AUKUS: хорошо забытое старое в новой антикитайской обертке

Трехсторонние договоренности США, Британии и Австралии в области оборонного сотрудничества, создавшие новое антикитайское объединение в Азиатско-Тихоокеанском регионе, вызвали нешуточный международный скандал и усугубили кризисные явления, существующие внутри коллективного западного блока.

Это очень важное событие, которое показывает не только контуры дальнейшего оформления глобального соперничества в новом мировом порядке, но и иллюстрирует тенденции, наблюдаемые последнее десятилетие во взаимоотношениях целого ряда государств коллективного Запада.

Создание AUKUS и произошедшее между США и Францией обостряет китайско-американское противостояние, закрепляет выбранный американскими элитами азиатско-центричный внешнеполитический курс и служит ещё одним доказательством продолжения администрацией Байдена основоположных принципов политики, которую проводил его предшественник Дональд Трамп.

Хотя это не касается Украины напрямую, косвенными последствиями для нас станут рост глобальной напряженности, ослабление трансатлантического альянса США и Европы в том виде, в котором он существовал до Обамы, и дальнейшая прагматизация международной политики с упором на узкое трактование национальных интересов. Ментально находясь в старом, почти что умершем, мире «холодной войны» и европоцентричности, Украина очевидно не готова к таким вызовам, особенно к наступлению мира великодержавного противостояния, преобладающего права сильного и квази-хаотичной многополярности с высокой концентрацией регионализма.

Впрочем, хотя произошедшее в АТР касается новых глобальных тенденций, сама идея AUKUS – это возвращение к хорошо забытому старому, попытка возродить старые концепты «холодной войны», и натянуть их на современное соперничество с Китаем, который американские элиты назначили себе новым внешним врагом по типу Советского Союза.

Парадокс ситуации состоит в том, что администрация Байдена, стремясь, с одной стороны, интернационализовать и упорядочить свою конфронтацию с КНР, придавая ей институциональную структуру, а с другой стороны, защитить национальный рынок с помощью протекционистских мер и лоббирования собственных производителей, опирается на ценностно-ориентированную глобалистскую повестку с либеральным ядром 20-летней давности, которая и породила условия, в которых США были вынуждены отказаться от роли мирового полицейского и начать сокращать свои издержки по всему миру.

Отсюда и смешанная реакция Вашингтона, пытающегося миксовать трампистский экономический национализм, формирующий конкретный интерес, ради которого принимаются решения, и обамовские либерально-глобалистские формулы, которыми Байден старается объяснить происходящее, что вызывает недоумение и откровенное раздражение союзников, воспринимающих это как издевательство и цинизм.

В случае с AUKUS было очевидно, что в основе его создания лежали конкретные экономические, корпоративные и политические интересы США, которые не предусматривали участие в них конкурентов из Франции. Однако это моментально вступило в противоречие с одним из основоположных принципов формулы «глобального возвращения Америки», которую вывел Джо Байден ещё на своей инаугурации в январе — ставка на союзников.

Ведь если одним из столпов условной «доктрины Байдена» является тесное, взаимовыгодное и равноправное партнерство с союзниками (на контрасте с плохим Трампом, как это и подавалось), тогда непонятно, почему США грубо выкинули Францию из соглашения с Австралией в пользу своих компаний и своего проекта? В этом противоречии, которое всё больше раздражает сторонников Байдена и приводит в замешательство либералов в Демпартии, кроется одно из главных, как мне кажется, слабых мест политики Байдена, в которое будут бить его оппоненты. И AUKUS может стать одним из первых примеров.

Но давайте разберем эту историю подробнее.

AUKUS, атомные субмарины для Австралии и обиженная Франция

16 сентября США, Великобритания и Австралия объявили о создании AUKUS – трехстороннего соглашения об оборонном сотрудничестве, которое, среди прочего, предусматривает строительство для Австралии шести атомных подводных лодок. Разумеется, это означало, что аналогичный договор с Францией на строительство шести дизельных субмарин стоимостью до 90 млрд евро, подписанный ещё в 2016 году, будет аннулирован. Вместо французов, строить австралийский подводный флот будут американцы и \ или британцы. Естественно, это вызвало незамедлительную реакцию официального Парижа.

