Сирийские реалии: прогнозы и перспективы

Прав был Б.Асад, когда в октябре 2011 г. в интервью британской «The Sunday Telegraph» пригрозил всему Ближнему Востоку «землетрясением» в случае, если произойдет внешнее вмешательство в дела его страны. Сейчас эти «пророческие» слова на фоне эскалации насилия на севере Ливана, появления новых террористических организаций, вроде «Джабхат нусра аш-Шам», беспокойств Ирана и даже проявления им некоторой уступчивости по ядерному досье, постоянной смены королем Иордании правительств, на которые он старается возложить ответственность за все социальные беды народа и даже опасений Израиля по поводу непредсказуемости влияния сирийских событий на его безопасность, стали обретать более ощутимые формы. Но если в близлежащих странах сирийский кризис лишь угрожает поколебать хрупкую, но пока еще сохраняющуюся стабильность, то внутри страны его горький вкус чувствуется уже в полную меру. И к сожалению, не только в отдельных горячих районах. По прошествии года приходится признать, что сирийский кризис стал открытым «ящиком Пандоры», последствия которого предсказать с каждым днем становится все труднее и труднее.

В то время, как конфликтующие стороны неустанно ведут борьбу на военной, политической и информационной аренах, ее последствия ощущает на себе именно простой сирийский народ. Начавшееся как народные протесты, это противостояние уже давно приняло форму войны, однако не «народно-освободительной». Это борьба за власть определенных сил. И простой народ, которым в равной степени прикрываются и оппозиционеры, и режим, становится жертвой ее жерновов. В Сирии, пожалуй, уже нет семьи, которая бы не пострадала в той или иной мере от текущих событий. Если верить оппозиционным источникам, с марта 2011 г. в стране погибли 12 тыс. человек. Власти хоть и называют меньшую цифру, но, однако, ежедневно публикуют на страницах местной прессы сводки по десяткам убитых военных и мирных граждан. А ведь за каждой жертвой насилия, от кого бы оно ни исходило, стоит трагедия отдельной семьи, потеря кормильца, сына, отца или матери.

Так называемая «революция», как кажется, пробудила в людях все самые низкие черты – грабежи, вымогательства, шантаж, заказные убийства стали обычным делом. В горячих районах, вроде Хомса и Идлиба, они нашли проявление в наиболее полной мере и оказались замешаны на самом опасном – этно-конфессиональной вражде, что равносильно катастрофе для гетерогенного сирийского общества, где веками уживались представители разных религий и народностей. Некоторые даже пытаются нажиться на нынешних событиях. Так, распространенными стали самозахват чужой недвижимости, навязывание «крышевания» предпринимателям и торговцам, похищение людей за выкуп и даже получение денег за посредничество в поиске похищенных. В Хомсе уже несколько месяцев между враждующими суннитскими и алавитскими районами действует что-то вроде виртуального рынка людей, где осуществляется обмен похищенными алавитами и суннитами. Местные жители даже смеются, что новые правила изменили порядки, предписанные в Коране. Никогда в исламе жизнь женщины не ценилась больше жизни мужчин. В Хомсе картина противоположная: так как многие боятся за уязвимость женщин и честь семьи, там одну пленную особу женского пола можно обменять на нескольких мужчин.

На фоне такой обстановки все в большей степени девальвируется значимость политического процесса. А он, к сожалению, уже не первый месяц находится в тупике. Внешне в относительно спокойных районах страны складывается впечатление, что политическая жизнь в Сирии идет естественным, размеренным чередом.

