В частности, курдами Сирии было провозглашено создание на территории страны «Западного Курдистана», столицей которого будет объявлен город Африн. Автономный район расположен на севере Сирии, близ границы с Турцией. Ранее, в начале этого года, в столице Иракского Курдистана Эрбиле прошла конференция оппозиционных организаций Сирии. Согласно принятому во время этого мероприятия документу, «после свержения режима Асада, на северо-востоке Сирии должно быть создано курдское самоуправление».
Турция попыталась разыграть эту карту мгновенно. Премьер-министр Турции Тайип Эрдоган заявил, что единственной возможностью избежать «преследования мирного населения» в провинциях Идлеб и Ракка является создание здесь «зоны безопасности» или «буферной зоны» на территории Сирии, для чего достаточно ввести сюда турецкие войска. Эксперты сразу отметили, что с реализацией идеи Анкары и созданием «зоны безопасности» боевики Сирийской освободительной армии получат отличный плацдарм для ведения боевых действий против правительства Асада, а также территорию для переформирования и подготовки под присмотром западных инструкторов из разрозненных отрядов повстанцев организованное вооруженное формирование.
Какие соображения движут турецким правительством, понятно. В случае с появлением квазигосударственного образования в лице Западного Курдистана (а этим термином курды исторически называют территорию, которая находится как в пределах Сирии, так и Турции), Анкара получает вместо одного опасного для нее курдского региона в Северном Ираке (речь идет об автономном Южном Курдистане) сразу два. При этом опыт Ливии и происходящие там сегодня события ярко свидетельствуют: если после «освободительной» войны на территории державы возникают «независимые территории», вернуть их под контроль очень непросто. Тем более, что в данном случае речь идет о курдах, стремление которых к собственной государственности и способность эту мечту отстаивать с оружием в руках общеизвестны.
Потому для Эрдогана жизненно важно с объявлением Западного Курдистана контролировать это образование, для чего ему и нужен ввод сюда турецких войск под благовидным предлогом. По сути, потеряв контроль над этим процессом, Турция оказывается на грани территориального раскола, ибо очевидно, что образование Западного Курдистана если не запускает механизм образования Большого Курдистана, то позволяет сделать к нему очень серьезный шаг. Пример сирийских курдов явно способен мощно повлиять на активность турецких сородичей, с которыми Анкара и так еле справляется. Плюс такая «зона безопасности» серьезно ослабит Асада, обеспечив более мощное влияние Турции на события, происходящие сегодня в Сирии, к чему Анкара также стремится всеми силами.
Реакция самих курдов также не заставила себя долго ждать. Лидеры Рабочей партии Курдистана заявили, что в случае вторжения турецких войск в Сирию «весь Курдистан превратится в зону боевых действий». «Турция планирует интервенцию против нашего народа (в Сирии)», — отметил в интервью агентству Фират полевой командир РПК Мурат Карайылан. «Позвольте мне четко заявить, что если Турция вторгнется в западный Курдистан, весь Курдистан превратится в зону боевых действий», — отметил Карайылан.
Разложенный таким образом пасьянс позволил оппонентам курдских лидеров объявить о их сговоре с Башаром Асадом. Мол, именно поэтому курды выступают резко против введения турецких войск в Западный Курдистан, в то время как само это образование является игрой на постороннего наблюдателя, поскольку на самом деле сирийские курды получили обещание преференций (и некоторые из этих обещаний уже реализуются) после того, как Асад вернет себе полный контроль над страной. Требования же сирийских курдов общеизвестны — получение гражданства 400 тыс курдов (из приблизительно 2,5 млн их общего количества на территории Сирии), образование культурной автономии, преподавание в школах и выпуск СМИ на курдском языке и т.д.. В то же время, для сирийского правительства районы страны, где располагается Западный Курдистан, имеют стратегическое значение. Поскольку именно отсюда поставляется немалая часть продовольствия для удовлетворения внутренних потребностей страны, также здесь расположены месторождения нефти.
Обвинения курдов в их сговоре с Асадом позволяют Эрдогану дискредитировать курдских руководителей в глазах Запада, и одновременно дать себе карт-бланш на силовые акции против них. Интересно, что и события, развивающиеся в среде сирийской оппозиции, при поверхностном взгляде играют на подтверждение этих обвинений. Здесь стоит вспомнить о крупных переговорах сирийской оппозиции, проходивших в Стамбуле в конце марта. Как известно, курдские делегаты вышли из переговоров, что внесло дополнительный разброд в и без того далекие от единства оппозиционные ряды.
Описывая эти события, ресурс Курдистан.ру уточнял: «Новый доклад общества Генри Джексона, лондонского мозгового центра по вопросам внешней политики, описывает их (сирийских курдов — прим. Авт.) как «решающее меньшинство» в сирийской революции. Их участие в объединенной оппозиции было бы «в интересах США, способствовало бы стабильной и всеобъемлющей Сирии и стимулировало быстрое свержение режима Асада», говорится в докладе». Однако, не смотря на призывы Запада к более активному участию в борьбе с Асадом курдов, последние не спешат ринуться в бой.
Кстати, призыв к осторожности относительно участия в сирийских событиях со стороны курдов высказывают и в Южном (Иракском) Курдистане. Так, глава Агентства безопасности Курдистана Масрур Барзани газете «Хабат» заявил по этому поводу: «Мы являемся частью Ближнего Востока и все, что там происходит, влияет на нас. Мы должны быть очень осторожны, и планировать очень мудро. Мы должны готовиться к худшему сценарию и использовать любую возможность. Развитие демократии в регионе в наших интересах, и мы должны поддерживать права наций. Кроме того, будет воздействие на ситуацию с безопасностью. Если изменения приведут к большей стабильности, для всех нас сложится более безопасная атмосфера, но если случится противоположное, мы столкнемся с усилением проблем безопасности и стабильности, и мы должны подготовиться к этому заранее».
