Украинцы, вы же такие же афроамериканцы: что в Украине не понимают о протестах в США

Я — своего рода антрополог, отстранённо и критически наблюдающий за поведением и мышлением всевозможных антропов. Это позволяет мне замечать и связывать явления и идеи, которые люди, эмоционально вовлечённые в момент, не в состоянии заметить и осознать. Не в обиду будь сказано. Чем глупее и невежественнее человек, тем более обидчив он оказывается, как правило. Так что — на обиженных воду возят. Расслабтесь. Это не про вас лично. Это про кого-то другого.

Например, в мире произошло ужасное событие. Некий видео сервис, назовём его условно «ХБО», объявил, что временно изымает из своего оборота ставший уже классическим фильм «Унесённые ветром», чтобы потом бла-бла-бла, - не суть важно, что потом. Сервис и сам не знает. Дело не в нём. А в реакции.

• Это цензура! - закричали люди, обычно позиционирующие себя как сторонники капитализма и частного предпринимательства, и ярые ненавистники неких воображаемых ими «леваков», - Да это же Советский Союз с нацисткой Германией вместе взятые! Как можно?!!

Очень даже просто. Частная компания, если не нарушает закон, может делать со своей собственностью или контентом всё, что считает нужным. Она может ошибаться и платить убытками за свои решения, но ничьи свободы она не нарушает, да и просто не может нарушить. Смотрите, что хотите, в другом месте. Компания имеет монополию на контент? Смотрите что-то другое. Частная компания вам ничем не обязана. Как и вы ей.

Или когда говорящая голова на экране что-то такое вякнет, а его попросят оттедава.

• А, - кричат те же радетели свобод, - Нарушается свобода слова!

Ну, как же она нарушается, если человеку не запрещают высказывать своё мнение. Просто не хотят, чтобы он его высказывал за их счёт, в эфире, который кто-то оплачивает. А так — заводи себе канал на YouTube и руби правду-матку сколько твоей душе угодно! Может и заработаешь ещё.

Цензура — это когда государство и правительство ограничивает вас в возможности что-то видеть, читать, писать, говорить или показывать. Свободы — только в отношении между личностью и государством, так как только государство имеет монополию на многие вещи, в частности на насилие и цензуру. Но, обычно, противники цензуры «ХБО» вполне спокойно относятся к госцензуре, если под неё попадают только те, кого они сами не любят. Тогда они это называют «государственными интересами».

Вот это любопытное непонимание разницы между поведением частного собственника и государства очень характерно для украинского общества. Возможно потому, что там эта грань как раз довольно размытая, и где начинается государство, а где кончается олигарх - не всегда понятно. Но это отнюдь не означает, что весь мир устроен так. Скорее, наоборот.

И, вероятно, поэтому украинец воспринимает понятие свободы абсолютно, а понятие ответственности — относительно.

Помните, недавно стоял крик о нарушении правительством священного права на выезд из страны? Что никто и ничто не в праве стоять на пути этого неотъемлимого права человека?

Разве? Может ли человек, находящийся под следствием, покинуть страну по своему усмотрению? Даже лучше, - сидящий в тюрьме воспользоваться своим правом выезда?

Ну, мычат, это же особые обстоятельства. Верно! Следовательно, никакое право не абсолютно, а ограничивается набором обстоятельств, которые определяются законами, принятыми вашими же избранниками, и проводятся в жизнь выбранным вами же правительством. По сути, вы выбираете людей, которым доверяете ограничивать ваши же права. Это то, чем, по идее, и занимаются государство и правительство — разумным, по возможности, ограничением прав ради общего блага. И утверждать, а тем более ожидать, что ваши права и их гарантии исходят от правительства и государства, это загонять себя в логическую ловушку концепции прав человека. Человеческие права по определению не могут кем-то даваться, они либо присущи человеку с рождения, либо их не может быть вообще как таковых. Иными словами, либо гражданина приходиться ограничивать в правах, как в условно «свободном мире», либо наделять его определёнными правами по указке сверху, как у остальных, несвободных обществах.

