Территория между Средиземноморьем и Гиндукушем была главной ареной американского вмешательства после атаки 9/11. Очевидно, что США вмешивались в эту зону и в предыдущие годы, но после 9/11 они назначили этот регион главным в конфронтации с джихадистам. В этом противостоянии было много фаз, и оно вошло в новую за последние несколько недель. Некоторые части этого смещения вполне ожидаемы.
Между тем, другие события значительно удивили нас. Мы ожидали, что ХАМАС ответит на события в Египте и попытки Палестинской национальной администрации обрести легитимность через признание ООН тем, что постарается создать значительный кризис с Израилем, мотивируя это тем, что создание такого кризиса усилит антиправительственные настроения в Египте, увеличивая шансы создания нового режима, который прервёт блокаду сектора Газа и разорвёт мирный договор с Израилем. Мы также думали, что интенсивный ракетный огонь по Израилю заставит ФАТХ поддерживать интифаду или быть маргинализироваными ХАМАС. В этом мы жёстко ошибались: ХАМАС вместо этого достиг соглашения об освобождении захваченного им солдата израильских войск Гилада Шалита, что снизило Израильско-хамасскую напряжённость.
Корни нашей ошибки были в неспособности понять, как усилившаяся Ирано-арабская напряжённость ограничит пространство манёвра для ХАМАС. Мы также упустили из виду факт слабости оппозиции в Египте – то, о чём писали неоднократно – ХАМАС не увидел возможности изменить египетскую политику. Главные события в регионе, в основном неудача «Арабской весны» в Египте и интенсификация подъёма Ирана, разрушили нашу логику по ХАМАС. Освобождение Шалита в обмен на тысячу с лишним палестинских заключённых отметило новую ступеньку в Израильско-хамасских отношениях. Давайте прикинем, как это относится к Ирану и Пакистану.
Иранская игра
Иранцы проверили свои силы в Бахрейне, где шииты восстали против их суннитских правителей с некоторой иранской поддержкой. Саудовская Аравия, соединённая дамбой с Бахрейном, вмешалась с помощью военной силы, чтобы подавить демонстрации и блокировать иранцев. Для Ирана Бахрейн был просто пробой сил, саудовский ответ не означает значительного поворота в судьбе Ирана.
Главная игра для Ирана разворачивается в Ираке, где отступление США стремится к своей финальной фазе. Часть пехоты может быть оставлена в иракском Курдистане, но их будет не достаточно, чтобы влиять на события в Ираке. Иранцы не будут контролировать Ирак, но у них достаточно союзников, одновременно и в правительстве и во внешних группах, чтобы блокировать неугодную им политику, как через иракскую политическую систему, так и с помощью подрывной деятельности. Они не будут править, но никто не сможет править в прямой оппозиции к ним.
В Ираке Иран видит возможность распространить своё влияние в западном направлении. Сирия является союзником Ирана, и в свою очередь они сообща поддерживают Хезболла в Ливане. Перспектива отступления США из Ирака открывает двери распространения сферы иранского влияния вдоль южной турецкой границы и вдоль северной границы Саудовской Аравии.
Саудовское видение
Причины восстания против режима сирийского президента Башара аль Ассада сомнительны. Оно началось во время общей нестабильности «Арабской весны», но приняло другую направленность. Режим аль Ассада не пал, аль Ассад не был заменён на другого сторонника режима, как это произошло в Египте, и оппозиция попросту рассыпалась. По нашему мнению оппозиция никогда не была так сильна, как её описывали западные медиа, как и режим Ассада не был слабым. Он продержался дольше, чем многие ожидали, не показывая никаких признаков капитуляции. С одной стороны, существование такой структуры, как Международный криминальный суд лишает возможности Ассада просто уйти, делая переговоры об уходе затруднительными. С другой, аль Ассад просто не видит необходимости уходить.
Два правительства проявили себя весьма враждебными к аль Ассаду: саудовской правительство и турецкое правительство. Турки попробовали выторговать решение по Сирии и получили отпор со стороны Ассада. Не ясно, видят ли эти правительства Сирию просто как изолированную проблему, или как часть общей иранской угрозы. Но ясно, что Саудовская Аравия чрезвычайно чувствительна к иранской угрозе и видит падение режима аль Ассада, как важную часть ограничения Ирана.
