В свое время, второй президент Украины написал известную книгу «Украина не Россия». Учитывая сегодняшние реалии нам впору написать новый бестселлер: «Почему Украина не Турция». Несмотря на кажущуюся контроверсионность и возможно некую натянутость данного сравнения, вспомним старую мудрость о том, что любое сравнение хромает, а в данном случае, «хромота» вполне сносная.
Генотипы наших двух народов переплелись примерно так же, как и фенотипы национальных экономик, вот только в Турции эти приобретенные черты, развитые в условиях агрессивной внешней среды, развились в устойчивую государственную резистентность к глобальным кризисам, а у нас – к падению странового иммунитета. Тем информативнее будет для нас изучения опыта турецких реформ, часть из которых вполне могла быть реализована и в наших специфических условиях. Портофило турецкой экономики и ландшафт местной предпринимательской среды за последние годы кардинально изменился и стереотипы, сформированные в сознании наших «челноков» времен 90-х годов прошлого века, навсегда остались в прошлом и практически не имеют «живых» параллелей в дне сегодняшнем.
Еще 30 лет назад Турция очень напоминала Украину по своим базовым параметрам. В те далекие времена, Украина пыталась догнать Францию, а у Турции были задачи поскромнее: эта страна взяла в качестве ориентира Германию и просто начала двигаться в ее фарватере, примерно как чайка летит за траулером в надежде получить свою порцию рыбы. В 1983 году, население Турции составляло 43 млн человек и по этому показателю турки уступали Украине. Сегодня, данный показатель приближается к 85 млн, что примерно соответствует параметрам той же Германии и превышает численность населения Ирана – одного из ключевых региональный конкурентов.
Печально, но факт: за это же время, демографические показатели в Украине сократились по разным оценкам минимум 20 млн и более точную картину может предоставить лишь перепись населения. В 1991-м году, ВВП Турции составлял порядка $208 млрд, то есть чуть больше, чем было у нас в 2019-м. Но с тех пор, эта страна стала одним из мировых лидеров по динамике экономического развития, с темпами роста более 5% в последние годы. Если взять долларовый эквивалент, то ВВП Турции увеличился до $907 млрд дол в 2022 году.
Если взять показатель ВВП на душу населения, то на данный момент Турция прочно вошла в двадцатку стран и «золотой миллиард» человечества. А по параметрам ВВП по паритету покупательной способности - в десятку стран мира. По показателю ВВП на душу населения, Турция уже входит в группу стран, у которых данный показатель находится в районе $10 тысяч.
Именно экономическим успехам нынешний президент страны обязан своей популярностью и той поддержкой, которую он получает при всенародном обсуждении своих конституционных инициатив. Если рассмотреть агрегаты турецкой экономики в сравнении с иными странами, которые входят в клуб ВВП на душу населения более $10 тыс, то мы увидим, что высокие показатели экономического роста происходят на фоне достаточно не типичной для данной группы стран высокой инфляции. При этом, в Турции кредитные ставки ниже инфляции.
Происходит это по одной простой причине: в Турции не боятся применять суррогатные методы понижения кредитных процентов. Например, за счет активного использования льготного кредитования и компенсации части процентной, которые предоставляются специальными кредитными учреждениями. Кроме того, центральному банку страны удалось найти свою особую модель монетарного регулирования, которая хоть официально и объявлена как разновидность инфляционного таргетирования и цель по инфляции является как бы базовой, но в то же время, ее параметры существенно изменены и адаптированы под потребности реального сектора экономики. На самом деле, скрытая цель центрального банка Турции – расширение денежной базы под потребности реального сектора экономики, инфляция при этом, является производной целью, а процентная ставка – инструментом стимулирования экономической активности.
Диверсификация различных ставок по поддержке ликвидности применяется регулятором для того, что бы проценты по кредитам имели большую эластичность в сторону их снижения. В Украине же, с инфляцией продолжают бороться примерно такими же «лекарствами», какими бравого солдата Швейка лечили в гарнизонной больнице – «мокрыми обёртываниями и клизмами», то есть повышением базовой ставки. Очевидно, что в нашем случае, инфляция гасится за счет замедления динамики экономического роста, а в Турции – с помощью роста товарного предложения, для чего правительство постоянно усиливает экономические стимулы по разогреву предпринимательской активности.
