Что делать с Ближним Востоком? Спросите римлян

Во время одной из своих редких поездок в Лондон, я решил прогуляться по дороге, по которой часто ходил в школьные годы — тропинка, тянущаяся от руин старой Римской стены у станции метро Тауэр-Хилл к одноимённому военно-морскому мемориалу. Руины Лондиниума состоят из многослойных красных кирпичей, из которых в своё время построили множество домов, храмов и укреплений по всей империи.

Шныряя вокруг Адрианова вала и старинных английских поместий, я изучал классические языки и литературу ещё до того, как оказался на Аппиевой дороге в Риме, изучая её древние латинские надписи.

Когда я впервые оказался у военного памятника Тауэр-Хилл, я заметил, что на некоторых мемориальных табличках в память о 35 800 моряках, чьи тела сгинули в море в ходе двух мировых войн, были и арабские мусульманские имена. Многие из них — йеменцы, жившие в Саут-Шилдс, совершавшие длительные вояжи по Атлантике.

И до сих пор, для многих может быть шоком сама мысль о том, что последние, отчаянные слова, вылетевшие из уст этих людей, застрявших в машинном отделении после того, как первые субмарины пустили торпеды в их корабли, были на арабском языке и, скорее всего, относились к Аллаху.

Имена британских моряков, погибших в двух мировых войнах, выбитые на мемориальных табличках комплексе Тауэр-Хилл в Лондоне.

Когда я вернулся в Бейрут через пару дней, я пил кофе с друзьями, сидя (совершенно случайно) напротив руин древнеримского города. И конечно же, я заметил те самые знакомые мне красные многослойные кирпичи у колонн одной из улиц древнего Берита. Строительные материалы империи, такие как вымощенные каменной глыбой дорожки, были разбросаны по всей округе на тысячи миль вокруг.

Я словил себя на мысли, что мужчины и девушки, сидящие вокруг меня, разговаривают на том самом языке, на котором говорили йеменцы на борту тех обречённых кораблей в Атлантике. К востоку от нас лежали руины великого храма Баальбек, а ещё дальше – Сирийская пустыня с останками древней римской Пальмиры. По крайней мере, того, что оставили после себя террористы «Исламского государства» в ходе своей иконоборческой кампании.

Исторически, йеменцы, будучи искусными моряками и торговцами в период ранних исламских завоеваний, заплывали ещё дальше, чем римляне — аж до берегов Малайского полуострова. Именно по этой причине, когда я путешествовал южнее Куала-Лумпура несколько лет назад, я обнаружил, что дорожные знаки написаны на арабском языке.

Чем больше вы путешествуете, тем лучше осознаете очевидное: глобализация — не новое явление. Тоже самое касается и империй. Они угасают гораздо быстрее, чем мы думаем, и куда более стремительно, чем это кажется её гражданам. Римская империя распространилась на земли арабов и англов. Местные повстанцы — кельты в Англии и евреи в Иудее и Самарии — боролись против римлян. Мусульмане были вынуждены жить бок-о-бок с восточными землями христианской, грекоязычной Римской империей в Византии (в Коране существуют отсылки к «поражению римлян»).

В последующие годы на Ближнем Востоке — в географическом регионе, который сам по себе был безразличен и римлянам, и арабам — произошло смешение культур, нашедшее отражение в колоннах, религиозных сооружениях и даже в мусульманских рассказах о пророке Иисусе Христе.

Римское присутствие на территориях, которые сегодня являются арабскими и мусульманскими, имело такую же насильственную природу, как и все последующие империи. Оно оставило некоторые ужасающие прецеденты, не только для сегодняшней Американской империи (или номинально возрождённой империи российского образца), но и для людей, которые жили и продолжают населять эти земли.

Римская империя распалась из-за огромного неравенства между богатыми и бедными, продажных военизированных групп (мятежные легионы) и коррумпированных диктаторов, страдающих манией величия. Неплохая параллель с современным Ближним Востоком.

Редко, когда налогообложение в Римской империи совладало с издержками на содержание легионов. Бывало, когда в Риме появлялись арабские правители; Сирия предоставила парочку императоров, включая Филиппа I Араба, или играла свою игру, будучи то союзником, то врагом империи, как в случае с Пальмирским псевдоцарством.

