Обречённость постсоветской Украины на примере умирающего села

Этот текст – самый тяжёлый из всех написанных для Хвыли. Речь пойдёт о Малой Родине. Так случилось, что в один день я прочёл пост Святослава Швецова о ностальгии по СССР, и, тут же, благодаря одной прекрасной девушке, нашёл наконец-то документальный фильм, который долго искал, о моём родном селе. Дополнила картину переписка с Юрой Романенко по мотивам его рассуждений на тему почему «развалились колхозы».

Документальная лента «2033 километра от Эйфелевой башни», снятая в 2009 году Александром Балабаном и Александрой Хребтовой, повествует об одном дне жизни села Островск, что на Ровенщине. Это самое, что ни на есть, украинское Полесье. Через село проходит самая длинная в Европе узкоколейная дорога  Антоновка-Заречное длиной 106 километров. При СССР это было процветающее село с небольшой промышленностью. То есть, помимо колхоза, здесь был консервный овощесушильный завод, пилорама и смолокуренный цех. В 70-80-х в селе не хватало людей – столько было работы.

В 1991 году союз развалился и вся местная промышленность встала. Завод растащили. Сначала вывезли оборудование. Потом местные растащили всё остальное.

— Кто им дал право разрушить завод? – спрашивает в фильме пожилая женщина. – Оставила людей без работы – вот что сделала Украина! — восклицает она.

На вопрос кто растащил, она уверенно отвечает: «Начальство!»

И да, и нет. Вернее не только начальство. Местные тоже приложились. Уверен, если бы они знали, в какой яме они окажутся, то костьми ложились бы, но не позволили бы увезти оборудование. Для этого нужен был человек, у которого могло быть это понимание причин и следствий. Пусть даже он бы приватизировал завод на себя. Но люди имели шанс остаться с работой. Здесь прямая аналогия с украинской делегацией на Версальской мирной конференции по итогам Первой Мировой войны. Им, как и белорусам, было сказано, что если бы они полностью контролировали хотя бы небольшой участок земли, то получили бы государственность. Так же как Польша и Чехословакия. Так и селяне. Они просрали активы, которые нужно было сохранять. Потом можно было найти инвестора и т.д.

Но завод не отстояли.

Хотя я не уверен, что если бы производство удалось сохранить от разрушения, оно бы выжило. И вот почему. Дядя Толя «Магеллан», главный спикер в этом фильме, говорит, что на заводе трудилось штатных 150 человек. Я уверен, что на современном производстве такого типа как овощесушильный завод, не нужно столько людей. Автоматизация и современные технологии. Даже если бы селянам удалось сохранить завод, не факт, что большинство из них смогли бы конкурировать навыками и не были бы уволены.

Плюс простая математика. Прибыль завода, мне кажется, что он имел в виду валовую, составляла 800 тысяч рублей в год. Это 800 000 рублей/ 12 месяцев /150 человек получается, что один сотрудник производил около 450 рублей прибыли в месяц. Я не проводил исследований, но мне кажется, что это низкая экономическая эффективность.

Но и это еще не всё. Такой завод в полесской глуши не может быть одним отдельно взятым процветающим предприятием. Он должен быть частью экономической системы. То есть должна быть в хорошем состоянии железная дорога, а она дышит на ладан. И рынок сбыта. Работать не на склад, а на рынок этот завод никогда не пробовал.

Как итог. На месте завода руины. Местные жители в массе своей спились. Потеряли те небольшие навыки, которые имели. Часть разъехалась кто куда. Самые зажиточные селяне ездят на заработки, но продолжают жить здесь.

Кумир местных жителей – Лукашенко. Причём давно. Еще с 90-х. Но местных избирателей настолько мало, что на выборах их просто не принимают в расчёт. Вот если бы их было более двух миллионов, то здесь был бы еще один рассадник сепаратизма, который просился бы в Белоруссию и вопил бы «Батька, приди!».

А весь у местных, есть как минимум несколько источников дохода, если перестать бухать и посмотреть вокруг.

1.Сельский туризм. Вообще никаких вложений, кроме как помыть полы, привести хату в порядок и провести интернет.

2.Узкоколейка. Вот что можно сделать

Это аналогичная дорога в Литве. Там её берегут. Вокруг неё сформирован туристический кластер. И на одном из фото, да-да, Президент Литвы Даля Грибаускайте.

3.Рыболовный туризм.

4.Производство по переработке рыбы.

4.Переработка продуктов сельского хозяйства. Не нужен большой завод. Достаточно небольшого производства по переработке картофеля и яблок.

5.Мёд.

6.Лес и переработка лесо-пиломатериалов.

Для того, чтобы поднять эти кластеры достаточно изучить польский опыт. За двести километров, в Польше, те же условия и те же исходные данные. Ну, почти те же.

Но для этого нужна еще и политическая воля хотя бы главы области. Губернатора или председателя областного или районного совета. Тем не менее, все изменения в Украине происходят снизу. Если в селе никто не чешется, то почему их проблемы должны волновать губернатора больше чем их самих.

Простой пример. Есть такой туристический проект «Добре поїхали». Они возят людей на Белое озеро. Это недалеко.

Я спросил их руководителя:

— Ярослав, а чого до Острівська немає екскурсії?

— Наші екскурсії цікаві. А в Острівську немає нікого, хто може щось цікаве розповісти. А без цього це перетворюється просто на бухалово.

То есть, среди шестисот жителей нет ни одного, кто может собрать сельские легенды и провести экскурсию и связно рассказать не пугая туристов перегаром.

Летом 2014 года в село приехали киевляне. Братья-близнецы с семьями. Один связан с кинопроизводством. Второй – программист из Израиля. Это значит, что есть потенциал для того, чтобы сформировать стойкий интерес к местному отдыху для определённой аудитории.

Так вот. Эти ребята как и я все детские каникулы проводили в селе. А сейчас они побыли три дня и уехали. Скучно. Ну, покупались в озере пару раз. И всё. Больше делать нечего. А туриста нужно оставить в селе. Предложить ему интересную программу.

А пока всё печально. Люди живут прошлым. Они жалеют себя и сокрушаются о том, как хорошо и, главное, весело, они работали когда-то на заводе и все были счастливы.

А еще печальнее то, что так живёт не только отдельно взятое село. Так живёт большая часть страны. Каждый на своём уровне. Как, например, какой-нибудь менеджер отдела поставок сети магазинов стройматериалов, работу которого можно сделать за два – три часа. Причём, сделать удалённо по интернету. Но он просиживает штаны в офисе.

Во-первых, это неэффективно для компании, так как, по факту ему платят не за 8 часов работы, а за 12 часов. То есть 8 часов работы + три часа на дорогу + час на обед.

А во-вторых, работая так архаично, он теряет навыки и становится менее конкурентным на рынке труда.

И с этой точки зрения он ничем не лучше дяди Толи «Магеллана», который живёт натуральным хозяйством. И тот, и другой находятся по одну сторону экономической пропасти.

Посмотрите эту ленту. И сравните с фото праздника узкоколейки в Литве.