В этом контексте, последняя вещь, которую хочет видеть Саудовская Аравия – это конфликт с Израилем. Война в Газе даст режиму аль Ассада возможность вторгнуться в Израиль, как минимум с помощью Хезболла, и изображать оппонентов режима как возражающих против конфликта с Ираилем. Это позволит Аль Ассаду получить иранскую помощь против Израиля и удержаться самому.
Не ясно, хватит ли поддержки Саудовской Аравией сирийских суннитов для обрушения режима аль Ассада, но ясно, что война с Израилем значительно осложнит эту задачу. Также не ясно, не захочет ли ХАМАС поучаствовать в ещё одном раунде боёв против Израиля. Зато ясно, что Сауды, видящие себя пойманными в противостоянии с Ираном, не подарят Ирану возможности быть более вовлечённым, чем он уже есть. Они готовы осадить любое стремление ХАМАС к войне.
ХАМАС и Египет
В Киеве и ряде областей Украины ввели аварийные графики отключений света: кто попал в список
Ваши банковские данные под угрозой: где нельзя использовать Wi-Fi
Паспорт и ID-карта больше не действуют: украинцам подсказали выход
"Киевстар" меняет тарифы для пенсионеров: что нужно знать в декабре
ХАМАС также видит свои надежды в растворении Египта. С их точки зрения, нестабильность в Египте открывает двери для смены режима. В течение длительного периода времени, возможно, что за первой фазой возмущений может последовать или победа исламистов на выборах, или вторая волна возмущений, которая позволит свергнуть режим. Уже месяцы назад стало понятно, что оппозиция в Египте слишком разобщена, чтобы свергнуть режим. Но на прошлой неделе сила режима стала очевидной.
Коптская демонстрация 9 октября закончилась проявлениями насилия в результате столкновений сектантов с мусульманами, что дало правительству возможность продемонстрировать свою решимость и возможности без прямого противостояния с исламистскими группировками. Режим действовал грубо и эффективно, чтобы сокрушить демонстрацию и, что важно, делал это совместно с некоторыми исламистскими элементами, которые вышли на улицы бить коптов. Улицы принадлежали военным и исламистским кланам, действовавшим сообща.
Один из фактов, которые пришлось проглотить ХАМАС, был факт, что именно египетское правительство было инструментальным в переговорах по обмену пленными. Обычно исламисты противостоят даже самому процессу переговоров, даже если они успешны. Но в свете того, что случилось неделю назад, исламисты решили не ставить под вопрос сделки египетского правительства. Не могла бы Саудовская Аравия поддерживать египетские волнения, как она поддерживает сирийские. Египет, крупнейшая арабская страна, никогда не бывшая в хороших отношениях с Ираном, был подержан Саудовской Аравией в том, чтобы не допустить хаос, особенно в свете усиления мощного Ирана и затихания сирийских волнений.
Вашингтон на стороне Эр-Рияда
В свете всего этого, США заявили об аресте человека, который якобы пытался, в интересах Ирана, нанять мексиканца, чтобы убить посла Саудовской Аравии в США. Была серьёзная дискуссия по поводу этого «якобы заговора», и представленные доказательства чрезвычайно неубедительны.
Тем не менее, и это важный момент, администрация Обамы решила, что это было недопустимое событие, которое требует более агрессивных мер в отношении Ирана. Сауды просили США проявить публичные действия против Ирана, одновременно чтобы
а) облегчить давление на Эр-Рияд
б) чётко показать, что США готовы противостоять Ирану на стороне Саудовской Аравии.
Могло бы быть больше доказательств предполагаемого заговора, чтобы воспринимать его всерьёз, но ясно, что США стремятся использовать его для усиления давления на Иран (психологического, как минимум) за пределы того спорадического отношения, которое было до сих пор. Администрация даже вновь подняла вопрос по ядерной программе Ирана, о котором в последнее время все забыли.
Саудовский кошмар заключается в том, что США могут решить достигнуть взаимопонимания с Ираном, чтобы достигнуть более стабильного порядка в регионе и гарантии поставок нефти. Мы обсуждали такую возможность ранее, указывая, что американский интерес в защите СА не абсолютен, и что США могут выбрать договор с иранцами, поскольку режим может быть привлекателен для США, а история никогда не руководила тем, что Вашингтон может сделать в будущем.
