Опасения Кирилла: отдалится ли православная церковь в Беларуси от РПЦ?

В Минске прошёл Синод Русской православной церкви. Несмотря на то, что мероприятие проводилось в столице Беларуси, ни один беларус-священник в нём участие не принимал. Беларускую церковь представлял её экзарх митрополит Павел, присланный на служение из России в 2013 году.

Как известно, обсуждался украинский вопрос, решением Синода РПЦ разрывает евхаристическое общение с Вселенским патриархатом. Но в тени споров об украинской церкви происходили и другие вопросы, связанные с Беларусью. Чтобы запланировать Синод в Минске ещё в марте 2018, когда только готовились украинские обращения в Варфоломею — на это Кирилл должен был иметь веские основания. Они есть и связаны с тремя темами:

• судьба православия в Беларуси
• отношение власти и церкви
• судьба и самостоятельность беларуской церкви

Ни один из тезисов не озвучивался, но все они накладывали свой отпечаток на ход обсуждения и, возможно, повлияли на окончательное, достаточно резкое решение Синода РПЦ. Давайте разбираться в теме «беларуского православия» по порядку.

Неутешительная статистика

Русская православная церковь пользуется привилегированным положением в Беларуси. Это закреплено в «Законе о свободе совести и религиозных организациях». Даже в его преамбуле которого говорится о «признании определяющей роли Православной церкви в историческом становлении и развитии духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа». Такие изменения были внесены в 2002 году и вполне отражали политическую ситуацию — после проблемных для Лукашенко выборов 2001 и попадания под санкции, православная церковь единственная демонстрировала полную лояльность президенту. Поддержка Лукашенко в католических регионах традиционно была меньше средних по стране уровней, а протестанты старались быть «вне политики».

Именно в этот момент официальные лица страны начали говорить о Беларуси как о преимущественно православной стране. Назывались разные цифры — вплоть до 82 или 83%. Эти же данные даёт Информационно аналитический центр при президенте в сборнике «Беларусь в Зеркале социологии 2016 год».

Законодательно закреплённый статус Православной церкви, большие проценты «православных» по идее должны свидетельствовать о роли РПЦ как внушительного инструмента влияния на общество. Так её, кстати, и рассматривают как в Москве, так и в Киеве. Одни планируют (и даже пытаются) работать через РПЦ, надеясь достучаться «до масс» со своей повесткой. Другие указывают на опасность — дескать через церковь Россия способна расшатать общественно-политическую ситуацию в Беларуси. Часть правды в этом есть, но ступень влияния РПЦ на населения в обоих странах существенно преувеличено. Тему количества православных и влияния православия на беларуское общество обговорил в видео (в данном случае оно касается только этого раздела, а не всего текста)

Если говорить о влиянии той или иной религии на общество, стоит оценивать с каким количеством граждан страны религиозные лидеры имеют контакт. То есть о практикующих верующих — тех, кто регулярно ходит в храм, понимает догматику своей веры, слушает проповеди. И тут нас ожидают неожиданные, для незнакомого с религиозной ситуацией в Беларуси, открытия. Первое и основное — Республика Беларусь входит в число 20-и наименее религиозных стран мира. По данным, опубликованным британской The Telegraph лишь 34% граждан твёрдо относит себя к той или иной религии. Для сравнения, этот показатель для Украины составляет 73%, для РФ — 70%.

Но даже 34% — это далеко не православное население. Если быть точным, то религиозное (хотя бы частично) население страны разделено на несколько примерно равных групп и РПЦ даже близко не имеет доминирующего положения, несмотря на весь особый статус. Давайте считать вместе.

Православных в Беларуси около 80-85%. Эта цифра прочно засела в головах и до сих пор встречается при оценке религиозной ситуации в Беларуси. Но есть и другие данные. Социология, даже за 2010-11 годы говорит даёт на 10% меньше — 73% от верующих либо около 37% от всего населения.

