100-летие окончания Великой войны: почему империя не дает Украине жить

11 ноября в 11 часов утра наступит 100-летие окончательного перемирия в войне, получившей сначала название Великой, а затем, увы, Первой мировой. На Западном фронте замолчали орудия и пулемёты, в течение 4 лет перемалывавших миллионы людей в узком пространстве между траншеями, да и в них тоже. Завершилась война, которую никто не ожидал, никто не хотел, и в которой отметились практически все. Война завершилась, но ее последствия преследуют человечество до сих пор. Ее окончание ознаменовало конец старых империй, положило  начало новым государствам и даже новым нациям. Доминион Канада, конфедерация провинций, в которых жили подданные британской короны, англичане, ирландцы, французы, шотландцы, поляки, итальянцы, индейцы, метисы, китайцы, сикхи, и другие, пройдя через битвы у Пашиндейла и хребта Выми, сплотилась в новую нацию — канадскую. И по неизбежной взаимосвязанности исторических событий, конец Первой мировой войны зажег в Украине гражданскую войну.

Нет, мы империя добра!

А не империя мы зла,

Как мы тут слышали вчера

От одного тут мы козла.

Игорь Иртеньев, «Монолог на выдохе»

Эту войну также называли, в основном социалисты и коммунисты, империалистической. Мол, империалисты делили мир. Отчасти. Но вернее было бы назвать Первую мировую войной Империй.

Империя — особое понятие, хотя его используют всуе все кому не лень по любому поводу. Империя, прежде всего, это территориальная экспансия совмещенная с экспансией ценностей, культурных и материальных. Пока экспансия ценностей более-менее принимается теми, кому их несут, империя распространяется. Пока не упирается в культуру, которая по тем или иными причинам не может или не хочет принимать новые ценности. Это не вопрос какие ценности лучше, правильнее, прогрессивнее, это вопрос возможности и/или желания их принять. Персидская империя упирается в Грецию, маленькую и бедную, но отчаянно стоящую рогом против могучих армий Персеполиса. Ибо варвары. Македонские фаланги затем несут уже эллинизацию по миру, аж до Индии, где сидят голые йоги, которым идея полиса пофигу. Затем наследники македонских эллинистов, династия Селевкидов, заводятся со странными верователями в единого бога, живущего на горе в Иерусалиме, под фанатичным руководством братцев Маккавеев и….та-да! —  евреи побеждают. И ту же начинают пытаться строить свою империю, единственны раз в истории распространяя племенную, в принципе, религию иудаизм, на немного не кошерные Самарию и Галилею. В результате оттедава через 100 лет выходят ребята, для которых традиция иудаизма еще новая, непривычная, и они начинают ее переделывать под привычные эллинистические запросы. Так получается христианство. Которое, став уже государственной религией Рима, подрывает античную империю до основания. Не варвары, не климат,  а несоответствие империи, построенной на основании античного сознания, с христианской идеологией. Все эти Колизеи, форумы, храмы, оргии, гладиаторы, олимпийские игры с акведуками, это отражало видение мира через призму античного мышления. На хрена всё это для империи Христа? А оно уже было, и что с этим делать в Западной Европе решали аж до каролингского возрождения 8-9 веков. Потом пришли викинги.

А вот Константинополь изначально создавался уже как христианская империя, и проблем там с античным наследием не было. Поэтому он еще 1000 лет протянул.

До поры до времени вся история двигалась либо от империи к империи, либо через противостояние двух империй. Такова была логистика того времени и технические возможности. Появляются арабы, которые создают свою исламскую империю — халифат. Что еще могло заставить кочевников пустынь Аравийского полуострова и купцов Мекки и Медины за считанные десятилетия завоевать полмира? Только экспансия ценностей ислама. Того еще ислама, с учеными и поэтами, вплоть до 12 века, когда было решено, что наука и искусство для ислама — фигня. Так или иначе, империй с их ценностями было мало — вот вам пара христианских, тут пара мусульманских, так они и бодались.

И тут наступает 19 век, и начинается Великое переселение… нет, Великое самооткрытие народов. Из подданных монарха люди начинают преобразовываться в нации. Старые империи монархов-защитников веры начинают трансформироваться в национальные империи защитников национальных ценностей и интересов. Четко определенные характеристики прошлого — религия сама по себе и верность сюзерену само по себе — перестают играть значение. А вот некие относительные, сознательно придуманные национальные признаки — язык, характер, одежда, танцы, история, приверженность к определенному политическому устройству, начинают приобретать абсолютное значение. Уже стало недостаточно петь «Боже, храни короля/царя», нужно было добавлять «Правь, Британия, морями», «Германия превыше всего». Это серьезное изменение в представлении своего места в мире.

И проблема в том, что этих империй к началу 20 века слишком много, и все они считают себя и свои ценности лучшими и стоящими распространения и внедрения по всему миру. Необязательно только для эксплуатации ресурсов и гнобления аборигенов. Напротив, искренне несли свет цивилизации дикарям, но, увы, в киплинговской интерпретации. Так, к удивлению англичан, индийцы упорно цеплялись за свои тысячелетние традиции и упорно не желали становиться Вестминстерской демократией. Как даже позже признавался тогда еще коммунист и чиновник британской администрации в Бирме Джордж Орвелл, что он неистово ненавидел буддийских монахов, упиравшихся социальному прогрессу и тянущих массы за собой. А когда упорство ретроградов попытались лечить насилием, то весь цивилизационный имперский проект рухнул.

И вот к 1914 году имеется куча империй, каждая со своей цивилизационной установкой, своими ценностями, уже не общими, как в старом противостоянии ислама и христианства, а национальными, но, понятно, лучшими из всех, при этом с дредноутами, пулеметами, самолетами, поездами, и мобилизационными ресурсами. И эти империи упираются друг в друга, не со зла, а просто логистика и технология их раздувает до предела. И такая картина — мир процветает, по большому счету, десятилетия без войны, по крайней мере в Западной Европе, экономика на всех парах кормит, обувает, одевает и даже развлекает (чего раньше и в помине не было) миллионы и миллиарды народа. Все прекрасно, трамваи ездят, загораются лампочки, крестьяне щеголяют в сапогах, рабочие в кожанках.

Пример. Моя бабушка, 1894 рождения, в 12 лет начала работать на Кременчугской табачной фабрике. За месяц она заработала 3 рубля ( мне хочется добавить и 12 копеек, но, вроде, это уже цена бутылки водки в 70-х). На которые ей купили кожаные ботики на застежках, о которых она и через 80 лет вспоминала с нежностью. То есть покупательная способность ее зарплаты была сравнима с  инженерной в те же 70-е. Про джинсы я промолчу.

Короче говоря, чем не жизнь? Да, если отказаться от имперского проекта, основанного на том, что наши ценности лучше ваших, и просто торговать без идеологических заморочек. Но тут на сцену выступает политика. точнее геополитика. Точнее имперская геополитика. Которая утверждает, что наши ценности лучше, и их следует продвигать где только возможно, предпочтительно везде. Нет, воевать мы, конечно, не хотим, мы вообще против войны, мы просто защищаем и продвигаем наши ценности. А, что, у вас свои ценности? Это вы зря. Разве вы не знаете, что наши ценности лучше? Ваши лучше? С чего вы взяли? Да со старины, ещё при этом князе. А наши еще при том, так что мы главнее. Тот был дурак? Да сам ты дурак! Я — дурак? Так, объявляется всеобщая мобилизация.

В общем, империи игрались в геополитику и заигрались. В отличие от Второй мировой войны, где, хотя и со скрипом, можно расставить по местам плохих и хороших,  в Первой мировой ничего не понятно. Свалили все на немцев как проигравших, но все было гораздо запутаннее. И, кстати, после войны яснее так не стало.

Увы, сегодня мы наблюдаем похожие имперские игры в геополитику. По крайней мере, когда Советска империя несла идею национального социализма в третий мире, а затем США по доктрине Буша (на самом деле Чейни) несли либеральную демократию туда, где о ней не имели ни малейшего представления, это были внятные идеологии, ущербные, но понятные.  Во что и ради каких целей сегодня идет геополитическая игра не совсем понятно. Как и 110 лет назад. Преследовать национальные интересы в глобальном масштабе чревато конфликтом, так как неизбежно они столкнуться с другими национальными интересами, обычно надуманными и противоречащими экономическому здравому смыслу. Но вернемся к нашим баранам.

Итак, в ноябре 1918 закончилась Великая война и с ней развалились великие империи. И на их месте появились? Что, собственно, пришло на место старых добрых великих империй? Эти образования, как правило, именовались республиками, но, по сути, были империями в миниатюре. Люди то остались прежними, выращенные в имперском духе.

Скажем, Турция. Османская империя крякнулась, из ее остатков кое как выкарабкалась Турецкая республика. Первым делом Турция этнически зачистила греков. Но от этого моноэтническим государством не стала. А стала по имперской традиции гнобить курдов, настаивая, чтобы те стали турками, а не искали самоопределения. Ну, как до этого переделали оставшихся после геноцида 1915 года армян. В результате получились интересные турецкие имена — Левон Маркар-оглу.

В распавшейся Российской империи дело обстояло не лучше. Если страны поменьше, как Финляндия, Латвия, и Эстония, в силу своей недостаточности не могли претендовать на большее, то браться славяне, конечно, без имперских амбиций не могли себе себя представить. И это включая Украинскую Центральную Раду и  ее преемницу Директорию.

Освободившись еще в 1917 от гнета русского империализма, правительство УНР тут же придумало империализм украинский, от Сяна до Кавказа. Что не могло не радовать все еще трепыхавшихся российских империалистов деникинских Вооруженных сил Юга России и польских империалистов во главе с Пилсудским, которым грезилась возрожденная Речь Посполитая от моря до моря. Основания на претензии у всех были убедительными. Они основывались на удобно выдернутых из контекста кусков истории и просто неуемной фантазии.

