В ночь с 25 на 26 февраля США нанесли авиаудар по территории Сирии на востоке провинции Дейр-аз-Зор.
Под обстрел попал район приграничного с Ираком города Аль-Букамаль, где, как считают американцы, расположены про-иранские вооружённые формирования. По некоторым данным, 17 бойцов этих группировок были убиты, десятки получили ранения.
Воздушный удар по Сирии стал первой силовой акцией президента США Джо Байдена, который лично отдал приказ. В заявлении Пентагона эту операцию преподнесли как самозащиту, ответ на беспорядочные ракетные обстрелы территории посольства США в Багдаде и окрестностей военной базы США в окрестностях Эрбиля на прошлой неделе, в результате которых погиб один американских контрактник и ещё девять человек были ранены. Хотя мы не знаем до конца, кто это сделал, подозрение пало (как и в десятках предыдущих случаях на протяжении 2020 года) на про-иранские вооружённые формирования в Ираке.
Пентагон упомянул две группировки, против бойцов которой США нанесли авиаудар. Это «Катаиб Хезболла» (не путать с ливанской «Хезболлой»), сформированная из числа шиитов-добровольцев в 2003 году сначала для борьбы с Саддамом, а затем для противодействия американской оккупации Ирака. К её созданию был причастен небезызвестный Абу Магди аль-Мугандес — иракский военный и политический деятель, которого Штаты убили вместе с Касемом Сулеймани в январе 2020 года, спровоцировав тяжелей региональный кризис, закончившийся, помимо всего прочего, падением украинского Боинга под Тегераном.
Вторая группировка - «Катаиб Сайед аш-Шухада» - была создана в 2013 году для борьбы с набирающими силу суннитскими экстремистами в Ираке (которые затем стали «Исламским государством») и для помощи сирийскому правительству в войне, которая длится уже 10 лет.
Американская разведка считает обе группировки тесно связанными с иранским Корпусом стражей исламской революции (КСИР). «Катаеб Хезболла» с 2009 года признана США террористической организацией. Оба формирования входят в про-иранскую коалицию «Силы народной мобилизации» (PMF), которая в свою очередь с 2018 года является частью Вооружённых сил Ирака, и сыграла ключевую роль в противодействии террористам «Исламского государства» в 2014-2017 годах.
Во время кризиса 2018-2020 годов, который привёл к эскалации противостояния между США и Ираном, обе группировки активно выступали за скорейший вывод американских войск из Ирака, а участившиеся нападения на американские логистические конвои и обстрелы военных объектов США возлагали именно на них.
Воздушный удар США по Сирии позволяет сделать несколько выводов и вызывает несколько важных вопросов касательно политики США в регионе. Начну с выводов. На мой взгляд, авиаудар преследовал следующие цели:
-
Продемонстрировать американской публике, что администрация Байдена не хуже Трампа, что Джо Байден — это не слабый лидер, который пляшет под дудочку Ирана и готов на любые компромиссы, а сильный президент, способный применить военную силу, когда это необходимо.
-
Послать сигнал в Тегеран о том, что жизни американцев на Ближнем Востоке — это «красная линия», за которую переступать не стоит, иначе всегда прилетит ответка. В этом плане Байден поступил точно также, как и Дональд Трамп в 2020 году, но в более мягкой версии.
-
Минимизировать риски военной эскалации с Ираном, чтобы и ответить достойно, и избежать проблем. Неслучайно США ударили именно по восточной Сирии, а не Ираку, где расположены штаб-квартиры и военная инфраструктура вышеупомянутых группировок. В Ираке они имеют официальный статус, и это могли негативно воспринять как элиты в Багдаде, европейские партнёры, так и иранцы, с которыми Байден все ещё намерен разговаривать по ядерному оружию. А полу-пустынные территории на востоке Сирии, неподконтрольные центральному правительству, где невесть что происходит — отличная, доступная и политически дешёвая цель.