16 сентября французский МИД опубликовал гневное заявление в адрес США и Австралии, в котором обвинили их в нарушении «духа двустороннего сотрудничества между странами». Вскоре в интервью France Info выступил и сам министр иностранных дел Жан-Ив ле Дриан и назвал трехстороннее соглашение AUKUS «ножом в спину», а национальная пресса солидарно обрушилась на своих обидчиков с безжалостной критикой. На сайте Le Parisien вышла статья с разгромной критикой сделки. Издание Challenges вышло с заголовком «Острый удар ножом в спину от Австралии». При этом, французские СМИ всячески подчеркивали англо-саксонский характер соглашений, что отображает давнишние комплексы и подозрения Парижа о том, что англо-саксы франкфобы, которые все норовят насолить французам и не видят их в качестве равных себе партнеров.

На следующий день 17 сентября Франция пошла на повышение ставок, и отозвала послов из США и Австралии. 18 сентября глава французского МИД вновь вернулся эфир, но уже на телеканал France 24, и решил пройтись по Британии, с которой у Парижа ещё с момента Brexit испортились отношения.

Ле Дриан назвал Соединенное Королевство «пятым колесом в повозке» и раскритиковал Лондон за срыв сделки с Австралией. Его коллега по Кабмину, министр Франции по делам ЕС Клемент Бонн выразился ещё жестче, заявив, что после Brexit Британия «вернулась на свое привычное место» в качестве «вассала Вашингтона». Новоназначенная министр иностранных дел Британии Элизабет Трасс попыталась оправдаться, и написала колонку в The Telegraph.

19 сентября французы отменили заседание Британско-французского совета в Лондоне, где должна была пройти встреча министров обороны двух стран. Посол Франции в Австралии Жан-Пьер Тебо, вернувшись в Париж, тоже повторил тезис главы МИД: «Я думал, мы друзья, и не ожидал такого ножа в спину».

Острая реакция Франции вполне объяснима. Для них этот контракт с Австралией, каким бы проблемным он не был, гарантировал создание рабочих мест на предприятиях в Шербуре, новые оборонные заказы и многомиллионные налоговые отчисления в бюджет. Кроме того, для Эммануэля Макрона лично и французского политического исеблишмента этот договор имел репутационную ценность, и сложившаяся ситуация стала тяжелым ударом по их самолюбию, национальной гордости и имиджу великой державы, да ещё и перед выборами весной 2022 года, да ещё и после серии неудач Франции на других внешнеполитических направлениях.

Этот год стал для Парижа поистине сложным: антифранцузский переворот в Мали, сворачивание военной операции «Бархан» в Сахеле, обострение конфликтов с Алжиром, гибель профранцузского президента Чада, неспособность повлиять на формирование лояльного правительства в Ливане, военный переворот в Гвинее, потеря части позиций в Марокко. Всё это трактуется как стремительный коллапс глобального французского влияния и их способности проецировать его в своих бывших африканских колониях, уступая новым игрокам: Турции, ОАЭ, США, Китаю, Японии и т. д. И тут ещё и потеря многомиллиардного контракта с Австралией.

Кстати, в Австралии подписание договоренностей о создании AUKUS восприняли неоднозначно. Относительно французского контракта пресса была солидарной: в нем было куча проблем, он не выполнялся, его цена стала слишком большой, и отказ от него был верным решением.

Однако критике подвергли коммуникационную часть решения — то, ИМЕННО Канберра обошлась с Парижем: не удосужились сообщить заранее и просто поставили перед фактом, тем самым подорвав взаимное доверие и партнерские отношения, строившиеся много лет.

Пикантности и эмоциональности этой ситуации добавляет тот факт, что, как стало известно, решение о создании AUKUS австралийцы, британцы и американцы приняли во время переговоров в рамках саммита НАТО в Корнуолле в июне этого года, где также присутствовал президент Франции Эммануэль Макрон. К нему даже приезжал с визитом премьер-министр Австралии Скотт Моррисон, и они оба хвалили двустороннее партнерство и клялись друг другу в верности и солидарности. Но ни во время саммита НАТО, ни в ходе приезда Моррисона, ни в течение последующих месяцев Макрона не известили о том, что его крупный контракт по субмаринам накрывается медным тазом.

