У евро серьезные проблемы: мировая экономика в 2010 году и прогноз на 2011

2010 год был достаточно интересным, а ситуация в мировой финансовой системе была напряженной, после совместных усилий стран по предотвращению финансового кризиса 2008 года многие сектора мировой экономики оказались дестабилизированы. Чтобы понять, что происходило в 2010 году, необходимо посмотреть немного в истории.

В 2008 году мир столкнулся с финансовым кризисом, долговые рынки оказались дестабилизированы, цены на многие активы рухнули, практически все экономики мира столкнулись с рецессией. Ответом на эти события стали следующие действия властей (различных стран):

1. Количественное смягчение (Quantitative easing) , накачивание денег и кредитов в экономику в финансовую систему.
2. Резкое наращивание расходов бюджетов и дефицитов бюджетов

В период кризиса долговые рынки были парализованы, триллионные потери финансового сектора привели к потере доверия в системе, никто не знал, сможет ли его контрагент расплатиться по обязательствам. Большая часть денег в финансовой системе генерируются кредитной системой, при отсутствии кредитов денежная масса начинает резко сокращаться, деньги просто испаряются из системы, что провоцирует коллапс, т.к. нет возможности рефинансировать кредиты. Ответ монетарных властей на эту ситуацию был только один: эмиссионная накачка финансовой системы деньгами и кредитами и господдержка финансовых институтов, понижение ставок большинством Центробанков до 0.0-1.0% годовых. Залив систему деньгами Центробанки дали финансовым институтам понять, что серьёзных банкротств они не допустят, деньги будут везде и у всех. Это позволило снизить напряженность, расшить кредитные механизмы, вернуть в финансовую систему доверие. Но условия кредитования ужесточились, на прежних условиях кредиты выдавать финансовые институты уже не готовы, т.к. это привело к огромным убыткам, которые списываются до сих пор и будут списываться ещё не один год. Центробанки стали кредиторами последней инстанции, фактически перейдя к прямому финансированию финансовых институтов и экономики. Ставить вопрос правильные ли это были действия, здесь не приходится — в тот момент у них просто не было другого выхода, Центробанки просто залили проблемы деньгами.

Кризис на финансовом рынке нарушил экономические связи, бизнес большинства компаний зависел от доступа к кредиту, как и потребительский спрос в развитых странах. Проблемы на кредитном рынке заставили компании, финансовые институты резко наращивать объемы наличности, домохозяйства столкнулись с невозможностью рефинансировать свои долги и резким падением цен на активы. Большинство экономик столкнулись с сильнейшим спадом, ВВП, промышленное производство, розничные продажи, обороты внешней торговли резко снизились, а безработица в большинстве стран резко выросла. Но на финансовом рынке остался один сектор, который сохранял доверие – сектор государственного долга, куда и устремились капиталы из рисковых активов. В ответ на экономический спад правительства большинства стран резко нарастили заимствования, увеличив госрасходы и дефициты бюджетов. Фактически за счет наращивания дефицитов бюджетов власти взяли на содержание свои экономики. Различные программы поддержки и стимулирования позволили ограничить экономический спад, но спровоцировали и рост государственных долгов.

Таким образом, в 2010 год многие страны вошли с рекордными со Второй мировой дефицитами бюджетов, резко выросшими долгами, раздутыми балансами Центральных банков, рекордной за десятилетия безработицей и резким сокращением кредитования в частном секторе. Экономики многих стран нырнули в пропасть, а правительства с Центробанками их поймали, но из пропасти не вытащили. Именно в этом состоянии и начался 2010 год, у кого-то сил должно было не хватить. Главными претендентами здесь были развивающиеся европейские страны с большими внешними долгами, такие как: Украина, Румыния, Венгрия, страны Прибалтики, но на помощь пришел Международный Валютный Фонд (ресурсы которого были резко увеличены в период кризиса), а также власти ЕС, в обмен на жесткие меры экономии. Но, если напряжение остается сильным, где-то должно порваться. Уже в конце 2009 года серьёзные проблемы начались в Греции, после смены власти оказалось, что предыдущие предшественники банально скрывали свой реальный дефицит бюджета и занижали размеры долгов, не без помощи Goldman Sachs. На начальной стадии в процесс вмешались швейцарские банки, просочившаяся информация о проблемах греков заставила осторожных и консервативных швейцарцев дружно бежать из греческих долгов. За последний квартал 2009 года швейцарские банки сократили свой портфель греческих долгов с $64 млрд. до $3.6 млрд., масштабы бегства для Греции серьёзны – 1/5 их экономики. Национальный Банк Швейцарии помог своим банкирам убежать по хорошему курсу, проводя постоянные интервенции и сдерживая рост франка против евро, за что в итоге поплатился, получив рекордные за историю убытки.

Если страны, не входящие в состав Еврозоны, смог поддержать МВФ – то участие его в поддержке «одной из шестнадцати» без согласия всего сообщества было невозможно. К тому же, достаточно длительное время никто не мог разобраться и посчитать греческие долги, на данный момент дефицит бюджета в 2009 году 15.4% от ВВП, долг 126.8% от ВВП. Всю первую половину года мир наблюдал свободное падение европейской валюты и разворачивание европейского кризиса – это стало основной темой, из европейских долгов инвесторы бежали, как от пожара, что усугубило ситуацию, т.к. стоимость рефинансирования долгов для Греции, Португалии, Ирландии и Испании только увеличивала давление на бюджет. 

Европейский долговой кризис вскрыл внутренние программы Еврозоны. Падение европейской валюты крайне позитивно сказалось на конкурентоспособности немецких производителей, что никак не способствовало быстрому решению вопроса. Греческие власти намекали на возможность дефолта, власти Германии жестко стояли на позиции бюджетной экономии, а Франция пыталась как-то успокоить страсти (т.к. именно французские банки были основными держателями греческих долгов). ЕЦБ смотрел на все это со стороны, добавляя ликвидность в банковскую систему, но категорически отказываясь пойти по пути ФРС, начав скупать облигации. Ставки по долгам стран PIIGS ставили рекорды каждый день, а Греция фактически подошла к состоянию дефолта по обязательствам. Крайне серьёзные проблемы начали возникать в банковском секторе Европы, т.к. основными кредиторами Греции выступали именно европейские банки. ЕЦБ в такой ситуации резко нарастил свои активы, предоставив банковскому сектору дополнительные кредиты и вынужден был начать скупку облигаций на открытом рынке. Сделано это было только после того, как ЕС и МВФ согласовали стабилизационный фонд размером 750 млрд. евро, т.е. ЕЦБ получил необходимые гарантии. Греция взяла на себя обязательство резко сократить дефицит бюджета, получив гарантии выделения кредитов на 110 млрд. евро в ближайшие три года, что позволило отказаться от заимствований на открытом рынке. Такое соглашение позволило снять напряженность на европейском рынке, но проблемы решены не были, их просто отодвинули, к завершению программы поддержки государственный долг Греции вырастет до 140-150% от ВВП и обслуживать такой долг все равно не смогут. Европейский кризис выявил крайне низкую согласованность решений. Кризис фактически разрушил доверие к Еврозоне, как единому пространству, у участников рынка исчезли иллюзии того, что все станы смогут рассчитываться со своими долгами. Смогут не все, хотя официально возможность реструктуризации долгов отрицалась, но отдельные европейские чиновники указали на то, что кредиторам стоит готовиться к реструктуризации в среднесрочной перспективе, особенно активно эту тему развивают немецкие чиновники.

