Как ядерное оружие будет способствовать перемирию (прекращению огня) в Украине в качестве сдерживающего фактора и в каких случаях, напротив, оно может быть применено в рамках контролируемой или неконтролируемой эскалации конфликта? Как и почему непредсказуемое, условно «безумное» руководство ядерного государства становится сильнее на «эскалационной лестнице» стратегического конфликта? Об этом — в отрывке из книги Яцека Бартощака «Самое лучшее место в мире», которую вскоре переведут и издадут в Украине.
К счастью, существование термоядерного оружия снижает готовность бездумно вступать в неконтролируемый конфликт с обеих сторон. Оно заставляет придерживаться обязательства контролировать эскалацию напряженности, чтобы, применяя силу или угрожая ею, всё же чего-то добиваться. Это делает будущую мировую войну масштабируемой и отличает её от предыдущих мировых войн.
В системных войнах, таких как наполеоновские войны или Первая и Вторая мировые, когда конфликт переходил в горячую фазу, атакующая сторона сразу направляла корпуса, флот, пехотные дивизии, артиллерию, танковые дивизии и авиацию. Одним словом, всё лучшее, что у неё имелось, чтобы победить противника, захватить столицу и маневром парализовать систему принятия политических решений. В то время не существовало оружия, способного уничтожать целые города, государства и народы. Оружие вроде термоядерного и его применение на стратегическом уровне сводит на нет политическую цель войны — подчинить себе волю проигрывающей стороны — и оказывается бесполезным для установления выгодных правил дальнейшего сотрудничества победителя. Оно разрушает стратегию, которая призвана обеспечить выгодный порядок интересов в будущем благодаря войне. Ведь именно это является реальной причиной войн — не эмоции, не ценности и тем более не злые характеры лидеров.
Прежде всего стратегическое термоядерное оружие запускает между великими державами потенциал автоматического ответного удара на стратегическом уровне, занимая с громким «бум» последнюю ступень эскалационной лестницы. Подобного не случалось в предыдущих мировых войнах. Тогда не приходилось думать о выверенных действиях и потенциальных ответных шагах противника на многоуровневой эскалационной лестнице, так как сразу стремились занять доминирующую позицию в применении силы и лишь на оперативном уровне заботились о её эффективности на реальном поле боя. Примером этого был немецкий блицкриг — молниеносная война, чья первоначальная феноменальная оперативная эффективность со временем ослабла, и Гитлер к концу войны искал разные «wunderwaffe» (чудо-оружие), которое само должно было выиграть для Германии войну, когда она уже её проигрывала.
Однако в вопросе тактического применения ядерного оружия можно и поспорить. Кто знает, может быть, оно вскоре будет использовано, и мы к этому привыкнем, так же как привыкли к «ранее немыслимой» войне на Украине и её жестокости. Ведь многое (особенно в российской военно-стратегической литературе) указывает на возможную «разгерметизацию» табу на применение атомного оружия. Но даже тогда воюющие стороны всегда будут помнить, что на стратегическом уровне они могут взаимно уничтожить друг друга, а это связывает процесс принятия решений и ставит во главу угла управление эскалационной лестницей/решёткой.
Как считает Альберт Швидзиньский, который в S&F, в частности, занимается динамикой ядерной эскалации:
«Это уже сейчас заметно в действиях Вашингтона в отношении Украины и в сдержанности американцев в предоставлении Киеву вооружений, которые Украина могла бы использовать для атак по целям на территории России, переходя тем самым на более высокую ступень эскалационной лестницы. (…)»
После очередных поражений на украинском фронте осенью 2022 года российское руководство дало сигнал, что может быть применено ядерное оружие. По сути, стратегия Москвы, основанная на манипуляции восприятием неконтролируемой эскалации (которая может возникнуть в результате применения ядерного оружия в ходе обычного вооруженного конфликта), не является чем-то новым и чаще всего используется теми государствами, которым угрожает более сильный в конвенциональном плане противник. (…) Более слабой стороной, по крайней мере до проведения полной мобилизации и формирования мобилизованной армии, считают себя именно россияне, хотя, конечно же, они этого не признают, ведь тогда утратили бы статус в международных делах, за который так борются. (…)
США, поддерживающие Украину в войне, могут попытаться запугать Россию угрозой нанесения катастрофических, непропорциональных потерь. Они могут пригрозить Москве, что любое применение ядерного оружия, даже в парадигме ограниченного использования, повлечёт за собой массированный ответный удар по России. Разумеется, такая угроза не кажется достоверной. Доктрина массированного возмездия могла действовать в начале 1950-х, когда США обладали явным количественным и качественным превосходством (а также возможностью поражать собственно российскую территорию благодаря базам в Европе и Азии) в ядерном оружии по сравнению с СССР. Однако с тех пор, как Советский Союз догнал США и получил возможность наносить удары по континентальной территории Соединённых Штатов, стало ясно, что необходимо найти более убедительную альтернативу доктрине массированного возмездия. Это было очевидно даже несмотря на то, что тогда асимметрия ставок между США и СССР была на порядок выше, чем между США и Российской Федерацией сегодня. (…)
Соединённые Штаты могут попытаться сдерживать Россию, не давая ей добиться целей силового воздействия. Лучший способ — лишить россиян эскалационного преимущества. США могли бы предложить более надёжные, точные гарантии безопасности Украине, Польше и странам восточного фланга, недвусмысленно подтвердив, что американский ядерный «зонтик» их охватывает. Возможно, это осуществлялось бы параллельно с натовскими гарантиями, немного напоминая схему «ступица и спицы», известную в Азии во времена холодной войны. Затем США могли бы сделать эти гарантии более убедительными, развернув в Польше и, возможно, на Украине соответствующие силы, позволяющие реализовать эти обязательства. Таким образом США сократили бы асимметрию возможностей.