Со своей стороны, австралийское правительство всячески убеждает всех, что они донесли до французов всю информацию, и Макрон знал о том, что Канберра ищет альтернативу французскому контракту. Выступая 17 сентября, премьер-министр Австралии Скотт Моррисон повторял, что «не жалеет» о своем решении «поставить национальные интересы прежде всего», и якобы пытался дозвониться до Макрона за несколько часов до объявления о создании AUKUS.

Кроме того, масштабные дебаты разгорелись вокруг целого ряда вопросов, касающихся национальной безопасности, суверенитета и внешней политики Австралии, которые уже давно волнуют общественность, и которые правящая партия пока что не сумела полноценно проговорить.

Прежде всего, часть аналитиков посчитали, что новый договор с США и Британией на постройку атомных подлодок ограничивает суверенитет Австралии в области оборонных закупок, технологического развития и военно-промышленного производства. Дескать, этим соглашением США навязывают Канберре своих производителей, выпихивая европейских конкурентов, и привязывают Австралию к своей технологической базе в долгосрочной перспективе, так как эксплуатация и ремонт таких подлодок будут обеспечивать американцы и британцы, у австралийцев нет таких специалистов и мощностей.

Вскоре после этого начались споры относительно реальности военной угрозы со стороны Китая. Для австралийской публики «китайская угроза» не является само собой разумеющимся фактом как для Индии или некой внешнеполитической парадигмой как для США. КНР — крупнейший торгово-экономический партнер Австралии, благодаря расцвету и развитию которого (а вместе с ним и развитию региональных торговых маршрутов) развивалась и Австралия.

Для многих непонятно, почему Канберра должна обязательно вписываться в новую антикитайскую повестку Соединенных Штатов, рискуя экономической стабильностью, благосостоянием и позициями в регионе.

Действительно, создание AUKUS и появление у Австралии атомного подводного флота поднимает ставки в китайско-американском противостоянии, увеличивает региональную напряженность и создают токсичную для соседей среду, придавая Австралии новую роль, которую она, возможно, и вовсе не желает играть. AUKUS в перспективе делает Австралию передовой военной базой США в регионе.

И если для одних это раскрытие «американского зонтика безопасности», который защитит Австралию от потенциальных угроз, то для других наоборот — это попытка США переложить «грязную» работу на местах на местных союзников и втянуть Австралию в свое противостояние с Китаем, вынуждая регион ещё больше милитаризироваться и перевооружаться.

В США договор об AUKUS тоже вызвал разные реакции. Одни хвалили администрацию Байдена за расторопность и продвижение национальных интересов. Другие наоборот: посчитали «кидок» Франции неприемлемым и таким, который подорвет трансатлантичеаские связи, которые сам президент США взялся «чинить» после 4 лет Трампа.

Отдельные обозреватели, даже с лояльных Байдену СМИ, отмечали «зацикленность» внешней политики США на Китае, из-за которой Вашингтон идет на абсолютно неконструктивные и недальновидные шаги. Как бы там ни было, AUKUS хорошо ложится как минимум в интересы американских оборонных компаний, которые возьмутся за реализацию контракта.

В ответ на французский демарш, США попытались заняться кризис-менеджментом, дабы смягчить урон, нанесенный отношениям с Парижем. Остается неизвестным, действительно ли США ничего не говорили французам, и был ли у них план на случай острой реакции из Европы. 16 сентября, сразу после объявления о создании AUKUS госсекретарь США Энтони Блинкен публично заверил Францию в непоколебимости их партнерства, а через некоторое время, дождавшись звонка лично Джозефа Байдена, Макрон согласился вернуть послов в столицы и встретиться с президентом США обсудить этот вопрос.

В Китае новость об AUKUS ожидаемо восприняли с негативом и раздражением. В МИД КНР 16 сентября обвинили США, Британию и Австралию в нарушении регионального мира и безопасности, и почти сразу же развернули нарратив о нарушении режима нераспространения ядерного оружия.

Кроме того, китайцы начали играть на противоречиях США и их азиатских союзников: в китайской Global Times написали, что заключив договор с Австралией и Британией, США проигнорировали Японию и Индию, тем самым якобы ставя под сомнение желание Вашингтона их реально защищать. Дескать, AUKUS – очередное порождение англо-саксонского мира, которое отодвигает на второй план азиатских партнеров США.