Ставки заимствований для отдельных стран Еврозоны выросли и выросли надолго, вероятность реструктуризации по долгам Греции, Ирландии, возможно Португалии и Испании достаточно высокая. Кризис государственного долга напугал страны Еврозоны, в итоге были приняты масштабные планы экономии бюджетных средств, практически все страны ЕС в 2011 году запланировали сокращение госрасходов, к ним, под угрозой снижения рейтинга, присоединилась и Великобритания, которая также резко нарастила дефицит бюджета в период кризиса. Основные меры экономии запланированы на 2011 год, который может стать годом повторной рецессии в европейской экономике, т.к. сокращение господдержки будет негативно сказываться на внутреннем потребительском секторе. Но европейский кризис сыграл и позитивную роль, резкое падение европейской валюты повысило конкурентоспособность экспортеров, уже начинавшая стагнировать промышленность резко ускорилась за счет роста внешних заказов. Это позволило экономике Германии вырасти во втором-третьем кварталах 2010 года. Фактически, экономка еврозоны сегментировалась, Германия чувствует себя относительно неплохо, по многим секторам экономика восстановилась, экономики стран PIIGS, или уже в состоянии рецессии, или на грани рецессии. Германия в целом крайне эффективно использовала долговые проблемы в своих интересах. Безработица в Германии снижается, в еврозоне остается на уровне 10%, в Германии стремительно восстановилось производство, в остальных странах восстановление крайне скромное. Оценка текущего состояния экономики Германии на многолетних максимумах, в еврозоне фиксируется ухудшение ситуации.

Вмешательство правительств и Центробанков для предотвращения кризиса сделало финансовые рынки, и экономики развитых стран крайне зависимыми от дальнейших действий политических и монетарных властей. Когда ситуация немного успокоилась и ЕЦБ приступил к сокращению своего баланса, изъятие ликвидности спровоцировало дефицит евро, что на фоне общей стабилизации и спроса со стороны Китая, спровоцировало резкий рост европейской валюты. За период июнь-ноябрь 2010 года Центробанк сократил объемы кредитования банков с 870 млрд. евро до 520 млрд. евро. После кризиса 2008 года Центробанки фактически взяли ситуацию на рынках в свои руки и ЕЦБ тут не исключение. Ниже на графике четко видны действия ЕЦБ, резкое изъятие ликвидности поддержало европейскую валюту, но создало сложности на межбанковском рынке, во второй половине года межбанковские ставки euibor (ставки по которым банки кредитуют друг друга) начали активный рост. Трехмесячная ставка межбанка выросла с 0.7% годовых до 1.05% годовых, превысив ставку ЕЦБ, а доходности облигаций стран PIIGS, которые резко снизились с принятием решения о создании стабилизационного фонда, возобновили рост и к концу года показали новые рекорды. Фактически убрав ликвидность из банковской системы ЕЦБ усложнил ситуацию на долговом рынке, что к концу года спровоцировало снижение евро уже на волне активизации ухода инвесторов из европейских активов. 

Европейский кризис госдолга заставил все страны задуматься о дефицитах бюджета и уровнях государственного долга, хотя ситуация в Европе и была центральной темой, но в других регионах происходили достаточно интересные события. 

Федеральная резервная система нарастила свой баланс ещё в период кризиса, но основной составляющей активов были кредиты финансовым организациям (на со сроком погашения до 3 месяцев) и своп-линии с другими Центробанками (что позволяло, например ЕЦБ выдавать кредиты в долларах, в ФРС предоставлять ликвидность в евро). С начала 2009 года была принята программа выкупа долгосрочных ценных бумаг, основной составляющей которой были ипотечные облигации (Mortgage-backed securities, или MBS), а также облигаций федеральных агентств (Federal agency debt securities). Общий объем выкупа бумаг был заявлен на уровне $1250 млрд. по MBS и $250 млрд. по облигациям федеральных агентств (в последствии объем пересмотрели до $200 млрд.). Благодаря этим мерам ФРС предоставила в финансовую систему долгосрочную ликвидность в объеме $1.45 трлн., заместив краткосрочную ликвидность, которая была добавлена финансовой системе в самый разгар кризиса. Выкуп ипотечных облигаций позволил поддержать рынок ипотеки и снизить ставки на долговом рынке, спровоцировал приток средств в рисковые активы. Одновременно правительство США резко нарастило фискальное стимулирование экономики, финансовые институты, получив средства, инвестировали их в долги правительства, дефицит бюджета вырос до $1.4 трлн. Но программа выкупа облигаций со стороны ФРС действовала до апреля 2010 года и в апреле вливание дополнительной ликвидности в систему прекратилось.

Практически финансовая система США в апреле 2010 года лишилась притока дополнительной долгосрочной ликвидности, «новые» деньги перестали поступать, сократился и приток вложений в рисковые активы, коими являются акции. В мае уже правительство США свернуло программу поддержки рынка жилья (до мая покупатель первого дома имел право на налоговый вычет до $8 тыс., что стимулировало продажи жилья), одновременно с этим на производственном секторе начал негативно сказываться резко выросший курс доллара, который подорвал позиции экспортеров. Все это спровоцировало сокращение вложений в рисковые активы и коррекцию фондового рынка США, добавил инвестором страха и европейский долговой кризис, заставивший их бежать в безопасные активы (долги правительства США и японские ценные бумаги). В начале мая на американском фондовом рынке произошел обвал, который заставил вспомнить ралли 2008-2009 годов, когда фондовые рынки летели в пропасть. В конце апреля фондовый рынок США, без дополнительной денежной поддержки со стороны ФРС, начал корректироваться, и к началу мая уже сформировал сильные понижательные сигналы. Здесь стоит вспомнить, что Япония является одним из основных поставщиков ликвидности на американский финансовый рынок, японцы свои сбережения инвестируют в иностранные активы. Но в начале мая в Японии было пять подряд праздничных дней с 1 по 5 мая, когда японские инвесторы вернулись с праздников американский рынок уже фактически развернулся, что вызвало соответствующую реакцию – увидев развернувшийся рынок японцы присоединились к продавцам, вероятно, это и стало дестабилизирующим фактором. Дальше рынком уже управляли высокочастотные роботы, которые в считанные секунды обвалили американские фондовые индексы почти на 10%, а акции некоторых компаний треть своей стоимости.

