Арсенал «кремлевской демократии»

Пожалуй, каждому человеку на Западе, особенно американцу, известно выражение «арсенал демократии». Это выражение использовал Президент США Франклин Рузвельт, когда говорил о необходимости перевода американской экономики на военные рельсы, чтобы удовлетворить потребности союзников США в их борьбе против нацизма.

Арсенал кремлевской демократии – это набор политтехнологий, которые применяет Россия еще со времен Горбачева. Главным архитектором и инженером этих трюков был КГБ СССР, который передал свое наследие ФСБ и СВР России. Эти политехнологии – симулякры институтов западной демократии, при помощи которых Кремль успешно дурачит как собственного избирателя, так и Запад.

Потемкинская деревня многопартийности

Когда в самом конце 80-х русский народ начал открыто протестовать против партийной монополии правящей Коммунистической партии, в Кремле сделали вид, что идут навстречу желаниям народа. Под давлением общественности была отменена 6-я статья Конституции СССР, и в России была провозглашена многопартийность.

На самом деле та часть КПСС, которая не потеряла связи с реальностью, и КГБ, первыми начали работать над тем, чтоб подобрать управляемых людей на роль лидеров партий, точно так же, как это делают голливудские режиссеры на кастинге. По крайней мере, в России этот замысел полностью удался. Борис Ельцин выиграл выборы и стал царем Кремля, вышвырнув оттуда Михаила Горбачева.

Он играл роль главного демократа России. Одновременно с ним на роль плохих парней были отобраны Владимир Жириновский, который стал главным пугалом для Запада и самих либеральных россиян. И Геннадий Зюганов, который олицетворял собой призрак коммунизма и ненавистного прошлого.

Борис Ельцин давно умер, но эти два человека все так же продолжают играть свои театральные роли уже при Путине. Они все 25 лет проигрывают президентские выборы, но при этом никогда не уходят в отставку, и не свергаются с поста в своих собственных партиях. Потому что эти партии не являются реальными организмами, а всего лишь кремлевскими декорациями, чтобы убедить Запад в наличии в России институтов демократии.

Выигрышная всеядность КГБ

На внешнем фронте в советское время практиковались две совершенно различные стратегии обеспечения влияния Советской России в мире. Эти стратегии в советский период были полностью параллельны и никогда не пересекались, как пара железнодорожных рельсов.

Советский Союз на самом раннем этапе провозгласил идею всемирной социалистической революции и создал в Москве Интернационал – прибежище и всемирный штаб помощи коммунистам всего мира, но в первую очередь – Европы. Это наложило отпечаток на практику Коммунистической партии СССР до самого конца ее существования. Это выражалось в том, что денежная помощь шла исключительно партиям и режимам, которые провозгласили левую ориентацию.

Однако выделение денег коммунистам в таких странах как США или Великобритания оказывались бесполезной инвестицией и попросту выбрасыванием с трудом добытых долларов на ветер. Поскольку коммунистические партии в этих странах априори не имели малейших шансов не только прийти к власти на выборах, но и вообще оказывать какое бы то ни было влияние на политику своих стран.

КГБ же не имел никаких идеологических ограничений и работал исключительно прагматически и на конечный результат. Советские шпионы покупали и вербовали только тех, кто представлял практическую ценность и мог либо приносить важные секреты, или влиять на политику своего правительства. Даже всесильный глава восточногерманской разведки Маркус Вольф с долей зависти отмечал, что КГБ был гораздо успешнее в вербовке бывших членов НСДАП в ФРГ, чем их коллеги из ГДР.

Стратегия КГБ полностью победила после краха КПСС, и стратегия прагматической всеядности стала основной в арсенале Кремля после 1991 года. То есть, с момента прихода к власти демократа Бориса Ельцина. И гораздо раньше прихода Путина.

Единственное, что изменилось при Путине – это цены на нефть и размер денежных средств, которые можно было тратить на всех политиков и силы, которые могли если не делать политику, то по крайней мере новости.

Кремль начал системно покупать в той же Европе как правых, так и левых, и вообще любых, кто имел шансы на выборах и не стеснялся русских денег. Тем более, что эти «русские деньги» все равно были привычными долларами или евро.

Наиболее хрестоматийный пример – афганские моджахеды. КГБ по приказу Коммунистической партии вел с моджахедами беспощадную войну все 80-е годы, пока Советская Армия там воевала. Но как только пал коммунистический режим в Москве, правительство Бориса Ельцина признало моджахедов и еле успело вывести своих людей из Кабула под снарядами в 1992, когда пал режим Наджибуллы в самом Афганистане. С этого времени Москва стала главным поставщиком оружия всем более-менее значимым представителям своих бывших врагов, начиная с Раббани и Ахмад Шах Масуда.

На территории бывшего Советского Союза наследники КГБ быстро разобрались с тем, как можно использовать в своих интересах даже наиболее радикальные партии и движения. Даже если декларировали себя предельно антирусскими. Такие горячие головы были использованы Москвой, чтоб погрузить в хаос собственные страны, с тем, чтоб на волне отлива к власти вернулись более покладистые советские кадры, как в Грузии и Азербайджане.

Референдум – инструмент для особых случаев

Русские умудрились превратить такой традиционный инструмент прямой демократии, как референдум, в контрольный выстрел в голову врагу.

Следует сразу указать, что бывают просто референдумы, какими их привыкли видеть в Европе, и референдумы по-русски. Разница между ними примерно такая же, как между просто рулеткой и «русской рулеткой».

