Известна цитата британского экономиста Джона Мейнарда Кейнса из его классической «Общей теории занятости, процента и денег», где он писал, что: «Идеи экономистов и политических мыслителей – и когда они правы, и когда они ошибаются – имеют гораздо большее значение, чем принято думать. В действительности только они и правят миром. Люди-практики, которые считают себя совершенно не подверженными интеллектуальным влияниям, обычно являются рабами какого-нибудь экономиста прошлого. Безумцы, стоящие у власти, которые слышат голос с неба, извлекают свои сумасбродные идеи из творений какого-нибудь академического писаки, сочинявшего несколько лет назад».
Я бы хотел обратить внимание читателей, что Кейнс считал, что экономисты и политические мыслители оказывают воздействие на людей практики (в том числе и ведущих политиков, включая президентов стран) не только, когда они правы, но и тогда, когда они ошибаются, как мы видим из вышеприведённой цитаты.
Эта цитата пришла мне в голову, когда я прочитал новую статью и новое интервью известного российского экономиста и политолога Сергея Караганова, которые были недавно опубликованы на влиятельном политологическом сайте, близком к Кремлю, «Россия в глобальной политике».
Сергей Караганов в статье под названием «Стратегия упреждающего сдерживания», посвященной ядерному сдерживанию, в частности утверждает, что «на протяжении пятисот лет с XVI века лучшие пушки и военные корабли Европы были фундаментом, на котором строилось ее политическое, экономическое и культурное доминирование, способность грабить колонии или полуколонии, перераспределять мировой ВНП в свою пользу». А в вышеприведенном интервью заявляет, что «исторические победы Европы и Запада последних 500 лет оказались возможны в решающей степени благодаря военному превосходству. И сейчас период господства Запада подошёл к концу именно из-за его утраты». И из этого он делает такой вывод, что в связи с тем, что после обретения ядерного оружия СССР и Китаем, такое военное превосходство Западом было утеряно, то и эпоха доминирования Запада подошла к концу, и мир ожидает необходимость пересмотра внешнеполитических соглашений между государствами, по прообразу многополярных, «вестфальских». Потому как ядерное сдерживание приводит к тому, что никакая страна, какое бы превосходство в обычных вооружениях она бы не имела, всегда будет находится под угрозой ядерного ответа от страны, терпящей поражение в военном конфликте, начатом с использованием обычных вооружений.
Где же здесь ошибка, по-Кейнсу, Сергея Караганова, которая чревата для внешней политики России большими негативными последствиями? А она есть эта ошибка, и очень серьезная.
Дело в том, что до Первой промышленной революции, происшедшей в Британии в конце 18-го века, Запад в целом не имел никакого преимущества в военных конфликтах с Востоком ( здесь можно поспорить с автором, потому что такое преимущество начало проявляться уже во второй половине 17 века, когда после Тридцатилетней войны европейские армии начали переходить на профессиональную основу, появилась бюрократия, способная мобилизовать необходимые ресурсы . Доказательством этому служило, хотя бы, восхождение Османской империи, начиная с 15-го века, войска, которой еще в 1683 году осаждали Вену (всего за 100 лет до начала Первой промышленной революции!). А до этого в Европе (на Западе) в Средние века шли только малозначимые для остального мира локальные войны типа англо-французской Столетней войны, которые не шли ни по масштабу, ни по значению, ни в никакое сравнение с значимыми мировыми войнами, которые вел, скажем, Чингисхан и его наследники; или Тамерлан (Тимур-ленг) на Востоке (Ближнем, Среднем и Дальнем).
Решающее же военное преимущество Запад получил над восточными армиями только тогда, когда он смог производить паровые машины британца Джеймса Уатта, которые начали устанавливать на корабли, а потом и начали покрывать эти корабли железом, произведенным на металлургических заводах по технологиям британца же Генри Бессемера. Но обратите внимание, уважаемые читатели, сначала технологии возникли в гражданском секторе, а потом откуда они потом перекочевали в военный (и так было практически всегда в истории технологий за немногими исключениями).
