Стратегия США по Сирии провалилась

На протяжении 4 лет своего пребывания на должности президента, Дональд Трамп постоянно обещал прекратить заниматься государственным строительством и вывести США из этих проектов.

Он утверждал, что долгосрочные усилия Штатов, направленные на восстановление и стабилизацию пост-конфликтных обществ были ошибочными и обреченными на провал. По большей части, Трамп свои обещания сдерживал: уменьшил численность американского контингента в Ираке и Афганистане и сократил на $ 1 млрд. финансирование всяческих проектов, направленных на продвижение демократии.

Однако был один долгосрочный проект, по которому администрация Трампа отошла от своих обещаний забросить государственное строительство — Сирия. США попытались использовать свой военный потенциал и финансовые ресурсы, дабы склонить президента Башара Асада к основным конституционным реформам и созданию курдского автономного региона на северо-востоке. Под руководством США эти районы превратились в квази-государство со своей собственной армией — Сирийскими демократическими силами (SDF), и с собственной укоренившейся бюрократией, в которой преобладают курдские Силы народной самообороны (YPG) и их политическое крыло Партия демократического союза (PYD).

Спустя 6 лет и $ 2,6 млрд., потраченных на это полу-государство, оно остаётся ребёнком под военной защитой США, ограждающих его от агрессивных соседей. Будучи неспособной защищаться, эта автономная зона останется зависимой от США в обозримом будущем. Впрочем, подобные обязательства с неясным концом — это не то, что необходимо сегодня Соединённым Штатам.

Сирия никогда не считалась существенным вопросом для национальной безопасности США. Американские интересы там всегда ограничивались необходимостью не допускать того, чтобы конфликт угрожал другим интересам Штатов в регионе. Нынешняя политика США на этом направлении имеет мало общего с этой целью. Она также не смогла привести к политическим изменениям в Дамаске, восстановить стабильность в стране и побороть остатки «Исламского государства». Президент Джо Байден мог бы изменить курс: вывести сотни военных, остающихся в Сирии, и опереться на Турцию и Россию в сдерживании террористов «ИГ».

Застрявшие в безнадёге

Предположительно, американская стратегия в по северо-восточной Сирии была сформулирована с целью зачистки последних бастионов боевиков «ИГ», недопущения превращения этих земель в их новые убежища, откуда они смогут организовывать нападения. И хотя длительная военная кампания всё же уничтожила основные силы террористов, они все ещё время от времени совершают нападения в Сирии и Ираке. Американской помощи курдским SDF и их военному ядру — YPG – по идее должно быть достаточно для сдерживания «ИГ» с минимальной поддержкой извне, избегая необходимости развёртывания полноценного военного контингента.

Хотя эта стратегия политически привлекательная, она очень неэффективна. Сирийские курдские союзники США своими действиями обострили давние региональные разногласия между арабами и курдами. В частности, местные арабские общины раздражены установленным Соединёнными Штатами политическим доминированием курдов и их контролем над большей частью нефтяных месторождений. Арабы также протестовали против предположительной коррупции курдских чиновников, жёстких антитеррористических рейдов и призыва местного населения на военную службу. Со своей стороны, курды часто организовывали взрывы заминированных автомобилей в городах, подконтрольных про-турецким группировкам.

В такой атмосфере, отравленной этно-племенными конфликтами, террористы «ИГ» могут спокойно действовать при молчаливом одобрении местных общин и вербовать добровольцев из числа обозлённых жителей. Пока США и дальше поддерживают квази-государство в Восточной Сирии с преобладающим в нём положением курдов, эта проблема никуда не исчезнет.

Американская стратегия имеет ещё один, гораздо более фундаментальный дефект: террористическая активность «ИГ» не ограничивается районами, подконтрольными курдским SDF и США. Боевики также активны в прилегающих регионах, которые слабо контролируются сирийским правительством и его союзниками, включая Россию и Иран. Эти районы простираются на 320 км к западу от реки Евфрат. Если цель состоит в том, чтобы не дать террористам возродить свою мощь и использовать Сирию как плацдарм для атак, то размещение американских войск в восточной оконечности страны никак не этому не поможет. Не помогают и санкции против правительства Асада, каким бы отвратным оно не было. Это только лишает правительственные войска ресурсов, необходимых для борьбы с экстремистами.