Российские спецслужбы и Кремль используют референдумы обычно в комбинации с военной силой и посреди военного хаоса. Эту технологию придумал не Путин в Крыму, и даже не Борис Ельцин. Пробной площадкой стало Приднестровье в 1989 году.

Тогда были уже видны признаки распада СССР, и в качестве противодействия распаду и созданию новых национальных государств на месте бывших республик руководство КПСС и особенно КГБ видели провоцирование дробления этих новых государств в первую очередь по границам проживания национальных меньшинств.

В Молдавии удалось расколоть по линии проживания между титульными молдаванами и русскими, разделенными рекой Днестр. Там была 1 война в 1992 году и целых 7 (!) референдумов о выходе из состава Молдовы. Во всех остальных расколотых странах отторжение части территории тоже всегда закреплялось референдумами – Нагорный Карабах, Южная Осетия и Абхазия.

Их результаты нигде в мире не признавали, но русских это меньше всего заботило. Референдум был нужен как психологическая операция как выражение права на самоопределение. Вся эта технология была отработана еще во время Ельцина, и Запад спустил русским все с рук.

В первую очередь потому, что не понимал, что происходит в этих новых постсоветских странах.

За время Путина были проведены 3 референдума в Южной Осетии, которые прошли для русских совершенно безболезненно, несмотря на то, что Грузия находилась в фокусе американской внешней политики. Грузия никак не могла реагировать.

Крымский прецедент

Но коса на камень нашла у Кремля в Крыму в 2014 году, а именно на втором этапе этой спецоперации – легализации аннексии на международной арене. Хотя все шло по традиционному и проверенному рецепту – внезапная и грубая военная сила, причем в момент наибольшей слабости государства-жертвы, то есть Украины, жесткая кампания по промывке мозгов, и референдум.

Это произошло, когда украинское государство (как и все мировое сообщество) было полностью дезориентировано и объективно не могло своевременно среагировать на заранее спланированную и подготовленную Кремлем операцию по оккупации Крыма (Москва была готова провести эту спецоперацию уже в ноябре 2013 года до начала Вильнюсского саммита, где должна была решиться европейская перспектива Украины).

Были нарушены коммуникации между органами принятия решений, а украинская армия и спецслужбы, которыми продолжительное время руководили ставленники Кремля посредством президента Януковича, были еще не в состоянии дать полноценный вооружённый отпор превосходящим российским войскам, которые на тот момент сконцентрировались вдоль восточных границ Украины.

По мнению экспертов, если бы даже в марте 2014 года военно-политическое руководство официального Киева отдало приказ на применение вооруженных сил в Крыму –это бы полностью развязало руки Москве в применении регулярных вооруженных сил не только на полуострове, но и на всем юго-востоке Украины, и привело к сокрушительному поражению, а также легализовало действия Кремля на международной арене.

В тот момент в Кремле очень ждали «первой крови», которую должна была пролить Украина, и всячески провоцировали украинских силовиков на это.

Кроме того, даже при наличии такого приказа украинским силовым органам в Крыму, вряд ли было бы успешно организовано противодействие российской оккупации военным путем, а только бы дало почву для организации провокаций и многочисленных жертв.

Так, глава комитета Верховной рады по вопросам национальной безопасности и обороны Сергей Пашинский на последнем заседании комитета заявил, что многие сотрудники СБУ Крыма до его аннексии Россией в марте 2014 года являлись агентами российской ФСБ.

«90% сотрудников СБУ — это были или агенты ФСБ, или те, кто «сочувствовали» (РФ и аннексии полуострова, — ред.)», — заявил Пашинский.

В свою очередь, по словам представителя СБУ, на то время в Крыму работало 2 тыс. 300 штатных сотрудников СБУ. После аннексии на материковую часть Украины вернулись только 215 человек.

А присутствовавший на заседании комитета главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос проинформировал, что по состоянию на 26-27 февраля 2014 года на территории Крыма было 20 тыс. 320 украинских военнослужащих. Из них на материковую часть Украины перебазировались только 6 тыс. военнослужащих, которые остались верны присяге.

Однако крымский случай стал особым. Крым был официально аннексирован Россией, чего не происходило ни с какой другой непризнанной территорией, где русские прямо участвовали в ее отторжении.

И только после Крыма Россия попала под действие западных санкций. И только после Крыма западная пресса и мировая общественность обратила внимание, как Россия устраивает референдумы.

Поэтому такое развитие событий не дало возможности российскому агрессору превратиться «в миротворца и спасителя русскоязычного населения» на международной арене.

Европейский вектор

Для самой же России очень важно следить за референдумами, которые проводятся на Западе и каждый раз подчеркивать, что Россия тоже пользуется политическим инструментом с аналогичным названием. Российская пресса пристально следила за организацией и проведением референдума в Шотландии.

Автору довелось увидеть русских сепаратистов в Донецке в сентябре 2014 года, которые утром 18 сентября радостно махали флагами Шотландии, а вечером уже сидели унылые на бордюрах, когда узнали результаты.

Русская официальная пресса и местные сепаратисты очень хотели поставить тогда знак равенства между Великобританией и тем грубым шоу, которое было проведено 12 мая 2014 года и тоже было названо референдумом.

Сейчас внимание Кремля приковано к Нидерландам, где объявлен референдум о согласии граждан страны видеть Украину членом ЕС.

Русские отдают себе отчет, что они не могут отправить в Нидерланды «зеленых человечков», которые убедят голландцев голосовать как надо. Поэтому все усилия Кремля будут направлены на то, чтоб убедить голосующих, что Украина недостойна быть в ЕС и представляет большую опасность, чем миллион беженцев и ИГИЛ, вместе взятые.