Яркий тому пример – предвыборная агитация на парламентских выборах в мае 2012 г. Тогда на улицах Дамаска, Алеппо и других не затронутых в полной мере военными действиями городах повсюду весели красочные плакаты с рекламой многочисленных кандидатов. Выборы должны были пройти согласно новому законодательству, принятому после начала кризиса. Более того, при новой конституции, из которой была исключена статья 8, предписывающая господство партии «Баас». Однако несмотря на высокую явку избирателей, результаты их оказались более, чем предсказуемыми. Абсолютное большинство традиционно получили «баасисты» и члены прорежимного объединения партий Национально-прогрессивного фронта. Большинство новообразованных партий (а их к моменту начала выборов было зарегистрировано не менее 8) в выборах участия принять либо не смогли, либо не захотели. И только причисляющий себя к оппозиционному лагерю Народный фронт перемен и освобождения получил пять мест в парламенте нового созыва, но и он остался крайне недоволен результатами выборов и самим ходом избирательного процесса.

Однако не стоит обвинять режим в подтасовке результатов или проведении нетранспарентных выборов. Безусловно, нарушения и злоупотребления, скорее всего, были, однако причина такого застоя кроется в косности самой системы, а также в ментальности избирателей. Сейчас они находятся на крайне сложном этапе в плане политического сознания, во многом схожего с тем, что испытывали советские граждане в период ранней Перестройки. Нового в жизни хочется, однако как его допустить, они пока понять не могут. Большинство сирийцев действительно шли голосовать за «Баас» и НПФ еще и из-за привычного наличия опасений. В жестко контролируемом государством десятки лет обществе вырабатывается осторожность в духе «Премудрого пескаря» из повести Салтыкова-Щедрина, а-ля «как бы чего ни вышло»…

Оппозиционные силы, действующие внутри страны, преимущественно бойкотировали выборы, как и другие мероприятия в рамках политического процесса, запущенного режимом. Однако это отнюдь не означает, что они могут сейчас предложить какую-либо внятную альтернативу предпринимаемым властями на политическом треке усилиям. Оппозиция также страдает большим количеством изъянов, которые день ото дня становятся все более очевидными.

Популярность и авторитет внутренней оппозиции в сирийском обществе падает на глазах. У многих складывается впечатление, что эти силы преднамеренно раздувают свою важность, а на деле ни располагают влиянием на массы, ни готовы выдвинуть свою реальную практическую политическую программу, поэтому и затягивают время, пуская пыль в глаза. Об этом говорит даже избранный ими основной тезис о том, что диалог с властями невозможен, пока они полностью не остановят насилие. Однако его сразу можно признать неконструктивным и несодержательным в свете того, что в стране помимо обороняющихся от насилия людей есть большое количество бандитов, под видом «революции» пожелавших достигнуть своих корыстных целей. Эти группы бесчинствуют, запугивают простое население, занимаются вымогательством, похищениями и грабежом. Не раз местные жители того или иного населенного пункта сами просили власти ввести войска для уничтожения этих элементов. А как бороться с ними в случае, если режим полностью откажется от силового решения, эти оппозиционеры сказать не могут.

Среди оппозиционных сил внутри страны наибольшим весом пользуется Национальный координационный комитет (НКК) во главе с известным диссидентом со стажем Хасаном Абдельазымом. В НКК входят ветераны борьбы с режимом. Многие из них провели десятки лет в тюрьме из-за своих политических убеждений. Безусловно, этот факт придает им определенный вес и авторитет как внутри Сирии, так и за рубежом. Однако он же, по мнению некоторых экспертов, является и «ахиллесовой пятой» для Комитета. Оппозиционеры преклонного возраста, как подчас представляется, не могут преодолеть стереотипы своего застарелого мышления. Им крайне сложно подстроиться под новые реалии, тем более, находящиеся в постоянной стремительной трансформации, как это сейчас происходит внутри и вокруг Сирии. Комитет почти не имеет влияния на сирийской «улице». Кроме того, он не располагает такими ресурсами, какие есть у представителей зарубежной сирийской оппозиции. Ведь в отличие от них, патриотические деятели не получают солидной экономической помощи, не имеют столько средств для популяризации своих идей. Даже банальная поездка на какую-либо мероприятие оппозиционеров за рубеж, что называется, бьет по карманам самих членов организации.

