Древности Крыма: перспектива ретроспективы

С каждым годом количество людей, предпочитающих активный отдых, растёт во всём мире. Туристов, в первую очередь, интересуют именно новые впечатления – необычная природа или загадочные древности. Море и пляж остаются элементом важным, но не обязательным или основным. А то, что некоторые мировые туристические центры из-за событий в арабском мире теряют свой вес, повышает значимость черноморского региона.

Крупные туристические центры уже давно привязаны к достопримечательностям – памятникам или музеям. Именно потому их – эти музеи и памятники – хорошо дотируют, ведь они замыкают всю цепочку туристического бизнеса, включающую визы, билеты, гостиницы, рестораны, экскурсии, сувениры и т.п. Париж без памятников и музеев превратится в тесный и дорогой город, куда мало кто поедет отдыхать по своей воле.

Памятники имеют, как ни странно, также и политическое значение. Ведь во многом они являются лицом страны. А отношение к ним воспринимается как показатель цивилизованности и правительств, и общества.

Очевидная выгода от туризма резко обостряет конкуренцию уже и на самом Чёрном море. В этом смысле необходимо трезво оценивать свои возможности. И именно с точки зрения того, чем можно привлечь туристические потоки.

Сразу оговорюсь, речь не о дорогах, сервисе, питании, ценах или отсутствии мата. Эти вопросы при желании решаются относительно быстро. А вот что можно показать и как это показывать – проблема номер один, в том числе и потому, что решить её за один день нельзя.

Исторические достопримечательности в Причерноморье можно условно разделить на четыре зоны: Южное Причерноморье (Турция), Восточное Причерноморье (Кавказский регион), Северо-Западное Причерноморье (Болгария, Румыния, частично Молдова) и, собственно, Северное Причерноморье, в котором Крыму отведена особая роль.

Эта роль проявляется, прежде всего, в некой «компактности» Крыма. Практически всё морское побережье и ближайшая округа были плотно заселены в древности. Но и сегодня эти территории хорошо освоены. Поэтому, в отличие от Николаевщины или Одесщины, они легко доступны. Можно без труда перемещаться просто от одной достопримечательности к другой практически вдоль всего крымского побережья.

Другим плюсом Крыма является удивительное разнообразие природных ландшафтов на относительно малой территории. ЮБК, песчаные берега Западного или Восточного Крыма, Горный Крым, крымские предгорья, Степной Крым резко отличаются друг от друга, что накладывало отпечаток и на их население в древности, а, следовательно, и на сохранившиеся памятники.

Третей уникальной особенностью Крыма является то, что с древнейших времён бесчисленные племена и народы в своих многочисленных блужданиях по миру не проскакивали его бесследно, а оставались там на длительное время, оставляя нам разнообразные следы. Тавры и скифы, греки и сарматы, аланы и римляне, готы, гунны, хазары, византийцы, печенеги, татары – продолжать можно ещё очень долго. И даже дачный статус Крыма в XIX веке способствовал появлению тут творений выдающихся архитекторов.
Но насколько историко-культурное наследие Крыма выигрывает (или проигрывает) по отношению к «конкурентам»?

Южное Причерноморье сильно памятниками античности и ислама. Восточное – специфическим кавказским средневековьем. Северо-Западное – той же античностью (особенно римским временем) и средневековьем, начиная с самого 5 века. Всё это объекты необычайно аттрактивные, неплохо сохранившиеся и, главное, ухоженные. По ним можно найти массу информации, рассчитанной даже на малоподготовленного туриста, включая разнообразную рекламную продукцию.

К сожалению, история древностей Крыма последние два с половиной столетия, это история упадка и разрушения. Многие знают, что после включения Крыма в состав Российской Империи на территории древнего Херсонеса работал заводик, который пережигал на известь мраморные и известняковые архитектурные детали и обломки скульптур. Поэтому нечего удивляться, что в той же Турции туристам предлагают осмотреть прекрасно сохранившиеся колонны и арки, а у нас только три-четыре слоя кладок стен. Менее известна история, как в 19 веке в Керчи находчики соскребали со стен античных склепов роспись с целью использовать краску для своих бытовых нужд.