В некотором смысле, Китай грамотно манипулирует противоречиями, которые действительно существуют в отношениях США, Индии и Японии. Однако при этом, для Пекина AUKUS пока что не несет непосредственной серьезной угрозы. Реализация договорённостей ещё даже не выписана, это будет сделано спустя 18 месяцев, а значит до появления у Австралии атомного подводного флота ещё далеко.

К тому же, время играет в пользу КНР, как считают в Пекине, и пока западные союзники будут расчехляться со своими дальнейшими планами, китайцы успеют перевооружиться и построить куда больше новых субмарин и кораблей, а также укрепить акваторию Южно-Китайского моря. У Китая на сегодняшний день УЖЕ имеются шесть атомных подводных лодок «Шанг» длинной в 110 метров, способные нести крылатые ракеты, не говоря уже о 50 дизельных субмарин.

Вот для кого случившееся было настоящим вызовом, так это для Европейского Союза. 16 сентября на пресс-конференции Жозеп Боррель заявил, что США не поиформировали их о соглашении AUKUS. А через два дня, видимо переговорив со всеми союзниками, Европейский Союз официально встал на сторону Франции.

Любопытно, что за несколько дней до подписания соглашения AUKUS, европейцы опубликовали собственную стратегию для Индо-Тихоокеанского региона, которая концептуально отличается от американской.

Хотя Китай там признается потенциальной угрозой В ОТДЕЛЬНЫХ аспектах, ЕС не ставит себе цель «сдерживать» Китай, и даже наоборот: в стратегии отдают приоритет «многостороннему сотрудничеству и партнерству на двусторонней основе с целью содействовать противостоянию общим вызовам, чтобы КНР играла мирную и конструктивную роль в развитии Индо-Тихоокеанского региона». Чтобы подчеркнуть именно такой характер их стратегии, Жозеп Боррель лично объяснял журналистам, что цель ЕС на этом направлении — не противодействие Китаю, и тем более не конфронтация с ним, а поиски точек сотрудничества.

С одной стороны, стратегия ЕС выглядит логичной и рациональной. ЕС является крупнейшим инвестором и торговым партнером Индо-Тихоокеанского региона. Совокупно они составляют 70% глобальной торговли и 60% прямых иностранных инвестиций.

В 2019 году товарооборот между ЕС и АТР превысил 1,5 трлн евро, став крупнейшим в мире между регионами. 4 из 10 мощнейших торговых партнеров ЕС находятся в АТР. Это второй регион по объемам экспорта товаров из Евросоюза. Три ключевые морские транспортные узлы играют важнейшую роль для европейских грузоперевозок — Малаккский пролив, пролив Баб аль-Мандаб и Южно-Китайское море.

С другой стороны, стратегия ЕС по АТР демонстрирует принципиальное различие ЕС и США в подходах к Китаю и восприятии «китайской угрозы». AUKUS для европейцев — это не безопасность и мир, а скорее путь к напряженности и конфронтации, тогда как для США — ещё один элемент военно-политического окружения Китая. Поэтому, в некотором смысле, AUKUS подрывает политику ЕС на китайском направлении, вступая с ней в серьезное противоречие.

К тому же, неприятной для европейцев стала как раз история с игнорированием Франции со стороны американцев. Для ЕС это Trump-style diplomacy, возвращение самого плохого, что было в политике Трампа по отношению к партнерам, то, что, как надеялись в Европе, ушло в прошлое с избранием Джозефа Байдена.

Но для части европейских лидеров оказалось, что администрация Байдена не только продолжает стратегический курс Трампа на базе идеи «America First», но и действует она точно также, при этом прикрываясь благими намерениями и красивыми словами об общих ценностях и морали. Тайминг создания AUKUS крайне неудачный — хаотичная эвакуация США из Афганистана в августе подставила европейских союзников Вашингтона. Именно американцев европейцы винят в срыве политической сделки с талибами и поспешной эвакуации из Кабула, вызвавшей политические и репутационные мини-землетрясения уже в нескольких странах ЕС, стоившие карьеры министрам иностранных дел Британии и Нидерландов и подорвавшие позиции правящего в Германии блока ХДС \ ХСС накануне выборов.

