Новый ядерный шантаж Москвы

Владимир Путин провел заседание Совета безопасности и поручил МИД, министерству обороны, спецслужбам и гражданским ведомствам подготовить предложения о возможном возобновлении ядерных испытаний.

Здесь можно было бы подумать, что это такой ответ на заявление Трампа о начале испытаний ядерного оружия. Но сразу после заявления Трампа министр энергетики США Крис Райт объяснил, что речь идет о субкритических взрывах, которые не являются ядерными испытаниями. При субкритических взрывах нет цепной реакции деления, которая происходит при ядерном взрыве. Такие испытания позволяют проверить все компоненты ядерного вооружения без взрыва.

Субкритические испытания проводились, например, во времена администрации Байдена, в последний раз это было в мае 2024 года, и это не стало причиной какого-либо беспокойства со стороны Кремля. А тут такая реакция. То есть Кремль, прекрасно понимая, что США не планировали проводить ядерные испытания, использует это как повод для дальнейшей эскалации. И эта эскалация началась не сегодня.

23 октября Путин запускает с космодрома Плесецк межконтинентальную баллистическую ракету "Ярс" по полигону на Камчатке - то есть в сторону США. 26 октября Путин заявляет об успешном испытании "Буревестника" - крылатой ракеты на ядерной силовой установке, которая может лететь 14 тысяч километров, и которая фактически является ракетой нового класса, поскольку не отслеживается американской системой раннего предупреждения SBIRS.

29 октября Путин заявляет об испытаниях подводного боевого беспилотника "Посейдон" на ядерной энергоустановке. И вот сейчас Путин угрожает начать ядерные испытания. Это еще не значит, что он их будет проводить, как впоследствии заявил Песков, но это недвусмысленная угроза. Таким образом, Кремль поднимает ставки своей агрессии и тестирует готовность Запада к его сдерживанию. Российские военные уже заявили о готовности полигона на архипелаге Новая Земля провести испытания в "сжатые сроки", что является политическим месседжем миру: Москва держит в готовности инфраструктуру ядерного тестирования.

РФ в 2023 году отменила ратификацию Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), оставив себе возможность для их проведения, а выход из режима моратория подорвет остатки этой системы. Кремль пытается представить российские ядерные испытания как "реакцию" на гипотетические действия Вашингтона, но именно Москва предпринимает шаги по подготовке к испытаниям и проводит масштабные проверки стратегических ядерных сил.

Американские испытания стратегической ракеты Minuteman III стали проверкой надежности собственного арсенала без нарушения запрета на ядерные испытания, даже российская сторона признавала, что это не противоречит ДВЗЯИ. Был рутинный запуск межконтинентальной баллистической ракеты Minuteman III из Калифорнии в сторону Микронезии, то есть не в сторону РФ. Пуск рутинный – а это значит, что из-за того, что такие испытания проводятся регулярно, они не всегда даже попадают в СМИ.

Однако Москва все равно решила повысить ставки и угрожать миру, в то время как США и союзники демонстрируют сдерживание без нарушения норм международного права. На сегодня Россия имеет 4309 – 5500 ядерных боеголовок, из них 1710 в развернутом состоянии, США от 3700 до 5500, из которых развернуто 1670, Китай 500 – 600, из которых развернуто – 50, однако его ядерный потенциал растет быстрыми темпами, Франция - 290 боеголовок, из которых 280 развернуто, Великобритания - 225 (120 развернуто), Индия - 180 и Пакистан - 170.

Возвращение РФ к ядерным испытаниям должно привести к усилению изоляции Москвы в международных институциях и новым санкционным инициативам именно за это. Риторика об "угрозе от США" нужна Москве для оправдания милитаризации экономики РФ и подавления инакомыслия внутри страны. Путин воспроизводит логику Хрущева, но сегодня Москва рискует получить обратный эффект: западное вооружение уже поражает цели вглубь территории РФ, а попытки играть в "новый Карибский кризис" лишь повышают ядерные риски без необходимых политических дивидендов для Кремля.

Российская военная ядерная программа в значительной степени мотивирована стремлением сохранить паритет с США и "национальный престиж", а также компенсировать слабость обычных военных сил. The Barents Observer сообщает, что заявление российского министра обороны о "целесообразности" начала подготовки к полноформатным ядерным испытаниям на Новой Земле означает фактический возврат к доктрине давления через демонстрацию силы.

Арктический архипелаг, где у Москвы есть стратегические базы, становится не только площадкой для испытаний, но и инструментом запугивания. Такой шаг формирует прямую угрозу для США и Запада, поскольку нарушает баланс сдерживания, создавая впечатление, что Кремль готов проверять границы допустимого в сфере ядерной безопасности. Развертывание подготовительных работ в этом регионе усилит разведывательную и военную активность России в Арктике, где уже пересекаются интересы Вашингтона и союзников по НАТО.

Усиление ядерного фактора на севере подрывает хрупкую систему предсказуемости, на которой держится глобальная стабильность между великими державами. США рискуют столкнуться не только с техническими вызовами – необходимостью наращивания мониторинговых и оборонных мощностей в приполярных широтах, но и с политическим эффектом демонстративного нарушения неписаных табу на ядерные испытания.

Действия Москвы провоцируют новую фазу гонки вооружений, где каждый жест будет оцениваться как потенциальная угроза. В перспективе это может изменить саму логику американского военного планирования, заставляя Вашингтон действовать в условиях растущей непредсказуемости и ядерного шантажа, замаскированного под "политическую целесообразность". Российские заявления о подготовке к ядерным испытаниям на Новой Земле вписываются в более широкую тенденцию милитаризации Арктики.

Москва активно расширяет военную инфраструктуру, модернизирует базы и проводит учения, в которых арктический театр возможных боевых действий рассматривается как зона потенциального противостояния с НАТО. Такой подход позволяет Кремлю сочетать демонстрацию силы с политическим шантажом – намеком на готовность выйти за рамки международных договоренностей, если этого потребуют внутренние или геополитические цели. Для США это создает опасную ситуацию, когда даже обычные военные маневры приобретают ядерный подтекст.

Подготовка к возобновлению испытаний может быть использована Россией как инструмент давления на Запад в переговорах по вопросам безопасности и санкций. В то же время такая политика подрывает доверие к глобальной системе нераспространения, где Вашингтон традиционно выступает гарантом стабильности. Арктика постепенно превращается в арену многоуровневой конкуренции – от борьбы за ресурсы до контроля над важными морскими путями. Усиление российского ядерного фактора в этом регионе ограничивает свободу действий США и союзников, заставляя их подстраивать собственную стратегию под новую реальность.

Следовательно, заявление министра обороны России фактически означает готовность Кремля разрушить статус-кво в сфере ядерной стабильности. Полигон на архипелаге давно модернизирован и используется для подземных экспериментов, что демонстрирует техническую готовность Москвы к быстрому переходу от символических шагов к практическим. Такие действия формируют сигнал не столько для внутренней аудитории, сколько для Вашингтона, указывая на желание вернуть "язык силы" в американо-российский диалог.

В США это рассматривается как прямая попытка разрушить предсказуемость в сфере ядерного сдерживания. Для США такая динамика создает риски ограничения свободы действий в регионе, где НАТО развивает собственное присутствие. Российские заявления о ядерных испытаниях совпадают по времени с наращиванием западных санкций и дипломатической изоляцией, что свидетельствует о намерении Кремля восстановить статус силы через демонстрацию технологического потенциала.

Формируется ситуация, когда символический жест может перерасти в новую фазу соревнования в сфере ядерных технологий. Подготовка к испытаниям потенциально разрушает остатки доверия, которые удерживали глобальную систему нераспространения после распада СССР. Российский сигнал подрывает ожидания стабильности, заставляя другие ядерные державы пересматривать собственные ограничения. Для США вызов заключается в необходимости одновременно сдерживать российское агрессивное поведение и сохранять международный режим контроля, не поддаваясь на игру Москвы в возрождение страха как политического инструмента.

Российский шантаж рассчитан на уступки Запада, однако Кремль недооценивает готовность Вашингтона и союзников защищать режим нераспространения ядерных вооружений и собственную безопасность. В свое время СССР проиграл конкуренцию ресурсов и технологий в финале Холодной войны, а у современной РФ меньший экономический запас прочности, чем у бывшего Советского Союза. Кремль, как бы ни хотел, не получит "новой Ялты" из-за угроз. Возвращение к переговорам по контролю над ядерным вооружением - единственный путь избежать катастрофической ошибки и стабилизировать мировую безопасность.