Пальмирское царство на карте Ближнего Востока.

Впрочем, мы также можем вспомнить Марка Лициния Красса — богатейшего из римлян, сделавшего своё триллионное состояние на сдаче в аренду жилищ в трущобах. Он потерпел крах на Ближнем Востоке. Лоуренс Оливье в фильме «Спартак» изобразил его как всепобеждающего и вечно сомневающегося триумвира. Однако реальный Красс прорывал себе путь через пустыни на северо-востоке Сирии со всей показушной бравадой в стиле «шока и трепета», чтобы быть разбитым парфянской кавалерией родом преимущественно из Персии (Иран, куда ж без него), многие из которых — предки современных иракцев.

Красса пригласили в палатку его врагов, чтобы обсудить условия капитуляции. Там его быстро обезглавили в стиле «Исламского государства» — мечом, с золотыми монетами на его голове (как подобает такой богатой жертве), которую затем отправили в Рим. Единственное, чего не хватало — видео его казни.

Как в своё время Соединённым Штатам необходимо было реабилитироваться за своё имперское поражение — Вьетнам, конечно же, был отомщен кампанией в Кувейте в 1999 году, так и Римскую империю ждала та же судьба. Однако, как и Джордж У. Буш послал войска в Ирак закончить дело, которое его отец бросил на полпути на южных берегах реки Евфрат, римляне решили, что могут снова отправиться на тот же фронт, и даже дальше, мотивируясь схожей логикой.

Когда Марк Антоний — да-да, тот самый из истории про Клеопатру — решил повторить подвиг Красса, он двинулся в поход из древней Армении. Однако там он узнал о предательстве армянского царя Артавазда, чьи войска покинули колонну римлян на их пути к парфянам. Последние напали и уничтожили её.

Некоторые вещи не меняются. Римская, а позже и Византийская империи пытались достичь на Ближнем Востоке приблизительно того же, к чему стремились турки-османы, британцы и сегодня американцы. Они либо уничтожали своих местных врагов под корень, либо делали их союзниками. Любой, живший за пределами Римской империи, был «варваром» — точно так же, как ныне те, кто живут за границами ближневосточных проамериканских сатрапий, являются «террористами».

Арка Адриана — руины триумфальных врат древнеримского города Джераш на территории современной Иордании недалеко от Аммана.

Те, кто приняли Римскую империю, а затем предали её доверие, были ликвидированы. Нападения на римлян на территории сегодняшней южной Турции вызывало немедленную акцию мщения. Мужчин, женщин и детей предавали мечу и распинали.

С другой стороны, было одно правило в политике Рима — благородное, законное, щедрое, но меркантильное, предполагающее, что любой, рождённый в границах империи автоматически становился её гражданином. Можно вспомнить, как Святой Павел, будучи евреем, заявлял римскому дознавателю, что он — гражданин города Тарсус в римской провинции Киликии (современная Турция). Этот факт спас его от телесных наказаний от рук римских легионеров. Закон о гражданстве не только повышал лояльность Риму, но автоматически ослаблял бремя оккупации.

Если вы были гражданином империи, в которой остальные граждане — и центурионы — были родом из Британии, Дакии, Германии, Африки или Каппадокии и Италии, то идея национального восстания казалась менее привлекательной. Гражданство давало чувство общности, какими бы жалкими не были права, которые оно даровало. Британцы практиковали нечто подобное, когда разрешили британское гражданство за рубежом, но «без права иметь место жительство».

У меня был странный разговор об этом с офицером ЦРУ на американской военной базе в городе Амара спустя некоторое время после вторжения США в Ирак. Амара была удобным местом для дискуссии. Капитуляция генерала Таунсенда в этом городе туркам-османам в апреле 1916 года была одним из крупнейших поражений Британской империи во время Первой Мировой войны. Я пытался объяснить сотруднику ЦРУ, что Вашингтон мог бы избежать зарождающегося сопротивления американскому правлению в Ираке, если бы последовал примеру Рима.