Первые западные индустриальные «опиумные войны» Британии с Китаем; и Крымская война западной коалиции с Россией, в середине 19-го века, и показали решающее технологическое превосходство Запада над отсталыми восточными империями. Дальше- больше, даже небольшие частные войска британца Сесила Родса, вооруженные пулеметами «максим», не имели равных в эффективности с любой туземной армией в Южной Африке; или экспедиционные британские войска в Судане, в конфликтах конца 19-го, начала 20-го века. Во Вторую мировую войну в Северной Африке немецкий вермахт и британцы вели между собой военную кампанию, вообще не обращая внимание на местное население из-за этого технологического превосходства. А ведь еще за 450 лет до этого, испанским монархам Фердинанду и Изабелле стоило немалых усилий победишь эмират Гранаду, последний оплот мавров, на Иберийском полуострове.
Поэтому зафиксируем для себя следующую максиму: технологическое преимущество приобретается сначала в гражданском секторе экономики, и только потом оно просачивается в военный. Пример из современной истории: до конца 20-х годов прошлого века американцы не имели стратегической бомбардировочной авиации. После того, как ими было принято решение о ее создании, конструкторы из развитых национальных технологических секторов плюс применение конвейерной сборки, изобретенной Генри Фордом в автомобилестроении, позволили им в кратчайшие сроки достигнуть в производстве стратегических бомбардировщиков показателей, которых даже не смогли достигнуть в такой технологической стране как Германия. Немцы произвели во Вторую мировую войну сравнительно небольшую долю вооружений от произведённых в США (США же умудрялись поставлять его, кроме того, и союзникам-Британии, и СССР), потому что в методологиях организации массового производства серьезно тогда отставали от США.
Вторая максима: вне наличия массового гражданского промышленного производства невозможно никакое развитое производство военной техники, так как тогда в стране отсутствуют те люди, которые могут иметь соответствующие производственные навыки, чтобы произвести образцы сложной военной техники. Кстати, во времена сталинских пятилеток такое производство шло параллельно: тракторы, гражданские самолеты вместе с военными самолетами и танками, производились на современных советских заводах, оборудование которых, в основном, было привезено на кораблях из США и инсталлировано в СССР американскими же специалистами (например, архитектурным бюро Альберта Кана ).
И сегодня мы не знаем стран, производящих современные вооружения, надлежащего качества, в которых отсутствует развитое гражданское промышленное производство. Россия же, на данный момент, имеет военные производства, производящие в очень небольшом количестве военную технику, практически потеряв производство гражданское, в сравнении с временами СССР, и этот факт вызывает большие сомнения, что в будущем она может, в этом отношении, соревноваться с ведущими технологическими странами мира, так как, она не сможет, скорее всего, разрабатывать и производить военную технику в необходимом объеме и необходимого качества из-за отсутствия для этого необходимых специалистов.
Вот этого и не понимает гуманитарий и политолог Сергей Караганов, и это выражаясь словами Кейнса и есть его ошибка. Я бы добавил, что это его «производственная ошибка». И, если на таком анализе и фундаменте главные российские политики основывают свои внешнеполитические решения военного характера, то добром для них это не кончится.
Ведущие историки экономики знают, что сначала нужно наладить производство у себя самых современных технологий в гражданском секторе, а уже потом налаживать производство военной техники. По меньшей мере делать это параллельно. Понимал это и Сталин во время индустриализации 30-х годов прошлого века. Невозможно сегодня конкурировать в военном производстве с экономиками, которые имеют и гражданское и военное производство осуществляя трансфер технологий между ними (как на Западе), занимаясь только военным производством.
