Кто начал украинский кризис?, — Foreign Affairs

Журнал Foreign Affairs публикует полемику американских экспертов Майкла Макфола, Стивена Сестановича и Джона Миэшеймера. Макфол и Сестанович критикуют статью Миэшеймера «Почему в украинском кризисе виноват Запад», опубликованную в выпуске журнала за сентябрь-октябрь. Миэшеймер детально отвечает обоим.

Статья Макфола, экс-посла США в России, называется «Выбор Москвы».

На взгляд Миэшеймера, Россия аннексировала Крым и совершила вмешательство на Восточной Украине в ответ на расширение НАТО.

Макфол возражает, что НАТО расширилось еще в 1999 году, и советует искать разгадку в российской политической жизни.

Макфол также сообщает: «За 5 лет моей работы в администрации Обамы я присутствовал чуть ли не на всех встречах Обамы с Путиным и Медведевым. В течение трех лет, работая в Белом доме, я слушал все телефонные разговоры. Но не могу припомнить, чтобы о расширении НАТО хоть раз упоминалось. Даже в месяцы перед тем, как Путин аннексировал Крым, я не могу припомнить ни одного крупного заявления высокопоставленных российских чиновников, где бы предостерегалось об опасных последствиях расширения НАТО. Причина проста: в течение нескольких предыдущих лет НАТО не расширялось на восток».

Ошибаются и другие критики Обамы, считающие, что Белый дом продемонстрировал слабость в отношениях с Кремлем, считает Макфол. С 2012 года Обама стал проводить более жесткий курс в ответ на поведение Путина. Однако шаги Обамы «не удержали Россию от недавней агрессии», по выражению Макфола.

Макфол переходит к реальным, на его взгляд, причинам происходящего: «Внешняя политика России стала более агрессивной не в ответ на политику США, а в результате внутриполитической динамики в самой России».

В 2012 году Путин испугался российских протестующих. «Стараясь мобилизовать свою электоральную базу и дискредитировать оппозицию, он снова изобразил США в образе врага. Внезапно государственные СМИ начали утверждать, что США разжигают недовольство в России. Российская пресса обвинила меня в том, что я агент, присланный Обамой, чтобы возглавить еще одну цветную революцию», — пишет Макфол. С парламентских выборов до переизбрания Путина курс США не менялся. Но к маю 2012 года, послушав речи Путина, можно было счесть, что холодная война возобновилась.

В отличие от Медведева, Путин понимает соперничество с США в духе «игры, где победитель получает все». «Чтобы сохранить легитимность в своей стране, Путину по-прежнему требовалось, чтобы Америка была противником. Он также искренне считал, что США представляют собой зловещую силу в мировой политике», — говорится в статье.

Макфол переходит к событиям на Украине: «Правительство США не играло никакой роли в разжигании протестов, но оно действительно побуждало Януковича и лидеров оппозиции согласиться на план переходных мер, который обе стороны подписали 21 февраля. Вашингтон также не имел никакого отношения к неожиданному решению Януковича бежать с Украины на следующий день».

Идеология заставила Путина изобразить события в Киеве как борьбу между США и Россией. Путин «совершил шаг, который, на его взгляд, менял соотношение сил в его пользу, — он аннексировал Крым и поддержал вооруженных наемников на Восточной Украине. Он реагировал не на давнишнее расширение НАТО», говорится в статье.

«Этот кризис — не из-за России, НАТО и реализма, но из-за Путина и его несдержанной, сумасбродной авантюрности», — заключает Макфол.

Статья Стивена Сестановича, экс-эмиссара США по делам бывшего СССР, называется «Как Запад одержал победу».

По мнению Миэшеймера, западные правительства своими попытками привлечь Украину в НАТО бросили вызов ключевым интересам безопасности России. Кремль был просто обязан дать отпор.

Однако Сестанович напоминает: в 1993 году Миэшеймер опасался украино-российской войны, но видел причину не в политике США, а в том, что «Россия более двух веков господствовала над не желавшей этого и обиженной Украиной». «Гипернационализм» сделает ситуацию еще более неуправляемой, опасался Миэшеймер. «Сегодняшняя агрессивная политика России существовала задолго до ошибочной политики Запада, которая, как теперь говорит Миэшеймер, объясняет российскую политику», — заключает Сестанович.

Даже после свержения Януковича украинские политики и чиновники твердили, что вопрос о вступлении в НАТО не ставится, утверждает Сестанович. По его мнению, риска для базы ВМФ России в Крыму тоже не было. «То, что Путин схватился за этот аргумент, объяснялось не столько вопросами национальной безопасности России, сколько его желанием реабилитировать себя после политического унижения. Москва публично призвала Януковича жестко подавить протестующих. Когда украинский лидер последовал совету, его президентская власть рухнула, а вместе с ней — и вся политика России на Украине. Захват Путиным Крыма был прежде всего попыткой восстановиться после собственных вопиющих ошибок», — утверждает автор.

За успехом в Крыму последовали крупные просчеты, продолжает автор. «Путин пошел на импульсивные решения, которые подчинили национальные интересы России его собственным личным политическим мотивам. Он вел себя не как трезвый реалист», — заключает Сестанович.

Сестанович видит ошибку Миэшеймера в том, что он не понимает: Запад действительно преследует идеалистические цели, но пытается достигнуть их (по крайней мере, в случае с лидерами США) гораздо более традиционными средствами.

«Два десятилетия политики США стабилизировали Европу и уменьшили размах текущего кризиса. Если бы НАТО не разрослось до нынешнего размера и территорий, то конфликт России с Украиной был бы намного опаснее, чем сегодня. Западные лидеры на грани паники пытались бы вычислить в разгаре конфронтации, какие восточноевропейские страны заслуживают гарантий безопасности, а какие — нет», — пишет автор.

Миэшеймер предлагает сделать Украину «нейтральным буфером между НАТО и Россией». Сестанович возражает: это решение игнорирует истинные причины текущего кризиса и может даже усугубить его. «Принудив Украину минувшей осенью отвергнуть всего лишь соглашение о свободе торговли с Европой, Путин накликал самые сильные потрясения, которые Украина видела за 20 лет независимости», — пишет автор. Стоит ли думать, что объявление Украины «серой зоной международной политики» ее успокоит?

Сестанович советует: ближайшая задача — придумать, как удержать Украину от распада. «Если великие державы навяжут ей какое-то будущее или запретят ей его иметь, текущие потрясения могут усугубиться», — пишет он.

Здесь же опубликован ответ Миэшеймера. Он пишет, что не удивлен возражениями Макфола и Сестановича: «И политика, которую они помогали формировать и осуществлять в правительстве США, и их реакция на мою статью — образчик либерального внешнеполитического консенсуса, который изначально способствовал кризису».

Миэшеймер заявляет, что Макфол и Сестанович не упомянули о его ключевом аргументе. Он перечислил три элемента стратегии, направленной на интеграцию Украины в Запад: расширение НАТО, расширение ЕС и продвижение демократии. По его словам, пожар на Украине разожгло «расширение ЕС в сочетании с переворотом 22 февраля» в Киеве.

Неверно утверждать, что вопрос вступления Украины в НАТО отпал после 2008 года, продолжает Миэшеймер. США, имеющие в НАТО огромное влияние, были среди членов альянса, которые продолжали ратовать за прием Украины.

Кроме того, Соглашение об ассоциации с ЕС также имело важный аспект в области безопасности. По мнению Миэшеймера, в нем предусмотрен «путь к членству в НАТО с черного хода, и ни один благоразумный российский лидер не интерпретировал бы это иначе».

Россия настроена против расширения НАТО не потому, что обижена, а потому, что опасается превращения Украины в бастион Запада. «Великие державы всегда тревожатся за баланс сил в своих окрестностях и дают отпор, когда другие великие державы подходят к их порогу», — пишет автор, напоминая о «доктрине Монро» в США.

Непонимание того, что за отношением России к расширению НАТО стоит страх, способствовало текущему кризису на Украине.

Миэшеймер отмечает, что Россия сотрудничала с Западом, а реальный кризис в отношениях начался только после 22 февраля.

Миэшеймер не разделяет мнения Сестановича, что Янукович был отстранен от власти законно.

Макфол намекает, что Вашингтон не имел никакого отношения к «перевороту» (термин Миэшеймера). «Макфол не упоминает о многочисленных доказательствах, представленных мной, — доказательствах того, что до протестов и во время них США поощряли оппозицию к сопротивлению Януковичу», — пишет Миэшеймер.

Эти события встревожили Путина, который запросто мог решить, что администрация Обамы намерена свергнуть и его тоже. «Возможно, страхи преувеличены, но вообразите себе реакцию лидеров США, если представители могущественной иностранной державы попытались бы изменить политический строй США», — пишет Миэшеймер.

Он дает свое объяснение переменам в отношениях России с Западом: «Когда США и их союзники учитывают тревоги Москвы, как было в первые годы «перезагрузки», кризисов удается избежать, и Россия идет на сотрудничество по вопросам, которые волнуют обе стороны. Когда Запад игнорирует интересы Москвы, как накануне украинского кризиса, воцаряется конфронтация», — говорится в статье. По мнению автора, если бы Медведев остался президентом, то среагировал бы на события на Украине точно так же, как сейчас Путин.

Расширение НАТО — курс не в духе реализма, считает Миэшеймер. В 90-е годы Россия была не в состоянии идти в наступление, да и позднее на Западе почти никто не считал, что она всерьез может вторгнуться в соседние страны.

Что дальше? «Есть веские основания думать, что Путин добьется своей главной цели — не даст Украине превратиться в бастион Запада. В таком случае он победит, хотя Россия, бесспорно, дорого за это заплатит», — пишет Миэшеймер.

Но больше всего потеряет украинский народ, уверен он. Миэшеймер соглашается со словами Сестановича: «Самой веской причиной не требовать приема Украины в НАТО всегда был риск расколоть страну». «Но политика, которую поддерживают Сестанович и Макфол, добилась именно этого», — заключает Миэшеймер.

Источник: Инопресса