Бывших колоний не бывает

Менее чем за два года Франция провела три решительные иностранные интервенции. В марте 2011 года ее авиаудары по Ливии (наряду с ударами Великобритании) преградили путь войскам полковника Муаммара аль-Каддафи, когда они приготовились вернуть город Бенгази. Через месяц французские войска в Кот-д’Ивуаре арестовали президента Лорана Гбагбо, который отказался признать победу на выборах своего соперника, подвергнув страну риску гражданской войны. Теперь Франция вмешалась в конфликт в Мали.

Может, это и есть правда о Востоке и Западе? Пышный Восток дает для приключения все, кроме человека, который мог бы им насладиться. Прекрасное объяснение Крестовых походов! Должно быть, именно так замыслил бог Европу и Азию. Мы представляем действующих лиц, они – декорацию.

Гилберт К. Честерстон.

Недавняя интервенция изначально планировалась как часть европейской миссии в поддержку африканских сил, но Франция внезапно решила действовать в одностороннем порядке, чтобы приостановить продвижение исламистов, которые угрожают захватить Мопти, последний барьер перед столицей Бамако. Помимо этой цели Франция стремится защитить своих многочисленных граждан в регионе; поддержать стабильность в зоне Сахеля, где государства очень слабы; и предотвратить превращение Мали в базу исламистского терроризма, направленного на Европу.

Что же движет Французской республикой?

Обыкновенный неоколониализм.

Франция всегда считала страны к югу от Сахары и арабский мир природными сферами политического и стратегического влияния, которые необходимы для поддержания своей позиции в качестве мировой державы.

Франция, помимо Великобритании, является единственной реальной военной мощью в Европе. Она считает, что оперативный военный потенциал является условием власти ‑ мнение, которое не разделяет подавляющее большинство европейских государств, которые продолжают демонстрировать коллективное отвращение к войне. Европа в целом в настоящее время выделяет лишь 1,6% своего ВВП на оборону, по сравнению с 4,8% в США. Это единственный регион мира, где военные расходы уменьшаются. Его развернутые силы крайне малы, что составляет 4% от всех военнослужащих во всем мире, по сравнению с 14% в США. Промышленное сотрудничество, которое могло бы стать экономическим и военным активом, также ослабевает, о чем свидетельствует успешное противостояние Германии в отношении предлагаемого слияния британского производителя оружия BAE и франко-немецкого аэрокосмического и оборонного концерна EADS, которое было официально отменено в октябре.

Казалось, Германия встала на путь более надежной политики со времени ее участия в военных операциях в Афганистане. Теперь, однако, она шарахается от любой перспективы военного вмешательства, даже притом, что она остается третьим по величине в мире экспортером оружия.

Европа не хочет развивать существенную военную мощь, потому что европейский проект был создан в оппозиции к идее власти. Тем не менее, эта позиция стала несостоятельной. Европа сталкивается с реальными угрозами, которые ни Франция ни Англия  не смогут решить сами по себе.  На самом деле их подталкивают к прошлому, к решению чужих проблем их руками. Кроме того, международная система все больше сплачивается вокруг национальных сил, которые считают военную силу в качестве необходимого условия влияния. Перед Европой не стоит выбор между мягкой и жесткой силой. Она должна сочетать обе эти силы, если она хочет выжить.

Все эти рефлексии временны, как и временна и зыбка европейская стабильность.

После эры «подаренных суверенитетов», вопросы о влиянии гегемонов на подконтрольные территории, казалось, сойдут на нет. Но глобальное противостояние и неспособность свободных стран к самоуправлению, заставили их стать вечной разменной монетой и удобным полем для политических экспериментов.

Колониальная политика не ноу-хау восемнадцатых – девятнадцатых веков. История завоеваний и подчинений слишком длинна и противоречива.

Все, что можно почерпнуть из вереницы походов и битв – возможность этносов и территорий к сопротивлению, управлению и продуцированию собственной культуры и идеологии.

Если такая возможность есть – мы с восхищением изучаем достижения этих держав на уроках истории или зачитываемся их успехами на страницах серьезной периодики.

Если этого нет – страна не сможет существовать длительное историческое время! А если и может, то только при поддержке сюзерена,  в канве его решений, влача тихое существование аутсайдера.

Это тропа Латинской Америки, огромной Африки, Ближнего Востока, Индокитая и СНГ. Их стимулирование – тотальный контроль и алхимические опыты реальных управленцев.

Колонии впитывают в себя язык, культуру, отношение к миру, религию, идеологию, экономический уклад господ колонизаторов. Точнее, колониальные приобретения помогают взращиванию имперских амбиций и избранности, культивируемых политиками и обывателями мировых столиц. Без заморских территорий величие и блеск государства очень быстро тает.

Даже иммигрируя, подконтрольные жители чувствуют себя вторым сортом и не способны влиять на происходящие процессы.

Но не все и не всегда.

К началу осознания Московии Российской империей, несущей свет народам, приложили этнические украинцы. Россия должна нас благодарить и за теорию Третьего Рима, и за неудачно завершившееся восстание Хмельницкого, и за Мазепу, который взрастил Петра Великого и повлиял на него как никто другой. И за освоенную Новую Россию, Сибирь и Крым. За политическую и культурную элиту, которая до сих пор подпитывает всемирные амбиции и российскую непохожесть.