AUKUS и проблемы региональной безопасности

В целом, соглашение AUKUS — это пока что очень сырая история, к которой остается множество вопросов. Не факт, что она вообще получит какое-либо продолжение, не говоря уже о трансформации в полноценный военно-политический альянс. Сейчас AUKUS таковым не является, это всего лишь соглашение об оборонном сотрудничестве, не более того, поэтому переоценивать его немедленные последствия для региона и мира не стоит.

Кроме того, к нему очень много вопросов, которые ставят под сомнение его геостратегическую ценность подписантов, в особенности для США в их антикитайской повестке.

Франция действительно пережила унижение и репутационные потери. Дело не только в том, что их грубо выпихнули с австралийского рынка. Французский контракт с Австралией был очень проблемным и скандальным с самого начала, и такой его крах станет ударом по имиджу французского ВПК, который предлагает аналогичные сделки другим странам. Безусловно, отмена договора, как верно написали в издании Politico, не должна была стать какой-то неожиданностью. Сразу после его подписания в 2016 году французскую оборонную компанию Naval Group, которая должна была строить дизельные субмарины для Австралии, атаковали хакеры, и украли 22 тысячи файлов из документации по их другим проектам с Индией. Это подорвало доверие австралийцев к французской компании, которые публично призвали Париж обеспечить тайну их соглашения и защиту персональных данных.

Слухи о возможном разрыве контракта ходили как минимум с января. Разногласия между Минобороны Австралии и французской Naval Group по многим аспектам реализации соглашения были постоянными и систематическими. Стоимость проекта для Австралии за несколько лет выросла вдвое, с изначальных 31 млрд евро до 66 млрд евро. Из-за задержек в строительстве субмарин, их завершение к 2026 году подвинули на 2035 год, а то и позже. Из-за этого накрывались планы Австралии списать через 5 лет шесть старых субмарин класса «Collins», а теперь им приходилось вкладывать дополнительные деньги в их модернизацию, чтобы продлить срок эксплуатации.

Обещания премьер-министра Австралии о том, что субмарины на 90% будут собраны дома, не оправдались: уже к 2020 году французы настояли на изменении договоренностей, и доля австралийской сборки упала до 60%. В июне этого года на слушаниях в австралийском парламенте министр обороны Грэгори Мориарти не исключал, что им придется искать альтернативу французскому контракту.

Несмотря на попытки Австралии оправдаться, их отношения с Францией испорчены, и в ближайшее время быстро не восстановятся. Это может повлиять на европейско-австралийские связи, и лишить Канберру влияния в Евросоюзе.

По инициативе Парижа, ЕС уже приостановил переговоры о подписании соглашения о ЗСТ с Австралией, по которому стороны провели уже 11 раундов переговоров. Франции не впервой саботировать торговые переговоры ЕС с внешними игроками, если это не соответствует интересам французских производителей. В 2016 году благодаря усилиям Франсуа Олланда накрылись переговоры о ЗСТ между ЕС и США. А в 2020 году аналогичную идею со странами МЕРКОСУР тормознул Эммануэль Макрон. Теперь, судя по всему, тень падет на переговоры ЕС и Австралии, и у французов появится ещё больше аргументов выступать против соглашения.

У Австралии остается одна большая проблема в связи с AUKUS. У них нет собственной ядерной энергетической инфраструктуры и мощностей, чтобы поддерживать эксплуатацию атомных субмарин.

Создавать её с нуля потребует колоссальных ресурсов и общественной поддержки, которой у нынешнего правительства нет: австралийцы негативно относятся к строительству АЭС и подобным проектам. Это значит, что Австралии придется полностью полагаться на США и Британию в импорте ядерного топлива для субмарин, их техобслуживании и эксплуатации, тем самым зависимость страны от Вашингтона лишь возрастет в ближайшей перспективе.

Да и скорость реализации соглашения вызывает вопросы относительно эффективности такой стратегии. Подробности договора о строительстве атомных субмарин будут обсуждаться на переговорах с США в течение следующих 18 месяцев, и мало кто знает, какими будут условия договора, и будут ли они более выгодными, чем с французами. А строительство атомных подлодок может и вовсе занять, по разным оценкам, до 10-15 лет.

Более того, неясно, как будут развиваться отношения Австралии с их соседями в регионе. Ряд государств АТР запрещают заход в свои территориальные воды и порты атомных субмарин. Это может ограничить географию использования подводного флота Австралии, а также создать проблемы в отношениях с другими странами.

