105-летняя секретарша Геббельса: «Теперь мне никто не верит, но я ничего не знала», — The Guardian

105-летняя Брунгильда Помзель, в прошлом секретарша Йозефа Геббельса, дала одно из первых интервью.

«Это одно из первых — и, вероятно, последних — подробных интервью в ее жизни», — замечает журналистка The Guardian Кейт Коннолли, передает InoPressa.

Помзель вспомнила, что в министерстве пропаганды была изящная мебель, а в приемной рядом с кабинетом Геббельса, где работали 6 секретарш, в том числе сама Помзель, царила беззаботная атмосфера.

Почему Помзель решила дать интервью только сейчас?

«Вовсе не для очистки совести — это тут ни при чем», — говорит она.

Издание поясняет: «Помзель признает, что работала в самом сердце машины нацистской пропаганды. В ее обязанности входило преуменьшение статистики о потерях среди немецких солдат, а также завышение количества немецких женщин, изнасилованных красноармейцами. Но, как ни странно, она говорит, что это была «работа как работа». «В офисе Геббельса я, в сущности, ничего не делала, кроме как печатала на машинке», — сказала Помзель в интервью.

Помзель уверяет, что поступала точно так же, как и большинство других немцев. «Те, кто сегодня говорит, что выступил бы против нацистов, — наверное, они искренне так считают, но, поверьте мне, большинство из них не стали бы так поступать», — говорит она. После усиления нацистской партии «на всю страну словно бы наложили какое-то заклятие», уверяет Помзель. «Я могла бы подвергнуться обвинениям в аполитичности, но факт тот, что юношеский идеализм запросто мог бы завести тебя в ситуацию, когда ты сломаешь шею», — добавляет она.

Она вспоминает, как ей вручили досье на антифашистку Софи Шолль из движения сопротивления «Белая Роза». В 1943 году Шолль была казнена за государственную измену после того, как распространяла в Мюнхенском университете антивоенные листовки. «Один из советников Геббельса по специальным вопросам велел мне положить это досье в сейф и не заглядывать в него. Я так в него и не заглянула и была очень довольна собой, потому что он проявил ко мне доверие и потому что моя тяга оправдать это доверие взяла верх над моим любопытством, которое подговаривало меня заглянуть в досье», — говорит Помзель.

В 1942 году, когда Помзель был 31 год, кто-то порекомендовал перевести ее с государственного радио в министерство пропаганды. Она получала 275 марок — целое состояние по сравнению с заработками большинства ее друзей, — а также некие, как выражается газета, «пайки, не облагаемые налогами».

Помзель отметила, что ее подруге, еврейке Еве Лёвенталь, тяжело жилось под властью Гитлера. Помзель испытала шок, когда популярный диктор был арестован и отправлен в концлагерь за то, что был гомосексуалистом. «Но она говорит, что в основном жила в собственном мирке, не подозревая, как нацистский режим истребляет своих врагов, хотя физически находилась в самом сердце системы», — пишет издание.

«Я знаю, что теперь нам никто не верит: все думают, будто мы все знали. Ничего мы не знали, все держалось в большом секрете», — уверяет Помзель. Она верила, что евреев просто отправляют в деревни в Судетах, которые нуждаются в дополнительном населении. «Мы в это верили, мы на это купились, это казалось абсолютно правдоподобным», — говорит она.

Помзель вспоминает, что Геббельс носил костюмы из самых лучших тканей, а руки у него были очень ухоженные — «вероятно, он каждый день делал маникюр». Она немного жалела его, потому что он хромал; «чтобы это компенсировать, он держался слегка надменно». Газета замечает: «Лишь время от времени она видела в нем человека, который превратил ложь в искусство ради достижения ужасающих целей нацистов. Она испытала ужас, увидев, как в феврале 1943 года он произносил свою печально известную речь о «тотальной войне». «В офисе он обладал чем-то вроде благородного изящества, а затем увидеть его там в виде разъяренного карлика — просто невозможно вообразить более яркого контраста», — говорит Помзель.

По мнению автора, Помзель, возможно, отредактировала свою биографию, чтобы чувствовать себя спокойнее. «Но также можно вообразить, что сочетание невежества с благоговейным страхом, а также тот факт, что огромный административный комплекс в правительственном квартале защищал ее от опасностей, действительно во многом ограждали ее от суровой реальности», — говорится в статье.

В последние дни войны Геббельсу приказали присоединиться к Гитлеру в бункере. Помзель вспоминает, как 30 апреля Гюнтер Швегерманн, помощник Геббельса, принес весть, что Гитлер и Геббельс покончили с собой. «И жена тоже? И дети?» — спросили его секретарши. «Мы остолбенели», — вспоминает Помзель. Тогда они взялись кроить белые мешки, в которых хранились продукты, и шить из них огромный белый флаг, чтобы сдаться.

Они знали, что их неизбежно арестуют. Помзель заявила коллегам, что на допросе скажет правду — «что я работала машинисткой-стенографисткой в министерстве пропаганды у Геббельса». «Ее приговорили к 5 годам заключения в нескольких русских лагерях в Берлине и его окрестностях», — пишет газета. «Там было несладко», — вот все, что она говорит о том времени. Помзель уверяет, что о Холокосте узнала только после возвращения домой.

Вскоре Помзель вновь устроилась секретаршей на государственное радио и сделала там карьеру, а в 60 лет ушла на пенсию. Но лишь в 2005 году она навела справки о своей подруге Еве Лёвенталь. В мемориале Холокоста в Берлине ей сообщили, что в 1943 году Ева была отправлена в Освенцим и в 1945-м признана умершей. «Список имен на компьютере, в котором мы ее нашли, просто струился и струился по экрану, без остановки», — говорит Помзель.