На самом деле ларчик в истории с выходом курдов из переговоров оппозиции открывается просто. Курдское руководство так и не нашло понимания в среде арабских партнеров относительно своего места и роли в Сирии в случае свержения Асада. Проще говоря, курды желают получить четкие гарантии относительно своих прав, однако арабская оппозиция их не дает. В этом случае, понятно, для курдов нет никакого резона выступать с оружием в руках против Асада, поскольку со сменой власти в стране для них ничего не изменится.
Более того: с началом дестабилизации в Сирии сам Башар Асад поспешил начать «ублажать» курдов, принявшись выполнять некоторые из их требований. На Западе и в Турции утверждают, что шаг этот слишком запоздалый, и на общественное мнение в курдской среде принципиально не повлияет. Однако тот факт, что далеко не все сирийские курды спешат выступить сегодня против Асада, свидетельствует о том, что это не так. Ко всему, сирийские курды прекрасно понимают, что их стремление к созданию независимого образования на территории Сирии вызывает резкое противодействие и со стороны и сторонников, и противников Асада. А значит, их активность может легко вызвать вооруженное противодействие со всех сторон — правительственных сирийских войск, оппозиции, а также Турции.
Вместе с тем, образование Западного Курдистана как независимой территории, и его «выживание» под давлением Сирии (неважно какой — с Асадом или с оппозицией) и Турции, вместе с возможными событиями на иных территориях проживания курдов, позволило бы говорить о начале реализации глобального сценария, серьезно влияющего на нынешние расклады в региональной игре. К этому стоит вспомнить, в частности, перспективу провозглашения независимости Южного Курдистана от Ирака — как помним, президент Курдской автономии Ирака Масуд Барзани обещал провозгласить независимость Курдского государства после празднования навруза 21 марта, однако потом выполнение этого обещания было отложено.
Еще один фактор — иранский. Никто не исключает, что в случае начала боевых действий Запада против Тегерана иранские курды могут выступить в очередной раз, как это было во время ирано-иракской войны в 1980-х гг. И успех этого выступления будет зависеть либо от поражения Ирана, либо от способности курдов выторговать себе на первых порах хотя бы автономию со стороны нынешнего иранского правительства (на сегодня это выглядит фантастикой, учитывая, что сейчас в Иране грозит смертью сам факт признания себя курдом, однако, как показывает опыт Асада, угроза падения режима заставляет власть быть очень сговорчивой).
Арестович об опасных тенденциях для Украине: «Россияне проткнули оборону, как ножом масло»
Выборы в США: что происходит
Водителям напомнили важное правило: когда включать поворотники в городе и на трассе
Умер народный депутат Украины
Запуск эти трех сценариев либо вместе, либо в комбинации — провозглашение независимости Западного Курдистана, Курдской автономии Ирака и иранских курдов — автоматически всколыхнет все курдские территории, а вполне резонное объединение провозгласивших независимость регионов ведет за собой осуществление давней курдской мечты — создание Большого Курдистана. Правда, все это просто лишь в теории, поскольку ни Сирия, ни Ирак, ни вообще не признающий курдский этнос Иран уж никак не будут приветствовать это образование. При том, что своими силами курды явно не смогут противостоять армии любой из этих стран.
Но здесь стоит вспомнить о весьма серьезном союзнике курдов в лице США. Мечта о Большом Курдистане существенно поддерживается Белым домом по вполне понятным причинам — создание Иракского Курдистана с его нынешними правами автономии является лишь частью глобальных планов Вашингтона. Надо понимать, что США на данный момент воспринимают «дружбу» с курдами как способ решения в основном двух проблем. Во-первых, понятно, доверие Масуда Барзани и вообще Иракского Курдистана для них на сегодня является серьезным подспорьем в решении проблемы под названием Ирак — именно этот регион из всех иракских территорий, сейчас самый стабильный и контролируемый.
Во-вторых, поддержка курдов является серьезным фактором дестабилизации обстановки в Иране. Здесь, как известно, живет больше представителей этой национальности, чем в Ираке (6,6 млн. против 5 млн.), на куда большей территории (соответственно 160 против 75 тыс. кв. км).
Также «дружба» с курдами преследует и еще одну стратегическую цель — контроль при любом последующем раскладе в регионе над нефте- и газоносными районами на Среднем Востоке. Автономия Южного Курдистана и хорошие отношения с Барзани позволяют Белому дому рассчитывать на то, что даже при номинальном военном уходе из Ирака он все же сохранит свое военное присутствие в стране. Кстати, еще пару лет назад в западную прессу просочились слухи о планах Пентагона создать в автономии базу ВВС США, или перенести из турецкой Восточной Анатолии базу ВВС «Инджирлик», учитывая «странную» дружбу Вашингтона с Турцией.
В целом же исподволь возникла ситуация, в которой для контроля Кавказа, Каспийского моря и Персидского залива именно курды для США становятся точкой опоры в этих регионах. Понятно, что курды в реализации своих многовековых стремлений создать собственную государственность и играть надлежащую им политическую роль в регионе, просто не могут упустить шанс, и весьма умело используют сейчас все преимущества, которые дает стратегическое союзничество с американцами.
Автор — эксперт Центра военно-политических исследований