К примеру, Новая Зеландия негативно отреагировала на соглашение AUKUS. Премьер-министр страны Джасинда Ардерн напомнила, что её страна придерживается жесткой анти-ядерной политики, и менять её не собирается, а значит, и пускать австралийские атомные субмарины в свои воды не будет, и даже не ждет, что Новую Зеландию когда-нибудь пригласят в AUKUS. То, что Новую Зеландию тоже обошли стороной в AUKUS, несмотря на их «жертвы» в вопросах Китая, на которые они пошли под давлением США, это лишь полбеды.

С конца 1980-х годов Новая Зеландия сформировала концепцию своей «независимой» внешней политики, в основе которой был положен принцип жесткого противодействия распространению ядерного оружия. Страна стала главным адвокатом идеи безъядерной Азии в этой части Тихого океана. После окончания «холодной войны» эта политика только укрепилась по мере появления в мире новых многоуровневых гибридных угроз, а популярность этих принципов в Новой Зеландии только возросла.

С 1985 года Новая Зеландия входит в Соглашение Раротонги, которое определяют южную часть Тихого океана, пострадавшую от многочисленных испытаний атомных бомб, безъядерной зоной.

Из-за этого, они даже пошли на конфликт с США, которые в 1986 году понизили статус Новой Зеландии в военном союзе ANZUS, и напряжение между ними было снято аж в 2010 году. Менять свою политику в Веллингтоне не намерены, а с Австралией у них давний спор о ядерной проблеме. Канберра отказалась входить в глобальный Договор о запрещении ядерного оружия, который вступил в силу в начале 2021 года, из солидарности с США.

Кроме того, Новая Зеландия с большим опасением наблюдает за политикой США в регионе, и не хочет оказаться в ситуации жесткого выбора между КНР и США. Для Веллингтона Китай — крупнейший торговый партнер, а новозеландцы гордятся своими достижениями в рамках их внешнеполитической стратегии «четырёх первенств» - первые начали с Китаем переговоры о ЗСТ в 2004 году, первые подписали с КНР соглашение о ЗСТ в 2008 году, первые провели переговоры о вступлении КНР в ВТО в 1997 году и первые признали Китай рыночной экономикой в 2004 году.

Разумеется, сейчас речь не идет о том, что приобретение Австралией атомных субмарин обязательно приведет к тому, что они создадут себе атомную бомбу. Возможно, этого и не произойдет, учитывая негативное отношение к такому со стороны самих австралийцев. Однако с точки зрения новозеландцев и других стран региона, которые тоже подвергли AUKUS острой критике (Малайзия, Индонезия, Таиланд), соглашение создает плохой прецедент для других, и может спровоцировать гонку вооружений в регионе, в том числе ядерную.

Например, в той же Южной Корее уже несколько лет ходят разговоры о запуске собственной ядерной программы, да и Индия работает на этом направлении уже много лет, будучи ядерным государством. Получение ядерных технологий через строительство субмарин, работающих на них — это, по оценкам экспертов, «лазейка», которая может позволить другим попробовать тоже самое и вывести материалы, необходимые для создания ядерного оружия, из-под надзора инспекторов МАГАТЭ, переведя их на «нужды флота».

В этом контексте, AUKUS в какой-то степени обесценивает позицию и риторику самих США в вопросах нераспространения ядерного оружия, которые Джо Байден определил для своей политики в качестве приоритета. Среди прочего, это может в перспективе ослабить переговорную позицию США с Ираном о его ядерной программе. Как отмечают эксперты по ядерному нераспространению из центра Carnegie, для иранцев это может стать шансом сделать свою программу ещё менее прозрачной для ООН, переведя всё в программы модернизации подводного флота.

«Ядерный аспект» соглашения AUKUS осложнит отношения Австралии с другими странами, которые будут видеть в Канберре нарушителя привычного спокойствия. Да и для самой Австралии AUKUS может означать конец её многолетней и мирной безъядерной политики, за которую страну хвалили и приводили в пример международные организации.

Безусловно, все прекрасно понимают, что такие страны, как Китай, США, Британия, Франция всё равно проводят в регионе военные учения, перебрасывают флот туда-сюда, наращивают военное присутствие, строят военные объекты, нарушая тем самым тот же Бангкокский договор 1995 года. Однако для стран АСЕАН, с которыми Австралия пытается выстроить тесные взаимоотношения, приоритетным является безопасность региона и недопущение его дальнейшей и бесконтрольной милитаризации.