Не меньшим ударом по крымским древностям стала советская индустриализация. Наглядным примером может служить та же Керчь, где гектары ржавых строительных кранов жутко дисгармонируют с прекрасными древностями.

Но, говоря о перспективах памятников Крыма, важно сосредоточится на современном отношении к ним. Понять, насколько власти компетентно оценивают их состояние и как видят перспективу. Для этого нужно углубиться в некоторые «мелкие детали», ибо никто во власти публично пока никто не заявляет о невозможности сохранения памятников или о нецелесообразности развития туризма.

Хорошим индикатором служит ситуация в Херсонесе, а именно перманентный конфликт между заповедником и церковью.

Когда после окончания Крымской войны на территории древней городской площади стали возводить Собор Святого Владимира, строители уничтожили фундаменты нескольких средневековых храмов, в одном из которых, вероятно, и был крещён киевский князь. Тогда и началась бесконечная и бессмысленная война между монастырём и теми, кто пытался спасти древний город и превратить его в музей.

Эта война обострилась уже в наши дни, после того как, ради достижения результатов на выборах, политики стали активно заигрывать с церковью. Строительство нового собора на месте уничтоженного большевиками, несмотря на отделение церкви от государства, было воспринято как достижение власти.

Никто из тех, от кого зависело строительство этого собора, не отдавал себе отчёта, что уже в среднесрочной перспективе вопрос станет так – либо монастырь, либо заповедник. Никаких вариантов сосуществования быть, к сожалению, не может. В том числе и из-за невысокого уровня цивилизованности церковников.

Всё последнее десятилетие руководство заповедника уступало, закрывая глаза на нарушения монастырём законодательства об охране памятников. Но происходило это не столько по злому умыслу дирекции, сколько потому, что церковников во всём поддерживает власть, вплоть до первых лиц страны.

Остаётся ли у Херсонеса перспектива как у уникального памятника? Это особенно интересно, учитывая многократные заявления властей о необходимости включения его в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В этом смысле показателен опыт Турции, и не только как регионального конкурента, но и в качестве примера государственной позиции.

Многие слышали и даже бывали в удивительном месте, которое называется Памуккале. Знаменитый белоснежный водопад из солей кальция возле античного Иераполиса известен с древнейших времён. И водопад, и античный город привлекают тысячи туристов со всего мира и включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Именно ради туристических потоков в своё время были осуществлены огромные инвестиции и построено множество комфортабельных отелей. Но, как оказалось, строительство и нагрузка построенных зданий нарушили гидросистему, источники стали иссякать и превращаться в грязные лужи. Тогда правительство Турции приняло решение временно закрыть памятник и демонтировать все постройки, в которые – ещё раз подчёркиваю! – были вложены огромные средства. За полтора года (2007-2009) всё было восстановлено и вновь открыто для туристов. Не могу сказать, что это выглядит «по-турецки», но точно не по-нашему.

Но вернёмся к Крыму и нашим внутренним проблемам. Не менее известны, чем Херсонес, знаменитые крымские пещерные города – Мангуп-Кале, Эски-Кермен, Чуфут-Кале, всего их целых четырнадцать. Расположены они очень выигрышно – в Горном Крыму, что позволяет предложить сразу несколько интересных маршрутов. Все пещерные города являются памятниками «национального значения», т.е. с точки зрения законодательства они максимально защищены государством. Их даже собирались – вместе с бахчисарайским дворцом, подавать на включение в тот же список ЮНЕСКО.

Но отношение к этим «национальным» памятникам, мягко говоря, не совсем государственное. Вывоз мусора если и случается, то, скорее, как исключение. Трава (а она разрушает исследованные археологами кладки) последние годы не выкашивалась нигде. А ведь это мелочи малозатратные, но показательные.

Наплевательское отношение к памятникам Горного Крыма я хорошо ощутил в прошлом году, возвращаясь с Мангупа. Как раз в этот день было принято решение о закрытии Крымских гор в связи с опасностью пожаров. Внизу, под Мангупом, сразу возле шлагбаума меня ждала машина. В это время подъехал наряд милиции и, не поняв, что мы уже возвращаемся, сообщил о запрете. На моё замечание, что пять минут назад наверх поехало две машины с экскурсантами, милиционер, усмехнувшись, ответил: «Можно договориться». Честное слово, сразу почувствовал, что я не в Турции!