Нынешней стратегии США также недостает внятной развязки. Без военной и дипломатической поддержки США, силы YPG и SDF, скорее всего, будут вынуждены воевать на 2 или даже 3 фронта против Турции и сирийского правительства одновременно, что отвлечёт их от борьбы с «ИГ». Дабы не допустить этого и продолжить поддержку курдов, Соединённым Штатам придётся оставаться в Восточной Сирии вечно. А если Россия, Турция, Иран и сирийское правительство решат усилить военное давление на американские войска и их курдских союзников, США придётся выделить ещё больше ресурсов на решение этой проблемы. Именно это и произошло летом 2020 года, когда российские военные начали угрожать американским патрулям, и Центральному командованию пришлось развернуть лёгкую бронетехнику в качестве инструмента сдерживания. Эта тенденция по-видимому будет только нарастать.

Опереться на Россию и Турцию

Учитывая эти недостатки подхода Трампа к сирийскому направлению, новой администрации нужна новая политика, которая позволит и сдерживать террористов «ИГ», и при этом не втянуть американские войска в ещё одну бесконечную войну. Вместо того, чтобы продолжать нынешний курс, администрации Байдена, с их новым фокусом на дипломатии, следует больше опереться на Россию и Турцию. Как бы неприятно это не звучало, признание интересов этих двух стран в Сирии может принести лучшие результаты.

Россия — далеко не самый лучший партнёр, но их поддержка правительства Асада делает их подходящими для антитеррористической стратегии против «Исламского государства». Москва связана обязательствами по защите официального правительства, а возрождённая «ИГ», финансируемая за счёт нефтяных месторождений Восточной Сирии, которые сейчас под контролем SDF – это серьёзная угроза для Асада. Чтобы капитализировать это небольшое поле общих интересов, США следует заключить соглашение, по которому передать Москве антитеррористические функции на обоих берегах Евфрата. Это потребует увеличения военного присутствия РФ в Восточной Сирии, а Штатам необходимо будет договориться о поэтапном выводе своих войск и о передаче территорий под российский контроль.

Впрочем, передача ответственности за борьбу с «ИГ» на востоке Сирии не сможет полностью исключить угрозу использования боевиками территории Сирии для атак на союзников США в регионе. Чтобы уменьшить эти риски, Соединённым Штатам стоит уговорить Турцию усилить свои южные границы. Как и Москва, официальная Анкара имеет мотивацию сотрудничать по данному вопросу. Террористы «ИГ» организовали несколько терактов на территории Турции. Полностью блокировать 965-км границу будет трудно, поэтому Вашингтону придётся предоставить туркам разведывательную информацию и технологии для мониторинга приграничного движения. Эти усилия потребуют тесного сотрудничества. Турки и раньше, ещё до истории с сирийскими курдами, были сложными партнёрами для переговоров. А курды, которых Анкара считает террористами, лишь усложнили ситуацию. Но сотрудничать станет гораздо легче, если США прекратят прямую поддержку курдских сил. Основная цель Турции — не дать этим группировкам создать свою автономию в Сирии.

Как правильно уйти

Байдену не стоит скрывать новую стратегию от своих курдских партнёров. Их следует предупредить заранее. SDF и YPG были хорошими партнёрами в области борьбы с террористами «ИГ», а россияне достаточно умны, чтобы продолжать с ними работать в этом направлении. У Москвы есть опыт: россияне создали, натренировали и поддерживают «Пятый корпус», в который вошли про-правительственные бойцы, способные проводить операции по всей территории страны. В сотрудничестве с официальным правительством, Москва могла бы создать новый «Шестой корпус», в которой войдут бойцы SDF под российским руководством.

