Не первый день в экспертных кругах идет обсуждение статьи известного экономиста, в которой он весьма комплиментарно отзывается о динамике ВВП Украины в 2017 году и дает оптимистичный прогноза на 2018 год. Я склонен согласиться с критиками этого материала, но хочу посвятить статью вопросам качества экономического роста.
Для того, чтобы понять, почему экономика Украины оказалось в глубоком кризисе (из которого она вышла, но темпы ее роста анемичны и значительно уступают средним темпам роста экономик развивающихся стран — 2,5% против 4,3%), нужно правильно определить, какие причины лежали в основе ее роста, пик которого пришелся на середину «нулевых» годов.
Внешние факторы влияют на политику Украины в гораздо большей мере, чем обычно принято считать в экспертном сообществеl. То же самое нужно сказать и об экономике нашей страны. Достаточно привести всего одну цифру: доля ВВП Украины в мировом ВВП составляет лишь около 0,12%, чтобы убедиться — мы ничтожно малы в масштабе мировой экономики и полностью от нее зависим.
Тот бум, который наблюдался в экономике Украины с 2002 по 2007 годы, был обусловлен преимущественно внешними факторами. Укрупнено их было два — достаточно низкие ставки ФРС и бурные темпы роста в Китае (и некоторых других странах Юго-Восточной Азии).
После краха котировок акций на фондовом рынке США, произошедшего в 2001 году вследствие сдувания пузыря dotcom-ов, тогдашний глава ФРС Алан Гринспен инициировал существенное снижение ставки Федрезерва. Достаточно дешевые кредиты (ставка ФРС в значительной мере определяет уровень ставок по всему миру) способствовали тогдашнему буму на украинском потребительском рынке и рынке недвижимости, что внесло существенный вклад в тогдашний экономический рост. Как нельзя кстати пришелся и массированный приход в Украину иностранных банков, которые способствовали притоку этих недорогих займов.
Пожалуй, еще более важную роль сыграл бурный экономический рост Китая и некоторых других стран Юго-Восточной Азии (ЮВА), нуждавшихся в поставках металла и другого сырья, которые в больших объемах закупались в т.ч. и в Украине. Проще говоря, рост Китая и других динамично развивавшихся государств ЮВА имел следствием увеличение продаж продукции украинского металлургического и химического секторов. Сумарно они формировали 40-45% экспорта Украины. При тогдашних ценах на продукцию металлургии и химии это были очень серьезные цифры в абсолютном выражении.
Однако, оба фактора, как выяснилось, имели ограниченный срок действия. Процентная политика ФРС дала негативный побочный эффект — ипотечный кризис в США 2007-2008 годов. А Китай успешно развивал мощности в металлургической и химической промышленностях, создав возможности для постепенного замещения импортной продукции и сырья (к примеру, сейчас КНР имеет простаивающие мощности в черной металлургии, способные производить 1 трлн. тонн стали в год). Да и жизнеспособность концепции «новой нормы», которую постулировал топ-менеджер РIMCO М.Эль-Эриан, и которая связывала будущий рост мировой экономики с ростом, прежде всего, экономик развивающихся стран, не в полной мере выдержала испытание временем. Это отразилось в торможении экономического роста в ряде стран ЮВА, которые до этого были покупателями украинского сырья и продукции низких переделов.
Прекращение действия драйверов, которые давали внешний импульс для роста украинской экономики в середине 2000-х годов, привело к остановке ее развития. Это ощутимо проявилось еще в 2011-2012 годах. Тогдашние власти предпринимали определенные усилия для преодоления проблем. Например, разработали в 2013 году Госпрограмму активизации развития экономики. Однако, она была обречена на неудачу. Как говорил Альберт Эйнштейн, проблема не может быть решена на том уровне мышления, на котором она возникла — изменились внешние условия, в которых функционировала экономика Украины, а программа была написана исходя из ситуации середины «нулевых» годов.
Военная агрессия России против Украины в 2014 году стала дополнительным важным фактором ухудшения ситуации в украинской экономике, но не главным.
Что мы имеем сейчас? Если исходить из статистических показателей, то украинская экономика вышла из кризиса. Но, во-первых, в значительной мере это стало возможным благодаря весьма низкой сравнительной базе — слишком велик был провал основных экономических показателей в 2014-2015 годах. А, во-вторых, как не было, так и нет предпосылок для качественного экономического роста. Экономика нашей страны — осколок автаркической экономики Советского Союза. В середине «нулевых» годов она нашла способ успешно адаптироваться к мировой экономической ситуации благодаря благоприятным внешним факторам, действие которых сейчас окончательно прекратилось.