Но у памятников Горного Крыма есть куда большая беда, чем традиционно наплевательское отношение – памятники разрушаются сами по себе. Сложно сказать, что является причиной. Возможно, кислотные дожди – изучением этих процессов никто специально не занимается. А в последние годы проблема стала настолько очевидной, что археологи – исследователи этих памятников, предпочитают засыпать раскопанные участки, чтобы сберечь постройки. Но всё засыпать невозможно даже теоретически. И, например, базилика на Эски-Кермен, раскопанная в 1937-38 годах и музеефицированная в начале 80-х годов прошлого века, уже превратилась в пятно каменной крошки.

И нельзя сказать, что государство об этом не знает. Ещё в 2007 году в Керчи участники Второго Международного коллоквиума «Античный город: проблемы сохранения архитектурно-археологических комплексов», приняли специальное обращение к правительству Украины по поводу вредного внешнего воздействия на памятники. Реакции не последовало, а ведь методики спасения от агрессивной среды в мире известны. Правда, они не из дешёвых. Специальные пропитки гарантировано сохраняют памятники лет на 20. Сегодня темпы разрушения памятников Горного Крыма уже такие, что сегодня можно говорить о значительных потерях и исчезновении этих городов в ближайшие десятилетия.

Ещё одной проблемой сохранения крымских памятников является их массовый грабёж. Поскольку милиция занимается мародёрами лишь от случая к случаю, единственным действенным методом остаются раскопки. Археологическая экспедиция, работающая на памятнике, не только гарантирует, что мародёры не рискнут там появиться, но и контролирует ближайшую округу. До последнего времени работы крымских археологов худо-бедно финансировались из бюджета. А с этого года, похоже, о финансировании надо забыть. Мангупская экспедиция, много десятилетий подряд исследующая столицу древнего княжества Феодоро, в этом году уже предупреждена, что средств нет.

К сожалению, разграбление крымских памятников насчитывает уже два столетия. Но особенно оно обострилось последние двадцать лет, когда был утрачен контроль над памятниками и использованием земли, и стали массово доступными детекторы металла.

Крым, в этом отношении, оказался на передовой. Тут намного раньше, чем в других регионах Украины, произошла структуризация как грабителей (объединение в группы и разделение территорий), так и торговцев (связи с покупателями). Всё это привело к таким катастрофическим последствиям, что некоторые категории памятников уже оказались практически полностью уничтоженными.

Если мы сравниваем ситуацию с другими частями черноморского региона, то полезно вспомнить, как эта проблема была решена в Румынии.

В середине минувшего десятилетия стало известно, что на аукционе в США был продан уникальный гето-дакийский клад, найденный и незаконно вывезенный из Румынии.

Румынские власти быстро и жёстко овладели ситуацией. Законодательно был категорически запрещён любой «свободный поиск» (к слову сказать, аналогичный случай произошёл год назад в Литве – закон изменили за две недели!). Была создана специальная полиция культурного наследия (PolitiadePatrimoniu). В кратчайшие сроки разработали и провели специальную операцию, когда в течении двух недель по всей стране были задержано большинство грабителей и перекупщиков.

Румынские коллекционеры были поставлены перед фактом, что они должны предъявить государству для регистрации все археологические находки. После этого по отношению к ним была разработана гибкая политика, стимулирующая добровольный отказ от этих предметов в пользу государства. Важным её элементом стало введение налога на археологические коллекции.

Для многих особо ценных памятников румынские власти применили любопытный метод защиты. Над ними распыляли графитные гранулы. Это методика, разработанная в своё время НАТО для маскировки минных полей, делает невозможным использование детекторов металла или аналогичного оборудования. Разумеется, способ этот не дешёвый, но очень эффективный.

У нас, разумеется, средств на подобные проекты нет. Но, зато, они есть на совершенно другие проекты. Вероятно, за счёт тех мангупских и каких-то ещё сэкономленных средств запущена хорошо разрекламированная программа музеефикации Неаполя Скифского. Поскольку это единственный за много лет проект такого рода в Крыму, надо внимательно приглядеться, что же от него хотят.