Я не предлагал всех распять. Я просто спрашивал, могли бы США предложить гражданство тем иракцам, о которых они так заботились, которых «освободили» от Саддама, и «демократию» которых они пытались развивать.

Просто представьте себе, — говорил я офицеру ЦРУ, — что было бы в Багдаде, если бы каждому иракцу предложили американское гражданство в 2003 году. Никаких восстаний, войны или американских жертв, лишь желание вторжения Джорджа Буша-младшего от имени всей части человечества, проживающего в Юго-Западной Азии.

Но мы знали, что это не та идея, которую можно было предложить президенту США. Он даже не желал давать политическое убежище иракским арабским переводчикам, помогавшим его солдатам. Запад интересовали вовсе не люди, а земля, в частности — нефть. И это продолжается до сих пор.

Лептис-Магна — древний римский город на территории современной Ливии в исторической области Сиртика.

Небольшие этнические группы мало на что могли надеяться при римском правлении. Гней Помпей с лёгкостью разгромил племена, жившие вокруг Диярбакыра, чья провинция называлась «Кордуена» — очевидно, это были курды. Они строили укрепления и, согласно одному римскому автору, владели «нафтой» на своей земле.

Впрочем, у римлян не было танков «Абрамс» или «Брэдли», которые нужно было заправлять, поэтому интерес в «нафте» был крайне незначителен. Последователи Гнея Помпея покинули Курдистан под натиском парфян после сражения при Ктесифоне в Ираке. Если провинция Кордуена была буферной зоной против персов, к ней относились с тем же безразличием, с которым американцы сегодня относятся к курдам, живущим на той самой территории.

Я прогуливался по руинам древнеримского форума в 2006 году. Это был год, когда умер мой бывший профессор Малькольм Уиллкок. Как я писал тогда, он был талантливейшим из академиков, обучающих великой и ужасной латыни, а также истории Римской империи на втором году существования Университета Ланкастера в 1965 году.

Именно Уиллкок впервые рассказал о крахе Марка Лициния Красса, но его заместителем в Университете Ланкастера был молодой преподаватель Дэвид Шоттер, которому я позвонил по мобильному телефону, когда стоял напротив старого римского сенатского здания.

В университете, он обычно сравнивал историю восхождения римских легионов с развитием немецкого Вермахта благодаря Советскому Союзу — параллель, о которой сегодня он предпочитает умалчивать. В своё время, он рассказывал о «романизированных местах», развитии «людей с безумно-навязчивым пылом» (интересный эпитет для римлян!), и о том «насколько яростным может быть завоевание при необходимости». Американцы могут верить в слово «этичный», но «безумный» вряд ли подходит для жителей Американской империи.

Или нет? «Carthago delenda est» — говорили римляне. Карфаген должен быть разрушен. И солью засыпаны его поля около современного Туниса. «Сделать Америку снова великой» — эта фраза явно нашла себя в вашингтонском «форуме» и среди псевдо-классических колонн Белого Дома и Сената США.

В тот день в Риме, я спросил Шоттера, что бы римляне сделали с Ираком, его религиозными группировками, убивающими друг друга, и американскими солдатами, находящимися в постоянной осаде. «Римская армия и её командиры, — холодно ответил Шоттер. — «нашли бы эту ситуацию крайне неприемлемой». Смысл его фразы был ясен. Римляне положили бы конец любым мятежам всеми доступными средствами.

Хоть римляне и дали нам свои законы, язык, поэзию, ораторское искусство, сплетни и то, что мы назовём «представительским методом принятия решений» после утверждения республиканского строя (это мои слова, не Шоттера), они однозначно были жестокими, бесчеловечными, дикими и брутальными в своих действиях. Права человека, как идея, идеал и мысль, ради которой стоит умереть — напрочь отсутствовали в Римской империи.

Конечно, вы можете сказать, что права человека тогда ещё не изобрели. Это возвращает нас к старому вопросу о немцах времён Второй Мировой войны: как нация искусства, музыки, культуры и закона скатилась в варварство похлеще римского? Произошло ли это просто потому, что австрийский капрал решил «сделать Германию снова великой»?

