Гравитационные поля Кремля: цели и средства

Исследователей Второй мировой войны до сих пор интересует вопрос, почему Запад был настолько слеп и не мог разобраться в конечных целях политики Гитлера, в то время как они были ясно и полностью черным по белому описаны в программной книге «Майн Кампф»?

Примерно такая же ситуация просматривается и вокруг анализа деятельности Путина, его целей и политики. Общее состоит в том, что все мотивы Путина и Кремля на самом деле тоже лежат на поверхности. Разница только в отсутствии у Путина такой программной монографии, какую надиктовал Гитлер после пивного путча, сидя в тюрьме.

Цели и мотивы Путина кажутся иррациональными, учитывая с какими проблемами столкнулась Россия после захвата Крыма и агрессии на Донбассе. Но на самом деле политика Путина представляет собой цепь объяснимых тактических ходов, подчиненных действительной стратегической цели – сохранении собственной власти любой ценой и на неограниченный временной период.

Однако при этом главную роль в шагах Кремля и особенно Путина играют собственные страхи и личные травмы из прошлого.

Нынешние обитатели Кремля больше всего боятся повторения волны 1991 года, которая может перевернуть лодку власти, как это случилось с КПСС. Несмотря на то, как кремлевские государственники поносят Ельцина и противопоставляют ему период Путина, на самом деле они завидуют Борису Николаевичу.

Потому что, во-первых, без Ельцина не было бы Путина, и во-вторых, у Ельцина-то жизнь полностью удалась. Его дети и внуки и вся Семья остались при своих и не бедствуют. И сам Ельцин вышел из игры на своих условиях, получив тихую и спокойную старость, и полный иммунитет.

Вот чью судьбу путинская команда действительно не хотела бы повторить – это судьбу Горбачева и верхушки КПСС, где даже дети и внуки генеральных секретарей эмигрировали в США и добывают свой хлеб как могут. Более жизнеспособная публика в виде КГБ благодаря милости Ельцина в целом вышла сухой из воды. Но возвращение к власти и деньгам заняло слишком много времени.

Однако лично Путин оказался в гораздо более драматичной ситуации, потому что находился в ГДР, когда он из оккупанта с безраздельной властью вдруг превратился в потенциальную жертву ярости толпы. И судьба руководства ГДР был гораздо более незавидной, чем коммунистов и чекистов на Большой Земле. Вот эту личную травму Путина следует учитывать в первую очередь, если пытаться по-настоящему разбираться в его мотивах.

Приливы, отливы и цунами

Пока экономика России бурно росла в первые годы 2000-х, для Кремля не имели большого значения майданные революции в Тбилиси, Киеве и тем более в Бейруте.

Ситуация начала ухудшаться на втором десятке лет пребывания Путина у власти (декоративное правление Дмитрия Медведева, естественно, не в счет).

Первым звоночком стали арабские революции в Северной Африке, которые слишком быстро смели военно-полицейские режимы, похожие по своему устройству на путинский. Ужаснувшись от картины линчевания некогда сверхвезучего «брата-лидера» Муаммара Каддафи, и мысленно поставив себя на его место, Путин бросил все силы на то, чтоб избежать такой же участи для Башара Асада.

Но последним рубежом стал Майдан в Киеве. Для Кремля главным вопросом выживания стало не допустить, чтоб киевская волна дошла до домашних русских националистов, которые вкупе с либералами практиковали массовые собрания за год и два до киевского Майдана.

Как показывает опыт новейшей истории, разница между русскими и украинскими националистами состоит в том, что русские не готовые всю зиму стоять в палаточных городках, а быстро переходят к насилию, в том числе и вооруженному. Проблема состояла так же в том, что такие акции возможны не только в Москве, но в любых медвежьих углах РФ вроде Забайкалья.

Но главной проблемой и страхом было то, что после арабских революций Обама тоже мог объявить режим Путина более нелегитимным после попыток силового подавления, особенно стрельбой по толпе. Со всеми вытекающими.

Поэтому было решено принести для начала в жертву режим Януковича, который рассчитывал на вечный ярлык власти в обмен на расстановку московских «парашютистов» на ключевые должности в Украине. Пусть уж лучше Янукович стреляет в толпу у себя в Киеве, чем Путин в Москве. И пусть вся Украина станет сжигательным полигоном для «российской сухой травы» и прочего «проблемного горючего материала».

Встречный пожар и дудочки крысоловов

Захват Крыма стал путинской игрой на упреждение, где он переиграл сразу всю оппозицию – и буйных националистов и либеральную интеллигенцию. Однако Крым не годился как долговременное средство решения проблем – регион был заведомо неподъемным грузом для превращения его в федеральную витрину. Тем более, что путинские клептократы не были специалистами по строительству Шар-аш-Шейхов и даже постеснялись лично брать бразды правления, расставив на должности преимущественно местных коллаборантов, даже откровенно маргинальных и криминальных.

Кроме того, это не решало проблему националистов, особенно, провинциальных которым как не нравились траты Кремля на Кавказ, так и не понравились бы неподъемные на фоне экономического спада траты на Крым в ущерб глубинке, до которой не доходили ни руки, ни нефтяные деньги и в самые жирные годы для России.

Поэтому было решено запустить в игру «крысоловов» с дудочками, которые должны были выманить всех возможных «диванных хомяков» (презрительный мем домайданной путинской интернет-пропаганды) на бесцельный убой уже в донбасских степях, то есть, за пределами России и чужими руками.

Первым таким крысоловом стал офицер ФСБ Игорь Гиркин, задачей которого было подставить русское население Славянска и Донецка под артиллерийские удары украинской артиллерии на камеры российских телеканалов. Потом уже подтянули откровенно карикатурных Моторолу и Гиви именно для притягивания самых маргинальных националистов, которых полгода организованно отводили на убой в Донецкий аэропорт. Сейчас Гиркин ездит больничным термометром с антипутинскими речами по городам и весям России замерять протестные настроения и записывать фамилии дураков, которых война еще не убила.

Санкционная каша

Таким образом, вся внешняя агрессия Путина против Украины изначально была попыткой решения исключительно своих домашних проблем и выносом своего мусора на чужой огород.

Путин выиграл время, но одновременно заварил против себя кашу международных санкций. Как бы Кремль не хорохорился на публике, там прекрасно понимают, что санкции – яд медленный, но действенный. Для накопленных в жирную эпоху высоких нефтяных цен денежных запасов РФ санкции начали действовать, как мартовское солнце на забытые коммунальщиками сугробы.

И это уже поменяло даже путинскую риторику. На форуме в Санкт-Петербурге Путин назвал именно не Россию, а США сверхдержавой, причем единственной. Такие слова можно было ожидать от госсекретаря времен Клинтона Мадлен Олбрайт в середине 90-х, когда Вашингтон спасал лежащую на дне финансовой ямы Россию ножками Буша и кредитами, а не от президента встающей или вставшей с колен ядерной страны.

От унаследованной еще от Примакова мантры о некоем «многополярном мире» не осталось и намека.

Вне кремлевской гравитации

Отношения с Вашингтоном для Кремля представляют самую неразрешимую головоломку. Раньше было проще – Вашингтон проглатывал все имперские припадки Москвы в виде развала Молдовы, Грузии и Азербайджана, а также обе чеченские войны. А после 11 сентября Джордж Буш Путину вообще в рот смотрел ради помощи в Афганистане, и опять-таки проглотил уже открытую агрессию против Грузии.

Однако даже на втором термине Обамы никто не понял, насколько Белый дом проникся философией Лао Цзы – «умеющий пользоваться жизнью не боится диких зверей и солдат – тигру некуда вонзить свои когти, а солдатам некуда вонзить свои копья».

Сворачивание американских войн в Ираке и Афганистане против терроризма лишило американо-российские отношения практического наполнения и потребности в помощи России. Даже танцы с бубнами в Сирии с приглашением России совместно воевать с ИГИЛ не помогают – Обама открыто говорит, что ИГИЛ порожден режимом Асада. И просто ждет в стороне, пока экстремисты с обеих сторон окончательно перебьют друг друга в Сирии, а ИГИЛ в Ираке – выпустит кишки проиранским вооруженным отрядам, которые по своей звериной жестокости ничем не отличаются от ИГИЛ.

А на фоне прогресса в американских ракетных программах так же объективно и неумолимо отпадает потребность и в российских космических услугах, которые полностью являются советским заделом и наследием, но на которых уже чувствуется тлен и разложение путинского эффективного менеджмента.

В Кремле могут надеяться только на чудо, что выборы выиграет Дональд Трамп, которого уже уличили в бизнес связях с Кремлем. И с содроганием ожидают пришествия Клинтон, у которой на фоне слабеющей России объективно будет больше возможностей вести более агрессивную политику против Москвы вполне в духе Рейгана.

Европейский чемпионат Кремля

На европейском фронте наиболее близкой к политической картине будет футбольная аналогия и футбольная же интрига и непредсказуемость.

Главной все же разницей в сравнении с Евро-2016 является то, что на футболе Кремль не пытается устраивать договорные матчи и подкупать тренеров и игроков, как он это делает со всеми возможными европейскими политиками.

Напор России на европейском направлении объясняется несколькими главными причинами. Для РФ критически важным является снять с себя европейские санкции, потому как именно страны ЕС являются главными торговыми партнерами и покупателями углеводородного сырья.

Развернуть потоки в сторону того же Китая является экономически нецелесообразным и политически невозможным, потому как Пекин выжимает максимум выгоды для себя из стесненного положения России и фактически может диктовать цены Кремлю, а не наоборот, как на европейских рынках, и то в прошлом.

На сегодняшний день пока ни один европейский политик не принес Кремлю стратегической победы в виде выхода своей страны из-под санкций Брюсселя или ЕС вообще. Главная интрига и надежда остается на Великобританию, если местный избиратель проголосует за выход страны из ЕС. Но возможно, что результат окажется аналогичным решению шотландцев об отделении от Великобритании два года назад, на что Кремль тоже очень надеялся. Потому как именно Лондон является самым агрессивным противником политики Кремля. Британским политикам очень хотелось, чтобы как минимум в Лондоне стало меньше покупателей недвижимости, особенно русских, потому как взвинченные цены на жилье стали сильно раздражать электорат.

Несмотря на то, что санкции ЕС против России в очередной раз продлены на полгода, Кремль ожидает, что в декабре этот лед таки треснет. Особенно принимая во внимание, что европейские и любые мировые дела окажутся вне поля зрения Вашингтона, где в это время будет проходить передача власти и полная смена команд даже в случае победы Клинтон.

Украинский пессимизм

Несмотря на то, что Россию традиционно изображают в виде медведя, в отношении Украины этот зверь выродился в мелкого волка, и использует чисто волчью тактику. Взрослый медведь – мастер блицкрига, одним ударом своей лапы он может переломать хребет любому зверю в лесу – как Брежнев Чехословакии в 1968. Однако для путинской России Украина слишком крупный зверь, чтоб его можно было завалить с одного удара. Поэтому третий год Кремль бежит по-волчьи рядом, кусая за донбасские сухожилия, но на самом деле надеясь ухватиться именно за киевское горло.

Украинцев не должно обольщать позиционное стояние в зоне АТО. Кремлевский расчет строится на то, что украинское общество, в конце концов, устанет, как Российская Империя и императорская армия на германском фронте в 1917 году, и спустя столетие это перейдет в солдатский бунт в столице. Если не в открытый бунт, то в просто в безразличие, как у упавшего с ног загнанного зверя. Такие настроения пытаются посеять уже устами Надежды Савченко, потому как аналогичная агитация со стороны бывших членов Партии Регионов своей цели не достигает.

Кремль считает, что в украинской верхушке более чем достаточно политиков, на которых можно опираться. И главным инструментом кремлевского влияния в Украине является именно коррупция, которая и кормит пророссийскую «пятую колону», и одновременно ослабляет экономику.

Для Кремля критически важно, чтоб украинская экономика оставалась перманентно слабее российской. Снятие европейских санкций с РФ нужно Путину и особенно его окружению, для того, чтобы усилить свое замаскированное присутствие в украинских стратегических секторах и потоках. Поскольку украинскими законами российским компаниям запрещено участвовать в новой волне приватизации, то российский бизнес будет, скорее всего, заходить «троянским конем» через созданные за последнее время свои европейские прокладки. Которые должны убедить рядовых украинцев, что имеют дело с европейскими инвесторами, потому как открытое российское присутствие является главным фактором раздражения.

Также для Путина критически важно именно для сохранения своей власти всегда демонстрировать, что при любых российских проблемах положение в строптивой Украине всегда будет хуже, чем в России. И поэтому украинцы должны знать, что впереди нас ждет что угодно, но только не конец путинского преследования, потому что это – война на истощение, и в Кремле считают, что все-таки заставят упасть от истощения и украинского зверя, и европейцев, которые отстанут и махнут рукой. И главным инструментом на этом этапе будет не военный, а чисто экономический, например, тарифный.