То, что Неаполь Скифский много лет превращался в неофициальную мусорную свалку, позор и преступление. То, что уникальный памятник в черте Симферополя заслуживал всестороннего внимания, бесспорно. Но планы по его «освоению» выглядят очень подозрительно.

Во-первых, договор с неким ЧП «Кирамет» на «разработку проектно-сметной документации для выполнения работ относительно мероприятий, связанных с организацией создания и функционирования памятника археологии национального значения «Неаполь Скифский» был подписан на сумму 418 тыс. гривен. Что такое «организация создания и функционирования памятника археологии» никто из археологов так и не понял.

Буквально через 5 дней после подписания договора крымские депутаты решили создать на Неаполе государственный заповедник. А менее чем через 2 недели с неким ЧП «Севэлитстрой» был подписан договор уже на конкретные работы.

По этому договору на реализацию проекта по строительству административного корпуса площадью 1000 квадратных метров, сторожки, ограждению участка и упорядочению территории из крымского бюджета выделено сразу 2,5 млн. гривен! Если бы при этом не было прекращено финансирование всех археологических экспедиций, вопросов бы не было. А ведь археологи получали в лучшие годы всего по 15 тысяч на сезон. И умудрялись проводить экспедиции, в которых участвовало по 70-90 человек.

Таким образом, проектно-сметная документация и строительство административного корпуса обошлась в сумму, на которую можно было бы проводить исследования Мангупа ещё 190 лет. Либо целое десятилетие подряд полноценно исследовать 19 подобных памятников. Напомню, что пещерных городов в Горном Крыму только четырнадцать.

Эта история могла бы восприниматься как действия нерадивых хозяйственников, если бы не два обстоятельства. Во-первых, повторюсь, финансирование других объектов в Крыму прекращено. Во-вторых, под заповедник отведено 30,5 га земли, из которых территория самого городища составляет всего лишь 14,5 га. Как планируют использовать «лишние» 16 га неизвестно.

Можно ли считать создание заповедника на Неаполе удачным проектом с точки зрения привлечения туристов?

Симферополь, в этом отношении, город транзитный. Приезжающие и прилетающие стремятся в максимально сжатые сроки попасть на море или в те же горы. Полноценных объектов под музеефикацию на городище Неаполя откровенно мало. Безусловно, заповедник там нужен, хотя бы для самих жителей города. Но его привлекательность для туристов явно не соответствует таким колоссальным затратам.

Зато очень перспективным центром Крыма с богатейшим туристическим потенциалом является Керчь. Древний Пантикапей известен любителям античной истории всего мира. Именно там была столица Боспорского царства. Именно там оборвалась трагическая жизнь царя Митридата Евпатора, поуварвара-полуэллина, едва не сокрушившего Римскую Республику в период её могущества. Лишь усилиями военного гения Суллы, Лукулла и Помпея история Рима, а значит и всей Европы сложилась так, как мы её знаем.

В Керчи на сравнительно небольшой территории сосредоточено удивительное богатство – несколько античных городов (Пантикапей, Мирмекий, Нимфей, Тиритака), Царский курган,Мелекчесменский курган, знаменитый Склеп Деметры, древнейший в стране действующий православный храм – церковь Иоана Предтечи, турецкая крепость Ени-кале, замечательное творение графа Тотлебена – крепость Керчь, Аджимушкайские каменоломни. Памятники на любой вкус!

Большинство из этих керченских памятников относятся к категории национальных. Но сам заповедник, в состав которого они входят, такого статуса не имеет. Много лет подряд и сотрудники заповедника, и учёные из самых разных стран заявляют, что такое отношение государства выглядит, как минимум, странно. Тем более что такой статус заповеднику лично обещал один министр культуры Украины и один Президент.

Но среди крымских чиновников, имеющих отношение к памятникам и музеям, идея национального статуса очень непопулярна. Этот статус практически переподчиняет заповедник (и его финансы) Киеву. Главным идеологом многолетней борьбы против национального статуса Керченского заповедника является Татьяна Умрихина, бывший вице-премьер правительства Крыма, которая в ближайшие дни собирается стать… директором заповедника. Об этом странном назначении говорят как о «политическом решении». Вероятно, речь идёт об изменении государственной политики в вопросах охраны и использования памятников.