Саудовская Аравия очевидно удовлетворена американским риторическим ответом на предполагаемый заговор на убийство. Это не только успокоило саудовское чувство изоляции, но и вроде закрыло двери для побочных сделок. В то же время США обеспокоены возможностью того, что Саудовская Аравия пытается договориться с Ираном до того, как Вашингтон предпримет какие-либо шаги. Этим шагом США присоединили себя к СА в анти-Иранской коалиции. Израилю также не о чём жаловаться. Они не хотят падения сирийского режима, предпочитая известного им аль Ассада неизвестному (и потенциально исламистскому) режиму. Саудовская поддержка сирийской оппозиции беспокоит Израиль, но это не сработает. Турецкое военное вторжение беспокоит их больше. Но, в конце концов, Иран беспокоит их больше всего, и любые знаки того, что администрация Обамы действует против Ирана (даже если мотивы этого не ясны), делают их счастливыми. Они хотели сделки по Шалиту, но несмотря на то, что цена была высока, это было не время, чтобы отвлекать США на это от иранцев.
Израиль готовится к дальнейшим переговорам с ХАМАС, если США сосредоточатся на Иране. И ХАМАС пойдёт на дальнейшее сотрудничество с Израилем, если Сауды скажут им сделать это – цена, которую они радостно заплатят за американское внимание к Ирану.
Американское отступление из Афганистана
Для США есть другое измерение иранского фокуса: Пакистан. Пакистанская точка зрения, неоднократно озвученная уполномоченными особами, что США проиграли войну против афганского Талибана. Это означает, что любые возможные переговоры будут о том, как США «отступят», а не о том, что Пакистан гарантирует поддержку против джихадистов. Если пакистанцы правы, и США проиграли войну, то их позиция правильна.
Чтобы получить хоть какой-то прогресс в переговорах с Талибаном и Пакистаном, США должны продемонстрировать, что они не проиграли. Точнее, они должны продемонстрировать, что хотя они не удовлетворены условиями победы (обозначенными как «создание демократического Афганистана»), США готовы на неопределённо долгий срок вести операции против джихадистов, включая атаки беспилотников и спецоперации в Пакистане, и что США могут сблизиться с Индией, если Пакистан будет сопротивляться. Не может быть вывода войск, Пока Пакистан не понимает, что нет никакого ошеломляющего внутреннего давления, заставляющего США отступать. Парадокс здесь критичен: пока Пакистан верит, что США должны уйти, он не даст необходимой поддержки, чтобы позволить им уйти. В дополнение, вывод войск не означает операций против джихадистов или стратегического воссоединения с Индией. США должны продемонстрировать риски, с которыми Пакистан столкнётся, когда поймёт, что неудача США в достижении всех их задач означает их поражение.
Реакция администрации Обамы на иранскую предполагаемую попытку убийства – это важный психологический ход против Пакистана. Пакистан уверен, что США просто не способны контролировать регион. Ответ США показал, что они не только могут контролировать регион Афганистана и Пакистана, но и не побоятся вступить в противостояние с Ираном в ответ на попытку убийства в США. Как серьёзен был заговор, кто его утвердил в Иране, и прочие детали не важны. Если Обама отреагировал неадекватно, то эта реакция вызовет разговоры в Исламабаде. Очевидно, это должно выйти за пределы символических жестов, но если выйдет, то это изменит динамику в регионе, хотя и вызовет риск впутаться в Иран.
Переоценка региона
Здесь много игроков, много деталей. Мы не знаем, как далеко готова зайти администрация Обамы, чтобы решить проблему Ирана, или она просто выпустит пар. Мы не знаем, выживет ли режим Ассада, и что Турция или СА сделают в отношении его. Мы не знаем, в конце концов, или египетский режим устоит. Мы не знаем, поймёт ли Пакистан адресованное ему послание.
Мы знаем: кризис с Ираном, который мы ожидали в конце года, наступил. Он влияет на расчёты от Каира до Исламабада. Он меняется от уравнения к уравнению, включая израильско-хамасскую динамику. Это кризис, которого все ждали, но никто не знает, что с ним делать (в оригинале «как его играть»). У США нет дорожной карты, нет её и у иранцев. Но это историческая возможность для Ирана и фундаментальный вызов для Саудов. США выложили некоторые фишки на стол, но, ни одной крупной. Но факт, что Обама больше говорит, чем делает, показателен сам по себе.
Всё это не даёт нам финального ответа по динамикам региона и их взаимосвязям, но это даёт нам платформу, чтобы начать переосмысливание региональных процессов.
Оригинал: From the Mediterranean to the Hindu Kush: Rethinking the Region