«Черный четверг» положил начало активной коррекции на фондовых рынках и уходу из рисковых активов. Совпало это с периодом бездействия ФРС, из системы постепенно начали изымать ликвидность: пошли выплаты по ипотечным облигациям, которые скупала ФРС с января 2009 года по апрель 2010 года. Эта пауза в работе печатного станка ФРС «удивительным образом» совпала с коррекцией практически всех рисковых активов, на самом деле ничего удивительного в этом нет, в финансовую систему прекратился активный приток денег. Здесь стоит сделать небольшую ремарку, что вообще собой представляют деньги в современной финансовой системе. ФРС проводит эмиссию только первичных денег (денежная база), общая же денежная масса значительно больше, т.к. она создается за счет кредитных операций финансовых институтов. Чем более активен сектор кредитования – тем больше будет общая денежная масса в системе. На данный момент общая денежная масса М3 в США составляет около $13.5 трлн., при том, что баланс ФРС $2.3 трлн. Но сектор кредитования в США после кризиса работает плохо, банки перестали выдавать кредиты ненадежным заемщикам, а рост безработицы резко снизил платежеспособность американских домохозяйств. Никто не хочет выдавать кредиты заемщикам с низкой платежеспособностью, сказывается и общее ужесточение условий кредитования, критерии надежности заемщика стали более жесткими. Усугубляется это тем, что надежный заемщик после кризиса тоже не рвется бежать в банк за кредитом, предпочитая обойтись без кредитов. К тому же в системе после кризиса 2008 года накоплено большое количество «плохих» кредитов, выплаты по которым не производятся, ежеквартально банки списывают таких кредитов на $40-$50 млрд. Просрочки по кредитам, хоть и перестали расти, но остаются на крайне высоких уровнях. Что это означает: банковская система США не создает денег в ответ на изменение баланса ФРС, денежный мультипликатор не работает, а объемы кредитования продолжают сокращаться, что вполне отражается в данных от Федрезерва. Ниже график изменения кредитов, депозитов и заимствований в банковской системе США. Данные скорректированы на изменение методики учета в апреле 2010 года и межбанковские операции. С октября 2010 года банковский кредит сокращается достаточно устойчивыми темпами, сократившись в общей сложности на $0.9 трлн., или 12.7%. Такого сжатия кредита не было в США со времен Второй мировой войны, к концу года ситуация немного выправилась, кредит перестал сокращаться, но о его наращивании пока говорить не приходится. Условия кредитования перестали ужесточаться, но остаются достаточно жесткими, чтобы отсечь плохого заемщика. 

С мая по июль Федеральная резервная система наблюдала за тем, что происходит в экономике и финансовом секторе, фондовые рынки резко снизились, а экономика резко замедлялась. Причин для замедления экономики было достаточно много. Власти США перестали активно наращивать госдолг, завершились некоторые программы поддержки экономики (в частности рынка жилья). Европейский долговой кризис заставил власти практически всех стран быть осторожнее с наращиванием долга. Хотя объемы продержки экономики США и остались на крайне высоком уровне. Внутренний спрос фактически поддерживается за счет дефицита госбюджета: домохозяйства не могут получить кредит, за них это делает правительство, после чего средства уходят домохозяйствам через бюджетные расходы. На данный момент объемы такой поддержки экономики составляют около 10% ВВП, в обычной ситуации он близок к 3% ВВП. Дополнительно рост доллара в первой половине года серьёзно ударил по конкурентоспособности американских компаний. На этом фоне безработица в США продолжила оставаться вблизи 9.5%-10%, причем это официальная оценка в которую не включены, например, работоспособные американцы, которые не искали работу последние 4 недели. Уровень полной безработицы близок к 17% (U-6). Отчасти виновато в этом и само правительство, создав антистимулы для поиска работы: предельный период получения пособий по безработице был продлен до 99 недель, дополнительно американцы получают компенсации по медстраховке (до 2/3 от стоимости страховки), различные другие выплаты. Продуктовые талоны получает 43 млн. американцев. Им выгоднее не работать, чем работать и это, отчасти, создало целую армию безработных, уровень застойной безработицы вырос до рекордного – 43% безработных не заняты более полугода. Это имеет и крайне негативное долгосрочное влияние – люди теряют квалификацию. Но политики – это политики, их горизонт планирования ограничивается ближайшими выборами, потому программа дополнительных пособий была снова продлена.

Экономический рост во втором-третьем кварталах существенно замедлился, поэтому ещё в середине лета ФРС начала готовить рынки к возможным новым стимулам, в августе было принято решение начать выкуп облигаций Казначейства за счет средств, которые поступали от погашения ипотечных облигаций. Этим шагом банкиры дали понять, что совокупные объемы ценных бумаг на балансе Центробанка сокращаться не будут, с августа фондовые и товарные рынки начали восстанавливаться. Но ФРС останавливаться на этом не захотелось, Бен Бернакне и Уильям Дадли (глава ФРБ Нью-Йорка, который осуществляет основную эмиссию в США) активно лоббировали начало новой программы количественного смягчения. Об этом чуть позже, т.к. действия ФРС были обусловлены ещё одним важным фактором – Китай.

С ухудшением ситуации в американской экономике к середине года начала накаляться атмосфера в отношениях с Китаем, в центре внимания оказалась тема ревальвации китайского юаня. Политически это крайне выгодная тема, как для республиканцев, так и для демократов. Политические власти США и монетарные власти оказались в достаточно пикантной ситуации: потратив $3 трлн., закачав в финансовую систему $1.5 трлн., расходуя ежегодно почти полтора триллиона долларов на поддержку экономики, жизнь рядовых американцев улучшить не удалось, мало того, экономика начала сваливаться снова в рецессию, как только госрасходы немного сократили. Нужен крайний, а Китай на эту роль подходит как нельзя более хорошо, потому как поддерживает свое развитие за счет заниженного курса юаня, накопив более $2.5 трлн. резервов. Летом, когда стало ясно, что ситуация в экономике США начала ухудшаться давление на китайские власти резко усилилось, политики США начали активно обсуждать темы защиты рынка от китайцев, чтобы вынудить тех уйти от привязки юаня к доллару, ситуация осложнялась внутренними политическими баталиями в США. Республиканцы заняли крайне жесткую позицию по отношению к китайской валютной политике, а демократы не могли это игнорировать.