Может ли такое укрепление кадров решать проблемы заповедника? Например, получит ли, наконец, заповедник полные госакты на землю. История с этими актами тянется безрезультативно уже много лет.

Но кроме памятников, относящимся к компетенции заповедника, в Керчи есть и бесхозные объекты. По официальной информации председателя Постоянной комиссии Верховного совета АРК по культуре Сергея Цекова более половины памятников Керчи не взяты на баланс, т.е. ими никто не занимается. По идее, новый директор заповедника просто обязан заняться наведением порядка на всех памятниках города.

Ещё один крайне болезненный вопрос керченских памятников – полное отсутствие финансирования реставрации.

Склеп Деметры, где сохранились уникальные античные росписи, много лет находится в состоянии, близком к аварийному. Гидросистема его нарушена бетонным перекрытием, построенным ещё в советское время. Влага для подобного рода живописи убийственна. Археологи и реставраторы, изучающие склеп, давно говорят о значительных утратах росписей и об угрозе их полного исчезновения.

Заповедник много раз заявлял о необходимости создания государственной программы по реставрации Склепа Деметры. Какую-то часть работ оплатили меценаты. Но полный объём их провести можно только при участии государства, которое ни склепа, ни его проблем не замечает.

Ещё одной головной болью города является крепость Керчь. Когда Минобороны передало эту крепость на баланс заповедника, они забыли «маленькую» деталь – землю этой самой крепости. А это «всего лишь» 403 га дорогой недвижимости. Ситуация патовая – крепость у заповедника, земля – у военных. Причём документация на землю не передаётся, т.е. заповедник, чтобы попытаться оформить акт на землю, должен найти деньги на топосъёмку всей этой территории с очень сложным рельефом.

Даже такой поверхностный обзор состояния памятников Крыма позволяет сделать неутешительный прогноз о его перспективах с точки зрения туризма.

Государство плохо себе представляет чего, сколько и в каком состоянии. Особенно последнее. Комплексного видения перспектив охраны и использования памятников нет. Сокращение финансирования несёт реальную угрозу сохранению культурного наследия. Отдельные дорогостоящие проекты непрозрачны и выглядят подозрительно. А то, что проектная документация забирает до четверти средств, заставляет подозревать наличие коррупционных схем.

Можно ли представить себе иное отношение к памятникам? За примером далеко ходить не надо – старая часть болгарского города Несебра ещё год назад была под угрозой исключения из Списка ЮНЕСКО.

Как только был поднят вопрос о судьбе Несебра, его власти разработали чёткий и понятный план действий.

Прежде всего, построили новый рынок, чтобы упорядочить уличную торговлю, из-за которой город превратился в сплошные базары-барахолки. Затем было принята программа по обеспечению правопорядка (введено велопатрулирование) и строительству паркингов.

Но главный акцент сделали на программе реставрации памятников. ЮНЕКО потребовало, чтобы для каждого памятника, включённого в его список, был составлен индивидуальный план сохранения и управления. Принципиальное решение было принято и по поводу незаконного строительства. Оказалось, что более 70 аутентичных домов в Несебре имеют пристройки или надстройки в виде одного или даже нескольких этажей. И власти вынуждены были согласиться с замечаниями и разработать план действий по ликвидации последствий строительного самовольства.

Вопрос по Несебру ЮНЕСКО пока отложила, чтобы проверить насколько эффективными будут действия властей.

История с Несебром показывает не только, что шансы на включение наших объектов – Херсонеса или Бахчисарая – в список ЮНЕСКО невелики, но и то, что даже те памятники, которые уже включены в список, могут реально оттуда вылететь. Если кто сомневается, поищите информацию о строительстве в буферных зонах Софии Киевской, Киево-Печерской Лавры, или о проблемах со старой частью Львова.

В борьбе за привлечение туристических потоков любая причерноморская страна выглядит куда предпочтительней. Даже если бы сегодня ситуация в Украине принципиально изменилась, страна на долгие годы была бы в роли «догоняющего». Но общая тенденция такова, что разрыв, к сожалению, будет только увеличиваться.

Максим Левада

Текст подготовлен в рамках проекта «Улучшение качества общественного обсуждения приоритетов развития Крыма». Проект реализует Институт развития Крыма при поддержке Посольства США в Украине.