Итак, влияние внешних факторов на экономику Украины следует признать главной причиной ее роста в прошлом. Оно может стать причиной роста и в будущем, но при условии, что страна сможет соответствовать тем технологическим трансформациям, которые происходят в экономиках развитых и развивающихся стран.
Кстати, стоит подвергнуть осторожному сомнению целесообразность чрезмерной концентрации внимания на темпах роста ВВП. Краткосрочная экономическая динамика проще всего подлежит формальной оценке — посетил сайт Госстата, свел цифры в график и получил информацию для умозаключений. Но, повторюсь, исключительно важны причины, ведущие к росту или снижению ВВП. Вспомним популярное в Японии изречение — «к черту ВВП!». Экономика страны Восходящего солнца, если оценивать ее с точки зрения динамики производства, стагнировала почти четверть века. Но качество нынешней высокотехнологичной, энерго- и материалосберегающей, роботизированной и автоматизированной экономики Японии много выше того, что было в период бурного роста 1970-1980-х годов. В конце концов, не стоит считать поражением даже снижение ВВП, если в стране происходит структурная перестройка экономики в пользу увеличения доли высокотехнологичного инновационного сектора.
Поэтому, не только сквозь призму динамики ВВП стоит оценивать процессы, происходящие в экономике Украины. В плане качества экономики ситуация откровенно грустная. Украины вообще нет в рейтинге ОЭСР по удельному весу высокотехнологической отрасли в ВВП страны. Нет Украины и в рейтинге Всемирного Банка по доле высокотехнологической продукции в экспорте. Разве структура экспорта, его номенклатурная диверсификация и уровень добавленной стоимости в экспортируемой продукции не являются показателями состояния и перспектив экономики? Здесь нам нечем хвалиться. Эффект «низкой сравнительной базы» скоро перестанет ощущаться. А экономика Украины так и останется открытой сырьевой экономикой, крайне уязвимой к разнообразным внешним и внутренним шокам. Если она перестала черпать драйверы роста еще в условиях глобализации, то не стоит ждать ничего хорошего в надвигающейся парадигме протекционизма, когда доступ нашего сырья и товаров (с низкой долей добавленной стоимостью) на экспортные рынки будет тормозиться. А внутренний рынок Украины узок в силу снижения платежеспособного спроса.
СтратКом ВСУ подтвердил первое в мире применение межконтинентальной ракеты против Украины
Россия ударила по Кривому Рогу: есть пострадавшие и разрушения
В Украине начали действовать новые правила покупки валюты: как теперь обменять доллары
В Киевской области достроят транспортную развязку на автотрассе Киев-Одесса
Я не утверждаю, что темпы роста экономики не являются важным показателем. Но экономика — не автомобиль, для ускорения ее роста на акселератор не надавишь. Если у экономики нет органических мотивов к развитию, то ее перспективы незавидны. Под мотивами для органического развития экономики я подразумеваю, например, в случае с Великобританией, Бельгией, Нидерландами эндогенную склонность к технологическим инновациям. Или, если говорить о Франции или Италии — технологическую креативность. Необходимо всерьез задуматься о том, что может стать внутренними мотивами для качественного экономического роста в Украине. С моей точки зрения, необходимо, чтобы в идеале эти мотивы находились в плоскости создания и производства продукции, соответствующей требованиям третьей и четвертой промышленной революций.
Еще один важный нюанс, которому уделяется незаслуженно мало внимания. У нас почему-то сформировалась иллюзия, что возможен экономический рост без серьезных затрат. Но это не так. С учетом низкой вероятности инвестиционного и кредитного бума, реальным источником таких расходов может быть госбюджет. Тем, кто скажет о недопустимости дефицита госбюджета, отвечу: стремление к бездефицитному бюджету — пережиток времен «золотого стандарта». Государство тратит деньги, приобретая у частного сектора экономики товары и услуги. Поэтому в первую очередь важно то, сколько денег государство потратит относительно производственных возможностей экономики, а во вторую очередь — откуда деньги возьмутся. Дефицит госбюджета является доходом приватного сектора и обеспечивает его желание сберегать. Расходы госбюджета поддерживают совокупный спрос в экономике, предотвращают падение ВВП и снижение занятости населения в ситуации, когда частный сектор экономики наращивает желание сберегать, то есть во времена рецессии.
В завершение отмечу, что вероятность качественного роста экономики выше в тех странах, где правящие элиты не клептократичны, мировоззренчески адекватны и национально ориентированы, население вышло из архаичного состояния и патернализма, а экспертное сообщество высокообразованно и формирует грамотную актуальную «повестку дня». Соответствует ли Украина этим критериям? Пусть каждый даст свой вариант ответа на этот вопрос. Мой откровенный ответ — нет, не соответствует.
