Саммит НАТО, открывающийся сегодня в Кардифе, должен помочь Североатлантическому альянсу выйти из своего угла и встать в центр ринга — при условии, что рефери Истории еще не присудил ему техническое поражение, пишет Паоло Гаримберти в газете La Repubblica.
«Было бы хорошо, если после «гибридной войны», как ее называли стратеги НАТО, наступил гибридный мир, — пишет автор. — Заседание контактной Минской группы должно продемонстрировать, существуют ли прочные базы для возвращения к первой украинской версии «постоянного прекращения огня». Недавно показалось, что вопрос уже решен, когда Путин и Порошенко неожиданно встретились, пожав друг другу руки в присутствии леди Эштон с ее подобающими обстоятельствам улыбками».
«Абстрагируясь от разногласий по дипломатическому формату (перемирие или прекращение огня), исход встречи между Москвой и Киевом кажется однозначным. Достаточно прочитать список условий, выдвинутых Кремлем, чтобы понять, что российский президент получил то, что хотел, — говорится в статье. — Подобные условия могут выдвигаться лишь после завершения войны. Но Владимир Путин, ветеран КГБ, способен обманывать даже самого себя. Для него важен результат. А ситуация на фронте указывает на то, что российский президент выиграл меньше чем за год свою вторую захватническую войну. Сначала был Крым, и вот теперь Новороссия. Эта часть Украины, в основном русскоговорящая, больше не вернется под суверенитет Украины, — полагает автор. — Как бы то ни было, она уже не будет такой, как раньше».
Путин одержал военную победу в этой гибридной войне, говорится в статье. Сценарий операций описал в журнале ВПК начальник ГШ ВС Валерий Герасимов еще в феврале 2013 года. «В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись, идут не по привычному нам шаблону. Возросла роль невоенных способов в достижении политических и стратегических целей, которые в ряде случаев по своей эффективности значительно превзошли силу оружия. Акцент используемых методов противоборства смещается в сторону широкого применения политических, экономических, информационных, гуманитарных и других невоенных мер, реализуемых с задействованием протестного потенциала населения. Все это дополняется военными мерами скрытого характера, в том числе реализацией мероприятий информационного противоборства и действиями сил специальных операций.
К открытому применению силы, зачастую под видом миротворческой деятельности и кризисного урегулирования, переходят только на определенном этапе, в основном для достижения окончательного успеха в конфликте». «Георгий Иссерсон, советский военный теоретик, предсказал: «Война вообще не объявляется. Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого», — отмечал Валерий Герасимов.
Путин одержал победу и в политическом сражении, продолжает автор статьи. Прежде всего, на внутреннем фронте, где, согласно последним опросам общественного мнения, его поддерживают 87% населения. Протестуют лишь комитеты солдатских матерей: жертвами кампании на Украине стали 400 военнослужащих, убитые или раненые. На сторону Путина перешли его непримиримые противники, такие, как Данила Медведев и Эдуард Лимонов.
Путин сумел разбудить скрытый русский патриотизм, он бросил вызов западным санкциям, которые возымели обратный желаемому психологический эффект, продолжает Гаримберти. Безусловно, какую-то цену Путин платит: его проект Евразийского союза вступил в критическую фазу: основные партнеры, Белоруссия и Казахстан, не хотят оказаться наказанными санкциями, вводимыми против Кремля. Но это скромная цена за политический успех после оплеух, которые Путин сумел надавать Западу, указав на устарелость доктрины сдерживания НАТО.
Источник: Инопресса