Что касается других оппозиционных сил внутри страны, вроде Течения за строительство сирийского государства, Народного фронта за освобождение и перемены или же Национальной инициативы, то все они имеют крайне ограниченное, маргинализированное влияние, а примириться и сесть за стол переговоров с тем, чтобы создать единую зонтичную структуру, пока не в состоянии. Многие критики режима обвиняют эти организации в том, что они являются креатурами режима, некими ширмами, созданными для имитации политического процесса.

Однако с внешней оппозицией дела обстоят еще хуже. Созданный за рубежом при активной иностранной финансовой поддержке Сирийский национальный совет едва ли имеет широкую поддержку внутри страны.

Все более очевидна неспособность его членов консолидировать свои ряды. Речь идет о постоянных расколах и раздраях внутри СНС, имеющих как идеологические, так и финансовые причины. Все более явственно проявляется исламистская сущность Совета. Изначально ее пытались прикрыть назначением на должность председателя СНС компромиссной фигуры Б.Гальюна, суннита родом из Хомса, который, вместе с тем, долгие годы проживает во Франции и является профессором социологии в университете Сорбонны. Однако после того, как голоса именно «Братьев-мусульман» помогли Б.Гальюну переизбраться на третий срок, в то время, как в рамках СНС сформировался внушительный лагерь его противников, факт того, кто «рулит» в Совете стал очевиден. Примечательно, что главным конкурентом Б.Гальюна за место председателя СНС был Джордж Сабра, недавно выпущенный на свободу из сирийской тюрьмы после длительного заключения за оппозиционную деятельность. Его избрание как христианина и человека, долгие годы проживавшего в Сирии, по мнению многих членов Совета, больше сблизило бы СНС с сирийскими реалиями, а также послужило бы успокаивающим фактором для сирийских этно-конфессиональных меньшинств, которые опасаются преимущественно исламистского состава СНС. Однако опасения, судя по всему, являются небеспочвенными, так как именно «Братья-мусульмане» выступили категорически против кандидатуры Дж.Сабры.

Непростительным для рядового сирийца является и систематическое заигрывание ряда членов СНС с Израилем. Шоком для многих стало скандальное появление спикера СНС Б.Кадмани на французском телевидении в компании пяти израильских политологов для обсуждения т.н. «палестинской проблемы», в ходе которого та призвала арабов к сотрудничеству с Израилем и не исключила возможности нормализации сирийско-израильских отношений после смены власти. И хотя очевидно, что для проживающей во Франции уже более тридцати лет Б.Кадмани и имеющей теплые дружеские отношения с экс-мининдел Израиля Ц.Ливни этот подход представляется эффективным и логичным, простые сирийцы видят эту позицию в совершенно другом свете.

Не стоит также забывать, что вышедший на улицы Сирии народ имеет мало отношения к политике. В различных частях страны подняться на восстание против власти людей вынуждали различные злободневные вопросы. Так, в Дераа местные жители были по горло сыты произволом местных властей, в Джиср-эш-Шугуре, по информации ряда источников, недовольны облавами властей на контрабандистов, на протяжении десятилетий поставляющих товары и оружие секретными путями из Турции, в Хаме и Хомсе нашло проявление самое страшное – этноконфессиональная вражда, прежде всего, между алавитами и суннитами и т.д.

Управлять этими протестующими массами может лишь одна сила – это т.н. местные координационные комитеты, аморфные ячейки молодых активистов, действующие в каждом отдельном месте. Их организаторы, как правило, молодые люди, не имеющие никакого политического опыта. Они не ставят перед собой цели создания какого-то единого органа, способного выдвинуть свою политическую повестку дня, поэтому их участие в событиях, как правило, ограничивается лишь организацией демонстраций и регулярным снабжением телеканалов «Аль-Джазира» и «Аль-Арабия» острыми сюжетами о бесчинствах властей и антиправительственных демонстрациях.