Эти же данные подаёт Исследовательский центр Пью (Pew Research Center) по результатам опросов, проходивших в конце 2015 года. Госдеп США в своём отчёте о религиозной свободе подаёт цифру 68% от жителей страны. ЦРУ в сфоём Factbook подаёт говорит о 48%

Странная оценка. Но попытаться верифицировать можно, опираясь на цифры статистики. Например, возьмем данные на официальном портале президента Беларуси Александра Лукашенко.

Итак, по состоянию на 2017 год (тогда обновлялся раздел) в Беларуси действуют 3521 религиозных общин. К православным относятся менее половины — 1681 православных прихода. Это всего лишь 47%. И это, хочу отметить, при привилегированном положении БПЦ в стране.

Не менее интересна статистика по католикам. Костёл в Беларуси ведёт индивидуальный учёт верующих, методология которого заключается в учёте записей в костёльных книгах, количество людей, принимающих причастие (католик обязан минимум раз в год причащаться) и визитам священника в дома прихожан (проводятся в начале каждого года). Таким образом, 5 лет назад число беларусов-католиков оценивалось в 1,4 миллиона человек или около 14,7% от населения страны. Католических приходов в Беларуси 496 — 14% от числа зарегистрированных общин.

Таким образом, можно предполагать, что данные ЦРУ как раз наиболее точно определяют число белорусов, относящих себя к православию.

Если даже взять за базис данные ИАЦ, открытые публикации которого вызывают вопросы относительно объективности, поскольку используются государственной идеологической вертикалью в агитационных целях, результаты не утешительны.

Количество практикующих верующих согласно сборнику 2016 года у православных составляет 3%, ещё столько же (3%) заходят «иногда» и, наконец 10% говорят про «участие в отдельных обрядах» (это, например, освятить машину, яйца и так далее). Если отталкиваться от 83% православных (считая всё населения страны религиозным), получаем, что лишь (9,478 млн * 0,83 * 0,16) 1,258 миллиона хоть изредка появляются в церкви. Реальных же православных максимум 6% (критерий — участие в богослужениях), либо 568 тысяч человек. Это — максимальная оценка, взятая от общего числа населения.

Для сравнения возьмём католиков. По данным подсчётов католического костёла (2010 год), к этой религии относится 1,402 млн. человек. А вот связь с церковью у них сильнее — 12% регулярно посещают богослужения, 10% «иногда» и отмечаются в «участии в отдельных обрядах» ещё 14%. В сумме 36% или 504,72 тысячи человек. Из них практикует веру 308 тысяч белорусов.

Ещё раз подчеркну, что это — максимальные оценки практикующих католиков и православных.

Поэтому неудивительно, что на религиозные праздники возле костёлов Минска верующих больше, чем возле православных церквей. Это, кстати, ещё доказательство «силы» беларуского православия.

Есть ещё одна группа верующих, которая стремительно растёт — протестанты. Так, согласно статистике за 2017 год в стране действует 1033 протестантские общины — 29% от общего числа зарегистрированных в Беларуси религиозных общин. Протестанты отличаются, кроме прочего и значительно большим процентом активных верующих — доля таковых доходит до 55-60% (еженедельно принимающих участие в богослужениях). Для Беларуси достаточно много, в том числе относительно крупных населённых пунктов являются «протестантскими» — это обычная ситуация, например, в Полесье. Но и в других регионах явным является процесс перетекания, в первую очередь «православных», к Христианам Веры Евангельской или другим деноминациям. Например, данные Могилёвского областного исполнительного комитета (это восточная часть Беларуси, граница с РФ) свидетельствуют о том, что РПЦ теряет паству. Так, в крупнейших городах региона — Могилёве и Бобруйске доля православных общин за последние годы уменьшилась до 17% и 33% соответственно. Доля протестантских общин достигает 98 —  34,7% от общего числа зарегистрированных религиозных организаций. Кстати, стоит указать, что эта тенденция вполне схожа с той, что наблюдается и в Украине.