И когда иной европеец смотрит на американцев, которые требуют не попирать их права то самое государство, которое эти права, вроде, и так задекларировало, у него может приключится когнитивный диссонанс. Ведь давно было сказано что все люди равны правах и обязанностях. Но дьявол в деталях. Закон ведь говорит о том, что должно быть, а не о том, как оно на самом деле. Дискриминировать, скажем, нельзя, а займ не дать можно, отказать в покупке дома — тоже, главное не указывать дискриминацию как причину. «Коні не винні», как в рассказе Михаила Коцюбинского. Причину можно найти всегда вполне законно!

Как давно уже было замечено: у них всё, что не запрещено - разрешено, а у нас всё, что не разрешено - запрещено. Потому что в первом случае государство - необходимое зло, а в другом - обязательное добро.

И там, где государство — абсолютное добро, мама и папа, то и его представители, получается, тоже должны быть таковыми. Ан нет! Ну кто может честно сказать, что представители государства являются воплощением добра? Положа руку на сердце? Видите теперь, откуда этот когнитивный диссонанс?

Там, где в государстве видят зло, от него требуют многого, а его представителей меряю высшими стандартами, при этом имея о них низкое мнение. Ведь им предоставляется монополия на цензуру и насилие, и если этим представителям необходимого зла их злоупотребления властью сходят с рук — то это вызывает общественный взрыв. Выражается ли он в результатах выборов, массовых протестах и забастовках или прямой гражданской войне, зависит от умения власть предержащих понимать обстановку.

Одной из причин происходящих сейчас в США демонстраций, протестов и столкновений является доктрина квалифицированного иммунитета, принятая Верховным Судом в 1967 с целью избавить госслужащих, в первую очередь полицию, которым приходится принимать решения а месте по ходу дела, от ответственности за последствия таковых решений, если только истец не покажет, что должностное лицо нарушило «четко установленные законные или конституционные права, о которых знал бы разумный человек». На первый взгляд это имело смысл, но оказалось настолько размыто на практике, что доказать нарушение прав без наличия совершенно идентичного случая, по которому уже было вынесено решение, оказалось невозможным, так как одна деталь, что вот он опустился на левое колено, а в прошлом случае речь шла о правом колене, давала возможность отметать прецендент вообще. Шанс у американского копа быть осужденным за убийство из-за этого оказался меньше 0,25%. И пока не было снимающих видео мобилок, он всегда мог сказать, что считал свою жизнь в опасности, а, значит, имел квалифицированной иммунитет. Всё законно. И несправедливо, так как вместо ограничения монополии на насилие, полиция получила фактическую монополию на безнаказанность.

В сочетании с усилиением влияние профсоюзов полцейских, натурально обязанных защищать интересы своих членов, в последние 50 лет все эти на первый взгляд нужные инициативы в реальности привели к тому, что отсеять неквалифицированных и просто плохих полицейских стало невозможно. Оказывается, что коп, задушивший печально известного Флойда, имел аж 18 инцидентов! Такой пример негативного отбора, который показывает важность и необходимость продумывания последствий самых благих начинаний, особенно давать карт-бланш представителям государственного насилия.

Мне много раз пытались сказать, что а вот как же настоящие преступники? А они не имеют монополии на насилие и иммунитета, на то они и преступники. Но для общества полицейский, представитель государства-зла, превышающий свою власть, более страшен, чем бандит, так как подрывает всю легитимность отношения общества и государства, делая их мирное сосуществование проблематичным. На радость тем же бандитам,как все заметили!

Поэтому когда замечательный украинский философ и преподаватель Андрей Баумейстер начинает по-шпенглеровски рыдать о разрушении цивилизации, - ибо как же США проживут без памятникам генералам-сепаратистам Юга и Кристобалю Коломбо?! - ему стоит вспомнить, что данное государство-зло, с его полицией и законам, и есть тот самый производный результат той самой западной цивилизации, которую интеллектуалам всё не терпится похоронить уже третье столетие.

Способность условной западной цивилизации меняться, хотя и поваляв памятники и положив временами достаточное количество народу, как раз есть её преимущество. И считать то, к чему ты лично привык и приспособился, цивилизацией вообще— немного самонадеянно и самовлюблённо. А несколько преждевременно рыдать о переписывании истории в стране , где хотя и существует аж цельный Институт Национальной (читай - единственно правильно переписанной) Памяти в ранге министерства, но такое масштабное и глубокое явление как махновщина не особо рассматривается, а НЭП так и просто игнорируется. Для начала бы её, историю эту, просто неплохо написать.

Демократия — это открытый конфликт. Всё остальное — конфликт закрытый. Конфликт же всегда есть при наличии больше одного человека. И то у него самого наверняка есть свои внутренние конфликты.

Я часто сталкиваюсь с ситуацией, когда я возражаю оппоненту, а он обижается и возмущается — А как же свобода слова! Дорогие вы мои, свобода слова не подразумевает свободу монолога, иначе это прямая диктатура. Свобода слова — это по минимуму диалог, а иногда и общий ор, и ты волен нести любую чушь, но и не удивляйся, если тебя назовут дураком. Это тоже обратная сторона свободы. Я хочу воздвигнуть памятник моему идолу-герою, а ты хочешь его снести, я ем пельмени с уксусом, а ты, сука, почему-то с майонезом. И в этот момент, по идее, нарисовывается государство и?....

Хуже всего, когда оно, родимое, просто даёт мне и тебе пинка и устанавливает конную статую действующего, причем решительно и пожизненно, ель презденте. Или делает пельмени с майонезом национальным блюдом! Но правильнее, если оно нам говорит: «Ребята, давайте я вас всех немного ограничу, чтобы было меньше памятников с конфронтационным контекстом? Я знаю, философ Баумейстер всплакнёт, но это малая цена за социальный баланс и компромисс. Зато жрите что угодно с чем угодно. Но в меру, конечно.»

Там, где государство видится как абсолютное добро, а в нашей культуре и восприятии так оно и есть, общество, люди, народ, население, жители, обыватели, и прочие несознательные граждане по определению становятся ответственными буквально за всё на свете. Почему ты не то, почему ты не это, почему ты до сих пор не выучил, почему ты тогда не получил, почему ты не переехал, почему ты не бросил, почему ты не вступил, почему ты проголосовал и так далее, и тому подобное. Почему ты не приложил героических усилий, чтобы достичь некоего уровня, которого я с какой-то стати ожидаю от тебя. Именно, не почему правительство, имея в своём распоряжении машину государства и контроль над финансами из твоих налогов, это не организовало, а ты сам?

Несколько раз в спорах о состоянии межрасовых отношений в США, американским чернокожим, которые в воображении моих собеседников поголовно виделись лентяями на пособии, - хотя на самом деле они по стране составляют 12% населения и 13% занятых в экономке (до пандемии), - мне заявляли, мол, а почему они ( видимо воображая 43 миллиона человек, живущих в одном квартале) не организуются, не проведут изменений, сами не улучшат свою экономическую и образовательную ситуацию, не перестанут зависеть от внешних вливаний. И очень удивлялись, когда я отвечал — по той же причине, что и вы! Вы описывает свои же проблемы, которые сами решить не в состоянии! По тем же причинам. Сложившаяся система так долго подводила и разочаровывала вас и их, что все, в конце концов, просто махнули руками и сдались. Не жили хорошо и начинать не стоит! Только вот в Америке, похоже, не совсем сдались. Потому что от государства-зла ещё можно требовать перемен. А от державы-добра нельзя. Нужно ждать, когда она сама даст. Почему она это сделает — неясно, ведь если ничего не менять, то с какой стати?

Украинцы справедливо провели параллели между их Майданами и происходящим сегодня в США, больше отождествляемое с движением «Жизни чёрных тоже считаются» (Black Lives Matter), хотя на самом деле это очень разномастный выплеск фрустрации разных слоёв общества из-за нежелания властей всех уровней решать назревшие социальные и экономические проблемы. То, что это было именно нежеланием, иллюстрируется тем, что как только протесты стали действительно массовыми и сопровождаться насилием и разгромом магазинов, политики и полицейские моментально заговорили о необходимость радикальных перемен. Которым они ж с ослиным упорством сопротивлялись годами. Напомним, что протест — всегда реакция на что-то. К чему он ведёт, зависит от постановки вопроса и реакции.

И в Украине, и в Америке восстали против государства-зла и того насилия, которое оно чинило в превышении своих полномочий. Напомню, что любое государство просто обязано быть злым, чтобы быть эффективным в защите общих интересов. Необходимое зло с ограничениями, чтобы одни не гнобили других по возможности. Доброе государство — это уже фашизм или коммунизм. По-тоталитарному доброе.

Но если в штатах, где пиетета перед державой мало, хаос и конфронтация ведут к нелегкому поиску нового баланса социальных отношений, в Украине дело неизбежно заканчивается простой сменой лиц в принципиально той же самой системе отношений. Как только прогнали злодея-президента, государству вернули его привычную роль раздавателя прав и защитника субсидий.. Чтобы потом удивляться, почему ничего особо не меняется.

Хотя «зло-добро» кажется простой игрой слов, это не так. Если мы предполагаем, что неизбежная система ограничения и насилия, которая позволяет нам удерживать внутренние конфликты на переносимом уровне, начинает перетягивать одеяло на себя, или подыгрывать одной из социальных или экономических групп, у нас возникает естественная потребность ограничить его возможности. Насколько ужасно это будет — зависит от государства. Протест — принятие на себя ответственности за свободы.

Это важно понимать. Идея эпохи Просвещения, что человек есть существо рациональное и обладает свободой воли, практикой и наукой не подтвердилась. Как показывают постоянные обвалы фондовых рынков и исследования мозговой деятельности, мы совершенно иррациональны и наше проявление воли всего лишь отражает заложенные в нас генетические, социальные и медицинские факторы. То есть, всё что я делаю и говорю не требует от меня никаких сознательных усилий, кроме как выдернуть из головы клише, которое мне вбили в голову в детстве.

Можно и даже нужно аргументировать, что будь это так, все наши общественные и экономические построения бы просто развалились, и ничего нового и интересного бы никогда не создавалось. Это естественная мысль для нас, которые заточены во всём искать смысл и значение. Между тем Вселенная всего лишь хаотическое движение элементов, случайно сцепляющихся в более сложные структуры, которые в какой-то момент начинают думают, что мы же тут не случайно? Случайно. Это не значит, что нужно всё бросить. Просто не думать секундах свысока и не тратить время на ерунду.

Казалось бы, а зачем тогда демократия вообще? Для статистики. В том плане, что чем больше людей участвуют в принятии решений, тем больше оно будет статистически отражать действительное положение дел и мыслей. На манер Википедии, где каждый пишет, что вздумается, но по большей части выходит нормально. Сузив круг принимающих решения, вы всего лишь снизите вероятность отражения реальности, так как даже самые лютые меритократы/аристократы/технократы остаются такими же нерациональным существам с иллюзией свободы воли. Только у них есть связи, деньги и хорошо подвешен язык. А напортачить они могут очень нехило по причине вероятного отрыва от реальности. Ну, не мне вам про это рассказывать.

Но демократия без республики — всего лишь диктатура большинства, в которой меньшинство так или иначе подавляется. Если, конечно, не восстает. Потому и подавляется. Общее благо на то и общее, что достигается за счёт то ли добровольного, то ли нет, ограничения прав и свобод. Которые присущи каждому человеку, но их реализация может ограничиваться правами и свободами других. Это непростой баланс. Особенно сейчас, когда каждый из нас получил право голоса и свободу публичного выступления, возможность влиять на умы. И большой вопрос - для чего мы это используем? Для продвижения наших личных интересов или взглядов, которые мы скромно именуем нашими неотъемлемыми свободами или западной цивилизацией? Или для достижения общего блага, рес публики, за постоянное напоминание о которой мне постоянно пеняют? А что поделать? Государство-зло - канал, который ограничивает бурный свободный поток, направляя его в более-менее контролируемое русло. Государство-добро — плотина, создавшая высыхающй пруд, в котором идет борьба за дележ и перераспределение испаряющихся ресурсов. В потоке мечется форель, в пруду квакают лягушки. Над вишнями гудят хрущи. В общем, вы меня поняли.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------

Настоятельно рекомендуем к просмотру беседу Юрия Романенко и Павла Щелина о кризисе идентичности в США.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, на страницу Хвилі в Instagram