Как известно, 22 декабря 2011 года нижняя палата парламента Франции признала геноцид армян в 1915 году, установив штраф в размере 45 тыс. евро и одного года заключения в качестве наказания за его отрицание. 24 января 2012 года сенат Франции утвердил этот закон, что повлекло за собой дипломатическую войну Турции с Францией, которая фактически заморозила отношения между двумя странами. Многочисленные протесты, прокатившиеся по Европе и Азербайджане показали, что проблема сразу же вышла за рамки турецко-французских отношений.
Данный авантюристичный ход Франции показал, что история по-прежнему является мощным инструментом манипуляций при защите своих интересов.
Любому стороннему наблюдателю хоть немного знающему историю, хорошо понятно, что демарш Франции, конечно же, не был продиктован стремлением к исторической справедливости, а стал следствие разборок Анкары и Парижа по целому спектру текущих проблем.
Впрочем, даже если взглянуть на исторические факты, то сравнительно просто доказать, что гибель армянского населения (это бесспорный факт) в восточных провинциях Оттоманской империи была следствием военного столкновения турок с Российской империей. Как известно, в 1915 году русская армия начала успешное наступление в Восточной Анатолии, используя армян в качестве пятой колонны, причем не без успеха.
В 2008 году путешествуя по турецкому Курдистану, я оказался в городе Ван, был столицей армянского Васпураканского царства. В 1915 году оказался в эпицентре противоборства русских и турков, вошедшего в историю как Ванское сражение. Город помимо 3000 летней крепости Тушпа интересен тем, что является живым воплощением сегодняшних разборок Франции с Турцией. В частности, сто лет назад он был практически более чем на половину армянским, но сегодня от старого города практически ничего не осталось.
Дело в том, что в 1915 году, ожидая подхода русской армии, армянская община подняла восстание и выгнала турок из города. Те начали его осаду и методично расстреливали его из гаубиц, пока не сравняли с землей. Потом турки приняли решение его не восстанавливать и сегодня Ван находится в 2 км от того места, где был ранее. Как известно, в 1915 году русские войска, в конце концов, в середине мая заняли Ван и начали наступление на запад страны. В этой ситуации турки приняли решении очистить тыл от армянского населения, чтобы обезопасить себя от восстаний. Выполнение приказа происходило в спешке и, естественно, никто особо не заморачивался сколько еды брали с собой армяне. В конечном итоге, именно фактор голода привел к наибольшим потерям среди армянской общины. Однако говорить о том, что турки проводили сознательную резню на уничтожение исключительно армян было бы преувеличением. Благо, сегодня армянская община в Турции составляет около 200 000 человек и проживает преимущественно в районе Стамбула.
Однако, если покопаться еще глубже, то ситуация вокруг армянского вопроса заиграет другими оттенками. Например, если признать, что в отношении армян осуществлялся геноцид, то почему не сделать тоже самое в отношении греков и самих турок?
Как известно, при развале Оттоманской империи ареной боевых действий стали территории, где веками проживали сами турки. В частности, многочисленная греческая община, проживающая в прибрежных районах запада страны при поддержке Антанты подняла восстание. Фактически в 1918-1922 году страна исчезла и ее различные районы контролировались англичанами, итальянцами, греками, курдами и т.д.
Турки были оттеснены вглубь Анатолии, где перегруппировались и начали наступление. Гений Ататюрка заключался в том, что он сумел последовательно разгромить всех врагов и отбить большую часть территорий, захваченных врагами.
Печальная оказалась судьба греческой общины, которая была насильно выселена в Грецию. Такая же судьба постигла турецкую общину в Греции, которую переселили в Турцию. В итоге миллионы людей были вынуждены перемещаться с насиженных мест, бросив свои дома, пожитки. Все это сопровождалось насилием со стороны противоположной стороны.
Хотите представить масштаб происходящего – езжайте в греческую деревню Кая-Кей, что в20 кмот Фетхие на юго-западе современной Турции. 7 тыс. домов стоят заброшенные с 1922 года. Жуткое зрелище я вам скажу.
И вот здесь зададимся вопросом – почему Франция, будучи такой «последовательной» не поднимает вопрос о геноциде греческой и турецких общин? Не признает украинский Голодомор или совсем недавние события – резню азербайджанцев в Ходжалы, которая была устроена 26 февраля 1992 года армянскими боевиками в Нагорном Карабахе.
Баррозу: Путин говорил мне, что не хочет существования Украины
Водителям объяснили, что означает новая разметка в виде белых кругов
Белый дом: Россия предупредила США о запуске ракеты по Украине по ядерным каналам связи
Морозы до -6, снег, дождь и сильный ветер: жителей Киевщины предупредили об опасной погоде
Это только маленькая часть геноцидного айсберга, о который может разбиться изощренная французская дипломатия. Потому что на самом деле Франция встала на очень скользкий путь, используя историю в качестве оружия достижение целей текущей политики. Однако, как только включается фактор крови рациональные мотивы уходят из политики, поскольку память о страданиях соотечественников того или иного народа включает такие могучие механизмы бессознательных страхов, мифологию, с которыми очень тяжело бороться.
В конечном итоге игры на костях приводят к возбуждению публики и отвлечению внимания от других актуальных проблем. При этом, как можно заметить, даже те страны, в истории которых геноцид стал частью национального позиционирования, как это мы видим на примере с Израилем, отнюдь не спешат признавать геноцид других народов, очевидно, опасаясь потерять статус «исключительной жертвы». Уж это украинцы хорошо увидели на примере отношения Тель-Авива к попыткам Ющенко склонить Израиль к признанию украинского Голодомора. «Удивительным образом» оказалось, что смерть нескольких миллионов украинцев от голода для израильского государства оказалась «менее статусной» , чем зверства фашистов над 6 миллионами евреев.
В этом суть геноцидной политики и политики вообще. Кости предков извлекаются в тот момент, когда их можно конвертировать в нечто большее в современных реалиях. Но практика показывает, что подобные попытки разворачивают в сообществах дискуссии такой силы, что теряются возможности спокойно разрешить имеющиеся проблемы.
В конце концов, можно ли было создать современный Евросоюз, если бы Франция и Германия прошедшие за два века через несколько войн продолжали вновь и вновь воскрешать дух прошлых обид. Вопрос, как мы понимаем, риторический.
