Геополитика и геоэкономика войны в Сирии: игроки, интересы, стратегии

Украина более трех веков находилась под влиянием России и ее желание диаметрально изменить внешний вектор развития, привел к агрессии России на Украине в 2014 году, сразу после «Революції Гідности» и свержения авторитарного про российского режима Виктора Януковича. Обретение Европейского выбора Украиной, практически никем в мире не оспаривается, кроме России. Режим Путина после введения экономических санкций дал трещину в намерении создать полноценное ЕвроАзийское Сообщество (экономический Союз). Желание Кремля вернуть Украину в свою внешне – политическую орбиту, прибегнув к аннексии Крыма и развязав Донбасскую бойню, так же ослабевают позиции России, как мирового лидера по разрешению конфликтов. Ввязывание в сирийскую войну, принесет России не только экономические потери а и еще большее ухудшение отношений с Западным миром, а так же рядом азиатских и Ближнее — Восточных стран.

История Сирии неоднозначна. Дамаск является колыбелью практически всех мировых религий и цивилизаций. Ее геополитическое положение на Ближнем Востоке имеет огромное значение не только в региональном смысле а и в планетарном. США и Россия более 70 лет соперничают за влияние на эту страну, исходя из своих экономических интересов. В 1967 году Сирия разорвала дипломатические отношения с Соединенными Штатами после арабо-израильской войны. Отношения были восстановлены в 1974 году. В 1979 году Сирия была внесена в американский список государств-спонсоров терроризма, в этом же году в её адрес были применены экономические санкции.

В 1990-2001 годах США и Сирия сотрудничали в решении некоторых региональных вопросов, но в 2003 году отношения вновь ухудшились. Вопросы по Сирии, вызывающие озабоченность у правительства США: отказ сирийского правительства бороться с иностранными боевиками, которые используют Сирию в качестве транзитной базы по пути в Ирак; отказ сирийцев депортировать из страны соратников бывшего режима Саддама Хуссейна ; вмешательство сирийцев в дела Ливана; поддержка палестинських боевиков; ситуация с правами человека; стремление заполучить оружие массового уничтожения. В начале 2009 года США начали пересматривать свою политику в отношении Сирии в свете изменений в стране и регионе, что привело к тому, что обе страны вновь начали сотрудничать в решении региональных вопросов.

В марте 2011 года группа сирийских студентов были арестованы в городе Деръа за написание политических граффити на стенах домов, после этого в городе начались акции протеста. Сирийское правительство неадекватно отреагировало на демонстрации, применив силу к протестующим, в результате чего по всей стране начали вспыхивать восстания, которые со временем переросли в полномасштабную гражданскую войну. Правительство США неоднократно призывало президента Башара аль-Асада уйти в отставку и дать возможность сформировать переходное правительство. Жесткие санкции США в отношении сирийского режима осуществляются в координации со странами Европы, Азии и арабского мира.

В 2004 году Сирия стала предметом экономических санкций со стороны США, большинство американских продуктов запрещено экспортировать в эту страну. В августе 2008 года были введены новые санкции, согласно которым американские компании не могли больше участвовать в добыче сирийской нефти. В апреле 2011 года правительство США ввело дополнительные санкции против лиц, замешанных в нарушениях прав человека и поддержке режима Асада.

В интерьвю специалиста по энергетике Ближнего Востока Давида Амселлема французскому изданию Атлантико в марте 2015 года четко прослеживается причина сирийского конфликта в мировой войне за газ.

«У сирийского конфликта много сторон, и его не обходит экономическое противостояние ключевых игроков региона. А недавнее обнаружение крупных нефтегазовых месторождений разжигает притязания соседних государств. По данным опубликованного в 2010 году исследования Геологической службы США, в этом бассейне имеется 1,7 миллиарда баррелей нефти и почти 3,5 триллиона кубометров газа. В планетарных масштабах, речь идет всего лишь об 1% резервов, что намного меньше ресурсов таких стран как Иран (18,2%), Россия (16,8%) и Катар (13,3%). Тем не менее, они играют большую роль для средиземноморских государств, потому, что те могут таким образом добиться энергетической независимости или даже стать экспортерами энергоносителей.

В первую очередь это относится к Израилю. В двух его крупнейших месторождениях, Тамаре и Левиафане (их обнаружили соответственно в 2009 и 2010 годах), находится более 900 миллиардов кубометров газа. У берегов Кипра в свою очередь находится открытое в 2012 году месторождение «Афродита» с 200 миллиардами кубометров.

Израильские находки сразу же стали источником конфликта с соседним Ливаном, который оспаривает право на месторождения. Два этих государства до сих пор не подписали соглашения о морской границе и заявляют о своем праве на зону в 850 квадратных километров у их берегов. Ни одно из израильских месторождений не находится в этой зоне, однако в будущем там все же могут обнаружить ресурсы, что только обостряет соперничество двух стран. Кроме того, вокруг средиземноморского газа разгорелся и другой конфликт, между Кипром и Турцией. Анкара оспаривает исключительное право Республики Кипр на месторождение «Афродита» и требует разделить его с Турецкой Республикой Северного Кипра, которую пока что не признал никто кроме самой Турции. Как бы то ни было, месторождения не только плодят конфликты, но и способствуют формированию партнерских связей, например, между Израилем, Грецией и Кипром.

Существенная часть средиземноморских нефтегазовых ресурсов вполне может оказаться в исключительной зоне Сирии. Тем не менее, эти резервы не играют хоть сколько-нибудь значимой роли в сирийском конфликте, потому что ни одно месторождение до сих пор не было найдено и не разрабатывается. Пока все это еще «виртуальные вопросы».

В сирийском кризисе энергетику следует рассматривать в двух географических масштабах. Прежде всего, на уровне Сирии речь идет о стремлении участников конфликта взять под контроль комплексы нефтедобычи (они по большей части находятся на северо-востоке страны), чтобы извлечь для себя экономическую выгоду. На региональном уровне все связано в первую очередь с той ролью, которую может сыграть Сирия в транспортировке энергоносителей (это позволяет отчасти понять позиции соседних государств в нынешнем кризисе). Сирия граничит с Ираком и Турцией и обладает выходом к морю, что превращает ее в идеальный коридор для транзита ближневосточного газа в Европу. До начала сирийского кризиса Иран и Катар подумывали о прокладке газопровода для экспорта ресурсов с их общего гигантского месторождения Южный Парс. Катарский газопровод должен был пройти через союзные Саудовскую Аравию и Иорданию, а иранский — через Ирак. В конечном итоге Дамаск в 2011 году отдал предпочтение проекту Тегерана, чем остались крайне недовольны в Дохе. Это энергетическое противостояние отразилось на позициях по гражданской войне, так как Иран остался союзником Дамаска, а Катар начал финансировать настроенные против режима группировки мятежников.»

Вплоть до осени 2013 г. позиции «заливних» монархий по сирийскому вопросу вполне совпадали с интересами США. Анализ этих подходов содержался в статье американского политолога Джорджа Фридмана «Сирия, Иран и баланс силы на Ближнем Востоке». Учитывая то, что возглавляемую Фридманом организацию STRATFOR часто называют «теневым ЦРУ» данная статья представляет собой не просто мнение эксперта. В ней выражалось опасение «массивного сдвига в балансе сил в регионе после вывода американских войск, в результате чего Иран превратится из маргинальной страны в сверхдержаву». Фридманом были проанализированы причины ирано-сирийского стратегического партнерства: «Иранский исламистский режим дал светскому сирийскому режиму иммунитет от шиитского фундаментализма в Ливане. Что еще важнее, он предоставил ему поддержку в его ливанских авантюрах и защиту от возможных протестов суннитского большинства в самой Сирии». В статье подчеркивается, что ирано-сирийский альянс приобрел долговременные, стабильные на обозримую перспективу очертания. Отсюда делается вывод о том, что в случае политического выживания Асада (статья была написана, когда протестные выступления в Сирии уже были в самом разгаре), Иран выиграет от этого больше всего. Фридман писал: «Если Ирак попадет под долговременное иранское влияние, а режим аль-Асада, изолированный от всего остального мира, но поддержанный Ираном, выживет, то это позволит Тегерану подмять под себя сферу влияния, простирающуюся от западного Афганистана до побережья Средиземного моря (через Сирию и владения «Хизбаллы»). Такая перспектива несет возможность развертывания иранских вооруженных сил в западном направлении и имеет далеко идущие последствия». По мнению Фридмана, в таком случае иранская сфера влияния будет затрагивать северные границы Саудовской Аравии и Иордании, а также южные рубежи Турции. Иранская способность привести в этот регион значительные силы особенно увеличивает риски для Саудовской Аравии. Из этого, по убеждению Фридмана, следует, что Соединенные Штаты, Саудовская Аравия, Турция и Израиль должны сделать все возможное для того, чтобы предотвратить такое развитие событий.

Российские же интересы четко прослеживаются в желании Москвы через Турцию связать Сирию с прокладкой газопровода в Европу. Вхождение Кремля в сирийский конфликт есть ничто — иное, как удержать этот регион под своим контролем.

Недавние бомбежки оппозиционных сил авиацией РФ, а так же мирных городов, никак не связаны в подавлении военных формирований ИГИЛ. Более того, Москва играет мускулами, тем самым показывая США, Европе – кто в доме хозяин. Страдают от этого не только мирные жители сирийских провинций а и американо-российские отношения.

Самое важное, что Ближнее – Восточный конфликт может так же как и украинский конфликт привести к применению ядерного оружия Россией или США, а так же вынудить Иран продолжить создание своей ядерной бомбы.

Украина озабочена сирийским конфликтом не меньше, чем агрессией со стороны России на Донбассе и в Крыму. Разрешение о применении вооруженных сил РФ президенту России, Совет Федерации предоставил не ссылаясь на Сирию, а четко указав — ЗА РУБЕЖОМ.

Будем бдительны, как и во время «Революції Гідності». Мы помним – вторжение в Крым российским десантом начался 20 января 2014 года.

Facebook автора