Ну, и, конечно, большевики. Которые, в конечно итоге, через лет  десять начнут таки строить и свою настоящую империю. Но тогда у них был интернациональный, наднациональный проект, поэтому на тот момент русскостью, польскостью и украинскостью они народ не парили. Это была своего рода империя, с классовыми ценностями и экспансий, но тогда им казалось, что это дело вынужденное и временное. Все, что требовалось от покоренных — быть бедным и покорным. Вроде бы, повалить такую империю должно было быть плевым делом, но все остальные очень любили свои имперские ценности, что не позволяло им договориться между собой. И наименее имперская сила (ибо что такое интернациональная революция для Бердянска в 1920, как не абстракция?) в итоге победила.

Империя империи рознь. Как не все ценности одинаково ценны. Успешные империи, вроде римской или британской, или даже советской, способны что-то покоренным народам дать.

Как в классическом эпизоде фильма “Жизнь Брайана”,  где на риторический вопрос лидера иудейских подпольщиков времен Христа «А что нам дал Рим?» вдруг несется лавина ответов:

— Дороги!

— Образование!

— Безопасность!

— Медицину!

— Театр!

— Акведуки!

— Вино!

Лидер чешет свою репу и вопрошает: «Ладно. Но что, кроме всего вышеперечисленного дал нам Рим? Ничего!»

И на развалинах бывшей империи сталкиваются новые империи помельче. Но тем не менее империи, стремящиеся к территориальной экспансии и экспансией своих особых имперских ценностей.

Но если империя, кроме ограничений и реквизиций, ничего другого с собой не несет, ни дорог, ни акведуков, ни безопасности, ни медицины, ни представлений с гладиаторами, то кому и нафига такая империя нужна? Ограничивать себя и недоедать можно и без империи. Опыт есть. И вот тут украинский и российский имперские проекты стали буксовать. Опять таки, как Первая мировая была неизбежно предопределена переизбытком разбухающих империй в мире, так и поражение УНР и ВСЮР было предопределено отсутствием позитива в их экспансии. Тем более, что место их действия было полно людьми, не принимающих империю на дух. Можно пенять Махно, что он анархист-интернационалист и не задумывался о строительстве украинской державы, но куда тогда отнести вполне украинских атаманов Ангела и Зеленого, которые тоже не покупались на украинский имперский проект,  а просто хотели, чтобы их все оставили в покое. Они как бы говорили, мол, мы будем такими украинцами, какими мы себя считаем, а не такими, как хочется идеологическому руководству УНР. Село в 1919 восстало против города вообще, откуда являлись имперцы все мастей и указывали как нужно жить, не забывая при этом отгребать себе зерно. Село отторгало Гетмана, УНР, большевиков, белых, отторгало любую империю, включая национальную. Хуторянство, как до сих пор презрительно называют такое отношение к построению державы. В Америке это гордо называют американскими ценностями. Так что, кто был более передовым и прогрессивным, — Петлюра или Зеленый, — это еще большой вопрос. Когда я вижу флаг времен Американской революции с надписью «Не наступай на меня!», я вспоминаю украинских повстанцев, не принявших империй.

Война империй породила еще больше империй по меньше, за исключением, может, Чехословакии, хотя там тоже имелись проблемы с периферией. Новые империи зафиксировались Версальским договором, настолько плохим, что не прошло и 20 лет, как началась вторая война империй.

Есть примеры успешных империй — Римская, Британская, Американская (1945-2016). Их ценности, их духовная и материальная культура  хоть как-то компенсировали негативные стороны имперской экспансии. Но никогда имперская экспансия без общих ценностей, иными словами, без компьютеров, джинсов, рак-н-ролла и джаза, автомобилей, Гарри Поттеров, свободы предпринимательства и свободы личности, частной собственности никого никогда не побеждала и не убеждала без гречки и оплаты в конвертируемой валюте. В этом заключалась ошибка украинского национального проекта в 2014. Все атрибуты были взяты из прошлого, какого  — даже не важно. «Народ и партия едины», «Вера, язык, армия», «Самодержавие, православие, народность», «Один вождь, одна держава, один народ», всем этим никого не убедишь и на свою сторону не перетянешь. Особенно поклонников другой империи. зачем им менять шило на мыло, особенно, если при шиле — они кто был ничем, а при мыле — кто станет всем. Им говорят — да наше шило лучше, исконее. А они — нет, ихнее мыло посконее.  И так до бесконечности.

И вот, что интересно, например, в Америке. Президент Трамп, с присущей ему элегантностью носорога, пытается разрушить либеральную демократию, главенство закона и сам здравый смысл. А ему, по крайней мере, половина страны радостно машет руками. Отчего бы это? А это те самые американские атаманы григорьевы, зеленые, ангелы и махно, им не по нраву империя, пусть даже и самая, что ни на есть, либеральная. Которая умеет строить и дороги, и акведуки, и устраивать гладиаторские поединки. А хуторяне все равно хотят, чтобы их оставили в покое.

Все эти вещи стоит принимать во внимание,  даже если они и не на виду. Когда 100 лет назад 11 ноября 1918 года наконец замолкли пушки, мир так и не наступил. И не мог наступить, так как империй стало больше, а с ними стало больше противоречий, которые империи, с их вечной экспансией и вечными ценностями, решать не умеют и не пытаются. Особенно, если империя без штанов.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook.