Кризис в Европе и тайная спасительная миссия Украины

Сегодня многие отмечают, что главная проблема ЕС — даже не социальное иждивенчество и, до недавнего, извращенная версия «социального благоденствия в кредит», а нежелание огромных общин иммигрантов приобщаться к ценностям европейского просвещения.

Думаю, все, кто бывал в западных странах ЕС, наблюдал произошедшие демографические и культурные изменения. В особенности это касается мегаполисов Франции, Британии и Германии.

Однако корень этой проблемы — еще недавняя рабочая политика тех государств, чьи политические элиты сегодня спекулируют на теме иммиграции. Ведь в течение многих лет Европа была заинтересована в трудовой иммиграции, выгодной как работодателям, так и национальным бюджетам. Разумеется, иммиграция иммиграции рознь.

Хорошо, давайте сначала поговорим о нелегальной иммиграции.

Власти западноевропейских стран намеренно слишком пассивно препятствовали проникновению извне нелегальной рабочей силы. Так, Германия фактически поощряла полулегальную иммиграцию курдских и турецких рабочих, Франция — алжирских, Великобритания — нелегальный массовый наем индийских и пакистанских рабочих. А в 90-е/2000-е ЕС стал прикрывать глаза на мощный поток экономических беженцев из постсоветской Восточной Европы.

На минуту отвлечемся, поскольку есть на эту тему в своем роде классическое произведение.

Это «Толмач» Михаила Гиголашвили, пишущего на русском и живущего в Германии филолога. «Толмач» увидел свет в 2003 году, однако полная версия романа появилась только в 2012-м. В основу книги легли истории жизни беженцев из постсоветской России, пытающихся найти приют в благополучной Германии.

Главный герой книги — русский художник, который уже давно обосновался в Германии и иногда подрабатывает толмачом, т. е. переводчиком, в лагере для беженцев. Кого только нет среди беженцев! «Бывсовчелы» (Бывшие Советские Человеки), как называет их толмач, представлены армейскими дезертирами, убийцами, проститутками, безработными и прочими маргиналами, которые изо всех сил пытаются доказать, что они — люди, которые на родине подвергались гонениям по политическим мотивам. Это необходимо беженцам для того, чтобы получить в Германии «азюль» — политическое убежище.На самом деле почти все истории о политическом преследовании, которые рассказывают беженцы, — это выдумки от начала до конца. Автор, в том числе, делает и вывод о том, что безумными и лживыми являются не только люди, живущие в перевалочных лагерях, но и власть предержащие в лучших «демократических» странах мира.

Я привел пример именно этого, скорее сатирического в бытовом восприятии романа, поскольку в свое время проходил недолгую стажировку по курсу миграционного законодательства ЕС в подобном же лагере-накопителе в венгерском Дьоре. И могу подтвердить, что описанные Гиголашвили истории — лишь отчасти беллетристика, вернее, беллетристична лишь сама упаковка.

Однако, беженцы беженцам и иммигранты иммигрантам тоже рознь.

Задумайтесь, почему ЕС так ухватился вдруг за Украину, хотя Ангела Меркель и капает «доместосом» в тирамису, который пытаются съесть Янукович и Баррозу?

В завершении статьи я к этому пункту вернусь.

Ниже я ориентируюсь на данные, собранные в 2008 году специалистами Центра изучения стран Северной Африки и Африканского Рога.
Итак, в «золотом», как ныне принято считать, 2008 году в мире насчитывается около 200 млн мигрантов. Первое место по этому показателю занимает Европа — 20%. С начала 1990-х официальная иммиграция туда снизилась, но численность иностранного населения практически не сократилась. Это можно объяснить высоким процентом в общем миграционном потоке нелегальных иммигрантов, а также беженцев и вынужденных переселенцев, на регистрацию, размещение и помощь которым европейские страны тратят огромные финансовые средства. Иными словами, это своеобразная отрасль государственного бизнеса.

Если в 1975 году в мире насчитывалось примерно 2,5 млн беженцев, то в начале нового тысячелетия их число возросло почти в десять раз (!). Что касается нелегальных мигрантов, то в страны Евросоюза ежегодно незаконно прибывает более 500 тыс. человек, не считая сотен тысяч беженцев. Общая численность нелегальных иммигрантов в Европе по разным оценкам составляет от 5 до 7 млн человек. Наибольшее число незаконных иммигрантов сосредоточено во Франции, Германии, Нидерландах, Великобритании. Так что наблюдения туристов соответствуют тем данным, которые собраны экспертами.

Примечательно, что все больше нелегалов проникает в Европу через ее южные регионы. Так, в Италии незаконно находится до 1 млн иностранцев, причем их количество постоянно растет, особенно за счет выходцев из Северной Африки, стремящихся перебраться затем в Испанию, Португалию или Францию. В Испании численность нелегальных иммигрантов колеблется от 300 до 500 тыс. чел., во Франции — от 200 тыс. до 1 млн чел., в Великобритании насчитывается свыше 100 тыс. нелегалов,большинство из которых составляют иностранцы с просроченными визами.

Остановимся на минуту и задумаемся — это ведь только нелегалы, даже беженцев трудно посчитать. Невзирая на взрывообразный рост технологий сбора, обработки информации, координации между базами данных…

Причины миграции банальны. На первом месте среди причин отъезда мигрантов из своих стран стоит отсутствие работы. По направлениям незаконной миграции можно четко проследить общую характерную тенденцию для этого явления: нелегалы перемещаются из стран третьего мира в экономически развитые государства, а не наоборот.

Здесь надо уточнить — в случае Украины, к примеру, или Молдавии наблюдается дефицит не рабочих мест каковых, а мест с достойной оплатой труда. По сути, получается, что «огороды» и «теневая занятость» или коррупция — это компенсация за такое явление из лексикона западных правоохранительных органов, как underpayment (недоплата, — как правило, умышленная) и wage slavery (наемное или зарплатное рабство).

Между тем, эмиграция с севера Африки носит отчасти даже некий политический характер.

«Ассоциативные» отношения стран Магриба с ЕС, стремление последних превратить Тунис и Марокко в «подушку безопасности» для Западной Европы по отношению к миграционным потокам из других африканских стран, приводит к напряженным отношениям между странами Северной Африки и Африки южнее Сахары. В итоге существует расхождение между «проевропейской» миграционной политикой политических элит Магриба и ее «проафриканской» оценкой со стороны либерально настроенных арабских ученых. Их подход не учитывает интересов принимающих стран ЕС, а базируется на постулатах о неприемлемости препятствий свободному перемещению труда в условиях глобализации, о морально-исторической законности миграции из бедных стран в богатые, о примате общеафриканских интересов. А Тунис и Марокко выступают «сторожевыми». Не исключено, что таковыми станут в следующем году на востоке Украина, Грузия и Молдавия по отношению к российскому Кавказу, Азербайджану, странам Средней Азии, включая самые дальние.

Именно поэтому становится важным синхронизировать, к примеру, либерализацию визового режима Украины и России с ЕС. Ведь у Киева откровенно не хватает ресурсов для контроля над нелегальной миграцией, особенно транзитной. Ждать особых средств от ЕС на обустройство границы тоже пока не стоит — Еврокомиссия проводит политику бюджетной экономии. Даже фуршетов для журналистов в Брюсселе коснулась эта политика, не то что союзных служб.

Теперь перейдем к вопросу, что же не устраивает истеблишмент ЕС в поведении тех легальных новых граждан, которые приехали из бывших колониальных империй, в первую очередь — в мусульманах, и чем европейским бюрократам так приглянулись украинцы и молдаване? А в перспективе — и (берем в целом) «русские», православные и атеисты, несмотря на нынешние трения (газ, неправительственные организации, вопросы сексуальной ориентации и прочее).

Тем, что мы коренным образом отличаемся от общин, возникших в ЕС в силу последствий «колониального наследия».

В 2010 году исследователь социологического факультета МГУ Анастасия Пономарева в автореферате своей диссертации «Социокультурная адаптация мусульманских общин в западноевропейских обществах» писала так (я в этой цитате несколько упрощу сложные научные термины):
«Сопряженной с наибольшим количеством трудностей представляется интеграция в общества с европейской христианской культурной традицией представителей народов, исповедующих ислам. На современном этапе численность проживающих в Европе мусульман уже превысила население Финляндии, Ирландии и Дании, вместе взятых, и составляет приблизительно 15-20 млн человек . Несмотря на этническую, экономическую, социальную и политическую раздробленность, мусульмане Западной Европы не только ощущают принадлежность к единой общности (в силу характерных для современного ислама процессов интеграции), или умме, но и воспринимаются в качестве таковой населением принимающих стран. В мусульманских иммигрантских семьях уже выросло второе, а то и третье поколение, не намеренное возвращаться в страны происхождения, но при этом демонстрирующее высокую, переходящую в агрессию степень нетерпимости по отношению к принимающей стороне».