Беларуская власть и воспитание православных

Как уже писалось выше, статус Русской православной церкви (или, точнее православной церкви) закреплён в Законе и это, на первый взгляд, даёт ей существенные преимущества. Частично тезис разбивается о количественные показатели. Но, мне могут возразить, что Беларуская православная церковь является всего лишь экзархатом — структурой с минимальной самостоятельностью, посему возможности Кремля влиять на неё чрезвычайно велики.

Со статусом экзархата согласен на 100%. Однако есть и другая сторона медали. Лукашенко не зря называли последним диктатором Европы. Он боится возникновения альтернативных, не подконтрольных ему центров силы. На «религиозном фронте» этим объясняется период «войны» с католическим костёлом и весьма жёсткая позиция по отношению к протестантам. В первом случае, центр принятия решений находится в Риме, структура католичества жёстко вертикальна плюс значительная часть клира, приехавшего из Польши, вызывали опасения. Во втором  случае проблема — отсутствие вертикальной организации как таковой, что делает бесполезным попытки влиять на протестантские церкви как на единую организацию. Это то же самое, что пытаться зажать в кулаке воду или мелкий песок — всё уйдёт между пальцами. Проблема с католиками частично решена частыми контактами со Святым Престолом. Лукашенко не забывает регулярно посещать Ватикан, получая с одной стороны посредника в диалоге с Западом, с другой определённые гарантии лояльности католиков внутри страны. К протестантам, увы, отношение настороженное до сих пор.

Но вернёмся к православным. При мягкой структуре мирового православия (группа самостоятельных Церквей), внутри РПЦ армейская либо, если угодно, ФСБ-шная дисциплина. Лукашенко понимает опасность, понимает, что на фоне разговоров о дружбе с РФ, воевать с церковью он не может себе позволить. Поэтому уже в Законе есть норма о ликвидации религиозной организации (общины) в случае двух предупреждений. Чтобы ввести дополнительные рамки,  государство в 2003 году подписывает с беларуским экзархатом РПЦ «Соглашение о сотрудничестве между Республикой Беларусь и Беларуской православной церковью«. На первый взгляд это соглашение даёт православным огромные возможности. Но если взглянуть с другой стороны, за красивыми словами есть рамки. В частности, БПЦ на бумаге (!) подтвердило уважение к государству как институту и исключительному его праву защищать национальные интересы. Вот цитата из документа:

• Государство является гарантом сохранения духовных и культурных традиций белорусского народа, в том числе исторически формировавшихся под влиянием Церкви;
• отношение к Государству базируется на принципе уважения к нему как социальному институту, призванному обеспечивать общественный порядок, защищать национальные интересы, нравственность, охранять духовные и культурные ценности народа;

Таким образом, украинский вариант, когда священники РПЦ (УПЦ МП), ссылаясь на социальную доктрину своей церкви открыто заявляют, что при определённых обстоятельствах они могут «отказать государству в повиновении» невозможен. В Беларуси это нарушение соглашения с государством, которое является основой действия церкви на территории страны.

Тот же документ чётко и однозначно определяет сферы, в которых государство допускает сотрудничество с РПЦ и ведомства, ответственные за совместную работу. То есть самостоятельная активность церкви, вне заданных рамок возможна, если государство закрывает на это глаза, но всегда может быть упомянута как пример нарушение церковью собственного слова, фактически обман и неисполнение соглашения.

В самой БПЦ так же происходили интересные события. На рубеже 2005-09 годов оформилась мощная группа священников (в том числе достаточно влиятельных), которые выступали за большую самостоятельность своей церкви. Дошло до того, что вопрос поднимался даже в государственных СМИ, где озвучиваемые тезисы жёстко цензурируются. В Минске внимательно следили за попытками наладить контакты с Константинопольской церковью в период правления президента Ющенко. Более того, в 2010 году, во время визита Лукашенко в Турцию состоялись переговоры «с глазу на глаз» с патриархом Варфоломеем. Пресс-служба президента РБ описала темы трёхчасовой беседы с завидной долей юмора: «Александр Лукашенко подробно проинформировал о том, как в нашей стране складываются отношения между властью и Православной церковью. Президент рассказал о межконфессиональной ситуации в Беларуси, а также об уникальности и красоте белорусской природы. Александр Лукашенко сказал, что он будет всегда рад видеть Константинопольского Патриарха Варфоломея на белорусской земле».