Тем временем, представителям PYD и YPG придётся договариваться с Дамаском о сдаче своего политического статуса на подконтрольных территориях. Давняя история взаимоотношений между PYD и сирийскими властями может помочь процессу переговоров. В 2012 году они уже заключали с правительством соглашение, по которому взяли под контроль города на северо-востоке Сирии после отступления сирийской армии. Общины этих городов никогда не подвергались бомбардировкам правительственных войск, так как это было в Хомсе, Алеппо и в пригородах Дамаска. Сейчас, курдам из YPG и PYD стоит закрепить своё наследие и гарантировать равенство прав, которого они так давно добивались от центрального правительства. Конечно, такие договорённости не приведут к созданию полноценной автономии в федеральной Сирии, но они станут серьёзным прорывом для статуса этих территорий.

Безусловно, будет множество американских политиков и аналитиков, которые начнут утверждать, что США обязаны курдам гораздо большим. Но несмотря на помощь курдов в войне против «ИГ», Соединённые Штаты не брали на себя обязанность предоставлять этим группировкам вечный зонтик безопасности за существенные деньги налогоплательщиков. Национальный интерес США — это сдерживать террористическую угрозу, а не гарантировать подобие государства на северо-востоке Сирии.

Признать ограничения американской политики

В конце концов, администрация Байдена должна быть реалистичной по поводу способности выбить политические уступки от Дамаска. Представители США, включая и меня, давно добивались реформ от правительства Асада, но всё тщетно. Со своей стороны, администрация Трампа попыталась использовать финансовые инструменты давления и контроль над нефтеносными полями, чтобы склонить Дамаск к изменению своего поведения. Но Асад остался непоколебим.

Официальному Дамаску удалось затянуть переговоры, а диалог на уровне ООН в Женеве, на который надеялись в Вашингтоне, зашёл в тупик. Для Асада и его окружения этот конфликт — игра с нулевой суммой, в которой требования реформ и изменений автоматически приведут к нестабильности, размыванию централизованного управления или к неудобным вопросам об ответственности за войну. Таким образом, правительство продолжает борьбу, исходя из предположения, что реформы приведут их к краху. Контроль США и сил SDF над нефтяными месторождениями в восточной Сирии не изменит этого.

Другие аналитики утверждают, что уход США предоставит карт-бланш для России и Ирана в Сирии. Но эти аргументы не берут во внимание существующие десятками лет военно-политические связи обоих стран с Дамаском, связи, которые США вряд ли сумеют ослабить. Россия и Сирия сохраняют тесные партнёрские отношения ещё со времён «холодной войны», а российские военные советники работали в Сирии задолго до начала конфликта в 2011 году.

Присутствие Ирана — это тоже давняя история: когда я был послом в Сирии 10 лет назад, американские дипломаты жили в одном здании с членами иранского Корпуса стражей исламской революции. Военные объекты КСИР Ирана были на территории Сирии на протяжении 20 лет. А маленькие американские патрули, время от времени прочёсывающие местность в Восточной Сирии, не изменят эту ситуацию и не смогут блокировать поставки иранских ракет в Сирию. Это гораздо более эффективно делает израильская авиация.

Безусловно, Байден может продолжить политику Трампа. Но в таком случае они лишь выбросят на ветер миллиарды долларов, а при этом обострят меж-общинные разногласия и не смогут сдержать террористов «ИГ». У США ограниченные цели в Сирии, которые не должны стоить больше, чем надо. Какие бы деньги туда не отправлялись, их следует направить на программы помощи беженцам. Лучше позволить России и Турции достичь своих целей и взять на себя ношу по борьбе с «ИГ». В конце концов, подобные сделки и являются сутью дипломатии: ты работаешь над конкретной проблемой, иногда даже с непростыми партнёрами, чтобы достичь ограниченных, но общих целей.

Роберт Форд — старший научный сотрудник аналитического центра Middle East Institute и сотрудник программ Генри Киссинджера при Институте глобальных исследований в Йельском университете. Он был послом США в Сирии с 2011 по 2014 года.

Оригинал статьи: US Strategy in Syria Has Failed.