Геоэкономическая культура кризиса-2: от «общество потребления» к… ?

Первопричина кризиса – известный конфликт
материального и духовного в человеке.

Владимир Вернадский (1863-1945)

Продолжение. Первая часть см. здесь

Затяжной геоэкономический кризис, начавшийся несколько лет назад, уже окончательно перешел в хроническую форму. Более того, он постепенно охватывает все новые сферы. Так, из первоначальной геофинансовой он быстро захватил и геоэкономическую сферу. Революционные события на Ближнем Востоке, недавно «дополнившие» затяжную военную кампанию Запада на Среднем Востоке – яркое свидетельство «обогащения» кризиса геополитической составляющей. Также можно достаточно смело утверждать о наличии еще и геокультурной составляющей затяжного кризиса, обуславливаемой прежде всего «философией потребления».

{advert=1}

Есть вещи важнее денег, но без денег эти вещи не купишь.

Проспер Мериме (1803-1870)

В 1958 г. вышла книга известного американского геоэкономиста Дж.К. Гелбрейта «Общество изобилия» [1], вызвавшая большой профессиональный резонанс. В этом фундаментальном аналитическом исследовании его автор вычленил и документально подтвердил тенденцию – свободно-рыночный капитализм создает частное великолепие и общественную нищету. «Общество потребления» развивает экономический дисбаланс, направляя слишком много ресурсов на производство потребительских товаров и недостаточно — на общественные нужды и инфраструктуру.

Дальнейшее социоэкономическое развитие обогатило подмеченную американским исследователем макроэкономическую тенденцию новыми измерениями. Бурное развитие глобализации, начавшееся в последнюю треть прошлого века, стало также социально-экономическим фактором развития «общества потребления» в общемировом масштабе.

Такие грандиозные события как распад «социалистического лагеря» и самого Советского Союза (конец 1980-х – начало 1990-х гг.) или постепенное «открытие» Китая навстречу мировой экономике [2] не только обогатили мировую экономику огромными новыми рынками труда и сбыта, но и стали дополнительным стимулом роста общей социально-экономической эйфории «окончательного и бесповоротного» торжества либерального капитализма. (Вспомним нашумевший труд Ф. Фукуямы «Конец истории»).

Однако – в свете прежде всего уроков кризиса 1930-х гг. – очередной избыток «товаров потребления» был искусно «скомпенсирован» развитием «общества потребления» [3] – ориентацией на необходимость регулярного перехода на все новое и новое [4] (в большинстве случаев – малоправданную [5]), стимулируемой такими рычагами и механизмами как реклама, мода и т.п. Уже упоминавшийся геоэкономист Дж.К. Гелбрейт еще в начале 1970-х гг. подметил: «Все чувствуют, что многие новшества в потребительских товарах есть не что иное, как обман» [6].

Еще одним стимулирующим фактором стала излишне либеральная кредитная политика, достаточно быстро приучившая целые слои населения «жить в кредит». Американский экономист Роберт Мэннинг в книге «Нация кредитных карточек: последствия американской приверженности к кредитам» [7] веско аргументировал – проблема долга усугубляется от поколения к поколению. Причина – прежде всего психология современного человека: люди убеждены, что будущее сулит им только успехи, человеческий прогресс невозможно остановить и они должны жить лучше предыдущих поколений. Для этого достаточно взять кредит, который позволит обеспечить повышенные стандарты жизни. В свою очередь, банки и иные финансовые структуры также заинтересованы в этом; не случайно они активно предоставляют кредиты даже тем, у кого не было бы шансов получить заем еще десятилетие назад. Что в итоге приводит к образованию замкнутого круга: чем больше кредитов — тем больше «плохих» кредитов и тем больше банкротств.

Историк-экономист Найал Фергюссон в книге «Связь Наличных. Деньги и власть в современном мире, 1700-2000» [8], критически анализируя отношения финансов и государств, доказывал – война и империалистическая политика де-факто помогали в становлении современных финансовых систем стран Запада. Государства, правильно распорядившиеся этими факторами, оказались в выигрышном положении и смогли значительно укрепить свое глобальное влияние. При этом должники и кредиторы часто оказывались союзниками – точнее, отношения в связке «заимодавец-заемщик» приводили к формированию союзов (в частности, так был скреплен союз Франции и Российской Империи в конце XIX в.).

Перефразируя Вольтера, можно сказать: «Если бы трагедии 11 сентября 2001 г. не было – ее следовало бы выдумать» [9]. Ведь стимулированная ею «глобальная война с терроризмом» во многом выполняет для геоэкономики Запада примерно те же функции, что и Вторая мировая война или программа «Звездных войн» (начало 1980-х гг.). Это – и стимул развития экономики, прежде всего «индустрии безопасности», и удобный «рынок сбыта» (вспомним «истребительную» идею Дж.М. Кейнси) – сначала вооружений, а потом и гуманитарной помощи. Не будет ошибкой утверждать, что нынешняя глобальная война с терроризмом является также вспомогательным фактором сдерживания геоэкономического кризиса «в разумных пределах» – оборонные заказы существенно поддерживают промышленность, а армия становится фактором сдерживания роста безработицы. (То обстоятельство, что ради всего этого в жертву приносятся не только социогуманитарные отрасли – образование, здравоохранение и пр., но даже население целых стран «третьего мира» – увы, выносится за скобки [10].)

К тому же порождаемая террористической угрозой общая социально-психологическая атмосфера страха [11] является, помимо всего прочего, еще и косвенным фактором развития «общества потребления» – усиливая стремления «жить здесь и сейчас». Не напоминает ли «пир во время чумы»?

Проблемы «общества потребления» усугубляются еще и такими социально-экономическими факторами, как неэффективная политика социальной помощи, направленной на поддержку не только, а порой и не столько тех, кто не может работать и зарабатывать (инвалиды, пенсионеры и пр.), но и тех, кто трудиться не хочет. Более того, налоговое бремя, через которое и осуществляется социальная помощь, все более нагружает работающих («на одного с сошкой – семеро с ложкой»). Трудиться становится все менее выгодно – по крайней мере в сравнении с жизнью на пособие. Так, если сравнить нынешние доходы 20% самых богатых британцев с доходами 20% самых бедных, то окажется, что до выплаты налогов первыми и получения пособий вторыми они разнились в 16 раз, а после — всего в 4 раза (к тому же самые бедные получили помощи в три раза больше, чем заработали собственных средств).

{advert=2}

На 2008 г., по данным Федеральной резервной системы США, свыше 40% американских семей тратили больше, чем зарабатывали – в среднем каждый американец расходовал 1,2 долл. на один заработанный. При этом среднестатистический житель США имел 13 кредитных обязательств – долги по ипотечному, торговому (например, полученному на покупку автомобиля), образовательному кредитам и по кредитным карточкам. В начале 2008 г. среднестатистический американец имел долгов на сумму порядка 16,5 тыс. долларов, а совокупный долг всех американцев превысил 6,9 трлн долл. Американцы, до 2008 г. активно скупавшие импортные товары, сейчас резко сократили потребление, сосредоточившись лишь на том, чтобы погасить огромные кредиты перед банками (т.к. рынок кредитных услуг в этой стране, как и недвижимости, потерпел крах в период кризиса). Кроме того, эксперты рекомендовали потребителям опираться на личные сбережения. Однако проблема остается в том, что потребление до сих пор составляет около 70% ВВП США и, как прогнозируют те же эксперты, урезание расходов американцев обернется сильно заниженным ростом экономики, – если, конечно, Америка не найдет новых ресурсов для роста.

В контексте философии «общества потребления» нынешняя череда революционных событий, прокатившаяся по Северной Африке и Ближнему Востоку (кстати, во многом инспирированная Западом) является в т.ч. движением в сторону открытия дополнительных «рынков сбыта». А прививаемая «культура демократии» – одновременно и подспудным навязыванием философии консьюмеризма, социально-экономической идеологии избыточного потребления.

В этой связи вдвойне примечательно, что Запад (прежде всего «старая Европа», но также Австралия и даже США) постепенно отказывается от доминанты «философии потребления» [12] – все больше дополняя ее «философией бережливости и экономии» (яркая вариация – течения «дауншифтинга» (downshifting) [13] или «добровольной простоты» (voluntary simplicity) [14]). Западные философы и экономисты начинают склоняться к мысли, что экономика — это не столько деньги, сколько содержание жизни. Вспомним энциклику папы римского Иоанна Павла II «Centesimus Annus» (1991), в которой консьюмеризм оценивался как одно из наиболее опасных следствий радикальной формы капитализма.

Так, американский социолог Амитай Этциони рассматривает дауншифтинг как процесс изменения культуры потребления, духовную революцию, в том числе в виде отказа от экономических благ, ухода от материалистических ценностей – в пользу образа жизни, основанного на балансе жизненных и духовных потребностей [15].

Профессор социологии Бостонского колледжа Джулиет Шор обнаружила, что с 1990 г. по 1996 г. спустились по социальной лестнице 19% жителей США, «справившись» таким образом с эпидемией потребления, начавшейся в период бурного экономического роста 1960-х гг. [16].

В этом смысле достаточно показательна работа американских экономистов Дж. Акерлова (в 2001 г. ставший лауреатом Нобелевской премии по экономике) и Р. Крантон «Экономика идентичности» [17]. В книге проанализирована экономико-психологическая дилемма: с одной стороны человек может получать много, но не чувствовать удовлетворения от жизни и работы; с другой стороны – человек может получать немного, но быть счастлив и удовлетворен. Авторы подводят к более чем содержательному выводу: люди хотят гордиться тем, что они делают, видеть нужность своей работы, понимать ее смысл, быть уверенными, что они производят действительно хороший продукт – и зачастую это гораздо важнее заработанных денег (а может, добавим от себя, даже денег потраченных?!).

Нелишне также вспомнить и валютно-финансовый кризис 1990-х гг. в восточноазиатских странах «нового капитализма» (Корея [18] и др.). В его основе также лежит феномен перепроизводства, возникший однако по вине транснациональных корпораций и банков (ТНК и ТНБ) – главным образом американских и европейских [19]. Показательно, что восточноазиатские жертвы изнанки «нового капитализма» смогли преодолеть этот кризис, опираясь отнюдь не на «философию потребления».

Вместо выводов. Украина в депрессии?

От излишества рождается пресыщение,
от пресыщения – скука, от скуки – душевное огорчение,
а кто этим страдает, того нельзя назвать здоровым.

Григорий Сковорода (1722-1794)

Украина уже давно находится в положении геоэкономического «лимитрофа», являясь «серой зоной» между центром и периферией глобального геостратегического развития.

С одной стороны, Украина пока еще обладает как высоким технико-технологическим потенциалом (производя достаточно современную продукцию – от танков и самолетов до космических ракет и спутников), так и высококвалифицированной «рабочей силой».

С другой стороны, отрасли промышленности, в которых Украина занимает достойное положение на мировом рынке, уже не находятся «на острие» современного технико-технологического развития (тем более, что 95% всех производств не модернизировалось с советских времён).

В силу этого, для Украины постепенно обостряется угроза окончательного скатывания на геоэкономическую периферию.

Масштабный кризис, ударивший по Украине несколько лет назад, стал причиной резкого обеднения целых слоев населения, и так не слишком-то богатых, и затормозил и без того непростое развитие «среднего класса». Он достаточно четко проявил более чем сомнительную сущность доминирующей у нас «философии потребления».

Сумеем ли мы постепенно отказаться от доминирования этой философии в пользу иных, более перспективных вариантов? Ведь лишь в таком случае возможно избежать окончательного скатывания на периферию мирового социально-экономического развития.

Алексей Полтораков, к.полит.н., Институт украинской политики, для «Хвилі»

{advert=3}

Примечания

1. Galbraith J.K. The affluent society – New American Library, 1958.

2. Вдвойне примечательно, что ключевой внешней причиной либерализации экономики Китая, начавшейся в 1978 г., стал именно мировой геоэкономический кризис 1970-х – начала 1980-х гг.

3. Личные расходы на товары и услуги во всем мире выросли с 4,8 млрд долларов в 1960 г. – до 20 млрд долларов в 2000 г. При этом анализ современного ассортимента потребительских товаров показывает, что лишь около 30% товаров направлены на удовлетворение базовых потребностей человека (питание, одежда, коммуникация и т.п.).

4. Как ни вспомнить, что именно так называлось общество конца Римской империи – «rerum novum amavit», т.е. «влюбленные в новое»!

5. Характерный пример – ситуация с ОС Windows компании Misrosoft. Выпущенная десять лет назад ОС Windows XP остается достаточно функциональной и эффективной, обеспечивая практически весь спектр потребностей большинства пользователей. Однако корпорация Misrosoft буквально «заставляет» («добровольно-принудительно») пользователей осуществить переход на новые системы (навязывая сначала Windows Vista, потом Windows 7; на очереди – уже Windows 8), влекущий дополнительные затраты на обновление как программного обеспечения, так и «железа». Подобной стратегии следуют также производители мобильных телефонов и т.п. девайсов и гаджетов (оснащая их все более новым и «крутым», но все менее нужным функционалом), а также множества прочих товаров и услуг.

6. Гэлбрейт Дж.К. Экономическая теория и цели общества. – М.: Прогресс, 1976. – С.191.

7. Manning R.D. Credit Card Nation: The Consequences of America’s Addiction to Credit – Basic Books, 2001.

8. Ferguson N. The Cash Nexus: Money and Power in the Modern World, 1700-2000. – Basic Books, 2001.

9. Впрочем, многие конспирологи достаточно резонно указывают на элементы «срежиссированности» в трагических событиях 11 сентября 2001 г. в США.

10. См. Полтораков А. Вооруженная корпорация: геоэкономика силы – Хвиля, 23 мая 2011 г. – http://hvylya.org/analytics/geopolitics/10766-vooruzhennaja-korporatsija-geoekonomika-sily.html

11. См. Полтораков А. «Общество страха»: приватизация насилия – приватизация безопасности – Хвиля, 01 июня 2011 г. – http://hvylya.org/analytics/geopolitics/10940-obschestvo-straha-privatizatsija-nasilija—privatizatsija-bezopasnosti.html

12. Ср. Ванн Д., Нэйлор Т. Х., Де Грааф Дж. Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру. – Екатеринбург: Ультра-Культура, 2005., Naish J. Enough: Breaking free from the world of more – Hodder & Stoughton Ltd, 2008. и др.

13. См. Levy N. Downshifting and meaning in life // Ratio. – 2005. – Vol. 18., Saltzman A. Downshifting: Reinventing Success on a Slower Track. – NY: Harper Collins, 1991., Бутонова Н.В. Дауншифтинг. Новое правило – отказ от всяческих правил // Новые традиции. Коллективная монография – СПб: Петрополис, 2009., Дрейк Дж. Дауншифтинг. – М.: Добрая книга, 2007. и др.

14. Американский Институт изучения трендов (Trends research institute) обнаружил, что т.н. «добровольная простота» – основанный на гармоничном сочетании материальных и духовных потребностей стиль жизни – находится в первой десятке основных тенденций 1990-х гг.

15. См. Etzioni A. Voluntary Simplicity: Characterization, select psychological implications, and societal consequences // Journal of Economic Psychology. – 1998. – Vol. 19.

16. См. Schor J.B. The Overspent American. Upscaling, Downshifting, and the New Consumer. – NY: Basic Books, 1998.

17. Akerlof G.A., Kranton R.E. Identity Economics: How Our Identities Shape Our Work, Wages, and Well-Being – Princeton University Press, 2010.

18. См. Bridges B. Korea After the Crash: The Politics of Economic Recovery. – Routledge, 2001. и др.

19. В начале 1997 г. в США вышла книга американского экономиста У. Грейдера «Единый мир: готовы ли мы к нему. Маниакальная логика глобального капитализма». В ней убедительно доказывалось, что погоня ТНК и ТНБ за прибылью в странах «нового капитализма» неизбежно создает предпосылки общего кризиса перепроизводства. Не прошло и года, как предсказание, основанное на огромном фактическом материале, сбылось чуть ли не буквально. И виновным в кризисе оказался не столько «незрелый» капитализм в «новых» странах, сколько «перезрелый» капитализм ТНК и ТНБ в «старых».