Украина, как и Беларусь, стала ментальной частью державной картины мира — от Москвы до самых до окраин…

Бывших колоний не бывает. И поэтому влияние России на происходящие процессы у нас в стране будет только увеличиваться. Особенно при бездарных политических лидерах и плохой экономической конъюнктуре. Это правда, как бы это не хотели признавать локальные патриоты.

И изменить это сможем только мы сами. Главное нужно быть предельно искренними, перед самими собой и поставить большую цель. Только она создаст смысл и подарит возможность для существования.

Как бы мы не пытались оправдывать завоевания нас другими этносами и государственными образованиями – это все лишь наивный бред романтических историков. Завоеванная однажды территория, интересует завоевателя только как ресурсная база и плацдарм для дальнейшего расширения.

Об этом красноречиво говорят события, которыми мы были свидетелями. Отдав мандат на управление, былые метрополии не потеряли интерес к своим протекторатам.

Великобритания создала Британское Содружество и оффшорную систему, которая случайно распространяется по территориям бывших и условных колоний. Английский язык давно и прочно завоевал статус международного. Управленческая элита подконтрольных стран, получает образование в британских вузах.

Лондон снова становится центром мира.

Сюда бегут олигархи, капиталы, проигравшие политики и диссиденты. Объединенное Королевство приобретает все большее количество тайных нитей для управления мировой политикой. Этнический и политический магнит, снова может бросить вызов всему миру.

Не хочет отставать и Франция. После потери Алжира, студенческих выступлений и экономического упадка, четвертая республика, казалось, похоронила свои амбиции. Но так думало наивное меньшинство. Франция никогда полностью не уходила из Африканского континента. Все франкоговорящие «независимые» территории исправно платили дань, поправлюсь, были основными ресурсными экспортерами. Мали, Камерун и другие были опутаны эксклюзивными договорами на поставку и пришлому торговцу было архисложно вывезти хотя бы несколько тонн сырья.

Хрупкое равновесие было нарушено арабской весной.

Но до этого в Африку пришел еще один игрок — Китай.

Он никогда не был глобальной империей и колониальным монстром, но сверхдоходы сделали свое дело. Китай, бывший долгое время политическим лузером, захотел стать мировым центром. Он тоже захотел почувствовать на своих плечах бремя белого человека и почувствовать себя сильным.

Но Китай, возможно по наивности, возможно по наглости, не взял в расчет главную мировую колонию. Точнее единственную колонию, которая подчинила себе остальной мир – США.

Правда, Соединенные Штаты изначально были условным колониальным образованием. Скорее заокеанским отделением Британской империи. Весь народ от элиты до последнего ковбоя были англичанами. С английскими амбициями, языком, верой, политическим устройством и т.д. Они выжигали свое жизненное пространство, уничтожая конкурентов.

Постепенно, колония стала государством под номером один. И теперь она играет на противоречиях былых хозяев жизни.

Послевоенный слом колониальной системы был выгоден США. Госдеп получал дополнительные возможности для защиты своих интересов. Европа ослабла, СССР варился в собственном соку, пытаясь выходить из зоны комфорта, Восток мирно жевал рис.

Эта пасторальная картина продержалась несколько десятилетий. К концу прошлого века мир стал стремительно менять краски. Полутона противоречий заиграли новыми оттенками. Советский Союз исчез, Европейский образовался, растет Китай, Индия, Бразилия. Лидерство переходит на Восток. Об этом пишут большинство аналитиков.

Но я придерживаюсь другого мнения. Лидерство остается там, где оно и должно быть – у умных, сильных, самодостаточных, уверенных, самостоятельных и принимающих глобальные решения.

Англо-саксонская система, никогда, в одностороннем порядке, не передаст, доставшуюся в борьбе, майку лидера.

Поэтому и стали происходит локальные конфликты, где Восток это декорация, а Запад действующие фигуры.

Афганистан, Ирак, Арабская весна.

Африку нужно разбалансировать, а бывшие колониальные королевства вернуть из небытия. Точнее подарить потенциальным европейским союзникам возможность навести в бывших провинциях порядок и пульсацию молодости в речах и поступках.

Европе давно не хватает победных фронтовых реляций.

Смены режимов в мусульманских странах – звенья одной цепи. США, умывая руки, сохраняет свой статус-кво, а с другой стороны позволяет европейским политикам увеличивать свое влияние и потихоньку начать выдавливать Китай из своих вотчин. Китаю не дадут стать мировым игроком. Сначала будет подмят африканский север, а дальше волна контролируемого хаоса опустится до мыса Доброй Надежды.

Колониальная Африка – лишь листок, на котором глобальные художники упражняются в искусстве каллиграфии, расписывая сценарии своего и нашего будущего.

Африка не единственная сцена, на которой гроссмейстеры продавливают свои комбинации.

На территории Европы имеются в наличии и свои страны Магриба. Территории Средиземья, находящиеся в пограничном политическом пространстве и состоянии.

Это Европа Востока – Восточная Европа.

Страны, условно входящие под это определение, имеют разные названия, но истерзанную судьбу. Они подчинены более сильным, находясь в Европейском Союзе или входя в орбиту желаний России.

Это внутриевропейские колонии и за них начинают бороться всерьез.

Бывших колоний не бывает – это должны помнить те, кто сейчас держит власть на Украине, в Белоруссии, Казахстане, Молдове, Грузии и т.д. И кто эту власть получит в будущем.

Чтобы иметь право на существование, нужна сила и смелость. А играть за карточным столом нужно по своим правилам.

Иначе ваша судьба предопределенна, вашими далекими предками.