Конец 2010-11 года в истории Беларуси ознаменовался разгоном акции протеста и репрессиями после президентских выборов, в результате чего страна попала под новые санкции ЕС и США, а о политических комбинациях по уравновешиванию влияния РФ пришлось на время забыть. Пользуясь случаем, Москва усилила своё информационное, политическое и экономическое давление, в конце концов добившись согласия Минска на вхождение в Таможенный Союз.

Но в то же время у РФ не было серьёзных рычагов влияния в виде политических или хотя бы общественных структур — Лукашенко планомерно зачищал поле. Логику описывал в тексте «О чём говорит круговорот арестов в Беларуси«. Тогда у России появилась идея использовать церковь.  В ответ на это власти Беларуси послали недвусмысленный сигнал: два года подряд милиция публиковала количество прихожан пришедших в католические и православные храмы Минска на Рождество и Пасху. Получалось, что православных было меньше даже в столице страны. А в 2012 году СМИ открыто описывали уголовное дело в отношении священника, который «демонстрировал людям свои гениталии». Беларуская церковь намёк поняла.

В 2013 году Москва решила поменять руководителя Беларуского экзархата. Митрополит Филарет был отправлен на пенсию — «почислен на покой», а на его место прислали Митрополита Павла из славного города Рязань. Священник известный тем, что грозил США «открутить ядерный краник, если что». Тот практически сразу начал процесс «восстановления контроля» над церковью. Однако не всё шло гладко — даже в 2014 году члены Синода просили Митрополита Павла поставить вопрос о самоуправляемости Беларуской церкви перед Москвой. То есть заданный предыдущими годами тренд был чрезвычайно силён.

Однако благодаря ряду кадровых решений, митрополит Павел смог уменьшить влияние сторонников большей самостоятельности беларуской церкви и уже в 2015 году снял с повестки данный вопрос. Но тут вновь столкнулся с реакцией государства. На рубеже 2015-16 годов, видя отсутствие возможностей быстро создать пророссийский политический либо общественный проект, Кремль начал действовать через церковь по украинскому сценарию — проводить «патриотические лагеря», возить «лекторов», создавать под патронажем приходов «казачьи» группы.

Первый ответ был формально мягким, но настойчивым. В начале 2016 года Лукашенко заявил буквально следующее: «Мы не были суверенным независимым государством в такой степени, в какой являемся сейчас. Естественно, все институты власти и организации, в том числе церковь, должны приспосабливаться к этому, также совершенствоваться в этом направлении. Но ещё раз подчёркиваю, все мы, и церковь должны понимать — мы суверенны и независимы». Слова «церковная самостоятельность» и уж тем более «автокефалия», произнесены не были, но тон однозначный.

Через несколько месяцев в газете «Беларусь Сегодня» выходит материал под заголовком «Нацисты и фашисты не должны иметь доступа к белорусским детям», где нацистами и фашистами называются «защитники русского мира» на Донбассе. Вывоз детей в лагеря осуществляли священники Витебской епархии.

И, наконец, поздней осенью 2016 года в Беларуси были арестованы все авторы «беларусской редакции» портала Regnum.ru. Позже, отсидев почти год в СИЗО, они получили от 2 до 5 лет ограничения свободы за «разжигание национальной розни».

Церковь, видимо, не до конца поняла серьёзность положения, поэтому государство от намёков перешло к действиям — арестам священников.

