Крыма вопросам, таким как внешнеполитический курс Киева, языковая проблема, трактовка истории, базирование Черноморского флота и т.п. Но решение поставленных проблем Меджлис видит совершенно иначе и, по преимуществу, противоположно воззрениям русских политических субъектов. Монополию Меджлиса на власть в крымскотатарском обществе независимо друг от друга оспаривают два течения: радикальные приверженцы политического ислама и светская оппозиция с альтернативным проектом развития Крыма и другим осмыслением главной цели национального движения. Политические исламисты опасны для Меджлиса своими финансовыми возможностями, в результате чего их влияние на крымскотатарскую молодёжь и жителей сельских районов растёт в геометрической прогрессии. Помимо этого, ваххабиты и другие политические исламисты оспаривают духовную власть ДУМК ─ важного помощника Меджлиса в деле удержания контроля над крымскотатарским электоратом. Светская политическая оппозиция, предлагающая крымскотатарскому народу альтернативный проект развития национального движения и будущего Крыма, представлена партией «Милли-Фирка». Главная идея партии «Милли-Фирка» также постулирует достижение крымскотатарской государственности, но иными способами и в иной форме. В частности, лидеры партии допускают возможность построения национальной государственности в Крыму при поддержке и гарантиях РФ, из лав партии говорится о необходимости интенсификации культурных контактов крымских татар с регионами Российской Федерации (например, с Татарстаном, Башкортостаном и другими). В этом наблюдаются элементы противопоставления меджлису с его односторонней ориентацией на Турцию как самый близкий крымскотатарскому народу в историческом и этнокультурном аспекте центр.

За короткий период с момента избрания президентом Виктора Януковича наметилась тенденция некоторого ослабления позиций Меджлиса. Главным образом, это было связано с трудностями во взаимоотношениях между Януковичем и его командой с одной стороны, и Меджлисом ─ с другой. Обозначенная проблема конкретно проявилась в активизации партии «Милли-Фирка», невыгодном для Меджлиса составе Совета представителей крымскотатарского народа, рассеянности крымскотатарских кандидатов на местных выборах по спискам многих партий и неспособность Меджлиса отговорить многих из них от участия в предвыборной гонке. Тем не менее, Меджлис остается доминирующим политическим игроком на поле крымскотатарского национального движения и поныне.

В итоге мы видим, что для понимания основ устройства и функционирования политической системы Крыма, равно как и динамики политической жизни полуострова, необходимо пролить свет на две важные проблемы: наличие противоречий между Крымом и Киевом по поводу распределения экономических и политических полномочий, а также этническое измерение политической борьбы. Необходимо заметить, что политические силы сосредоточены вокруг главных этнокультурных групп и поэтому политическая борьба между ними превращается в борьбу межэтническую. Ещё одной сущностной чертой политической палитры Крыма являются взаимоотношения между русским гражданским национальным и крымскотатарским этнонационалистическим движением как определяющими внутриполитическую жизнь Крыма группами.