Некоторые оспаривают эту точку зрения, настаивая, что все цивилизации в принципе равны, и что Запад не может претендовать на превосходство, к примеру, над восточными регионами Евразии. Но подобный релятивизм нелеп. Ни одна из предыдущих цивилизаций не добивалась такого преобладания над остальными, как западная. В 1500 году на долю будущих европейских империй приходилось не более 10% суши и максимум 16% населения планеты. К 1913 году 11 западных держав контролировали почти три пятых территории и населения мира, а их доля в общемировом ВВП составляла невероятные 79%. Средняя продолжительность жизни в Англии была вдвое больше, чем в Индии. Более высокий уровень жизни на Западе выражался также в том, что даже батраки там питались лучше, а средний рост людей – даже простых солдат или осужденных преступников – был выше.
Опора любой цивилизации – города. По этому показателю Запад тоже опередил всех. В 1500 году, насколько мы знаем, крупнейшим мегаполисом в мире был Пекин: его население составляло от 600 до 700 тысяч. В то время в первой десятке самых больших городов Европа была представлена только Парижем, а в Лондоне было не более 50000 жителей. Однако к 1900 году картина в корне изменилась. К этому моменту лишь один из десяти крупнейших городов – Токио – находился в Азии. Лондон же, с его 6,5-миллионным населением, стал мегаполисом номер один.
Преобладание Запада не закончилось и с распадом колониальных империй. Из-за «взлета» США разрыв между Западом и Востоком только увеличился. В 1990 году среднедушевой доход в Америке был в 73 раза выше, чем в Китае.
Более того, во второй половине 20 века стало очевидно, что преодолеть это резкое различие в благосостоянии государства Востока могут только последовав примеру Японии: внедрить у себя некоторые (хотя и не все) западные институты и практики. В результате западная цивилизация стала своего рода образцом, которому стремились следовать другие страны мира.
Конечно, сегодня в связи с мировым финансовым кризисом активно дискутируется вопрос об альтернативных азиатских экономических моделях. Но даже самые рьяные приверженцы культурного релятивизма не говорят о возврате к институтам династии Мин или империи Великих Моголов. Нынешний спор между адептами свободного рынка и сторонниками государственного вмешательства в экономику уходит корнями в две чисто западные теории – Адама Смита и Джона Мейнарда Кейнса (ну можно вспомнить еще о немногих оставшихся верных поклонниках Карла Маркса). Достаточно указать, где родились эти трое мыслителе, и все встанет на места: Керколди, Кембридж, Трир.
Что же касается внеэкономических институтов, то здесь и спорить-то не о чем. Высшее образование во всем мире все больше строится по западным нормам. То же самое можно сказать и об организации медицинской науки – от фундаментальных исследований до прикладного здравоохранения. Большинство людей сегодня признают великие научные открытия Ньютона, Дарвина и Эйнштейна, и даже те, кто в них не верит, при первых признаках гриппа или бронхита хватаются за упаковки таблеток с логотипами западных фармацевтических компаний. Лишь несколько стран все еще сопротивляются «ползучему проникновению» западной рекламы и потребления, западного образа жизни. Все больше людей питается как на Западе, живет в домах западного образца, носит западную одежду. Даже чисто западная структура рабочего времени – пять-шесть дней в неделю с девяти до пяти и двух-трехнедельный отпуск – становится общемировым стандартом. Религию, которую «экспортировали» в другие регионы западные миссионеры, сегодня исповедует треть человечества, и в первой по численности населения стране мира она распространяется довольно активно.
С каждым годом все больше жителей планеты делает те же покупки, что и мы, учится как мы, бережет (или не бережет) здоровье как мы, молится (или не молится) как мы. Куда бы вы ни отправились, вы почти везде встретите гамбургеры, горелки Бунзена, лейкопластырь и бейсболки. Лишь в плане политических институтов мире сохраняется значительное многообразие – немало государств не признает идеи верховенства закона и защиты прав личности в качестве основы реального народного представительства. Радикальный ислам сопротивляется «нашествию» современных западных норм гендерного равенства и сексуальной свободы не только из-за религии, но и – не в меньшей степени – из-за политической идеологии.
Поэтому утверждение о том, что взлет западной цивилизации представляет собой самое важное историческое явление второй половины второго тысячелетия от рождества Христова, не следует воспринимать как проявление «европоцентризма» или «антиориентализма». Это лишь констатация факта. Вопрос состоит в том, как его объяснить.