• Первым попал под вал Константин Бурыкин, настоятель одного из храмов под Минском, который в своё время был духовником беларуского РНЕ. Священник был арестован в конце 2016 года. В прессе его называли не иначе чем «батюшка со свастикой» за татуировку на груди. Газеты подчёркивали увлечение священника РПЦ наследием Адольфа Гитлера. Получил реальный срок за хранение оружия.
• Вторым эпизодом стал арест священника из России (Выборгская епархия), который по версии следствия искал проституток для работы в борделях Санкт-Петербурга. Задержание состоялось в первой половине 2017. Тему попа-сутенёра долго и радостно жевали беларуские СМИ, комментировал Следственный комитет. Священнику РПЦ дали реальны срок за сутенёрство. Сидит.
• В августе 2017 задержан священник из города Пружаны, который пытался сбыть фальшивые российские рубли. Заведено уголовное дело по статье «изготовление и сбыт фальшивых денежных знаков».

Митрополит Павел намёк таки понял и решил убавить свой пыл. Уже летом 2017, перед учениями Запад российское «НОД» проводило «автопробег-крёстный ход» из Владивостока до Бреста. Мероприятие проходило под опекой РПЦ, но в городе-герое Минске участникам пробега отказали в молебне. Позже объяснили причину «нам не по пути с теми, кто не признаёт самостоятельность нашего государства».

Однако уже осенью 2017 года деятельность РПЦ в Беларуси снова начала оживать — в один из монастырей был приглашён лектор — подполковник ГРУ в запасе А.Маньшин. Реакция государства была быстрой — через 3 месяца после события был арестован бывший директор издательства БПЦ, так же отставник офицер ГРУ Владимир Грозов. Обвинение — хищение церковных денег в особо крупных размерах. В суде достаточно жёстко (как для свидетеля) допросили и Митрополита Павла, спрашивая среди прочего откуда у того автомобиль майбах и другие материальные ценности. Руководитель Беларуского экзархата, ответив на вопросы просил не отправлять Грозова в тюрьму: мол, имела место ошибка, а не преступление. Беларуская Фемида поступила иначе — 7 лет лишения свободы.

Таким образом, только за последние два года в Беларуси осуждены 4 священника или деятеля РПЦ. По «странному стечению обстоятельств» те из них, то работал в Беларуси отличались, скажем так, пророссийскими взглядами. При этом выбранные беларуским государством статьи сами по себе дискредитируют клир. Имеем священника-фашиста, священника-фальшивомонетчика, священника-сутенёра, работника церкви — вора. Как шутят в беларуском интернет, государство явно решило создать наглядные примеры посадки русского попа за нарушения всех 10 заповедей.

Параллельно с этим на сайте президента Беларуси появляется информация о количестве католиков в стране, МИД страны корректирует базовую информацию о количестве православных, местные органы власти с охотой дают закрытую ещё 10 лет назад информацию о динамике роста численности верующих разных церквей. Формально все эти события являются совпадением. Но российские СМИ почему-то увязывают процессы с давлением государства на РПЦ и попытках отделения беларуской церкви.

Реальность иная — РПЦ в Беларуси имеет сильные позиции ровно до тех пор, пока не пытается влиять на политические процессы и идёт вслед за решениями Лукашенко. Если так — ей позволяются вольности, даётся возможность заработать. Если нет — церковникам достаточно жёстко показывают их место.

Если же оценивать перспективы автокефалии для БПЦ, то таковые настроения внутри церкви есть. Ещё перед Синодом РПЦ ряд священников-беларусов отметил, что с отменой Константинополем патриаршего послания 1686 года, Российская церковь потеряла право управлять не только православными в Беларуси, но и в теперешних Смоленской, Брянской и части Псковской областей.