Вместе с тем, все большую угрозу для стабильности и безопасности страны представляет вооруженная оппозиция в лице т.н. Сирийской свободной армии (ССА), которая, несмотря на попытки иностранных спонсоров, сохраняет свою автономию от оппозиции , прежде всего, от СНС. И хотя формально структуры неоднократно заявляли о своем сотрудничестве, на деле они постоянно выступают со взаимной критикой.

С другой стороны, необузданности тех, кто называет себя Сирийской свободной армией боятся и их западные партнеры, прежде всего, США. Это можно было явственно увидеть в комментариях Госсекретаря США Х.Клинтон на конференции «Группы друзей Сирии» в Тунисе в апреле 2012 г., где она остро поставила вопрос о финансировании вооружения оппозиции, усомнившись в истинной личине получателя этой помощи. И опасения в данном случае вызывает не только то, что в настоящее время под прикрытием ССА могут сражаться боевики «Аль-Каиды», но и то, что, как это было с той же «Аль-Каидой» в 90-е гг. в Афганистане, из «ручного зверя» отряды ССА после получения власти могут превратиться в «хищника», который будет проводить в отношении западных партнеров отнюдь не марионеточную политику. Тем более, что антиамериканизм и ненависть к Израилю как к государственному образованию заложена в сирийцах почти на генетическом уровне.

Все более угрожающие формы приобретает и распространение в Сирии терроризма как метода устрашения населения и ведения борьбы с режимом. Теракты, уносящие жизни десятков людей, уже не первый раз сотрясают как неспокойные районы страны, так и пока еще сохраняющие иммунитет от хаоса Дамаск и Алеппо. И хотя целями террористов до сих пор были исключительно военные объекты или офисы спецслужб, основными их жертвами становятся ни в чем не повинные мирные граждане. Крайне распространенной практикой стали взрывы в этих городах шумовых гранат. Единственной целью их является запугивание населения путем общего нагнетания ситуации и создания атмосферы незащищенности.

Проблемы сирийского режима сопровождаются еще и нелегким бременем экономических санкций, наложенных странами Евросоюза, США и рядом арабских стран на Сирию. Не секрет, что экономика страны работает на холостых оборотах. Почти все долларовые активы страны были заморожены. Дамаск лишился и 90% своего иностранного дохода от экспорта нефти. Для Сирии, чьим главным торговым партнером до последнего была Европа, этот удар стал крайне болезненным объемы торговли с Европой в 2010 г. достигли 9,6 млрд долл. США (22,5% от сирийской внешней торговли). Ежедневно Сирия экспортировала 100 тыс. баррелей нефти. Ранее нефть поступала в основном западноевропейским партнерам и приносила в казну порядка 450 млн долл. США в месяц. По сути, нефтяное эмбарго лишило Сирию четверти ее дохода в иностранной валюте. Более того, даже если Сирии и удалось хотя бы частично решить вопрос с выходом на новые рынки, исключительно азиатские, в силу сложившейся вокруг нее конъюнктуры, экспорт нефти стал для нее более затратным – транспортировка каждого барреля обходится на 3 долл. США дороже. Для простого сирийца эти убытки государства выливаются в повышение цен на базовые продукты питания и услуги, рост налогов и сокращение бюджетной сферы.

Экономические санкции болезненно ударили и по частному сектору страны. Закрылись многие предприятия. Уровень безработицы вырос. Не получается сдерживать и инфляцию, особенно на импортируемые товары. В среднем с момента начала кризиса в стране цены взлетели на 30%. И это на фоне стремительного падения курса сирийского фунта по отношению к доллару. Так, если на март 2011 г. он составлял 45 к 1, то на март 2012 г. достиг показателей 90 к 1. Недавний вброс большого количества долларовой наличности на рынок позволил снизить его в апреле-мае 2012 г. до 75-70 к 1., однако очевидно, что эта мера даст лишь временный эффект. Из страны наблюдается массовый отток иностранной наличности, так как население пытается хоть как-то обезопасить свое финансовое положение в трудное время. По мере продолжения внутриполитического кризиса и последовательного дожима западниками сирийской экономики ситуация будет только ухудшаться.