Конечно, современные империи имеют также мало интереса к правам человека, как и римляне. Массированные бомбардировки жителей Мосула, Ракки, Афганистана, Ливана, Алеппо, Газы разрывают своих жертв на куски точно также, как это делали римляне со своими врагами.

Разница состоит лишь в том, что мы заявляем о вере в права человека, а наши враги являются варварами\террористами, которым плевать на гражданских, а мы, владеющие технологиями и оружием для их уничтожения, с беспрецедентной, невиданной и пуританской заботой относимся к невинным, изо всех сил пытаясь снизить количество людей, разорванных на части нашими бомбами.

Это, к слову, ещё одна наша отличительная черта, которая вскоре может и вовсе исчезнуть.

Древнеримские руины города Джераш в Иордании недалеко от Аммана.

Великий классик викторианской и пост-викторианской эпох Сэмюэль Дилл, чья работа о социальной истории ранней Римской империи высмеяла античных писателей без объяснения, кем они были, — родился в семье ирландского пресвитерианского министра и хорошо описывал римское общество.

Для нас сложно было понять, как писал Дилл, «жажду жестокости у людей высокообразованных и цивилизованных, страсть, к которой тяготели не только лишь чернь, но и просвещенные люди«. А дальше следует фантастическая фраза : «От отца к сыну, на протяжении около семи столетий, характер римлян становился всё более и более чёрствым под воздействием разрешённой жестокости«.

Слово «чёрствый» было всё ещё в обиходе в середине 20 века после Второй Мировой войны (что неудивительно), но впоследствии оно вышло из моды. Возможно, нам нужно вернуть его. Потому что я подозреваю, что современные империи страдают от той же черты, что и Римская. Бессердечие, суровость мысли и действий, бездушие, приемлемость жестокости — вспомните о Гуантанамо или любой ближневосточной тюрьме, которые комфортно расположились под прикрытием слов «безопасность» и «стабильность».

У нас появился словарь выражений приемлемости: «сопряжённые потери», например. В своей наиболее бесчувственной форме, слово «чёрствый» однозначно характеризует «Исламское государство» — бездушную жестокую машину, для запуска которой необходимы религия или культ, за счёт которых она живёт, пока её враги (то есть, мы) замирают в ужасе. Ирония судьбы состоит в том, что мы сегодня относимся к «Исламскому государству», как когда-то римляне боялись готов, остготов и вестготов. Если мы не разгромим террористов на Ближнем Востоке, как мы любим говорить, то завтра они будут здесь, на наших улицах Нью-Йорка и Лондона. Однако они всё равно пришли. Точно так же, как готы, остготы и вестготы пришли в Рим.

На самом деле, римляне пережили это. А многие из числа ужасных готов стали хорошими гражданами Рима (на некоторое время). Но были и другие, пытающиеся прорваться через границу, а легионы начали своё беспорядочное отступление через всю Европу, Азию и Балканы. Прощай, Британия. Прощай, Египет и Иудея и Самария. Прощай, Галлия. Когда британский историк Ховард Скаллард написал свою монументальную работу «От братьев Гракхи до Нерона» в 1930-х годах, он считал, что цезарь Август — это ранняя версия Бенито Муссолини.

Версия, правившая миром, который сегодня мы назвали бы «мультикультурным». К примеру, римская армия, оборонявшая Берит, состояла сплошь из галлов (Франция) и македонцев. Даже фильм «Гладиатор», в котором Рассел Кроу сыграл вымышленного римского генерала Максимуса Деция Меридия (бывшего, к слову, испанцем), подчёркивает фашистский характер Рима.

Храм Баальшамин в древних руинах Пальмиры на территории современной Сирии.

Христианство (мы проигнорируем здесь Крестовые походы) изменило эту ситуацию, по крайней мере в теории. Восточная часть Римской империи уже разговаривала на греческом языке, а не на латыни. Город Берит имел крупнейшую грекоязычную школу права, а на его территории располагался Римский имперский средиземноморский флот. Вы можете отыскать некоторые параллели между медленным, архаичным религиозным расколом католического Рима и православной Византии и современным расстройством между сегодняшней испуганной Европой и угасающей империей Америки Дональда Трампа.

Сегодня, мы имеем саудовцев, убеждающих нас, что Иранская империя (те самые персы-парфяне из истории древнего Рима) собирается захватить арабский мир, в то время как Американская империя, покидающая северную Сирию в совершенно не легионеровской манере, всё ещё пытается сохранить своё влияние, бомбя арабские города и базы с воздуха. Возможно, старые религиозные противоречия дают нам другой взгляд на вещи. Возможно, Америка и Европа предстают в образе католического Рима, а Москва — откалывающуюся часть православной Византийской империи.

Легионы Израиля являются местными, но они вооружены Римом. Арабский мир балансирует на периферии. Он также вооружён Римом, но потерял его доверие. Их работа — держать границу безопасной. Если исламисты требуют разрушить Израиль — при таком мрачном сценарии, это Карфаген — тогда все малые государства должны проявить верность той или иной империи. Или, может, Сирия должна играть роль Карфагена? Или Ливан?

Подобно Эдварду Гиббону, нас приводят в восторг истории о падении империй, а не об их возвышении. Многие римляне подозревали что-то неладное, когда их линии снабжения из Ближнего Востока были перебиты, а затем накрылась и имперская почтовая система. Джеймс Бэйкер и его «Иракская исследовательская группа» были полны имперского отчаяния, когда усеяли аналитические материалы для госсекретаря США словами «катастрофа» и «крах».

Дух беспомощности обрекает империи. «Способность США влиять на процессы в Ираке снижается» — жаловался Бэйкер. Существовал реальный риск «скатывания ситуации в хаос, который в свою очередь приведёт к коллапсу иракского правительства и гуманитарной катастрофе«.

Руины Баальбека, Ливан.

Это, вероятнее всего, был поворотный момент в истории американской имперской политики на Ближнем Востоке, хотя понадобилось ещё 8 лет до того, как террористы «Исламского государства» вошли в Мосул и уничтожили большую часть иракской армии. Была ещё одна зацепка в докладе Бэйкера, прогнозы по которой оказались прискорбными.

«Учитывая способность Ирана и Сирии влиять на процессы и их заинтересованность в избежании хаоса в Ираке, Соединённым Штатам стоит выстраивать с ними конструктивные отношения«. Что ж, Обама попытался, и в целом, иранцы действительно могли влиять на ход событий. Но разгром Сирии никто не мог предсказать.

Впрочем, было бы абсурдно утверждать, что США могли контролировать Ближний Восток в большей степени, чем римская армия. Британцы постоянно боролись против Махди или египтян, турков и позднее иракских повстанцев (1920), а впоследствии против евреев и палестинцев.

Население региона сопротивлялось внешним силам (или было отравлено им) ещё до пророка Мухаммеда. В конце-концов, мусульмане в 15 веке положили конец правлению Византийской империи. Римские стены рухнули. Также, как шестью столетиями позже с помощью оружия Американской империи была выжжена земля тех самых йеменцев на кораблях Атлантики.

Большая часть империй всегда оставляют за собой какой-то небольшой образ или символ своего присутствия. Рим оставил Константинополь 14 века, Париж — французские заморские территории, Британия — Гибралтар, Фолклендские острова, Гонконг и, вероятно, Северная Ирландия. Получается, США и Запад в целом оставили Израиль?

Однако сегодня Израиль возводит собственные колонии на Западном берегу, выстраивая моно-этническое общество в пределах своих международно-признанных границ, что римляне бы посчитали «крайне неприемлемой ситуацией», по крайней мере с точки зрения жизнеспособности. Конечно, они бы приветствовали возведение израильской стены. Стены, дороги, укрепления стали вторым после латинского языка инструментом имперской власти. А что? Вполне возможно, если бы у императора Адриана были бы сталь и железобетон, возможно, провинция Британия просуществовала бы дольше, и оставались бы частью Римской империи в Европе на протяжении многих лет.

Оригинал статьи: «What should be done in the Middle East? Ask the Romans».

Перевод: Илия Куса, канал «Усы Асада»