Перед грозой. Украина на пороге Хмельниччины

Период с 1638 по 1648 год в истории Речи Посполитой известен как время «Золотого покоя». Отсутствие крупных конфликтов и восстаний, взвешенная внешняя политика, позволившая избежать масштабного участия в Тридцатилетней войне, колонизация окраин, расцвет экономики… Внезапно прежний уклад рухнул, и огромный край окунулся в кровавую пучину восстания Хмельницкого и последующих, не менее грозных событий. Каковы же были предпосылки восстания и какую роль играло в нём казачество?

История с географией

Чтобы понимать, где именно происходили описываемые события, не помешает несколько углубиться в географию. Дело в том, что театром будущего восстания Хмельницкого стали Украина и Русь – в то время так назывались вполне конкретные регионы. Украина, «где живут казаки», полностью занимала Киевское и Брацлавское воеводства, на западе граничила с Волынью и Подольем, а на юге ограничивалась Диким полем, простиравшимся до Чёрного моря.

Что же касается Руси, то так называли Русское воеводство, располагавшееся на территории нынешних западных областей Украины, не считая Волыни (фактически – Галиция и Прикарпатье). Таким образом, Волынское и Подольское воеводства ни в Русь, ни в Украину не входили. Впрочем, существовало и более широкое определение слова «Русь» – территория всех бывших русских княжеств, оказавшихся в составе Великого княжества Литовского и Польши.

Наконец, часть территории современных Полтавской, Черниговской и Сумской областей Украины занимала так называемая Вишневеччина – вотчина могущественного рода Вишневецких, которые твёрдой рукой устанавливали свою власть на левобережье Днепра. Вишневеччина представляла собой традиционное для тех времён магнатское владение, слабо зависимое от короля и включавшее в себя обширные земли с городами Полтава, Ромны, Глинск, Золотоноша (всего 53 города) и столицей в Лубнах. Образованные и деятельные представители рода Вишневецких всю жизнь проводили на фронтире, постоянно расширяя своё влияние и заселяя прежде пустовавшие земли крестьянами из других воеводств, а то и просто пришлыми людьми. Всё это сильно не нравилось татарам, привыкшим считать степи своими, а оседлых землепашцев – законной добычей и первыми «кандидатами» в ясырь.

По понятным причинам Украина была малонаселённой территорией. Даже Киев, самый большой город региона, насчитывал чуть более 10 000 жителей – весьма скромно даже по меркам XVII века. При этом постоянно наблюдался как приток, так и отток населения. Несмотря на малую численность казаков и прочего населения на украинских землях, варшавские власти полагали регион немирным и взрывоопасным. В результате давление на казачество, усилившееся в 1638 году после принятия сеймом Ординации Войска Запорожского (о ней ниже), было сильным и постоянным. Ежедневно восставать против гнёта не станешь, и некоторые казаки просто уходили на земли, принадлежавшие Московскому царству. Там принимали всех и размещали их на землях так называемой Слободской Украины вокруг строившегося города-крепости Чугуев. Одним из известных переселенцев стал сам вождь восстания 1637–1638 годов Яков Остряница, ушедший на восток вместе со своим отрядом. Варшава закономерно просила вернуть переселенцев, Москва закономерно игнорировала эти просьбы.

Интересно, что приток новых людей вызывал куда больше негативных последствий для местного населения, чем отток. В XVII веке активизировалась колонизация края «королятами» – крупнейшими магнатами Речи Посполитой, такими как Конецпольские, Вишневецкие и другие. Несмотря на внешне позитивный эффект колонизации (строительство оборонительных сооружений, дорог, мельниц, запашка целины, развитие ремёсел), коренным жителям это очень не нравилось. С магнатами на Украину массово проникало крепостничество, при Великом княжестве Литовском носившее здесь скорее декоративный характер. Более того, именно тогда был заложен широко известный конфликт «казаки против евреев». Иудеи активно использовались магнатами для деятельности, которую не подобало вести шляхтичам-христианам – в частности, для шинкарства (а ежегодное потребление определённого количества «вудки» было обязанностью крестьянина – винокурни землевладельца не должны простаивать), аренды православных церквей, ростовщичества и непосредственного управления фольварками. Евреи выполняли работу на совесть, а дикая злоба православного населения на зажавших всё в железный кулак иноверцев и их католических покровителей нарастала год от года.