Благодаря подобной политике, безработица в Турции сократилась до 9% и соответствует среднему европейскому показателю. Но главный результат – Турция практически приостановила отток своей рабочей силы в ЕС, который приобрел катастрофические масштабы в 90-х годах пошлого века. Для нас это прекрасный образчик того, что лишь активное стимулирование предпринимательской среды со стороны государства может позволить использовать умеренную инфляцию во благо экономического роста и для стабилизации рынка труда. В нашем представлении, Турция – это страна с колоссальными торговыми традициями, но не смотря на это, значение счета текущих операций, который показывает операции национальной экономикой с остальным миром в части торговли товарами и услугами, а также доходы и текущие трансферты, является отрицательным.
Таким образом, цель выйти на позитивное торговое сальдо не всегда является попутчиком активного экономического развития, ведь в случае применения турецкой модели по созданию промышленных полигонов для европейских производств, придется импортировать много комплектующих, нового оборудования и технологий, то есть наращивать импорт. В таком случае, в роли «выпрямителя» платежного баланса должен выступить активный приток по инвестиционному счету.
Применительно к Украине это означает, что главная задача для развивающихся стран не тотально "импртозамещать", а стимулировать структурную перестройку экономики в сторону отраслей с более высоким уровнем добавочной стоимости, привлекая для этого прямые иностранные инвестиции. Что и сделала Турция, поступательно изменив структуру национального производства с продукции сельского хозяйства и легкой промышленности на машиностроение.
Турция имеет достаточно большой внешний корпоративный долг, но в то же время практически решила проблему государственного долга. Еще в 2001-м году, отношение внешней задолженности к ВВП у этой страны составляло 76,1%, допустимый маяк в 60% был существенно превышен. По этому показателю эта страна была схожа с Украиной образца 2018-го. На данный момент, индикатор соотношения «долг/ВВП» в Турции снизился до отметки чуть выше 30%. Турция досрочно прекратила сотрудничество с МВФ в 2013 г. Вице-премьер страны торжественно нажал на кнопку и совершил финальную транзакцию по перечислению задолженности на счет Фонда.
Успех турецких реформ можно сформулировать в следующих пунктах:
Украинские дроны атаковали военный аэродром в Борисоглебске, ATACMS поразили станцию "Небо-М"
Верховный суд Украины определил, в каких случаях водители могут парковаться на тротуарах
Тысячи украинских водителей рискуют стать пешеходами из-за одной детали
ПриватБанк ввел новые лимиты на переводы с карты на карту: кого не коснется
1. Успешная налоговая политика, которая заключается в фискальном перевесе на косвенные налоги (табачные изделия, топливно-энергетический сектор) и в налоговом стимулировании компаний, которые вкладывают инвестиции в научно-исследовательские разработки. В результате по темпам роста экспорта электроники, Турция входит в мировую тройку стран (компания Vestel занимает пятую часть рынка телевизоров в ЕС).
2. Благодаря благоприятным условиям ведения бизнеса, Турция превращается для Европы в сборочную площадку для автопрома, а экспорт продукции машиностроения существенно превысил показатели легкой и обувной промышленности (модель ниаршоринга или промышленной платформы).
3. Государство активно стимулирует экспорт и защищает внутренний рынок, но не с помощью простых запретов, а используя активную антидемпинговую политику. Существуют программы кредитования и страхования экспортных операций, государство компенсирует до 50% затрат бизнеса на создания торговых представительств и дистрибуции за рубежом.
4. Государство контролирует максимальный уровень иностранного капитала в инфраструктурных отраслях, например в транспорте.
5. Активно используются такие механизмы кластерного развития как промышленные полигоны и специальные экономические зоны, которые размещаются в депрессивных регионах. Экономические субъекты получают там существенные льготы: специальный режим начисления НДС и импортных пошлин, отмена налогообложения при ввозе оборудования и комплектующих, льготные тарифы на электроэнергию.
6. Применение льготного кредитования малого бизнеса. Турция не стала ждать как Украина пока инфляция понизится «естественным» путем и создаст условия для снижения ставок по кредитам. Понижение процентов в этой стране произошло не с помощью «монетарной гомеопатии», а вследствие применении более эффективных и радикальных методов «лечения».
Микрокредитованием в Турции занимается Народный банк или Türkiye Halk Bankası , который через разветвленную сеть отделений выдает кредиты в размере до $35 тыс, сроком до десяти лет.
7. Всестороннее развитие третичного сектора экономики: сферы услуг и туризма. Сегодня в формате таможенного союза Турция сотрудничает с ЕС. Благодаря этому, турецкий экспорт, начиная с 1996 года, существенно видоизменился в сторону таких высокотехнологичных отраслей как автомобилестроение, электронная и электрическая техника, хотя ранее страна ориентировалась на традиционные отрасли: легкую и пищевую.
Принципы турецкой импортной политики были сформулированы следующим образом: обеспечение страны импортными поставками сырья и полуфабрикатов высокого качества и по приемлемым ценам. На первом месте в структуре экспорта Турции, находятся транспортные средства, оборудование, электротехника, которые в сумме дают почти треть экспортных поставок, в то время как легкая промышленность составляет более 10%, металлургия – до 8%, а продукция сельского хозяйства – всего лишь до 3%. Таможенный союз с ЕС активно способствовал данным трансформациям, так как в отличие от ЗСТ предоставил дополнительные фискальные стимулы. Отдельный вопрос – необходимость создания ЗСТ между Украиной и Турцией.
Наша структура экспорта сегодня – это Турция образца начала девяностых годов прошлого века: те же 40-50% сельскохозяйственного сырья в общей массе продаваемых на внешних рынках товаров. К сожалению, структурные изменения, произошедшие в нашей экономике за последние годы, сделали Украину сырьевым придатком и технологический дисбаланс у нас будет с любой мало-мальски развитой страной. В контексте Турции важно понимать иное. Эта страна представляет собой уникальный пример максимальной торговой интеграции на европейский рынок, которая в случае с другим государством была бы возможна лишь при условии полноценного членства в ЕС. На данный момент, Турция максимально использует не только рынки ЕС, но и свое региональное лидерство.
Турки покупают российскую нефть и перерабатывают ее на своих нефтехимических заводах, поставляя готовую продукцию на европейский рынок. То же самое они делают с нашей «нефтью» - подсолнечным маслом. Они не только покупают украинскую «семечку» и делают из нее готовый продукт, но и закупают наше готовое масло, перевозимое специальными танкерами, а затем бутилируют его под своими брендами. То же самое происходит и в металлургии: турки закупают полуфабрикаты из черных металлов (в том числе и из Украины - до войны) в виде слябов, г/к рулонов, квадратных заготовок, а также чугуна, а затем производят на своих предприятиях сталь и прокат высочайшего класса и продают этот товар на рынках Германии, Швеции и других европейских стран, но уже по значительно более высокой цене. Кроме того, Турция является крупнейшим потребителем лома: она нарастила его импорт до 21 млн тонн стоимостью более 6 млрд дол.
Структура экспорта Украины – это более 50% сельскохозяйственного сырья. А турки осуществили впечатляющие структурные изменения: сегодня в их экспорте до 30% составляют промышленные товары и оборудование с высоким уровнем добавочной стоимости. У нас же данный показатель сократился с 20% до примерно 5%. Кроме того, и в структуре продажи продуктов питания у турок преобладают товары с высоким уровнем переработки, в то время как мы продаем простое сырье. В структуре нашего экспорта в Турцию необходимо выделить: зерновые, семена масличных, отходы пищевой промышленности, растительное масло, древесину, черные металлы, рудное сырье. В структуре турецкого импорта в Украину выделяются: плодовые, транспортные средства, текстиль, обувь, реакторы, котлы.
В этой связи, получается обычное «сырьевое проклятие»: мы им сырье, а они нам – товары с высоким уровнем добавочной стоимости. К сожалению, структурные изменения, произошедшие в нашей экономике за последние годы, сделали Украину сырьевым придатком и технологический дисбаланс у нас будет с любой мало-мальски развитой экономикой. Выиграть у турок в торговле – это все равно, что пытаться снять больше фильмов, чем в Индии. Создать ЗСТ с такой страной – это значит поставить на грань выживания не только наше машиностроение, но и легкую, обувную, промышленность. Кроме того, не смогут выдержать конкуренцию с турками и наши производители овощей.
Соглашение о ЗСТ с ЕС, мы объяснили исторической неизбежностью вектора европейской интеграции. А как объясним «растворение» в турецком направлении? С ролью сырьевого придатка Европы Украина уже смирилась. Но быть сырьевым придатком Турции… Не комильфо… Сегодня Турция – это модель украинской экономики, но у которой "все получилось".
И ее опыт, включая достижения и ошибки, является отличным синопсисом для нас и шансом на то, что когда-то получится и у нас. Ведь еще десяток лет тому назад, эксперты рассматривали Польшу, Турцию и Украину в качестве наиболее перспективных лидеров балто-черноморского региона, при чем именно Украина могла сделать наиболее впечатляющий спурт. Сейчас наше отставание от Польши и Турции – это как матч между «Ингульцом» и «Динамо» в финале Кубка Украины...