Какие черты западноверопейской цивилизации позволили ей после 15 века обогнать на первый взгляд более передовые империи Востока? На мой взгляд, отличия Запада от остального мира, ставшие трамплином его гегемонии, связаны с появлением шести новаторских институциональных комплексов, а также соответствующих идей и моделей поведения. Перечислим их:
1. Конкуренция
2. Наука
3. Права собственности
4. Медицина
Водителям объяснили, что означает новая разметка в виде белых кругов
Белый дом: Россия предупредила США о запуске ракеты по Украине по ядерным каналам связи
В Украине начали действовать новые правила покупки валюты: как теперь обменять доллары
В Киевской области достроят транспортную развязку на автотрассе Киев-Одесса
5. Общество потребления
6. Трудовая этика.
Пользуясь терминологией сегодняшнего компьютеризованного, синхронизированного мира, назовем их шестью «революционными прикладными программными продуктами» — или «революционным софтом». Именно они обеспечили небольшой части человечества, проживавшей на западной оконечности Евразии – почти пятьсот лет мировой гегемонии.
И прежде чем вы начнете писать возмущенные письма в Times, отмечая важные аспекты западного могущества, которые я пропустил, – например, капитализм, свободу и демократию (или, если уж на то пошло, огнестрельное оружие, бактериологию и сталь) – прочтите следующие определения.
1. Конкуренция: децентрализация политики и экономики, заложившая основы национальных государств и капитализма.
2. Наука: способ понимания, а в конечном итоге и изменения природы, давший Западу (наряду с другими факторами) сильнейшее военное превосходство над остальными.
3. Права собственности: верховенство закона как средство защиты частных владельцев и мирного разрешения споров между ними, ставшее предпосылкой для формирования наиболее стабильной формы представительного строя.
4. Медицина: область науки, чье развитие позволило серьезно улучшить здоровье людей и увеличить среднюю продолжительность жизни – сначала в самих западных странах, а затем и в колониях.
5. Общество потребления: модель материального существования, в рамках которой производство и приобретение одежды и других потребительских товаров занимает центральное место в экономической деятельности, и без которой не состоялась бы Промышленная революция.
6. Трудовая этика: система нравственных ценностей и образ действия, рожденные протестантизмом (но не только им), и служащие «скрепами» динамичного и потенциально нестабильного общества, возникшего благодаря пяти перечисленным факторам.
Вы уже, наверно, осознали, что все эти вещи, отличающие Запад от остальных, больше не являются нашей монополией. Капитализм, к примеру, существует и в Китае, наука – в Иране, демократия – в России, современная медицина начинает создаваться в Африке, а общество потребления процветает в Турции. Это можно истолковать в том смысле, что время Запада ушло, что мир возвращается к ситуации 15 века, когда преобладал более населенный Восток. Что ж, вполне вероятно, в ближайшее десятилетие Китай «перегонит» США и займет первое место в мире по объему ВВП. Но Китай «загрузил» не весь «революционный софт» Запада. И это может оказаться ошибкой.
Западная цивилизация – не меню, из которого можно выбирать те или иные блюда, а единый «пакет». Это не только капитализм, но и политический плюрализм (разделение властей), это не только научная методология, но и свободомыслие, это не только демократия, но и верховенство закона с правами собственности. И даже сегодня все это наличествует на Западе в большей степени, чем где-либо еще. В Китае отсутствует политическая конкуренция. В Иране нет свободы совести. В России есть институт выборов, но верховенство закона существует только на бумаге. А свободной прессы нет ни в одной из перечисленных стран.
Конечно, западная цивилизация небезупречна. На ее совести лежит свой груз злодеяний и ошибок – от жестокости колониализма до бездуховности общества потребления. Ее акцент на материализме обернулся целым рядом неоднозначных последствий, в том числе неудовлетворенностью, которую поощрял в нас Зигмунд Фрейд. И Запад несомненно утратил ту бережливость и аскетизм, которые Макс Вебер считал одной из основных черт протестантской этики.
Тем не менее этот западный «пакет» судя по всему представляет собой оптимальный на сегодняшний день набор экономических, социальных и политических институтов – тех, которые с наибольшей вероятностью смогут задействовать творческий потенциал людей, необходимый для решения проблем, с которыми мы сталкиваемся в 21 веке. В конце концов за последние 500 лет ни одной цивилизации не удавалось лучше выявлять и продвигать гениев, кроящихся в недрах любого общества.
Подлинный вопрос заключается не в том, станут ли другие подражать Западу или пытаться «перегнать» его. Куда важнее другое: можем ли мы сами по-прежнему осознавать превосходство западного институционального «пакета» в достаточной мере, чтобы поддерживать его работоспособность и передать нашу уверенность детям.