До этого Китай делал вид, что все понимает и даже согласен, но с 2008 года жестко привязал юань к доллару и продолжал настаивать на необходимости стабильности курса. Здесь стоит заметить, что до этого китайцев особо не трогали почти два года по одной простой причине: мировое сообщество дружно надеялось, что именно спрос Китая поддержит мировую экономику, что и происходило. С началом кризиса в 2008 году китайские власти приняли масштабную программу поддержки экономики в объеме $0.6 трлн. Но основным стало наращивание кредитования китайскими банками, причем крайне впечатляющими темпами, какого кредит качества остается только догадываться. С ноября 2008 года китайские банки нарастили объемы выданных кредитов на 17.9 трлн. юаней ($2.7 трлн.), пытаясь поддержать спрос, объем выданных кредитов вырос на 60% за два года. Такая кредитная накачка экономики не только увеличила спрос Китая на ресурсы, но и спровоцировала пузыри на рынке недвижимости. Выдать столь большой объем новых кредитов и сохранить высокие стандарты кредитования невозможно, только по кредитам муниципальным властям списания оцениваются в $210-$220 млрд. В 2010 году темпы прироста кредитования стабилизировались, но продолжают оставаться достаточно высокими. Поддержка китайского спроса сыграла большую роль для экономик многих стран, потому особо давить на власти Поднебесной не хотели, предпочитая договариваться, а китайцы этим активно пользовались, предпочитая давать расплывчатые обещания. 

Летом 2010 года власти США уже не выдержали, а резкий рост торгового дефицита и рост курса доллара на фоне европейского кризиса, при падении ВВП и грядущих выборах стали последней каплей. Китай какое-то время пытался обещать и ничего не делать, процессы уже зашли в стадию жесткого противостояния и в середине июля Народный банк Китая объявил об изменении валютной политики, начав ревальвировать юань относительно доллара. Произошло это в преддверии публикации отчета по валютной политике Казначейства США, в котором китайцев могли объявить валютным манипулятором, что позволило бы США вводить ограничения на импорт из Поднебесной. Ревальвация юаня к доллару выглядела скорее издевательством – за месяц китайская валюта выросла на 0.7% — это меньше, чем пара EURUSD проходит за день. Так называемая «ревальвация» юаня выглядела скорее как издевательство, по-другому это назвать трудно. Китай сократил покупки облигаций Казначейства США, но резко нарастил покупки европейских и японских долговых бумаг, ускорив рост евро и йены против доллара. В итоге мы практически не увидели ревальвации юаня относительно доллара, зато увидели его приличное падение относительно евро и йены. Сначала этому порадовались и японцы, и европейцы, потому как скупка испанских и греческих облигаций помогла стабилизировать долговой рынок Европы. Но это сопровождалось резким ростом евро и йены, что для экспортноориентированных экономик Японии и Германии несет крайне неприятные экономические последствия (снижение конкурентоспособности). Ниже график курса юаня относительно валют трех основных партнеров Китая: США, Еврозоны и Японии. Взвешенный по внешнеторговому обороту курс юаня снизился к августу на 3%, а к ноябрю более, чем на 5%. Это была не ревальвация, по факту это девальвация, т.е. снижение китайской валюты. В реальности, существенно повысить курс юаня китайцы сейчас не могут, значительная часть экспортноориентированных производств просто не выдержит такого повышения, а компании набрали большие объемы долгов в процессе экспансионного развития. Американские же власти говорят о повышении курса китайской валюты на 20-40%. Такой рост валюты может вызвать не рост импорта, а резкое падение экспорта. Для существенного повышения курса необходимо резкое повышение производительности труда в КНР, но оно сдерживается ограничениями на экспорт технологий из США и Европы. Необходима тотальная реформа социальной системы Китая, которая позволить населению сократить свой уровень сбережений, что занимает годы.

Посмотрев на индекс юаня выше можно порадоваться находчивости китайских властей. В общем-то ситуация зашла в тупик, что спровоцировало достаточно неприятные процессы в отношениях между ведущими странами, начались т.н. «валютные войны», о которых заговорили, когда японские власти провели интервенцию, чтобы сдержать рост йены. В августе ФРС приняла решение о выкупе облигаций Казначейства, за счет средств, получаемых, от погашения по портфелю ипотечных бумаг, отчасти это может быть связано с сокращением покупок американских ценных бумаг китайцами. В сентябре, после длительной моральной подготовки (вербальных интервенций), японские власти решились на интервенции, проведенные опросы показали, что 40% японских компаний будут рассматривать возможности вывода производств в другие страны при курсе 85 йен за доллар. Бразилия повысила налог на внешние портфельные инвестиции сначала с 2% до 4%, а потом до 6%. Именно с легкой руки бразильский властей все заговорили о валютных войнах, а японская интервенция (абсолютно бесполезная в плане сдерживания роста йены) стала «спусковым крючком». Нарвавшись на массированную критику японские власти предпочли действовать обходными путями – они приняли программы накачки экономики ликвидностью, общий объем выкупа ценных бумаг Банком Японии был повышен до 35 трлн. йен (около $400 млрд.), причем покупаются не только государственные бумаги, но и долговые бумаги частного сектора. 

Осенью Федеральная резервная система США начала активно ставить вопрос дополнительного стимулирования экономики за счет выкупа облигаций Казначейства, обосновывая это низкой инфляцией, замедлением экономики и высокой безработицей. Quantitative easing-2, или количественное смягчение-2, или кратко QE2 – именно эта тема стала основной для всех, без исключения, финансовых рынков. Суть заключается в выкупе со стороны ФРС облигаций Казначейства США, фактически это является монетизацией госдолга. Своими покупками ФРС выталкивает инвесторов из американских облигаций в другие рынки активов. Но здесь стоит учитывать тот простой момент, что Казначейство имеет дефицит бюджета, т.е. фактически выкупается новый долг, потому крайне важны объемы выкупа облигаций. В ожидании новой программы накачки ликвидностью со стороны ФРС, резко выросли товарные рынки, т.к. инвесторы пытаются защититься от инфляционных рисков, дополнительно, прирост продовольственных товаров был усилен погодными катаклизмами. Фондовые рынки показали себя крайне хорошо, в ожидании новой денежной накачки системы рост акций ускорился. Интересные события происходили и на долговом рынке США, где доходности снизились ещё в период европейского долгового кризиса, их снижение ускорилось после начала активного обсуждения QE2, краткосрочные инвесторы сделали ставки на покупку облигаций и последующую их продажу ФРС. Доллар, конечно же, на этапе обсуждения программы количественного смягчения резко снизился. Третьего ноября было объявлено о выкупе долгосрочных облигаций Казначейства США на $600 млрд., дополнительно к этому продолжена программа рефинансирования (выкупа облигаций Казначейства за счет средств полученных от погашения по ипотечным бумагам) объем которой может составить $250-300 млрд. Программа действует до конца второго квартала 2011 года. Фактически, общий объем покупки долгов американского правительства со стороны ФРС составит $850-900 млрд. с ноября 2010 года по июнь 2011 года включительно. Это означает, что баланс ФРС вырастет до $2.9 трлн., а ФРС профинансирует весь дефицит бюджета США, т.е. скупит весь новый долг правительства. В ответ на QE2 ставки в США не снизились, а резко выросли. Причем это коснулось не только облигаций Казначейства, но и ставок по ипотеке, которые достигли 5% по данным bankrate и 4.8% по данным Freddie Mac, ставки показали максимальные значения ч весны 2010 года. Рост ставок составил от 0.8% до 1.1% по разным инструментам, а это соответствует дополнительным затратам должников от $0.3 трлн. до $0.6 трлн. в год. 

