Десять мифов о британской армии

{advert=1}

Подтверждением версии служат результаты исследования, выполненного в Институте стратегических исследований Военного колледжа армии США. Еще 22 сентября на сайте Института был опубликован материал под названием «Развенчание мифа о действиях против партизан: Великобритания и нерегулярная война – прошлое, настоящее и будущее»[1]. Автором которого является известный специалист по контрповстанческим действиям Эндрю Мамфорд (Andrew Mumford).

В указанном исследовании отмечается, что за годы прошедшие с окончания  Второй мировой войны армия Соединенного королевства принимала участие во множестве операций, связанных с подавлением партизанского или повстанческого сопротивления. Накопленный опыт позволял судить о британской армии как об одной из наиболее подготовленных в деле проведения контрповстанческих операций. Учитывая это, специалисты Пентагона рассчитывали, что глобальная война с террором, которую вынуждены вести американские войска, – именно то, что необходимо британским войскам, чтобы они смогли полностью реализовать свой многолетний опыт контрпартизанской войны. Однако, как показал анализ, действие британских сил в нерегулярных боевых действиях последнего времени доказали, что британские силы не способны эффективно вести борьбу в изменившихся условиях современного конфликта низкой интенсивности, когда особенности формирования партизанских сил, их сетевая структура и глобальное проникновение, не позволяет британским войскам использовать их предыдущий опыт.

Специалисты Института стратегических исследований (SSI) армии США в проведенном исследовании объективно показывают слабость и неэффективность британских войск в иррегулярной кампании на примере развенчивания сложившихся мифов о британской армии.

Прежде всего, авторы показывают, что британская армия, вопреки распространенному мифу о своей гибкости, адаптивности и быстрой обучаемости, оказалась весьма костной и консервативной структурой – за десять лет глобальной войны с террором армия Соединенного королевства так и не сделала никаких выводов, что было наглядно показано в ходе провальной операции в Ливии.

Второй миф, связан с якобы особым даром британских военных к искусству стратегического планирования. Вопреки этому мифу авторы доклада доказывают, что всякий раз, когда британские войска вступали в тот или иной конфликт, начальный этап вхождения характеризовался инертностью, неумелым руководством и внутренним беспорядком, что никак не вяжется со сложившимся представлением о стратегической мудрости британского командования. Особо наглядно это, по мнению авторов, проявилось в Северной Ирландии. В первые критические годы конфликта, британское руководство не смогло предложить сколько-нибудь приемлемой стратегии поведения, что привело к укоренению конфликта.

Что касается действий британцев после 11 сентября 2001 года, то здесь авторы доклада указывают на некую амнезию британского военного руководства – действия британских союзников США оказались контрпродуктивными в борьбе с глобальными сетевыми структурами «Аль-Каеды». Это звучит странно, но ничего из предыдущего опыта британской армией за все десять лет использовано не было.

Главной ошибкой здесь является стремление британского военного руководства действовать по шаблону – использовать везде, где это возможно ранее успешный опыт и нежелание подстраиваться под изменившийся контекст. Однако практика показала, что нынешние противники в иррегулярной войне существенно отличаются от партизан-социалистов времен Холодной войны и слепое копирование приобретенного тогда опыта на нынешнюю ситуацию вполне естественно дает обратный результат.

Третий миф – британские войска способны гибко приспосабливаться к условиям контрпартизанской войны. По мнению британских военных экспертов, процесс преобразования вооруженных сил Соединенного королевства по требованиям концепции сетецентрческого противоборства должен быть увязан с ограниченностью доступных ресурсов, внутренней политикой и существующей военной культурой. Однако, ни один из этих трех элементов не способствует быстрой адаптации к новым условиям конфликта.

Кроме того, изучение и обобщение опыта применения сил и средств британской армии в ходе контрповстанческих операций проводилась лишь от случая к случаю. Так, лишь к осень 2009 года был опубликован полевой устав британской армии по контрповстанческим действиям[2]. До этого единого формализованного представления о стратегии и тактике действий в этой области не существовало. Во многом это связано с тем, что большая часть специалистов британской армии, получивших опыт контрповстанческих действий, за последние годы ушла с военной службы, а молодое поколение офицеров еще не накопило нужного опыта. Произошел разрыв поколений, который так опасен в военном деле – прежний опыт, заработанный кровью погибших солдат и офицеров, утрачен, а новый не приобретен.

{advert=2}

В целом, невнимание к тактике действий в конфликтах низкой интенсивности есть печальное наследие времен Холодной войны, когда этому виду боевых действий уделялось крайне мало внимания в виду доминирования на поле боя оружия массового поражения. Считалось, что тактика действий против партизан никак не связана с задачами вооруженных сил, и акцент на ее изучение — это всего лишь временное явление. Более того, высокопоставленные военные полагали, что смещение акцентов в строительстве вооруженных сил на действия в иррегулярных конфликтах повлекут за собой невозможность эффективно бороться в конвенциональных войнах. Вот здесь британцам и не хватило гибкости – они не смогли выработать стратегическое видение трансформации вооруженных сил таким образом, чтобы они в будущем смогли одинаково эффективно бороться и с партизанами и с регулярной армией противника.

Четвертый развенчанный миф – у британской военной системы существует устоявшаяся система подготовки кадров для действий в контрповстанческих операциях.

Объективные факт – изучать иррегулярные войны крайне сложно. Этот вид противоборства во многом уникален. Он зависит от множества условий и характера противостоящих сил. Поэтому одной из важнейших составляющих в системе подготовки должна быть тактическая адаптивность сил к конкретным условиям конфликта. Отсутствие такой способности не проблема лишь британских войск. За последние годы ни американские, ни французские, ни израильские или русские войска не показали наличие такой тактической адаптивности. Именно по этому говорить о возможности создания системы обучения контрповстанческим действиям не может быть воспринята буквально. Проблема подготовки состоит еще и в том, что в отличие от традиционного военного образования, где акцент делается на физическую подготовку, приемы владения оружием и средствами ведения войны, для успешного противостояния иррегулярным формированиям необходимо четко представлять себе саму природу такого явления как мятеж. Изучение же проблемы мятежа затрагивает многие пласты таких знаний, как культура, язык, ментальность противника, что не входит в программу традиционного военного образования.

За последние годы ситуация несколько изменилась к лучшему – практически во всех учебных заведениях сформированы курсы по подготовке офицеров к ведению иррегулярных войн. Однако, опрос 114 респондентов из числа офицерского состава армии, проведенный в 2009 году, показал, что две трети опрошенных не имеют и малейшего понятия о принципах действий в условиях ведения иррегулярной войны.

Миф пятый – Ирак есть зенит воплощения шестидесятилетнего опыта ведения контрповстанческих операций. Провал действий британцев в Ираке был зафиксирован в апреле 2008 году исключением британских войск из плановых операций в южных районах Ирака, включая город Басру, где британцы так и не смогли установить надлежащий уровень контроля над обстановкой. Британские войска с 2007 года планомерно оставляли подконтрольную им территорию, сосредоточившись в районе аэропорта Басры. Такое поведение британцев вызвало жесткую критику со стороны не только властей Ирака, но и американских союзников. Результатом внутреннего конфликта стали противоречия между британцами и американцами по дальнейшему урегулированию конфликта в Ираке и о самом пребывании британских войск в этой стране. Подобное поведение британцев есть следствие невозможности применить один из существовавших у них исторических шаблонов – уж слишком уникальной оказалась ситуация в Ираке.

В любом случае американские ожидания 2003 года от действий их союзников оказались совершенно проваленными. Все же Ирак предоставил британским войскам беспрецедентный стратегический сценарий, поскольку эта кампания стала первой, когда британцы должны были работать в качестве младшего партнера в коалиции в иррегулярном конфликте.

Миф шестой – британские войска могут проводить контрповстанческие операции. По этому тезису специалисты SSI указывают, что опыт избиения британцев в Ираке показал, что английский истеблишмент не готов к ведению длительных иррегулярных войн. Более того, само участие английских войск как самостоятельно, так и в коалиции с другими странами в подобного рода операциях в будущем оказался под угрозой – после вывода британских войск из Ирака финансирование ряда статей военного бюджета, связанных с контрповстанческими действиями, было существенно снижено.

Миф седьмой – британцы не разговаривают с террористами.  Этот миф зародился после ответа М.Тэтчер на вопрос о возможности переговоров с Ирландской республиканской армией. Тогда «железная леди» заявила именно это – Британия никогда не будет вести диалог с террористами. Однако уже в первые три года конфликта в Северной Ирландии британское руководство предприняло ряд попыток по организации тайного диалога с ИРА. И этот факт был не единичным. Практически во всех конфликтах низкой интенсивности с участием британских войск, руководство этой страны устанавливало тайные контакты с противником, ведя достаточно активный переговорный процесс.

Миф восьмой – «борьба за сердца и умы» и «малая кровь» являются священными тезисами британской стратегии контрповстанческих действий. Успех в любой контрповстанческой операции заключается в том, удастся ли сохранить лояльность основной части населения страны при проведении операций против повстанцев. Добиться же этого можно лишь оберегая мирное население и снижая к минимуму его вовлеченность в конфликт. Именно это и было положено в основу британской стратегии контрповстанческих действий. Но британцы сами очень часто отклонялись от этого весьма справедливого тезиса.

Исторические представления о том, что британские кампании борьбы с повстанцами традиционно опирались на усилия в  покорении сердец и умов гражданского населения, должны быть забыты как миф колониальной эры. Это наглядно было продемонстрировано еще в 1971-75 годах, когда британцы стали практиковать задержание мирного населения без доказательств причастности к ИРА. А последующее пребывание задержанных в фильтрационных лагерях с жесткими условиями пребывания никак не могли стимулировать хорошее отношение мирного населения Северной Ирландии к британским войскам.

Еще ранее, аналогичные методы устрашения применялись британцами в другом конфликте — в Кении в 1952-60 годах.

Жестокое обращение с мирным населением без установления факта причастности к террористическим группам стало причиной ряда служебных расследований, а в последующем информация о жестоких методах допроса (практиковалось лишение сна, непрерывный свет, голод, непрерывное и длительное стояние у стены) стала закрываться возможно более высокими степенями секретности[3].

Повторение подобных пыток в Ираке серьезно подорвали способности британцев завоевать лояльность местного населения и приблизил провал британской операции в этой стране.

Миф девятый – кампания в Малайе в 1948-60 годах это типичный пример нерегулярного конфликта. Британский ответ на ситуацию в Малайе в 1948-1960, как широко полагают, является первой современной контрповстанческой операцией и часто расценивается специалистами и практиками как образец успешной операции. Однако, по мнению специалистов ISS это далеко не так. Прежде всего, британская победа должна быть оценена в контексте эффектов нескольких внешних факторов, а именно: экономические дивиденды от Корейской войны, неудачное использование тактики партизанской войны со стороны повстанцев, отсутствие современных средств поражения у партизан, их недостаточное финансирования, а также отсутствие военных советников из развитых в военном отношении стран. Кроме того, вывод британских войск из бывших колоний и провозглашение независимости всегда давал британцам повод успешно завершать такого рода кампании. Таким образом, кампания против партизан, длившаяся 12 лет и сосредоточенная на уничтожении одной изолированной повстанческой группы, не может являться зримым достижением и едва ли заслуживает внимания.

{advert=3}

Хотя эта операция и положила начало целому ряду кампаний, эксперты ISS свидетельствуют, что именно в ходе нее зародился медлительный и костный стиль формирования британской стратегии контрповстанческих действий, которая позволила изолированной партизанской группе продержаться двенадцать лет. К официальному окончанию концу восстания в 1960 году, был написан проект полевого устава британской армии для действий против партизан, но его эффективность в достижении прекращения мятежа была серьезно завышена, а сам он применялся в дальнейшем весьма ограничено.

Миф десятый и последний – британские войска истинные практики действия против партизан. Анализ развития военного искусства в британской армии показывает, что в области контрпартизанских действий после Второй мировой войны наблюдается достаточно медленный, процесс эволюции взглядов британского военного руководства, что давало возможность их противникам эффективно использовать эту медлительность и косность в борьбе с британской армией.

Кроме того, изучение показало, что весь опыт, полученный британцами в борьбе с нерегулярным противником, как правило приобретался в противоборстве с группами разрозненными, плохо подготовленными и слабо вооруженными, стратегически некомпетентными, без внешней и внутренней поддержки. Это отчасти объясняет, почему британская армия потерпела поражение, когда она столкнулась с адекватным противником в Ираке, и почему она завязла во время конфликта в Ливии.

Несмотря на доминирование дипломатической составляющей в ходе нерегулярных конфликтов, значение военной силы остается доминирующим. И неспособность британской армии подавить силой сопротивление противника, как это происходило в Ираке и Афганистане, не компенсирует никаких дипломатических побед в переговорах с противником.

Другая поразительная особенность в британском опыте — то, что каждая кампания начинается с очень низкой компетентности британской разведки, неспособной дать точные сведения военному руководству страны. От Малайи до иракской Басры британская разведка была не в состоянии предвидеть обострение конфликта и была совершенно неподготовлена к такому повороту событий. Безусловно, у британцев есть очевидные трудности в развитии агентурной разведки в повстанческих группах, характеризующихся весьма закрытой структурой. Британская разведка все еще не обрела способности выявлять характер угроз нового времени, когда вовлекаются сетевые структуры нескольких глобальных террористических групп. Однако важным здесь является то, что все же британская разведка нашла себе место в стратегии контрповстанческих действий – роль спецслужб и военной разведки сегодня является неотъемлемой частью успехов в кампании.

Выводы

Подводя итог изучению способности британской армии действовать в условиях неконвенциональных угроз, эксперты SSI констатируют, что десятилетний опыт британской армии сегодня не может быть эффективно использован, а неспособность британской армии эффективно работать с сетевым противником новой природы, делает ее слабо эффективным партнером в коалиции.

Ореол британской армии, как искусного бойца с партизанами оказался во многом лишь продуктом пропаганды – желаемое здесь преподнесено за действительное.

Именно по этой причине не приходится сомневаться в том, что провал операции специальных сил британской армии в Ливии был предрешен. Без помощи со стороны стран НАТО британский спецназ не смог бы достичь и половины стоявших перед ни задач в ходе этого конфликта.

Сегодня, когда значение контрповстанческих действий начинают превалировать в военных доктринах ряда стран, британской армии придется отказаться от ее многолетнего «опыта», так как он нарабатывался в тепличных условиях и не может быть использован в современных реалиях контрповстанческой операции.

Сможет ли британское военное руководство смириться с постигшими его неудачами и сделать нужные выводы – покажет время, а пока британский спецназ останется обузой своих американских союзников.

Источник: Центр Стратегических Оценок и Прогнозов