В оптимальном для Польши (но, без иллюзий, не для США) варианте оба эти шага — политика чётких деклараций и подтверждающие её силы — были бы заявлены Соединёнными Штатами открыто, без «стратегической неясности». В менее идеальном сценарии США могли бы развернуть эти силы, но не сообщали бы о их дислокации на территории Польши.
Альберт Швидзиньский добавляет (о чём, к слову, мы говорили за океаном в памятном феврале 2022 года), что:
«В связи с этим Вашингтон и Варшава могли бы рассчитывать на явление, которое Джеймс Актон назвал pre-launch ambiguity, — то есть отсутствие уверенности в том, являются ли эти системы оборонительными или наступательными, оснащены ли они обычными или ядерными боеголовками. Всё это значительно усложнило бы расчёты Москвы. В совокупности эти действия могли бы стать надлежащей основой для реализации стратегии deterrence by denial, то есть сдерживания путём недопущения достижения противником военных целей. Конечно, проблемой остаётся асимметрия решимости (хотя её смягчает тот факт, что США пошли бы на такие дорогостоящие и сопряжённые с риском эскалации шаги).»
После разговора с Си Цзиньпином Трамп объявил неожиданное решение
Украинцы должны до июля уплатить налог за "лишние" метры жилья
НБУ обратился к украинцам из-за банковской тайны: разъяснение
Коснется всех при обмене 100 долларов: украинцев предупредили о возможных проблемах
Остаётся также риск непреднамеренной и неконтролируемой эскалации и вопрос в том, будут ли США убеждены, что динамику эскалации удастся держать под контролем. И тут возникает асимметрия ставок, которая и дальше будет благоприятствовать России в её непосредственном соседстве — разумеется, только в противостоянии с США, а не с государствами, которые находятся под экзистенциальной угрозой российской агрессии.
Это наводит на мысль, что такие государства, как Польша и Украина, которые подвергаются угрозе ядерной агрессии, будут стремиться к союзу или, по крайней мере, к двустороннему сотрудничеству, которое обеспечит реальные возможности разведывательно-ударного комплекса и поражения Российской Федерации вплоть до Урала. О таких потенциальных возможностях Украины в сентябре 2022 года писал генерал Залужный — главнокомандующий украинской армии во время войны. Во-первых, отсутствие со стороны американцев выравнивания уровня риска может подтолкнуть Польшу и Украину к реальному двустороннему военному сотрудничеству соседей в рамках Междуморья. Во-вторых, если американская ядерная политика сдерживания потерпит неудачу, то у государств этого региона, которые до сих пор полагались на американский протекторат, не останется иного выбора, кроме как обзавестись собственным ядерным оружием, ведь окажется, что только его наличие гарантирует суверенитет и реальное сдерживание.
Билатеральное сотрудничество может означать более широкий союз или даже унию, которая объединила бы блок государств, расположенных между Чёрным и Балтийским морями, сдерживающих Россию и обеспечивающих новую архитектуру безопасности. О чём идёт речь? Как это понимать? Точно не о воскрешении проекта прежней Речи Посполитой и не о каком-то имперском проекте с доминированием Польши или Украины. Речь идёт о создании коалиции государств Междуморья, которые совместно обладали бы достаточной силой, чтобы держать Россию под контролем. Иными словами, чтобы вместо нынешнего полного хаоса возникла архитектура безопасности, позволяющая стабилизировать ситуацию в нашем регионе таким образом, чтобы не допустить здесь новой войны. Этого можно добиться только путём построения надлежащего баланса. Возможно, ввиду нежелания Германии и Франции вытеснять Россию из европейской системы (и нести затраты на такие действия), только союз Междуморья с двумя «якорями» в лице Польши и Украины, подкреплёнными скандинавскими, балтийскими странами, Белоруссией (после ухода из неё пророссийски ориентированных лиц) и дополнительно, возможно, Румынией (хотя это и не обязательно), мог бы обеспечить такой баланс.
Из “Лучшего места на свете” Яцка Бартощака, с. 420-426; перевод Дмитрия Кадубина; ссылка на наш крайний ефир: https://www.youtube.com/live/fhK9XERZPpY?si=kjL5E6yuQACvBgc9
Примечание. Цитаты из работ Альберта Швидзиньского являются компиляцией фрагментов его статей, опубликованных на сайте www.strategyandfuture.org.