CNN спрогнозировали действия Путина в случае победы Трампа
Украинцы могут получить экстренную международную помощь: как подать заявку
В Украине отменили ограничения на пересдачу водительского экзамена: что изменилось
В Украине запретили рыбалку: что грозит нарушителям с 1 ноября
Кроме того, важно понимать, что современное технологическое производство основывается на напряженной трудовой этике, внутренней (эндогенной) склонности к производительному труду на производстве: люди хотят производить новейшие технологические изделия больше, чем они в жизни хотят чего-то другого. По сути они являются одержимыми технологиями людьми. Пример такого человека – американский предприниматель Илон Маск, который потратил все свои деньги 180 млн. долл, вырученные на продаже его предыдущего стартапа PayPal, на создание трех технологических компаний, совершивших сегодня технологические революции в мире в своих отраслях (Маск недавно спрашивал журналистов во время интервью, сколько, по их мнению, надо уделять времени женщине-подруге в неделю. И не дождавшись ответа спросил: «Наверное, 5-10 часов в неделю?». Все остальное время, по его словам, он посвящает работе.
В России же миллионы российскими «предпринимателями» тратятся преимущественно на «демонстративное потребление» (Т.Веблен «Праздный класс»): яхты, недвижимость и пр. У эффективных менеджеров бизнес «отжимается»: фактически выдворены из страны П.Дуров (ВКонтакте), Е.Чичваркин (Евросеть). И таких примеров много. Как тогда они собираются конкурировать с технологическими предпринимателями Запада, и российскими удачливыми предпринимателями, которых изгоняют из страны и /или которые сами оттуда уезжают?
Да и не было особенного желания заниматься технологиями в России даже во времена СССР (не случайно, Сталин организовывал «шарашки» для инженеров с целью ускорения сроков ввода новой технологичной продукции в СССР: и тогда не было у русских инженеров такой одержимости производительным трудом, как у американцев. Нет ее и сейчас).
В Китае же технологический рост, который мы знаем происходит там только с конца 70-х годов прошлого века, носит характер догоняющего развития. И нам пока не известно продолжится ли он в будущем (из истории Китая мы знаем, что в прошлом Китай уже не раз, вдруг, прекращал свой технологический рост по ряду причин внутреннего характера). Сегодня же мы можем утверждать, что в Китае нет никаких новых технологических продуктов, изобретенных в Китае, и не имеющих аналогов на культурном технологическом Западе, и которые не пришли оттуда. Пока неизвестно смогут ли они изобрести такие новинки без помощи Запада. Снижение темпов роста китайской экономики в будущем, в связи с недавним отказом КПК от сменяемости лидеров, вполне вероятно (вспомните, например, значительное замедление темпов роста японской экономики в начале 90-х годов прошлого века, которое не закончилось и до сего времени).
Культурный технологический Запад сегодня по-прежнему доминирует в мире. Практически все, что в технологиях было изобретено в мире было изобретено на Западе. Восток пока является, всего лишь, «сборочным цехом» для конструкторов новых товаров, созданных на Западе. Поэтому я скорее поставил бы на то, что в рамках, идущей сегодня, уже четвертой промреволюции будут изобретены новые продукты в гражданском секторе именно там, на Западе, а не где-нибудь еще в России или в Китае. А, следовательно, и образцы будущего новейшего оружия будут изобретены там же. И с учетом того, что в современную эпоху технологический потенциал зиждется в большей мере на развитости личности в стране, в силу имеющейся там, политической свободы, крайне необходимой для нормальной деятельности изобретателей, изобретающих новейшие технологические продукты, то перспективы Запада, сохраняющего политические институты, гарантирующие защиту предпринимателей от различных репрессий, по-прежнему позитивны; в то время как дела в России в этой сфере уже идут из рук вон плохо, а ухудшение технологических дел в Китае тоже, я думаю, не за горами.
Так что «прогноз» Сергея Караганова о том, как будут развиваться отношения между государствами в будущем, основанный на его тезисе, о потере Западом своего технологического преимущества, на мой взгляд, глубоко ошибочен.
Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook
