В 1949 году, в противовес формированию просоветского блока стран-участниц Варшавского договора, США вместе с Канадой, Великобританией и некоторыми другими западными демократиями заявили о создании собственной военно-политической организации государств Североатлантического договора (Североатлантический альянс, НАТО). Основной из декларированных целей Альянса стало обеспечение сдерживания любой формы агрессии в отношении территории любого государства – члена НАТО или защиты от неё.
А через пару-тройку лет первый генеральный секретарь НАТО – британский генерал барон Гастингс Исмей произнёс фразу: “Истинная цель создания НАТО – это держать русских вне Европы, американцев внутри её, а немцев под контролем” (адапт. перевод). Документально подтверждённых свидетельств или стенограмм этому нет, однако барон, вероятно, был искренен.
Несмотря на это, кроме чисто европейских и североамериканских стран, в члены блока в 1952 году была принята Турецкая Республика, основная географическая часть которой пребывает в Азии. На сегодняшний день Турция остаётся активным членом Североатлантического альянса, и всё же в отношениях между этой страной и другими участниками блока наметились существенные разногласия, способные в своей перспективе привести к разрыву.
Последнее время среди политикума стран Альянса и в западных СМИ всё чаще высказываются мнения, что факт прекращения членства Анкары в НАТО это лишь вопрос уже скорого времени. Поводов к тому предостаточно. Среди них приобретение Турцией российских систем ПВО “С-400” с последующим исключением страны из натовской программы по воздушному прикрытию истребителями-бомбардировщиками “F-35”; взаимообоюдные сравнения с нацистами и другие публичные ядовитые выпады с европейскими столицами перед турецким конституционным референдумом 2017 года; разнополярные представления о будущем Сирии, а также ее курдского населения; неуслышанные требования об экстрадиции турецкого оппозиционера Фетхуллаха Гюлена. В общем, нет недостатка в проблемах, которые отталкивают Турцию от ее, наверное, уже бывших союзников по “Холодной войне” и НАТО.
Исходя из этого, некоторые аналитики и политические деятели Альянса утверждают, что Турция должна добровольно или принудительно покинуть НАТО, так как при президенте Эрдогане её геополитическая ориентация в корне несовместима с блоком. Однако, несмотря на это, полувековой симбиоз Анкары и НАТО всё ещё очевиден – Альянс нужен Турции, а Турция нужна НАТО.
Вопрос о смыслах существования НАТО никогда бы не задавался в первые дни Альянса. Ответ был очевиден – НАТО была организацией коллективной безопасности, предназначенной для защиты либерально-демократических ценностей от советской идеологической и военной угрозы – двойник и антагонист Варшавского договора. И наличие как реальной, так потенциальной угрозы создавало необходимость для существования и развития успеха Альянса. Постоянное дыхание красного противника подталкивало к сглаживанию разногласий между государствами-членами НАТО и облегчения понимания американскими гражданами политики крайне непропорциональных вкладов в Альянс со стороны США. Но распад СССР изменил ситуацию. Существование военно-политического блока НАТО, определяющего себя в качестве противовеса советской угрозы, внезапно потеряло смысл.
В последующее десятилетие Альянс попытался сменить окрас, примерив форму миротворца, борца с терроризмом и мессии демократии. Однако новые роли не смогли укорениться в умах и душах основного электората НАТО. Возникшая апатия открыла двери для таких политиков, как Дональд Трамп, рискнувшего озвучить доселе запретную идею, что существование блока НАТО не так уж и необходимо. Но геополитический ландшафт опять сместился в сторону раскола либерально-демократического прошлого. Такая перезагрузка истории могла бы стать решающей для Североатлантического альянса, поскольку НАТО может вновь оправдать свое первоначальное стремление защищать демократические ценности и обеспечить коллективную безопасность от потенциальных противников, таких как Россия или Китай, а также новых вызовов – дезинформации, вмешательства в выборы и кибератак.
И в этом новом проекте Турция может сыграть важную роль, оставаясь бесценным стратегическим активом Альянса и являясь, по сути, геополитическим переходом между Востоком и Западом. В Турции проживает около 80 миллионов человек, и на фоне стареющего Запада, их средний возраст составляет всего 30,9 года (для сравнения, средний показатель по Германии составляет около 47 лет). Сейчас, благодаря полутора десятилетиям динамического роста, экономика страны в среднем выросла на 7%, турецкий ВВП занимает 19-е место в мире, а турецкая сухопутная армия является самой большой из всех стран-членов НАТО, кроме США.
Учитывая демографическое, экономическое и военное значение, Турция представляет собой мощную силу в регионе. А её расположение на оживлённом перекрестке путей с Востока на Запад, и с Севера на Юг создают привилегированную географию, дающую уникальные возможности влияния на Европейские страны, Южную и Центральную Азию, Ближний Восток и Африку.
При этом Турция является ключевым транзитным узлом для транспортировки нефти и газа, будь то “Голубой” и “Турецкий” потоки из России или сеть Трансанатолийского газопровода, соединяющая Каспий с Западной Европой через Трансадриатический трубопровод. Здесь также находится авиабаза Инджирлик (где хранятся тактические ядерные боеголовки США), которая с первых дней холодной войны является важнейшим центром военных операций США на Ближнем Востоке.
Значительные социально-политические изменения, прошедшие в Турции после Первой мировой войны свидетельствуют об её огромном геополитическом потенциале. Будучи приемником османского цивилизационного, религиозного и исторического наследия, сфера влияния Турции выходит далеко за пределы её границ, перенося дипломатию Анкары туда, куда её западные союзники не всегда могут следовать.
Некоторые из этих отношений являются культурными, такими как этнические и языковые коммуникации между тюркским населением Ближнего Востока и Центральной Азии. Носителей тюркского языка, насчитывающихся десятки миллионов, можно встретить в Узбекистане, Иране, России, Казахстане, Китае и Азербайджане.
Иные связи являются религиозными и вытекают из исторического положения Турции в исламском мире. И хотя страна имеет незначительные отличия от иных мусульманских держав, в целом турецкий социум положительно настроен к Западу. Однако это не помешало Турции, под властью Эрдогана, удвоить свою поддержку религиозно-политическому движению Братьев-мусульман, быть энергичной сторонницей правительства Мухаммеда Мурси в Египте и поддерживать тесные отношения с Катаром, Ираном и Пакистаном.
Украинцам придется платить за въезд в Евросоюз с 1 января
Путин оставил регионы РФ без защиты ради двух городов, — глава СНБО Коваленко
Банки Украины ужесточат контроль: клиентам придется раскрыть источники доходов
"Киевстар" меняет тарифы для пенсионеров: что нужно знать в декабре
В бесконечной геополитической игре Высокая порта (как иногда ранее называли Османскую империю) была и остаётся центральным игроком. Вопрос в том, хочет ли руководство НАТО сохранить доступ к военным и политическим преимуществам от содействия с Анкарой или же выберет их утрату, окажись Турция в оппозиции к Альянсу.
При этом практически каждую неделю происходит очередное обострение между Анкарой и её западными союзниками. Вероятной причиной этому стал быстро меняющийся мир, где НАТО не всегда успевает за динамикой происходящего. Внутреннеполитическая ценность членства Турции в Альянсе всегда заключалась в обретении помощи и защиты от её постоянного конкурента и неисчезнувшего противника Османской империи – России.
Теперь же, когда российская угроза для Турции несколько ослабла, внутренние районы Черного моря, Южного Кавказа или Центральной Азии, стали более открыты для конкуренции и сотрудничества со стороны региональных держав. Сопоставив эту ситуацию с наличием у турецкого народа популярного национального лидера – президента Эрдогана, практическим отказом Турции от устремлений к членству в ЕС и некоторыми заявлениями со стороны США относительно необходимости пересмотра целей НАТО, мы можем увидеть другую Турцию, амбиции которой несколько выходят за рамки регионального лидера.
Однако было бы ошибочно считать, что указанные глобальные тенденции создали почву для обострения отношений между Турцией и НАТО. Скорее, ситуация последовательно сложилась по условной вине аналитиков и руководства США/НАТО, не сумевшими вовремя разглядеть или принять окрепшую Турцию и соответственно приспособиться к новым региональным реалиям.
Независимо от того, стали ли причинами обострения отношений запрет для Анкары закупать ракетные комплексы “Патриот” производства США (что возможно привело к приобретению российских “С-400”) или постоянная военная и политическая поддержка Вашингтоном сирийских курдов, американские чиновники не желали слушать и тем более обращать внимание на интересы давнего союзника – Турции.
И неудивительно, что опрос американского исследовательского центра “Pew Research Center” 2017 года установил, что только 23% населения Турции положительно относятся к Альянсу. А это далеко от среднестатистического показателя в 61% в других странах-членах НАТО.
Не случайно и то, что разрыв Турции с Западом разворачивается параллельно и на фоне политического кризиса в самом НАТО. И если Альянс не приложит достаточных усилий для восстановления своего авторитета в качестве гаранта свободного мира, а также не сможет продемонстрировать более гибкую политику по отношению к государственным интересам его членов, вряд ли у Турции найдутся причины для продолжения своего членства в Североатлантическом в блоке.
Если Вы дочитали до конца и Вам понравилась статья, можете отблагодарить её автора: карта Приватбанка: 4149 4391 0345 0502.
Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook
