Перспективы «Южного потока» в новом геополитическом контексте

Проекты «ЕвроПРО» и «Набукко» являются наиболее значимыми заявками крупнейших акторов из евроатлантического клуба на сохранение ведущих внешнеполитических позиций в Европе и в прилегающей к ней периферии.

{advert=1}

Сопоставимый с «Набукко» по масштабу и заявки на создание своего канала влияния российский проект «Южный поток» — это единственная на сегодня альтернатива, через которую Москва стремится к выстраиванию внешнеполитического паритета с евроатлантистами. Военно-политического проекта наподобие «ЕвроПРО» Россия не в состоянии предложить европейским партнёрам в силу целого ряда объективных причин, исключающих доступ Москвы на военно-политические площадки евроатлантистов. Робкое предположение возможности тесного сотрудничества Москвы со странами НАТО в проекте «ЕвроПРО», по всей вероятности, так и останется предположением, подчёркивающим жирную разделительную линию между Россией и Североатлантическим Альянсом, заход за которую Москве строго воспрещён. Остаётся сконцентрировать все свои силы на энергетическом направлеении реализации геоэкономических проектов и ценой даже неясной до конца экономической рентабельности от столь затратного проекта, которым безусловно будет «Южный поток», вклиниться в перспективную нишу проецирования своего внешнеполитического влияния через «газовую трубу».

Весь вопрос в том, что никто из крупных евроатлантистов и прежде всего США не расположены к допущению России через южное направление, через всё более приковывающее геополитическое внимание Чёрное море на европейский энергетический рынок, даже в таком перспективно усечённом виде, о котором недавно говорил Комиссар ЕС по вопросам энергетики Г. Эттингер – «Русским выгоднее иметь долю на газовом рынке Европы в 30% от объёма 600 млрд кубометров, нежели 40% от 400 млрд».

{advert=2}

Главным противленцем «Южного потока» можно считать Вашингтон, для которого прокладка южной российской газовой трубы в придачу к уже частично реализованному северному маршруту напрямую в Германию будет непозволительной роскошью на фоне набирающего оборота сближения с ключевыми причерноморскими странами, главными антиподами России на пути «из Черноморья в Европу». Вовсе не случайно, что американцы начали возводить архитектуру ЕвроПРО с первоначальным вовлечением (в соответствии с первым этапом адаптивного плана Европейской ПРО) Румынии и Турции. Первые элементы ЕвроПРО будут размещены именно в этих странах, которые весьма тесно взаимодействуют не только в черноморской, но и по другим двусторонним повесткам отношений, а также в последнее время проявили недюжинные усилия по сближению с США в чувствительных для России военно-политических сферах взаимодействия в рамках НАТО.

С разницей в несколько часов, 13 и 14 сентября Румыния и Турция соответственно заключили с США новые военно-политические соглашения. 13 сентября в Вашингтоне госсекретарь США Х. Клинтон и министр иностранных дел Румынии Т. Баконски подписали соглашение по размещению элементов ЕвроПРО на румынской территории. В тот же день США и Румыния приняли совместную декларацию о стратегическом партнёрстве в ХХI веке. Заключение данных соглашений дало основание высшему румынскому руководству заявить о поднятии уровня безопасности Румынии до самой высокой отметки в истории этой страны. 14 сентября США и Турция подписали в Анкаре меморандум о размещении на турецкой территории радиолокационной системы ЕвроПРО.

Озабоченность российской стороны как на уровне официальной позиции Москвы, так и в экспертном проявлении связана с тем, что подписанием данных соглашений заметно сужается сфера потенциального сотрудничества России и НАТО по вопросу ЕвроПРО, а также становится более выраженным «фон отсутствия прогресса в российско-натовском и российско-американском диалоге по тематике ПРО», как отмечается в комментарии МИД России «К сообщению о подписании соглашения между США и Румынией о размещении в Румынии американской противоракетной базы» от 13 сентября.

Приближение оперативной натовской составляющей впритык к Чёрному морю, к которому примыкает главный симпатизатор Североатлантического Альянса на Южном Кавказе в лице Грузии, весьма настораживающая для России тенденция, в особенности на фоне консолидированного противодействия со стороны евроатлантистов в её планах по реализации проекта «Южный поток». В ситуации, когда у России натянутые как нервы отношения с Украиной, испорченные на годы вперёд отношения с Грузией и неясность в отношениях с Румынией и Турцией, прокладка трубы по дну Чёрного моря может встретить настойчивое противодействие со стороны партнёров России по Причерноморью. Если Россия (как выяснилось, и Иран тоже) могут апеллировать к экологическим рискам и неблагоприятной тектонике применительно к прокладке Транскаспийского газопровода по дну самого большого в мире озера, то почему схожая аргументация не может быть задействована со стороны тех же Румынии и Турции применительно к не менее страдающему от экологических вызовов и скрытых сейсмических угроз дну Чёрного моря?

Можно предположить, что главным тестом на «живучесть» российского проекта «Южный поток», под который уже были озвучены заявления официальных лиц о том, что проект будет реализован в любом случае, станет дальнейшая динамика в российско-турецких отношениях. Акционерное соглашение по «Южному потоку» подписано, с Болгарией договорённости достигнуты, Москве осталось получить самое сложное – согласие Турции на прокладку трубы через её исключительную экономическую зону последней Чёрном море. Российские эксперты подчёркивают, что в ситуации борьбы «за Турцию» между США и Россией сам «объект» борьбы находится в наиболее предпочтительном положении и может использовать свои премущества в сделочных схемах как с Вашингтоном, так и с Москвой. От американцев турки будут просить современных видов вооружений и военной техники, а также содействие на международных финансовых площадках для кредитной подкачки растущей турецкой экономике. У американцев турки также могут просить карт-бланши или близкие к ним благоприятные режимы в выстраивании отношений с новыми и перспективными режимами на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Потенциальные запросы турок от россиян ограничены в виду ограниченности самого характера двусторонних отношений, концентрирующих львиную долю своего потенциала в энергетической сфере эскпортно-импортных схем. Турок интересует низкая цена на российский газ, что-либо более конкретно интесующее турок в гипотетической ситуации «открытия торгов» вокруг их согласия на прокладку трубы «Южного потока» трудно предположить.

Турецкая сторона обещала определиться к ноябрю текущего года. Предыдущий месяц к этому сроку может стать очень интенсивным в плане перекрёстных контактов главных акторов вокруг окончательного определения своих позиций и намерений контрагентов.

{advert=3}

Но Россия не может сидеть и ждать пока её непоследовательные партнёры соизволят определиться со своими решениями. Нужно действовать и весьма напористо. Шаг в сторону приостановления переговоров по проекту строительства нефтепровода «Самсун-Джейхан» с участием российских компаний, который, кстати, последовал через несколько часов после обнародования турецкой стороной решения о согласии на размещении на своей территории радара передового базирования по проекту «ЕвроПРО», должен быть продолжен серией других шагов, указывающих на решительность России в реализации проекта, под который подведены самые решительные заявления. В этой ситуации находкой для Москвы может стать предложение Киева по переориентации трубы «Южного потока» с морского на сухопутный вектор её прокладки через украинскую территорию.