Иными словами, мусульмане хотели бы пользоваться достижениями той культуры (а в нее входят и социальные блага, и социальные лифты, и справедливое законодательство), среди которой они поселились, но при этом сами стремятся внутри общин жить по-своему и общим правилам сосуществования не подчиняться.

Разумеется, это проявление эгоизма. И это — причина краха современной модели европейского мультикультурализма (в США политика иная). «Аборигенальные» народы Европы отвечают на этот вызов двояко. Одни группы уходят в воинствующий атеизм — крайний либерализм — призывая к принуждению «приехавших» к отказу от их традиций и к подлинной интеграции. Другие — в воинствующий христианский консерватизм, который иногда порождает эксцессы вроде жуткого преступления Брейвика, который вовсе не психически болен, а себя считает, видимо, той самой «белокурой бестией»…

Европа попала в «ловушку свободы», она вручила права в неподготовленные к этому таинству руки, у которых такого опыта на родине не было…

Ранее мне приходилось писать об этой ситуации как об одном из мотивов экспансии ЕС на восток.

Итак, культурный вызов, с которым столкнулся ЕС в последние годы (и который стал любимой «страшилкой» евроскептиков), представляет собой продукт «лицемерного социализма», в первую очередь, германской и французской элит по отношению к инокультурной иммиграции: «вот вам пособия и льготы, только не трогайте наши рабочие места». В результате, в Германии и, особенно, во Франции выросло — пусть и не совсем по своей вине — целое поколение социальных паразитов, у которых и нужды-то не было ассимилироваться.

Отсюда — заинтересованность Союза в Украине (и других восточноевропейских государствах): здесь живут люди культуры, вполне тождественной «общеевропейской», которые доказали высокую способность к адаптации. Особенно украинцы — они почти мгновенно ассимилируются, работая, учась и живя в ЕС.

В последнее время немецкие и французские структуры внешнего влияния — как самые обеспеченные (впрочем, в солидные грантодатели выбиваются и шведы) — перешли к активному сотрудничеству с украинским средним и высшим образованием, планируя не на годы, а на десятилетия вперед. По сути, ядро европейцев будущего, очищенных от этнического, создается целенаправленно, и не в последнюю очередь именно в Восточной Европе, в частности в Украине.

Ведь в отличие от мусульман из экс-колоний, наследники бывшего СССР прошли пусть и специфический, противоречивый, но путь массового просвещения и индустриализации.

Таким образом, союзная бюрократия проводит политику (на разных уровнях и направлениях) формирования нового народа, влияние которого в перспективе и заглушит фантомные боли национальных суверенитетов, и сбалансирует последствия колониального наследия. Прикручивание крана льгот по этническому принципу, изящные технологии рекрутирования восточноевропейцев, стимулирование ассимиляции, стабилизация государств, неформально рассматриваемых как «полуварварские» или не до конца универсализированные, в рамках Средиземноморского союза и Восточного партнерства — таков регламент, по которому ЕС уже действует, стараясь смикшировать и устранить возникшие противоречия.

Украина выступает сегодня ключевым объектом этой политической линии — с одной стороны, экспансионистской, с другой — корректирующей внутренние проблемы Евросоюза.

Стоит ли удивляться, что Квасьневский, который метит в руководство ЕС, заявляет: «Даже если мы сейчас говорим туркам и украинцам „нет“, то через 10 лет будем их очень просить, чтобы они были с нами. Потому что никто рассудительный не откажется от такого потенциала, который есть у Турции и Украины». «Украина нужна Европе, учитывая демографический потенциал, свой рынок, миллионы украинцев, которые сейчас работают в ЕС и в Польше», — сказал Квасьневский в интервью журналу Wprost). Турки, кстати говоря, — последний бастион против исламского фанатизма.

Глобальная цель похода на восток — влить в потрескавшиеся сосуды дряхлеющей старушки-Европы «живую кровь». Для начала — почти 57 миллионов граждан Украины, Грузии, Армении и Молдовы. Затем еще 178 миллионов граждан Азербайджана, Беларуси, Казахстана и России.
Тем временем, из 501 миллиона населения нынешнего ЕС, около 26 миллионов — это мусульмане, а более 90 миллионов — атеисты. Все прочие — католики, протестанты и православные. Тем не менее 116 миллионов мусульман и релятивистов-атеистов будут совершенно подавлены 235 миллионами «Европы от Лондона до Владивостока».

Только так можно будет разжать ловушку свободы и выйти на новый уровень социального и политического развития. И по-настоящему стереть на карте Европы, как географической, так и хозяйственной, культурной, разделительные линии.

Источник: Фраза