«Гвозди бы делать из этих людей…»

Люди на вышеописанных землях жили сильные. Это неудивительно – при регулярных татарских набегах пахарь поневоле берётся за пику и мушкет не реже, чем за плуг, а зачастую вовсе бросает хлебопашество и начинает жить войной. Так формировалось казачество – своеобразное сословие свободных воинов, постепенно заселявших украинские степи. Но было ли население представлено исключительно казаками? Конечно же, нет. Любому казаку нужно каждый день есть, и его кто-то должен кормить. И хотя, как писал Гоголь, «не было ремесла, которого бы не знал казак: накурить вина, снарядить телегу, намолоть пороху, справить кузнецкую, слесарную работу», воин, большую часть времени посвящающий мирной работе – это уже не совсем воин. Более того, со временем хозяйственные дела затягивают всё сильнее и сильнее, и боеспособность казацкого войска неуклонно падает. Логичным выходом из положения было бы отделение «тех, кто воюет» от «тех, кто работает». Но кто будет содержать профессиональную армию?

Вариантом решения этой проблемы стал так называемый реестр. Проект создания реестрового казачества был задуман правителями Великого княжества Литовского ещё до Люблинской унии. Идея состояла в том, чтобы упорядочить вооружённый люд на юге, дав ему организацию, оружие, средства и убить этим двух зайцев – получить надёжный заслон против турок и татар, а также занять чем-нибудь людскую массу, которая в ином случае будет с удовольствием грабить города и веси того же Княжества. Правда, дальше планов идея не пошла, получив воплощение уже в период Речи Посполитой. Варшавское казначейство выделило средства на перспективный проект, и армия профессиональных воинов (реестровых казаков) была создана. Новые войска получали не только обеспечение из казны, но и привилегии, будучи по положению ниже шляхты, но выше крестьян. Реестровый казак находился вне юрисдикции местных судов и администрации, не платил налогов и пользовался самоуправлением. На казаков могли накладываться некоторые сугубо шляхетские наказания (к примеру, банниция – лишение политических прав и изгнание), что также ставило их выше крестьян. Для украинского населения, большинство которого пребывало, пусть и номинально, в состоянии крепостных, попасть в реестр было просто подарком судьбы.

Как водится, не обошлось без противоречий и проблем. Сколько нужно реестровых казаков? Вариант «чем больше, тем лучше» в данном случае не подходит – казна не бездонна, а наличие под боком огромного и слабо контролируемого войска не добавляет спокойствия и умиротворения. Впрочем, по сравнению с обычными наёмными войсками содержание казаков обходилось в разы дешевле. Создание малого реестра также не имело смысла – при таком подходе не создаётся значимых вспомогательных формирований, а основная масса воинственного населения остаётся «неохваченной общественной работой». В результате получился компромисс – в мирное время существовал сравнительно небольшой реестр в несколько тысяч, а то и сотен элитных бойцов, который резко увеличивался во время войны, принимая в свои ряды многие тысячи молодых и сильных. До поры до времени система работала, но… Очередная война заканчивалась, и начиналась «демобилизация» – сокращение реестра. В строю оставалось элитное ядро реестра, а остальные были вынуждены вновь переходить на собственное обеспечение. Нетрудно себе представить, каково это – вчера быть вольным «лыцарем», братом каждому шляхтичу и носителем привилегий, а сегодня снова оказаться внизу социальной лестницы. Поначалу «выписные» казаки терпели, но окончание каждой войны выплёскивало за пределы реестра всё больше и больше людей, а потому протестный потенциал накапливался.

По Куруковскому соглашению и Ординации 1625 года (именно эти два документа определяли отношения Варшавы и казаков до 1638 года) казачий реестр делился на 6 полков и составлял 6000 человек. Переяславское соглашение 1630 года подтвердило эту цифру, однако потом грянула Смоленская война 1632–1634 годов, и казаков потребовалось столько, что реестр махом вырос в пять раз – до 30 000 человек. Разумеется, после Поляновского мира 1634 года большую часть этого войска распустили, вновь вернувшись к шеститысячному реестру. Реестр несколько увеличился в 1635 году, когда на Днепре выше Запорожья построили крепость Кодак – «антиказацкая» направленность этого строительства была очевидна. Опасаясь недовольства «лыцарей» и желая совместить кнут с пряником, власти увеличили реестр, доведя его до 7 000 человек. Наконец, в 1638 году, по очередной Ординации, численность реестровых казаков была вновь уменьшена до 6000 человек.

В 1630 году недовольство «выписных» казаков проявилось в первый раз – началось восстание Федоровича. Помимо всего прочего, атаман в своём универсале призывал к битве за казацкие вольности, обращаясь ко всем, кто когда-то был казаком или хотел им стать.

С точки зрения казачества, всё было просто – казаки суть верные слуги его милости короля Польского, а верных слуг лучше иметь больше, чем меньше. Потому прямой интерес короля – всемерно увеличивать реестр. А кто этому противится (в понимании казаков – магнаты, «королята», широко рассевшиеся на землях Руси и Украины), тот враг королю, государству и казакам. Восставшими против короля казаки себя не считали, и вся их энергия направлялась (якобы) лишь против магнатов. Четырьмя десятилетиями позже такой же была логика Стеньки Разина – против бояр за царя, которого эти мерзавцы обманывают.

В 1638 году, после подавления очередного восстания, терпение властей лопнуло, и была ратифицирована очередная Ординация Войска Запорожского, ограничившая вольности казаков предельно жёстко. Несмотря на то, что реестр не уменьшили по сравнению с 1625 годом (6000 казаков), Сечь фактически лишилась самоуправления. Гетман стал назначаться из Варшавы, а надзор за казаками теперь осуществлял особый комиссар, без разрешения которого казак не мог даже перемещаться в Запорожье и обратно под угрозой смерти. Грабительские походы на турок и татар также были сильно затруднены – таким образом, казачество почти лишилось своего традиционного дохода.

«Те, кто работает» и «те, кто воюет»

Как мы уже говорили, казаки составляли меньшую часть населения Украины. Большая часть тех, кто проживал на этих землях (и тех, кто потом будет массово пополнять войско Хмельницкого), была представлена обычными крепостными крестьянами, отличавшимися от крестьян других земель лишь тем, что теоретически они могли изменить свою судьбу, подавшись в казаки. Чему казачество, кстати, всемерно противилось – никакого желания пополнять свои ряды людьми от сохи казаки не имели. Историк М. Н. Покровский писал в своей «Русской истории»: «Казаки меньше всего желали, чтобы права и вольности казацкие сделались всеобщим достоянием: реестр играл роль новейшего ценза, держа в стороне от власти слишком уже чёрную чернь».

Ни о каком классовом и народном единстве речи не шло – стоит взглянуть на социальный состав казачества. Прежде всего, вопреки стереотипам, казаки вовсе не являлись поголовно голытьбой и маргиналами. Достаточно сказать, что ещё при образовании казачества как отдельного сословия большой процент вольных людей составляли… бояре из Великого княжества Литовского. До объединения двух стран в Речь Посполитую они были мелкими литовскими рыцарями из числа тех, кто имел в собственности, в основном, лишь оружие и доспех. Однако после Люблинской унии, по времени совпавшей с «военной революцией» XVI века, ополчение мелких рыцарей в качестве основного войска страны стало малоактуальным. При этом по польскому законодательству (а Украина по условиям унии не просто объединялась с Польшей, а выходила из состава Княжества и становилась частью Короны) полноправной шляхтой могли считаться лишь те, кто мог документально подтвердить свои права на земельные владения с крестьянами. В результате многие литовские шляхтичи ушли на Сечь, пополнив формирующееся казачье сословие. Впоследствии «оказачивание» шляхты вошло в традицию. В основном, казаками становились мелкопоместные дворяне, но бывали и представители виднейших родов – например, Дмитрий Вишневецкий, возможный основатель Хортицкой Сечи.

Доля шляхтичей в рядах казаков колебалась, однако даже во времена Хмельниччины, когда по Зборовскому договору 1649 года реестр вырос до 40 000 человек, составляла 12% (порядка 5000 человек). Что уж говорить о мирных временах, когда до трети или даже половины казаков могли иметь «злотые вольности» по праву рождения? При этом и многие организаторы казачьих бунтов были далеко не от сохи – сам Богдан Хмельницкий (шляхтич герба Абданк), предводитель восстания 1592–1593 годов Криштоф Косинский (шляхтич герба Равич) и многие другие.

Более того, когда власти начали брать казачество под свой контроль, они дали простое указание: воюйте, пользуйтесь своими вольностями, обогащайтесь, но все руководящие посты должны занимать шляхтичи. Гетманы, ротмистры, сотники, сотенная старшина – все они набирались из шляхты. Естественно, эти люди не очень обрадовалась, когда по итогам Ординации Войска Запорожского 1638 года оказались кем-то вроде чиновников на зарплате и под полным контролем шефа. Привыкнув жить вольной жизнью и не давать никому или почти никому отчёта, старшина, ранее бывшая лояльной властям, затаила злобу. Более того, запрет на свободное перемещение казаков приводил к тому, что по своей инициативе нельзя было грабить даже турок и крымцев. А ведь именно такие грабежи давали запорожцам львиную долю доходов. Поэтому и шляхтичи, и простые казаки были едины в стремлении беспрепятственно совершать походы на юг – хорошо жить хотелось всем.

«Кому на Руси жить хорошо?»

Как уже говорилось, оказаченная шляхта была оскорблена потерей самостоятельности, а также чинимыми ей обидами (позже среди обиженных окажется сам Хмельницкий). Реестровые казаки были недовольны понижением своего социального статуса в случае выхода из реестра, а нереестровых не устраивали трудности попадания в реестр ввиду его малочисленности. Крестьяне, с одной стороны, негодовали из-за невозможности попасть в казаки, которые, даже нереестровые, по статусу были выше землепашцев. С другой стороны – крестьянство всё больше возмущалось усиливающимся крепостным гнётом и, как оно полагало, засильем евреев.

Отдельно стоит упомянуть религиозный гнёт. С одной стороны, конец XVI-начало XVII века – это годы после Брестской унии, и обращение православных в униатство восторга у казаков не вызывало. Так, во время восстания Наливайко и Лободы мятежники выступали, в том числе, и как защитники православия. Но преувеличивать религиозность казачества не стоит – истовыми борцами за веру «лыцари», скорее всего, не были. Так, Пантелеймон Кулиш пишет о том, что на Низу у казаков даже не было культовых сооружений, а монастырь в Трахтемирове (местечке, принадлежавшем реестровым казакам) зачастую использовался как склад или жилище для инвалидов, пострадавших в боях. Поэтому религиозный вопрос как причина для восстания гораздо более сложен, чем кажется на первый взгляд, и мы вернёмся к нему в наших следующих статьях. Так или иначе, за десятилетие «Золотого покоя» 1638–1648 годов довольных жизнью и лояльных к власти людей на Украине почти не осталось. А вот восстать были готовы очень и очень многие.

Продолжение следует

Источник: WarSpot

---

Список литературы:

1. Володарі гетьманської булави: Історичні портрети./ О. М. Дмитренко. – Київ: Варта, 1995. – 560 с.
2. Горобець В. М. Україна: десятиліття «золотого» спокою та доба революційного збурення. 1638–1650./ В. М. Горобець. – Київ: КРІОН, 2012. – 239 с.
3. Коли земля стогнала: друга половина XVI-перша половина XVII ст./ Упорядн. Щербак В. О. – Київ: Видавництво «Україна», 1995 – 432 с.
4. Костомаров Н. И. Казаки. Исторические монографии и исследования. (Серия «Актуальная история России»)./ Н. И. Костомаров. – М.: «Чарли», 1995. – 608 с.
5. Кривошея В. В. Козацька еліта Гетьманщини./ В. В. Кривошея. – К.: ІПіЕНД імені І.Ф. Кураса НАН України, 2008. – 452 с.
6. Кулиш П. А. История воссоединения Руси: в 3 т./ П.А. Кулиш. – СПб.-М.: Издание т-ва «Общественная польза», 1874–1877. – Т.1–3
7. Кулиш П. А. Материалы для истории воссоединения Руси: в 2 т. Т.1/ П. А. Кулиш. – М.: Издание т-ва «Общественная польза», 1877. – 323 с.
8. Кулиш П. А. Отпадение Малороссии от Польши: В 3 т. Т.1/ П. А. Кулиш. – М.: Университетская типография, 1888. – 281 с.
9. Матеріали до історії української козаччини по рік 1631/ Під ред. М. Грушевського. – Львів: 1908. – 407 с.
10. Покровский М. Н. Русская история: В 3 т. Т.2/ М. Н. Покровский. – СПб.: ООО «Издательство Полигон», 2002. – 383 с.
11. Свербигуз В. Старосвітське панство./ В. Свербигуз. – Варшава: Studio Literka, 1999. – 251 с.
12. Семененко В. И., Радченко Л. А. История Украины с древнейших времён до наших дней./ В. И. Семененко, Л. А. Радченко. – изд. 3-е, исправленное и дополненное – Харьков: Торсинг, 2002. – 480 с.
13. Яковенко Н. Нарис історії України з найдавніших часів до кінця XVIII століття./ Н. Яковенко. – Київ: Критика, 2006. – 584 с.