Украина и Россия: две экономики – одни пороки

Российский крупный бизнес с немалым вниманием наблюдал за битвой украинского мелкого бизнеса и чиновников. Правительству Украины не удалось провести полный пакет налоговых мер, направленных против мелкого предпринимательства. Российские власти решили опробовать несколько иной путь, так же ориентированный на расчистку рынка от мелких конкурентов больших игроков. В РФ идет работа над поправками в Гражданский кодекс. Ожидается, что власти пойдут на ужесточении требований к уставному капиталу компаний. В качестве примера приводится ЕС, где для открытия фирмы требуется 17-25 тысяч евро.

Стремление российских властей повысить требования к уставному капиталу обусловлены, прежде всего, желанием расчистить рынок от малого бизнеса. В Украине после желания властей поднять доходы бюджета за счет большего обложения малого бизнеса имел значение точно такой же умысел – расчистить рынок от заполняющих его мелких предпринимателей.

Мелкий бизнес Украины и России преимущественно сосредоточен не в производственной, а в торговой сфере. Мировой кризис привел к резкому сокращению внутренних рынков всех государств Восточной Европы. В России этот процесс зашел не так далеко как в Украине. Решающую роль сыграл новый рост мировых цен на нефть. Однако вопреки хорошей сырьевой конъюнктуре цена рабочей силы понизилась, что играет на относительное укрепление позиций малого бизнеса. Конкуренция обострилась, и связанный с властью более крупный бизнес начал испытывать потребность в дополнительных мерах поддержки.

Российские чиновники много говорили о политике поддержания малого бизнеса. Но в обличии от Украины его значение в землях восточного соседа намного меньше того, что могло бы быть без чиновной «помощи». Если до конца следовать букве торгового либерализма, то малый бизнес вообще не надо поддерживать. Поддержка – не рыночный подход. Но искусственно, через административные меры усложнять положение малых предприятий также недопустимо. Пока, однако, можно ожидать, что поднятие планки минимального уставного капитала ускорит разорение тысяч мелких фирм и подчистит рынок для крупного бизнеса.

Не исключено что российский опыт борьбы с мелким бизнесом смогут взять на вооружение и украинские власти. Устранение с рынка большого числа малых предприятий откроет возможности для роста торговых сетей без оглядки на цены мелких соперников. Практика конкуренции в Западной Европе строится на вытеснении сетями малых предприятий в сфере торговли и услуг главным образом за счет низких цен. Общеизвестно, что в Западной Европе делать покупки в малых магазинах на 20-50% более затратно. С приходом кризиса вытеснение мелкого бизнеса усилилось. При этом изначально сети владели большей долей рынка (от 40 до 90% розничной торговли) и могли держать низкие цены за счет большого объема продаж.

В России и Украине доля рынка контролируемого крупными и средними компаниями значительно меньше. Но главная проблема состоит в их сравнительной финансовой слабости, по причине которой они не готовы так же как на Западе вести ценовое наступление на малый бизнес. Отсюда высокий спрос большого капитала на административные меры, ослабляющие позиции мелкой торговли. И отсюда интерес правительств и большого бизнеса к взаимным экспериментам по расчистке рынков от мелкого предпринимательства. Авторитарная политическая модель российского образца – отличный помощник в таком деле.

В 1990-е годы предоставление свободы малому бизнесу было шагом по поддержанию социально-политической стабильности. Крупный капитал постепенно окреп на экспортных операциях. Его интерес к сфере розничной торговли стал повышаться. Выросли в 2000-е годы и национальные рынки. Но с началом глобального кризиса ситуация изменилась: падение спроса осложнило положение компаний и привело к обострению противоречий между разными группами бизнеса.

Общей для Украины и России является проблема дороговизны кредитов. По этой причине реальный сектор предпочитает сберегательную, а не инвестиционную политику. В начале 2010 года Украина даже попыталась законодательно лишить банкиров права односторонне повышать процент. Однако, ни эта, ни другие меры не сняли проблему недоступности заемных средств. Ситуация не обстоит лучше в России. Аналитики констатируют инвестиционный застой, а потуги высших чиновников изменить ситуацию за счет международной рекламы национальной экономики не дают результата.

Промышленность не может рассчитывать на кредиты, процентная ставка по которым находится выше или на уровне прибыли. Для инвестирования в реальный сектор нет оснований, поскольку как в России, так и в Украине внутренний рынок сокращается. При этом поддержание существующих мощностей требует от компаний затрат и может потребовать их еще больше в 2011 году. Если не сберегать имеющиеся средства, то предприятиям очень легко прийти к полному разорению. Будущее неопределенно, но ясно, что конъюнктура вряд ли улучшится. Бережливость и осторожность, таким образом, диктуются самой логикой кризиса. Но в этом нет спасения для реального сектора.

Банкиры говорят, что их интересует «качественный заемщик», подчас в разряд «плохих заемщиков» попадает до 80% компаний. Однако в такой высокой оценке виноваты во многом сами банки, поскольку их политика не производит «качественных заемщиков». Даже получая кредит под 11-15%, предприятие может надорваться при малейших рыночных колебаниях. Если бы средняя ставка процента была 5-7% то реально качественных заемщиков оказалось бы больше, а промышленность получила бы шанс на быстрое техническое перевооружение. Именно это сейчас особенно необходимо как украинским, так и российским предприятиям. И жесткая административная модель власти – «политическая модель Москвы», к которой тяготеет Янукович, не дает решения. Она скорее помогает политически законсервировать хозяйственное положение. Остается только социальный кризис, в Украине более острый, чем в России.

Спекулятивный – ростовщический характер политики банков вообще не располагает к инвестициям в основной капитал. Есть ощущение, что банкиры не умеют работать с промышленностью и не ориентируются на нее, если не считать примитивный экспортно-сырьевой сектор. Но именно ему принадлежит контроль над политикой в России и Украине, причем в Украине его положение является более сложным. Однако различия между странами быстро сокращаются. Виной всему не рост мировых цен на сталь и руду (аналогичный повторному стоимостному взлету нефти), а общие черты экспортно-ориентированных корпоративных моделей экономик. И именно эта схожесть хозяйственных моделей рождает противоречия между двумя странами (нефтегазовые «войны»), выступающими часто как конкуренты на мировом рынке.

Улучшение в 2010 году материального положения сырьевых монополий, в России поддерживающих Путина, а в Украине – Януковича, усилило консервативный настрой правительств. Прибыли полученные на мировом рынке в условиях слабого внутреннего спроса усилили спекуляции. В новостях можно встретить бредовое выражение, что причиной роста цен на продукты питания в Украине стала инфляция. В реальности источником повышения стоимости продуктов являются спекуляции. За плечами высоких цен стоят связанные с сырьевыми монополиями банки. Капиталы идут не на перевооружение промышленности, а на спекуляции.

Потребность властей Украины в копировании российской политической модели порождена сходством экономических проблем и задач, стоящих перед крупным капиталом. Однако коррумпированный авторитаризм не способен решить проблем обостренных глобальным кризисом. Он также бессилен решить главную задачу – защитить большой бизнес от рыночных и социальных угроз. Последние становятся тем сильней, чем больше стремятся чиновники и близкие им группы капитала выжимать национальный рынок, а не развивать его.

Экономико-политическое сходство Украины и России означает, прежде всего, то, что они одинаково идут к общей катастрофе.