По прошествии более года с момента начала кризиса в Сирии, можно утверждать, что антиасадовские международные силы вряд ли делают ставку на сценарий иностранного военного вмешательства в его традиционном понимании. Затратная операция в Ливии легла тяжким бременем на страны НАТО. Более того, логично предположить, что силы НАТО рассматривают вариант проведения операции в Сирии лишь в увязке с операцией в Иране. И в этой игре Сирии отведена явно не первая роль. Очевидно, что эта кампания, в случае ставки на ее реализацию, станет во много раз более затратной, чем в Ливии, а возможно, и в Ираке. Такие решения сгоряча не принимаются, да и вряд ли целесообразны в преддверии президентских выборов в США и экономических проблем Евросоюза.

На Сирии США и ее партнеры, как представляется, стремятся в полной мере распробовать новую стратегию «leading from behind», которую емко характеризует на русском языке выражение «загребать жар чужими руками». Сирия как взрывоопасная с точки зрения своего этно-конфессионального и географического положения страна, по их задумке, уничтожит себя изнутри сама. Для этого иностранные силы продолжат активное финансирование и вооружение оппозиции, о чем и Катар, и Саудовская Аравия и даже США говорят уже в открытую. Через плохо контролируемые границы с сопредельными Турцией, Ираком и Ливаном будет и дальше осуществляться приток иностранных наемников, большинство из которых имеет солидный стаж диверсионно-террористической деятельности. С другой стороны, свою работу будет делать и удавка экономических санкций, которую и европейцы, и американцы будут продолжать затягивать все сильнее, о чем неоднократно заявляли.

В настоящее время большинство прогнозов западных аналитиков отводит режиму Б.Асада срок до начала 2013 г. Видимо, именно столько времени необходимо, чтобы, по их расчетам:

1.Экономические санкции полностью разрушили национальную экономику, страна исчерпала бы все свои финансовые резервы, что более не позволило бы выплачивать зарплаты госслужащим и, что особенно важно, военным;

2.Разрозненная и разобщенная оппозиция смогла бы окрепнуть и, наконец, приобрести конкретные формы и с которой можно бы было вести диалог. Возможно, укрепилась бы на международной политической авансцене и харизматичная фигура, способная выступить альтернативой действующему режиму. Тем более, что для арабской ментальности крайне важно иметь «заима» – лидера, способного вести страну и народ за собой;

3.Полностью психологически деморализовать простое население, остающееся пока еще преимущественно аморфным в выражении своих политических предпочтений. До сих пор одним из главных козырей режима оставалась его роль гаранта стабильности внутри страны. К 2013 г., по расчетам антиасадовских сил, ситуация будет настолько дестабилизирована, что простой народ не захочет более поддерживать режим, не способный гарантировать населению желаемые мир и безопасность;

4.Окрепла бы вооруженная оппозиция, во многом, за счет дезертирства, вызванного деморализацией армейского контингента. Ставка делается и на то, чтобы она стала более кооперабельной и способной взаимодействовать с оппозицией светской;

5.Проявились бы разногласия в правящей элите, возможно, некоторые ее представители пожелали бы перейти на сторону «новой Сирии» для того, чтобы «урвать себе хлебные места», а не стать объектом линчевания.

Тем не менее, несмотря на то, что прогнозы антиасадовских сил не обделены логикой, события, разворачивающиеся на внутрисирийской арене диктуют логику собственную. Сирийский режим действительно оказался «крепким орешком», расколоть который пока никому не под силу. И хотя тревожащие тенденции все ярче проявляются в стране, пока еще возможность политического урегулирования проблемы сохраняется. В противном случае, кто бы ни одержал победу в этой битве, она будет «пирровой».

Источник: Институт Ближнего Востока