Вряд ли воздушные удары имеют непосредственное отношение к ядерным переговорам между США и Ираном, который никак не начнутся. Как показали предыдущие 40 лет, силовое давление на иранцев не действует. Кроме того, нападение на их прокси может даже навредить переговорам при определённых обстоятельствах, а не способствовать им. В МИД Ирана уже осудили авиаудар, и намекнули, что если ядерные переговоры в ближайшее время не начнутся, то вот такие обстрелы могут привести к новому витку насилия.
Теперь по вопросам.
Удары по Сирии показывают, что в целом, неопределённая инерционная политика Штатов в Сирии будет продолжаться при Байдене. За месяц администрация не представила никакого нового видения или объяснения своей сирийской стратегии. Соответственно, у многих возник вопрос: значит ли это, что Байден продолжит политику Трампа в Сирии, которая со времён Обамы оставалась не самой эффективной, местами необъяснимой и весьма токсичной, учитывая её негативное воздействие на отношения Вашингтона с Турцией и «курдскую проблему».
Кроме того, снова поднимается вопрос о военном присутствии США. Администрация Байдена посылает смешанные сигналы относительно этого направления. Президент США соглашался с тем, что им надо заканчивать «бесконечные войны» на Ближнем Востоке, но при этом его правительство решило притормозить с выводом войск из Афганистана. Энтони Блинкен и Джейк Салливан — два наиболее доверенных чиновника Байдена — прямо говорят о том, что США больше не будут нести ответственность за региональные процессы, и будут отдавать приоритет дипломатии и союзникам, но при этом увеличивают военный контингент США в Сирии, замораживают процесс вывода войск из Ирака и продолжают заявлять о безальтернативности обороны территории Саудовской Аравии от внешних угроз. Авиаудар по Сирии посылает ещё один смешанный сигнал относительно того, какую роль Вашингтон уготовил себе в этой стране на ближайшие 4 года.
Ещё один вопрос — об отношении к Ирану. Ядерные переговоры с Тегераном так и не начались. Стороны зашли в тупик. Иранцы считают, что США должны сделать первый шаг и снять санкции прежде, чем все усядутся за стол переговоров. Дескать, сами вышли, сами и исправляйтесь. В Белом Доме же считают, что перед тем, как снимать санкции и начинать переговоры, Иран должен вернуться к неукоснительному соблюдению положений ядерного договора.
Игра «кто первый пойдёт навстречу» тянется уже месяц, вызвав справедливые вопросы о том, не откажется ли Байден от переговоров с иранцами. Авиаудар по иранским прокси в Сирии как раз и поднимают эту тему: не возвращаются ли Штаты к «стратегии максимального давления» на Иран, которой придерживался Дональд Трамп, и которая очевидно не сработала?
Воздушные удары по Сирии — одно из нескольких событий на Ближнем Востоке с участием США, которые позволяют выходить на подобные промежуточные размышления. Как и в ситуации с обстрелами Саудовской Аравии из Йемена 15-16 февраля, военной операцией Турции на севере Ирака 11-15 февраля, сегодняшняя Сирия демонстрирует уязвимые места ближневосточной политики США, которые Байден унаследовал от нескольких предыдущих президентов: законность военного присутствия США, высокий уровень антиамериканизма, размытая монополия на насилие и влияние, отсутствие архитектуры безопасности и конфликт интересов и ценностей, которые администрация Байдена пытается как-то запаковать в один набор.
В конце концов, у Байдена в скором времени должны стать на какую-то одну позицию, ибо времени не так много, а глобальное соперничество с Китаем обостряется. Воздушный удар по Сирии стал одновременно проявлением инерции и попыткой освежить повестку и свой имидж.
Однако судя по острой реакции в вашингтонских интеллектуальных кругах, администрация Байдена будет под гораздо более пристальным вниманием журналистов, аналитиков и политиков, чем Трамп. Потому что если к импульсивным, односторонникм и тактическим действиям Трампа привыкли, отмахиваясь от них как от очередной шалости большого ребёнка, где не надо искать смыслы, к Джо Байдену совершенно другое отношение: здесь его шаги будут препарировать и интерпретировать активнее, во многом из-за того, что он сам избрал для себя такой образ — опытного, серьёзного государственного деятеля, который всегда имеет какой-нибудь план.
Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook.