Учитывая, что Индо-Тихоокеанский регион — очень непростой и сложный, полный неразрешенных территориальных конфликтов, появление у Австралии атомного подводного флота может изменить баланс сил, и вынудить остальных тоже увеличивать военные расходы, всё больше затягивая регион и внешних игроков в проклятие «ловушки Фукидида».

Поэтому, неудивительно, что на следующий день после подписания договора AUKUS, 17 сентября президент Индонезии Джоко Видодо отменил приезд в Джакарту премьер-министра Австралии, заявив, что у него не будет времени с ним встретиться. 18 сентября премьер-министр Малайзии Исмаил Яакуб даже позвонил австралийскому премьеру и выразил беспокойство подписанными договорённостями.

Из-за AUKUS противоречия по китайскому направлению будут нарастать и между США и Европой. Согласно Индо-тихоокеанской стратегии ЕС, их приоритет — это «АСЕАН-центричная» политика, то есть ставка на страны блока АСЕАН как на главный инструмент торгово-экономического и дипломатического сдерживания Китая.

А это значит, что ЕС будут солидарны с позицией АСЕАН как в отношении ядерного нераспространения и милитаризации региона, так и касательно противостояния с Пекином. Главные интересы ЕС в АТР всегда касались экономических вопросов, а не военно-политических: сохранить доступ к рынкам, защитить экспортные позиции, содействовать развитию проектов в области «зелёной энергетики», наращивать торговлю и долю своих инвестиций, продвигать бизнес.

Выводы

Если подытожить все вышесказанное, можно сделать следующие выводы по истории с AUKUS.

• Европа будет ещё меньше уверена в сохранении зависимости от США и тесного с ними партнерства из-за продолжения Байденом стратегического курса, начатого поздним Обамой и Трампом;
• AUKUS создает существенные трения между союзниками в вопросах ядерного нераспространения и гонки вооружений;
• Передача Австралии ядерных технологий ослабит один из ключевых внешнеполитических посылов США и их переговорные позиции в политике ядерного нераспространения, в рамках которой они запустили стратегический диалог с Россией, реанимировали переговоры с Ираном и хотят вернуться за стол переговоров с КНДР;
• Подписав соглашение AUKUS, Австралия окончательно выбрала сторону в «новой холодной войне» между США и КНР, хотя ранее пыталась этого избежать. Тем самым, цементируется роль Австралии в качестве одного из военно-политических плацдармов США в концепции Индо-Тихоокеанского антикитайского альянса с участием Индии, Британии и Японии;
• Через AUKUS США наращивают военно-политическое присутствие в АТР, впервые за многие годы со времен стратегии «разворота к Азии» Барака Обамы. Теперь кроме двух существующих проамериканских конструкций - «Альянса пяти глаз» и Четырёхстороннего диалога по безопасности (QUAD) – добавился третий элемент, усиливающий конкретно Австралию, но оставляющий за бортом европейцев, Новую Зеландию и азиатских союзников США;
• Соединённым Штатам придется давать «пряники» другим союзникам региона, чтобы уравнять их по «австралийскому критерию», и не позволять им чувствовать себя обиженными из-за AUKUS. Другим странам, которых соглашение напугало, Штаты будут вынуждены как-то гарантировать, что AUKUS не развалит существующий в регионе порядок;
• Критическое отношение к AUKUS и дуализм в восприятии «китайской угрозы» сблизит позиции Евросоюза и некоторых стран АТР, включая Новую Зеландию, Южную Корею, Таиланд, Малайзию, Индонезию, Сингапур, Филиппины, это создаст проблемы для США в их попытках мобилизовать вокруг себя региональную коалицию против Китая;
• AUKUS четко показывает, что интересы США уходят в Индо-Тихоокеанский регион, а это влечёт за собой уменьшение расходов на другие направления, и перепоручение ответственности за ставшие второстепенными вопросы другим игрокам, чаще всего — региональным союзникам или группам партнеров, например на украинском направлении первенство отходит Германии, на ближневосточном — Иордании, Израилю и аравийским монархиям, на афганском — Катару, Пакистану и Казахстану.