На этапе убеждения в необходимости такой программы основным аргументом ФРС было снижение ставок, смягчение монетарных условий. Но четкого обоснования того, что это поможет экономике нет, даже сами представители ФРС указывают на незначительное влияние этого события на экономику. Фактически ФРС пытается выполнять бюджетные функции, стимулируя экономику. После начала программы ставки по гособлигациям резко выросли, что говорит о снижении доверия к бумагам госсектора, зачем ФРС дестабилизировала ситуацию, если не уверена в том, что это поможет экономике? Глава ФРС Б.Бернанке указал на то, что рост стоимости активов вернет американцам уверенность и заставит более активно тратить. Такую же логику преследовала ФРС, когда её политика способствовала надуванию пузыря на рынке недвижимости США, схлопывание которого и стало началом финансового кризиса. Глава ФРБ Нью-Йорка отверг это утверждение и указал на то, что цены на акции не являются целью количественного смягчения. ФРС полностью игнорируют тот простой факт, что рост стоимости активов в основном создает уверенность для более состоятельных домохозяйств, которые склонны к инвестированию, а не потреблению. Фактически стремление повысить стоимость активов (искусственно) заставит домохозяйства инвестировать в эти активы, а не наращивать потребление и сокращать сбережения. А учитывая тот факт, что к активам относятся и ресурсы – это ударит по благосостоянию среднего класса, которому придется больше тратить на ресурсную составляющую потребления. Фактически политика ФРС ведет к рискам надувания пузырей на рынках и ещё большей расслоенности населения, т.к. дисбаланс доходов рискует усилиться. А именно это является основной, глубинной причиной последнего кризиса. Суть в том, что более состоятельные домохозяйства сберегают большую часть своих доходов, а экономика США построена на потреблении. Перераспределяться сбережения в пользу менее состоятельных домохозяйств могут только посредством кредита, к 2008 году кредитная нагрузка на экономику достигла рекордных за последние полтора века 360% от ВВП, а в секторе домохозяйств она составила рекордные 135% от доходов. Сейчас же кредит сокращается, в этой ситуации перераспределение происходит через дефицит бюджета, т.е. вместо домохозяйств занимает правительство, которое перераспределяет полученные средства уже в пользу домохозяйств, как следствие рост госдолга на фоне снижения долга домохозяйств. 

Своими действиями ФРС только усиливает расслоение, причем полностью игнорирует тот факт, что кредиторы не будут выдавать кредиты по искусственно заниженным ставкам. Т.е. кредиторы должны наращивать кредит, одновременно беря на себя более высокие риски (выдавая менее надежные кредиты). А если нет –то эти средства пойдут в другие активы (фондовые, товарные рынки), надувая пузыри, что в результате и происходит. Также они пойдут в иностранные активы, развивающиеся страны будут вынуждены противостоять притоку капитала и им придется повышать курсы своих валют и ужесточать монетарную политику, что ударит по их экономическому росту, который сыграл решающую роль в смягчении кризиса. Но одновременно представители ФРС всячески отрицают тот факт, что меры направлены на снижение доллара, провоцируя «валютные войны» и рост протекционизма, отрицают, но в выступлениях подразумевают именно это.

После решения ФРС о начале количественного смягчения расслабились и американские политики, выборы привели к тому, что республиканцы заняли ведущие роли в Палате представителей и укрепили свои позиции в Сенате. Республиканцы настаивали на продлении льгот Буша для состоятельных домохозяйств, демократы во главе с Обамой хотели продлить сроки выплаты пособий по безработице. В итоге политики достигли, пожалуй, худшего компромисса, который в долгосрочной перспективе подрывает финансовую устойчивость США, хотя и позволяет сохранить текущие стимулы: были продлены и льготы и сроки выплат пособий, при таком раскладе говорить о существенном снижении дефицита США не приходится. В результате различного рода льгот и влияния кризиса только по персональным налогам бюджет не добирает около $800 млрд. в год. Вряд ли политики смогли бы прийти к такому компромиссу, если бы ФРС не начала новую программу количественного смягчения. Решение ФРС и последующее решение по сохранению стимулов для экономики подрывает долгосрочные перспективы доллара, но решает текущие проблемы – экономика продолжит жить на стимулах. Но делать это становится все сложнее, есть ещё одна причина по которой ФРС начала QE2, о которой мало говорят, но в 2010 году произошел перелом, который ничем хорошим для американского бюджета не грозит. Суть заключается в том, что общий госдолг США составил к концу года $13.87 трлн., из которых $9.33 трлн. – это частный долг, а $5.54 трлн. – это внутриправительственный долг (Intragovernmental Debt), многие годы поступления в фонды социального страхования превышали выплаты из них. Эти избыточные поступления шли в бюджет в виде долга перед государственными же фондами социального страхования. Это позволяло меньше занимать на открытом рынке. Правительство платило проценты по этому долгу, которые тут же уходили обратно в бюджет. На данный момент, долг бюджета перед самым крупным фондом (Social Security Trust Fund) составляет $2.57 трлн., т.е. он держит 18.5% общего долга правительства. В 2010 году произошел окончательный разворот, расходы Social Security Trust Funds превысили доходы без учета процентов (проценты платит бюджет), фактически фонд перестал быть поставщиком средств для бюджета и теперь приносит чистый расход. А это означает, что теперь дефицит не финансируется из фонда, а правительство должно финансировать дефицит фонда из заимствований на открытом рынке. Потери бюджета пока здесь относительно небольшие – в пределах 1% от ВВП по сравнению с 2007 годом, но поколение беби-бумеров только в 2008 году начало выходить на пенсию, т.е. перелом уже наступил и дефицит фонда будет нарастать, а правительству придется отдавать долги за счет займов на открытом рынке. Доноры бюджета стали теперь его реципиентами. Фактически заимствования на открытом рынке теперь становятся единственным источником финансирования дефицита бюджета США.

Одним из основных пострадавших от QE2 в текущей ситуации становится Китай, который к концу года начал сталкиваться с резким усилением инфляционного давления. Народный банк Китая дважды повысил ставки и шесть раз повысил резервные требования для банков, но это не сильно изменило ситуацию, зато может серьёзно подорвать банковский сектор. Массированное кредитование в Китае являлось одним из основных драйверов не только китайской, но и мировой экономики. Но темпы наращивания кредита были слишком быстрыми, чтобы сохранить качество выдаваемых кредитов. Однозначно сказать сложно какой объем плохих кредитов сейчас накоплен в банковской системе Китая, если исходить из доли плохих ссуд местным властям – то объем «плохих» кредитов может составить от $1 трлн. до $2 трлн. Повышение ставок уже спровоцировало кризис ликвидности в банковской системе Китая, к концу года ставки по недельным кредитам на межбанке подскакивали до 8.5% годовых и устойчиво держатся в районе 5-6% годовых, весь год ставки оставались в рамках 1%-3% годовых. Китайский долговой рынок к концу года оказался в достаточно сложном положении, пока это ещё не кризис, но мер Центробанка недостаточно для того, чтобы противостоять инфляции, дальнейшее же ужесточение может спровоцировать долговой кризис в Китае. Именно потому Народный банк Китая действует очень осторожно, но агрессивная политика ФРС ставит китайцев перед сложным выбором, который придется делать уже в следующем году.

В целом мировая экономика пришла к тому моменту, когда эффект от активного государственного стимулирования экономик начал снижаться, а продолжать стимулирование в прежнем режиме рискованно – это приводит к дестабилизации рынка суверенного долга. Дисбалансы внешней торговли, распределения доходов, дефицитов бюджетов остались высокими – все это требует решений, но найти компромиссы крайне сложно, что показали встречи министров финансов G20 и итоговый саммит G20, которые закончились только формальными заявлениями. Вместо структурных экономических реформ мы увидели попытки возврата к старой, докризисной модели функционирования экономики. Роль государственного участия в экономиках большинства стран выросла, долги правительств и дефициты государственных бюджетов развитых стран значительно превышают нормальные уровни. Рынки в значительной степени зависят действий правительств и монетарных властей. Вместо поиска компромиссов и структурных реформ растет напряженность и усиливается протекционизм. Динамика рынков в такой ситуации крайне сильно зависит от действий властей и Центробанков. Восстановление мировой экономики в 2010 году отражало скорее масштабные фискальные и монетарные стимулы. Конечно, рост в частном секторе тоже присутствовал, но это как раз результат стимулов, стоит эти стимулы убрать и частный сектор быстро сдуется, что четко продемонстрировал рынок недвижимости США во второй половине года, когда бюджетный стимул был свернут, а ФРС ушла с рынка ипотечных бумаг.

Доллар.
Американский доллар в первой половине года пользовался поддержкой, как валюта зоны безопасности, приток капитала резко вырос после начала европейского кризиса, в результате чего доллар смог вернуться к максимумам 2008-2009 годов. Но в середине года ситуация начала меняться, временная стабилизация в Европе и вынуждение Китая к смене валютной политики, а позднее смягчение монетарной политики ФРС, спровоцировали резкое падение американской валюты. Обострение европейского кризиса в конце года поддержало доллар, но он фактически стал валютой фондирования, а американский рынок источником ликвидности для иностранных банков. Действия ФРС ускорили рост на ресурсных рынках, что начало провоцировать резкое усиление инфляционного давления в Китае, а это требует ужесточения монетарной политики и охлаждения роста. Фактически США начали активнее давить на внешние рынки, чтобы как-то поддержать ситуацию в американской экономике. Долгосрочно текущая политика ФРС и Минфина ухудшает перспективы доллара и доверие к американской валюте, но пока доллар сохраняет свою привлекательность на фоне широких возможностей у США для манипулирования ситуацией вне США. 

Евро.
Динамика европейской валюты в первой половине года была обусловлена разворачиванием греческого долгового кризиса, который спровоцировал бегство капиталов из европейских активов. ЕЦБ вынужден был предоставить банкам дополнительную ликвидность, чтобы стабилизировать банковскую систему. За несколько месяцев европейская валюта обвалилась против доллара с 1.45 в январе до 1.19 в начале июня. Ситуация кардинально изменилась после решения о создании стабилизационного фонда размером в 750 млрд. евро и предоставления Греции финансирования от МВФ и ЕС на сумму 110 млрд. евро. Одновременно США вынудили Китай отойти от привязки юаня к доллару, что спровоцировало рост покупок европейских облигаций со стороны китайских властей, а ЕЦБ начал изымать ликвидность из банковской системы. В результате европейская валюта резко выросла до 1.43 к ноябрю. Рост усилился после того, как ФРС заговорила о дополнительной программе количественного смягчения (QE2). Но рынок госдолга Европы дестабилизирован, ставки на рынке госдолга снова начали расти к концу года и эпицентр кризиса сместился уже в Ирландию. Евро является ещё более уязвимой валютой, чем доллар. Долговой кризис ещё далек от завершения, впереди бюджетная консолидация, которая может снова вернуть Европу в рецессию. 

Японская йена.
Японская валюта начала год достаточно стабильно, но европейский кризис, действия Китая и США сделали из йены зону безопасности, тем более, что реальные ставки в Японии положительны за счет дефляции. Спрос на йену резко вырос и практически весь год японская валюта укреплялась, оставаясь единственным островком стабильности на фоне европейского кризиса и политики ФРС. Приток капиталов спровоцировал резкий рост японской валюты, которая показала максимальные уровни с 1995 года против доллара и 2001 года против евро. Рост йены ускорил Китай, который начал активно скупать японские облигации на фоне изменения валютной политики. В сентябре Банк Японии был вынужден провести интервенцию, но столкнулся с массированной критикой, и стал действовать через вливание дополнительной ликвидности в финансовую систему. Экономическая ситуация в Японии осенью начала ухудшаться Экономическая ситуация в Японии осенью начала ухудшаться, японское правительство и ЦБ ответили традиционно – увеличение дефицита и дополнительными монетарными стимулами. Япония катастрофически сильно зависит от Китая, в текущей ситуации это большой риск. Экономический спад к концу года начал набирать обороты, пока это не рецессия, но при текущем курсе йены ждать рецессии придется не долго. Краткосрочно йена остается привлекательной валютой, но в более долгосрочном периоде есть риск резкого ухудшения ситуации. В 2011 году правительство Японии планирует бюджетные расходы на уровне $1.1 трлн., причем половина будет профинансировано за счет займов. 