Вопрос в политической воле. И тут можно ответить словами самого Лукашенко, которые он произнёс, обращаясь к иерархам церкви на Рождество 2017 года «Знаете, жизнь все расставит на свои места. Никогда не надо бежать впереди паровоза. Никогда не надо ставить для решения те вопросы, которых сегодня не существует». В 2017 году решений не было. В 2018-м они появились, но Беларусь не будет спешить, ожидая чем закончится эпопея с православными церквями в Украине. В 2019 в стране, скорее всего, пройдут досрочные президентские (или парламентские) выборы. В этом свете церковный конфликт так же не слишком нужен.  Но общий настрой власти и части клира понятен.

В связи с этим интересно вернуться к недавнему заявлению того же Лукашенко, по церковному вопросу. В Украинских СМИ его уже назвали «поддержкой РПЦ», но слова были подобраны достаточно хитро: «Вы должны знать нашу непоколебимую государственную позицию, что раскол — это всегда плохо. И это плохие последствия. Последствия опаснее всего. Поэтому мы очень болезненно относимся к тому, что происходит сегодня в православии». Но ведь принятие части украинских православных в лоно Константинопольской с возможным образованием автокефальной церкви, является обратным процессом — ликвидации ситуации неопределённости и раскола. Как минимум вместо двух не признаваемых церквей будет одна признанная. Слова Лукашенко в том же ролике «Мы как прихожане, будем поддерживать единение… всех процессов, чтобы сохранить мир на земле».

А вот раскольниками, схизматиками, по результатам Синода является уже Русская православная церковь — она объявила о разрыве.

Какие цели преследовал Кирилл в Беларуси своей резкой реакцией перспективы украинской автокефалии?

Кроме реакции на действия Вселенского Патриархата, Кирилл должен был придумать способ повлиять на ситуацию в Беларуси. Причём с точки зрения перспектив БПЦ для него создалась опасная ситуация:

• Православная церковь теряет свои позиции и не пользуется таким авторитетом среди населения как, например, церкви в Украине или России.
• Официальная беларуская власть, формально говоря о предоставлении новых возможностей для церкви, в реальности даёт такие лишь на обмен на лояльность и послушание. Попытка действовать с «иной повесткой» наталкивается на резкое и жёсткое противодействие, которое трудно представить даже в Украине, где священников РПЦ не отправляют за решётку.
• На фоне этого в Кремле требуют активизации работы РПЦ на беларуском направлении. Что является трудной задачей, исходя из указанного выше. Вариант «просто осваивать бюджеты», не слишком заботясь о результатах так же не выход — или в Москве разозлятся за «очковтирательство», или в Миске в очередной терпение лопнет.
• Внутри самой беларуской церкви, среди беларуского клира сильно стремление к самостоятельности. Пока оно нивелировано кадровыми перестановками, базу которому обеспечивает, среди прочего, привлечение священников из России. Но «батюшки», незнакомые с местными традициями зачастую плохо воспринимаются паствой — это уменьшает и без того небольшое количество практикующих верующих.
• Официальное беларуское руководство не хочет открытого конфликта с РПЦ и Кремлём, но может воспользоваться возникшим шансом для создание «собственной», подконтрольной Минску, церковной структуры. При этом чем сильнее попытки вмешательства церкви в политику, тем мощнее будет противодействие государства и тем более привлекательными выглядят для Лукашенко аргументы за «вывод церкви из-под Москвы».

Есть ещё один кейс, связанный с решением Константинополя. Польская православная церковь, которая так же была частью Киевской Митрополии получила автокефалию из рук Вселенского Патриарха в 1923 году (реальная реализация решения 1924 год). На тот момент Западная Беларусь была в составе Польши. То есть та церковь уже по состоянию на 1925 год НЕ является каноничной территорией РПЦ. Управление тамошними храмами есть ничто иное как самозахват, который произвели священники русской церкви при поддержке войск НКВД в 1939-1941 и 1944-1946 годах. Западные приходы по состоянию на сегодня составляют более 60% от всех приходов беларуской православной церкви.

Теперь вернёмся к делам Украинским. В Киеве есть несколько вариантов развития событий — я их описывал в тексте «Патриарх Варфоломей всех обхитрил: какие последствия несет Украине решение Синода«. В обоих случаях РПЦ не имеет идеального решения беларуской проблемы.