Фондовые рынки.
Печатает ФРС деньги – растем, перестает печатать – падаем. Именно так выглядела ситуация в 2010 году, как только ФРС весной завершила программу количественного смягчения весной рынок смело направился на юг. Но есть в росте рынка и определенна фундаментальная основа, представьте, что вы уволили часть работников, а номинальная выручка почти не упала, потому как платит этим бедолагам теперь государство. Но бедолаги тратят и выручку компаниям делают, а штаты сокращены и зарплаты почти не растут. Создается достаточно большой объём сбережений, которым некуда идти кроме как в инвестиции, в основном в финансовые активы. Внешне все хорошо, но фундамент у этого роста обеспечен дефицитами бюджетов, монетарными стимулами, кредитными стимулами (например Китай). Огромный денежный навес создан на стороне тех, кто сберегает, достаточно зыбкий фундамент для корпоративного сектора. Потенциал наращивания прибылей компаний за счет фискальных стимулов практически исчерпан.

За 2009-2010 годы, по моим оценкам, на стимулирование экономик США, Китая, Японии и Еврозоны и прочих, в том, или ином формате было потрачено до $10 трлн. Конечно, это должно было дать эффект в виде экономического роста, но никаких структурных изменений мы не увидели, все ушло на «поддержку штанов». Дисбалансы в мировом производстве только усилились, хотя объемы мирового производства и вышли на докризисные уровни, но только за счет развивающихся стран Азии, которые ещё более укрепили свои позиции и отвоевали ещё большую часть рынка. В развитых странах производство ещё далеко от своих докризисных уровней, а в развивающихся странах Азии оно на четверть выше докризисного максимума, но общая то сумма практически не изменилась. Фактически в производственном секторе дисбаланс ещё больше вырос. Внешне и экономика растет и рынки позитивны, денег много, сбережения огромны (правда не у всех), но чуть ковырнуть оболочку, а там все гнилое. Стоило немого поддернуть Грецию и за ней подтянулась вся «единая» Европа и уже не единая, а «острова за долги», в лучших традициях кредитора с утюгом. Хотелось бы верить в сказки, но эти гнойники будет прорывать в ближайшие годы с завидной регулярностью, и вопрос здесь не «будет ли», вопрос здесь «кто следующий» и с какими последствиями? Претендентов в этой очереди достаточно, здесь Европа, Китай с Японией, США.
Основные риски на ближайшие год:

• Продолжение кризиса суверенных долгов в Еврозоне. Присутствует риск реструктуризации по долгам таких стран как: Греция, Ирландия, Португалия, Испания. Сокращение государственных расходов и стимулирования экономики и рецессия в Европе.

• Политическая неопределенность в США, перевес республиканцев в Палате представителей Конгресса не позволит принимать быстрых решений. США пошли по пути продолжения поддержки экономики за счет сохранения высокого дефицита бюджета и роста госдолга, но в 2011 году социальные фонды больше помощниками не будут, придется привлекать средства только на открытом рынке (и для себя и для соцфондов) и тут правительство сможет получить поддержку только от ФРС. Риски снижения доверия к рынку государственного долга США, политике ФРС и доллару. Все это обещает более дорогие заимствования для правительства, более высокие ставки будут и на частном рынке. Рост ставок по кредитам и ресурсных цен будет негативно сказываться на реальном потреблении.

• Ужесточение монетарной политики в Китае, сокращение объемов стимулирования экономики и темпов роста кредита в связи с ростом инфляционного давления. Охлаждение китайской экономики негативно скажется на возможностях наращивания внутреннего спроса и спроса на ресурсные товары и может сильно ударить по экономикам Азии и Океании. Но наибольший риск будет сосредоточен в секторе кредитования Китая, никто не знает предела прочности банковской системы, но дефицит ликвидности здесь уже присутствует.

• Ухудшение ситуации в японской экономике (на фоне снижения конкурентноспособности экспортеров и вывода производств в другие страны), сокращение накоплений японских домохозяйств, как следствие сокращение внешних инвестиций и риск дестабилизации внутреннего долгового рынка на фоне необходимости финансирования крайне высоко дефицита бюджета в 2011 году.

• Усиление протекционизма на фоне замедления экономического роста.

В 2010 году мировая экономика начала замедляться, в 2011 году ситуация может ухудшиться. Страны Еврозоны и Великобритания запланировали масштабные программы бюджетной экономии на грядущий год. Китай будет вынужден перейти к более жесткой политике контроля цен и сдерживания роста кредитования (замедление роста кредита ударит по потребительской активности). Противоположную политику планируют проводить США и Япония, которые продолжат активное стимулирование, как фискальное, так и монетарное. Первое будет компенсировано вторым, продолжится перераспределение доходов в пользу тех, кто сберегает от тех, кто потребляет. Здесь роль будут играть и более высокие ставки на долговом рынке, дно здесь мы, похоже, прошли монетарное стимулирование уже не приводит к снижению ставок, а приводит к тому, что кредиторы требуют большую премию за риск. Конечно, ФРС может расширить программу выкупа ценных бумаг, но высвободившиеся средства будут уходить в рынки, которые считаются антиинфляционными, фактически усиливая давление инфляции издержек, что будет подрывать реальный спрос. Решится ли ФРС в такой ситуации на дополнительное монетарное стимулирование большой вопрос. Уже текущее повышение ставок очень прилично ударит по заемщикам, перераспределяя средства в пользу кредиторов. Период дешевых денег прошел, если ФРС этого не понимает — то их жаль: ставки по муниципальным займам взлетели за последние месяцы с 3.8% годовых до 5.0-5.2% годовых, в последний раз на этом уровне они были в марте 2009 года. Ставки по облигациям центрального правительства выросли на 0.8%-1.2% годовых, ставки по ипотеке выросли на 0.6%-0.8% годовых. Но краткосрочные ставки по займам до года остались практически неизменными, в этой ситуации бизнес будет финансировать долги через краткосрочные займы, что сделает систему нестабильной и постепенно повысит краткосрочные ставки, ФРС теряет контроль над ставками по долгам. Что означает рост ставок по рынку на 0.6%-1.2% для США: перераспределение средств от потребителя в пользу тех, кто сберегает и финансовых институтов в объеме $0.3-$0.6 трлн. Уход из европейских долговых активов продолжится, т.к. практически все инвесторы уже поняли, что без реструктуризации здесь обойтись не получится. Это формирует устойчивый негативный фон для европейского долгового рынка, но есть вполне очевидная проблема – качественных активов просто нет. Есть ли шансы на то, что частная экономика «заведется» и госрасходы приведут к новой волне роста потребления? Теоретически такая возможность существует, но запас кредитного перераспределения крайне мал, делевереджинг фактически свелся к перераспределению долга с частного сектора на госсектор, делаягосфинансы все менее стабильными. Фактически, без структурных реформ здесь нет никакого решения, а структурные реформы связаны, как с внешними дисбалансами, так и с внутренними и их решение отодвигается все дальше. Одно неловкое движение и тонкий лед сломается. 

В первом полугодии будут превалировать две основные темы: кризис в еврозоне (предположительно Испании) и ужесточение экономической политики в Китае. Одновременно будут накапливаться негативные эффекты от роста ставок в США и ухудшения экономической ситуации в Японии. Хотя американские проблемы могут быть немного отодвинуты, если европейский долговой кризис будет развиваться слишком стремительно. Вероятно, начнет сказываться рост цен на ресурсные товары, более сильно рост ресурсных цен будет сказываться на развивающихся странах-производителях. Есть неплохие шансы на продолжение ресурсного ралли в начале года, хотя здесь уже сформированы приличные пузыри, основанные исключительно на поиске инвесторами места для своих сбережений, но негативный эффект от ресурсных цен пока ещё не так очевиден для экономики и запас здесь присутствует. Шарахающиеся от долговых рынков капиталы могут поднять в моменте цены на нефть до $100-105 баррель, но это будет предел роста. Негативное влияние на реальную экономику будет выступать ограничителем роста, уже при текущих ценах на нефть США начали интенсивно сокращать импорт, а рынок сильно перегрет спекулятивными позициями. Аналогично выглядит и ситуация по золоту, отсутствие надежных мест для парковки капиталов может поднять цены на золото до $1450-1500 за унцию и это тоже, скорее всего, тоже будет пределом, т.к. золоте уже сформирован полноценный пузырь, который может начать схлопываться в любой момент. 

Евро и доллар являются крайне слабыми валютами, но альтернатив им не много. Комфортный для всех диапазон для евро ограничен снизу 1.16-1.18, а сверху 1.40-1.45. Поход к верхней границе диапазона будет провоцировать интенсивный выход инвесторов из европейских активов, т.к. долговые проблемы далеки от разрешения а реструктуризации ждут уже многие, сидеть и дожидаться когда это произойдет будут не многие. К тому же подход евро к верхней границе данного диапазона будет создавать достаточно негативные условия для европейских производителей. Рост евро к верхней границе диапазона я оцениваю менее вероятным, чем падение к нижней, но все же на волне развязной политики ФРС он совершенно не исключен. В том, что мы увидим евро в 2011 году на минимумах 2010 года сомнений значительно меньше, Испания на подходе, тема ещё не развернулась в полной мере, европейский долговой кризис будет постоянным фоном присутствовать в ближайшие годы, с периодическими обострениями. В то же время, нисходящее движение евро будет ограничено уровнями 1.16-1.18, падение евро будет оказывать хорошую поддержку европейским экспортерам и крайне неприятным для американских и европейских экспортеров. При резком падении евро будут использованы своп-линии ЕЦБ и ФРС для того, чтобы убрать с рынка избыточное предложение европейской валюты. На реальную реструктуризацию по госдолгам в ближайший год европейские власти, вероятно, не решатся, но с провалами на фоне кризиса мы будем сталкиваться безусловно. 

Йена все ещё остается валютой, которую используют в роли убежища, а потому она вполне может не только обновить прошлогодние максимумы против доллара, но и пройти исторически рекордный уровень 79.8 йен за доллар, но рост этот не будет устойчивым, ниже 75 йен за доллар мы вряд ли увидим, Банк Японии будет продолжать количественное смягчение, а японская экономика продолжит сталкиваться с негативными тенденциями. Падение пары ниже 80 заставит Центробанк активизироваться, а правительство ещё больше нарастить фискальное стимулирование и в определенный момент это подорвет доверие к японским долгам, что приведет к резкому развороту йены. Японская тема является долгоиграющей, диапазон на текущий год 75-100 йен за доллар, причем я вполне допускаю резкий разворот и рост в район 100 всего за несколько месяцев. Технически йена уже готова к развороту, не хватает только последних штрихов. Швейцарский франк пока выглядит крайне неплохо, хотя экономика стремительно входит в состояние дефляции, но франк выступает прямой альтернативой для евро. Но Швейцария уже является пристанищем для капиталов, если сами швейцарские банки имеют $0.55 трлн. в иностранных долговых рынках, то обязательства Швейцарии перед иностранными банками достигают $1.63 трлн. Это отражает роль Швейцарии, как зоны безопасности. Швейцарские товары, в основном, ориентированы на состоятельных клиентов, а у них все очень даже неплохо, доходы восстановились, накопления огромны, потому пока для швейцарцев серьёзных экономических проблем нет, но ухудшение экономических тенденций будет присутствовать, диапазон для франка 0.90-1.10 за доллар, для еврофранка 1.10-1.40. Ситуация в Великобритании продолжит развиваться в текущем режиме, меры по сокращению дефицита бюджета могут вернуть экономику к рецессии и резко увеличить уровень безработицы, но повышение налогов (НДС) будет ограничивать снижение инфляционного давления. В то же время, фунт выступает, хотя и неполноценной, но все же альтернативой для европейской валюты. Хотя финансовая система Великобритании прилично зависит от вложений в европейские долги, но внешние активы английских банков неплохо диверсифицированы, только 29% внешних активов являются европейскими ($1.1 трлн.). В то же время, английские институты имеют обязательств перед европейскими банками на $1.97 трлн. и это 56% всех обязательств. Риском для фунта будет являться изъятие иностранных активов, но на фоне развития европейского кризиса суверенных долгов и активного монетарного стимулирования в США вероятность этого не так высока, это может произойти в случае возникновения опасений относительно платежеспособности английских банков, или резкого ускорения инфляции. Пока фунт обещает оставаться в диапазоне 1.40-1.70 за доллар. 

Примерно так видится ситуация …без претензий на истину 

P.S.: Нельзя исключить развала Еврозоны, но в текущем году это видится не столь вероятным, нельзя исключить схлопывания пузыря японского госдолга, но на это нужно время, у США есть достаточно много возможностей влияния на конкурентные регионы и они будут этим пользоваться, Китай будут загонять в угол и это уже прогрессирующий процесс.

Егор Сусин для «Хвилі»

2011-01-03 20:25:40

По теме:

Будущее американской власти

Страх рождает светлое будущее. Почему так долго не наступал кризис

Тень Китая над Азией и политика США: четыре сценария азиатского будущего

Предчувствие валютной войны. «Большая двадцатка» и будущее мировой стабильности

Мировая экономика: итоги 2009 и прогноз на 2010