• Первый — успешное проведение Собора, создание поместной церкви и получение автокефалии. Это создаёт неприятный пример для беларуского руководства. Причём ситуация крайне опасная: две части некогда единой митрополии стали самостоятельными церквями. Логично, чтобы за ней последовала и третья. Единственным сдерживающим фактором в данном случае является нежелание Лукашенко в ближайшие два года идти на открытый конфликт с Путиным. Но любое обострение беларуско-российских отношений может мгновенно вылиться в волевое решение беларуского президента. А он, не надо забывать, диктатор — долгих разговоров как в привыкшей к демократии Украине не будет. Гражданам России-священникам могут вспомнить нормы закона о свободе совести, в которых срок пребывания иностранных священнослужителей ограничен годом. Пока для «приехавших батюшек» он продлевается. Но ведь государственная машина может стать в позу. Что касается беларусов по национальности — темы последних лет «два священника за решётку за год», вряд ли можно назвать максимальными. Поэтому часть уедет, остальные примут нужное решение — вряд ли найдётся множество желающих стать мучениками с формальными обвинениями по неприглядным и позорным статьям УК.
• Второй — проблемы с созывом Собора в Украине и/или решение Патриарха Варфоломея оставить свой контроль над бывшей Киевской митрополией. В таком случае будет отстраиваться структура Вселенского Патриархата в Украине. И это ещё более опасно — опальные беларуские священники смогут сразу переходить из РПЦ в лоно канонической, первой в диптихе православной церкви. Сами и со своими приходами — в отличие от той же Украины, приходские советы в Беларуси обладают реальной силой.

Кирилл перед Синодом в Минске понимал, что процесс в Украине уже бесповоротен и он теряет влияние на Киев, а, в перспективе, на часть православного мира. Поэтому для него ключевыми были несколько задач:

• предотвратить цепную реакцию, справедливо полагая, что Беларусь — одно из слабых звеньев в цепи русских православных скреп.
• поднять ставки в конфликте с Константинополем, заставив остальные православные церкви выбирать или/или. В таком случае Москва может гарантированно сохранить влияние хотя бы на часть православных церквей.

Выбран был самый резкий вариант — рубить с плеча. Это вряд ли приведёт к аналогичным конфликтам с Вселенским патриархатам других церквей. За исключением сербской и, возможно, иерусалимской кафедр они, те из них, кто даже осуждает Варфоломея, не пойдут на разрыв отношений. Да и с Сербией нет гарантии полной поддержки Кремля. Иерусалимский патриархат так же в сложной ситуации — он разорвал отношения с Антиохийской церковью. Конфликтовать с двумя старейшими церквями из первой четвёрки диптиха одновременно (даже если ты сам часть этой четвёрки) слишком рискованно.

Но для сохранения своей «периферии» вариант выбран идеальный — любая попытка отделиться будет означать выход из РПЦ, канонической (признаваемой другими) церкви «в никуда». Вначале надо будет создавать своё, только потом обращаться к Вселенскому патриарху. Это может стать тормозом процесса, но вряд ли сможет удержать status quo в Беларуси в случае, например, политической воли руководства страны.

Таким образом, своим решением, РПЦ преследовало не только глобальные цели. В выборе между игрой в долгую и стремлением создать вокруг себя группу церквей, выступающих единым фронтом против Варфоломея, и вариантом сохранения хотя бы себя самой от дальнейшей дезинтеграции, верхушка церкви остановилась на втором — сохранить свою структуру. Естественно, сейчас будет решаться вопрос и внешних церковных сношений, но суть процессов очевидна — российская церковь не так сильна, как ей бы этого хотелось. Раненый медведь опасен, но он ранен и он испуган.

_________________

Текст понравился? Благодарность монетизируется на карточку ПриватБанка: 5168 7422 0332 9507

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook.