Джордж Фридман: «Кризис среднего класса угрожает могуществу Америки»

На прошлой неделе я написал об угрозах для Европы, которые несет в себе рост тамошней безработицы. В ответ я получил много отзывов от людей, прочитавших мою статью. Европейцы в большинстве своем соглашаются, что именно безработица является источником всех проблем Евросоюза, американцы же говорят, что в США те же самые проблемы, утверждая, что уровень безработицы в Америке в два раза выше, чем о нем сообщает официальная правительственная статистика. В качестве контраргумента я утверждаю, что проблема безработицы для США не стоит столь остро, как для ЕС, потому что не несет в себе геополитических угроз. Соединенным Штатам не грозит развал, каким бы высоким не был уровень безработицы. А Европе есть чего опасаться.

В то же время я согласен с тем, что в долгосрочной перспективе США могут столкнуться с геополитическими проблемами, связанными с экономическим кризисом. Соединенным Штатам угрожает нарастающаяя тенденция снижения жизненных стандартов их среднего класса: грозит нарушиться социальный порядок, установившийся здесь после Второй мировой войны. А если это произойдет, то под угрозой окажется и могущество американского государства.

Кризис американского среднего класса

В 2011 году средние доходы одного американского домохозяйства были на уровне $49 103. Если учесть инфляцию, то мы получим сумму меньшую, чем в 1989 году и на $4 000 меньшую, чем в 2000 году. Чистый годовой доход среднего домохозяйства после вычета всех местных и федеральных налогов, а также выплат по социальному страхованию, составляет немногим меньше $40 000. Это означает, что одно американское домохозяйство в среднем зарабатывает около $3 300 в месяц. Важно помнить и то, что доходы более половины всех американских домохозяйств меньше даже этой суммы. Но что более важно, так это не разница между 1990 и 2011 годами, а между ’50-ми и ’60 годами ХХ века и веком ХХІ. Вот где более всего видна разница в положении среднего класса.

В 1950-х и 1960-х годах средний уровень дохода позволял одному среднему домохозяйству среднего класса нормально себя чувствовать с одним-единственным добытчиком, как правило, отцом семейства, тогда как его супруга была домохозяйкой, при этом у них было в среднем трое детей. Они могли себе позволить недорогой дом, один новый автомобиль и один постарее. Как правило, они куда-то ездили в отпуск всей семьей и даже делали некоторые сбережения. Я знаю это по собственному опыту: моя семья принадлежала к нижнему среднему классу и именно так мы и жили. Также я знаю многих людей моего поколения, выросших в схожих условиях. Это не была легкая жизнь и многие удовольствия и предметы роскоши были нам не по карману, но я также не могу сказать, что наша жизнь была тяжелой.

Если ваши доходы являются средними сегодня, то вы также сможете кое-как прожить, но это точно будет нелегко. (Ранее «Хвиля» опубликовала перевод статьи из авторитетного американского журнала the Atlantic о жизни современных американцев: «Закат среднего класса: будущее семьи, занятости и экономики в США». Настоятельно рекомендуем ознакомиться. – прим. ред.) Предположим, что вы не выплачиваете кредит за обучение в колледже, но в вашей семье есть два автомобиля, приобретенных в рассрочку, которые обходятся вам в $700 в месяц, также вам необходимо выложить $1 200 в месяц на еду, одежду и услуги. Еще вам необходимо раз в месяц платить $1 400 за ипотеку, налог на недвижимость и страховку, плюс какие-то деньги за починку кондиционера, ремонт автоматических ворот и посудомоечной машины. При 5% ипотеке вы можете позволить себе дом за примерно $200 000. Возможно, вы что-то вернете после перерасчета налогов, но вам придется оплатить кредитные счета за рождественские подарки или какие-то незапланированные покупки. А если ваш работодатель не оплачивает вашу страховку – готовьтесь дополнительно выбросить $4 000 — $5 000 в год на троих или четверых членов вашей семьи, что еще сильнее ограничит вашу покупательную способность. И, конечно же, у вас должно быть в наличии от $20 000 до $40 000 для первоначального взноса при покупке дома. Также необходимо постараться, чтобы хоть что-то осталось на недельку-другую семейного отдыха на берегу моря.

И это лишь для твердых «середняков». А тем, чьи доходы будут пониже – а как мы знаем, это половина всех домохозяйств – следует забыть о всех этих прелестях потребления среднего класса: о частном доме, об автомобиле и о прочих приятных и удобных мелочах. Все эти «мелочи» сегодня по карману лишь тем домохозяйствам, чьи годовые доходы находятся на уровне около $70 000. Для среднего уровня, при благоприятном стечении всех личных и конъюнктурных обстоятельств, можно надеятся на то качество жизни, о котором было сказано выше, но ниже среднего уровня доходов жизнь будет скудной и полной забот, даже если вы все таки принадлежите к среднему классу, не говоря уже о той прослойке, которую раньше называли нижним средним классом.

В ожидании вертикальной мобильности

Здесь я вынужден сделать отступление и расказать, почему именно вынесенный в подзаголовок феномен ожидаемой вертикальной мобильности был одной из важнейших причин американского ипотечного кризиса 2007-2008 годов. Люди, уровень доходов которых был ниже среднего, брали ипотечные кредиты, предполагая, что их доходы обязательно вырастут, как это повелось с конца Второй мировой войны. Поэтому, карикатурное изображение безответственного и недалекого должника является некорректным. Ожидание вертикальной мобильности и роста доходов встроено в современную американскую культуру. Многие люди брали кредиты исходя из того, что в следующие 5 лет они обязательно смогут их выплачивать, так как рост экономики будет продолжаться. Конечно, случилось не совсем то, чего ожидали, как показывает история, но их решения и действия вовсе не были безответственными и нерациональными.

Можно сказать, что ожидание и возможность вертикальной социальной мобильности является краеугольным камнем американской истории. Освоение новооткрытых земель Среднего Запада и мощная волна индустриализации конца ХІХ и начала ХХ веков открывали невиданные перспективы. Еще раз утверждаю: системные ожидания вертикальной мобильности и роста доходов встроены в саму плоть культуры американцев и составляют важную часть их картины мира.

Великая депрессия стала шоком для Америки, а поднятые ею проблемы не были решены ни с помощью программ Нового курса Рузвельта, ни даже Второй мировой войной. Следующий всплеск вертикальной мобильности американцев начался после принятия послевоенных программ для ветеранов, которых насчитывалось больше 10 миллионов человек. Эти программы сыграли важную роль в формировании той постиндустриальной Америки, которую мы сегодня видим глазами представителей класса профессионалов из пригородов. Были созданы три программы, понимание которых является критически важным:

Был принят закон, известный под названием «G.I. Bill», согласно которому все ветераны войны смогли бесплатно получить высшее образование и стать квалифицированными профессионалами, перепрыгивая сразу на несколько ступенек выше того общественного статуса, в котором находились их родители.

Также этим законом предусматривались правительственные гарантии получения ветеранами очень дешевых или вообще беспроцентных ипотек. Низкие процентные ставки по кредитам на жилье также предоставлялись выпускникам государственных университетов.

Федеральная Система межштатных автомагистралей США, которая позволила значительно повысить скорость и качество передвижения простых американцев, позволила расселить их на недорогих территориях пригородов, что в свою очередь сделало реальным возведение миллионов частных домов, а потом и перенесение сюда предприятий.

Без сомнения, было сделано еще очень много, но именно эти три программы не только изменили внешний вид Америки, но и создали новое измерение вертикальной мобильности, что, можно сказать, перезапустило жизнь континента с самого начала. Более того, эти программы были созданы именно под вернувшихся с войны ветеранов, признавая этим их заслуги. А также, что немаловажно, были достигнути и важные в оборонном отношении цели (Система межштатных автомагистралей США была основана для быстрых перебросок вооружений и солдат между Западным и Восточным побережьями США, ведь во время Второй мировой войны оказалось, что в случае необходимости это невозможно было сделать). И, как результат, было достигнуто всеобщее согласие и моральное одобрение этих программ.

Причины фиаско этой модели кроются в непонимании того факта, что переживаемые современным средним классом жизненные перипетии являются не просто временным ухудшением, но скрывают в себе более фундаментальные проблемы. Если после Второй мировой войны обеспечивать всю семью мог один из супругов, то сегодня для выживания необходимо, чтобы работали оба. Это означает, что рост количества семей с двумя работающими супругами напрямую указывает на ослабление среднего класса: чем ниже вы находитесь на шкале доходов, тем выше вероятность того, что вы станете матерью-одиночкой. А поэтому трудности, с которыми сегодня сталкиваются полные семьи, являются лишь частью проблем общества.

Реорганизованные корпорации

По моему мнению, проблема также заключается в том, что кризис переживают в том числе и современные корпорации. Корпорации предоставляли для среднего класса долгосрочную гарантированную занятость. Не было ничего зазорного в том, что вы посвящали всю свою трудовую жизнь лишь одной из них. Работая в корпорации вы каждый год получали повышение зарплаты, не смотря на то, являетесь вы членом профсоюза или нет. Средний класс мог рассчитывать и на гарантию занятости, и на рост своих доходов, не говоря уже о пенсионном обеспечении и прочих льготах. С теченим времени корпорации начали отставать от жизни. Производительность не поспевала за затратами и корпорации ставали все более и более непрактичными и неповоротливыми. Кроме того, корпорации концентрировались на выполнении задач одного рода и, несмотря на это, они шли на слияния и поглощения, а менеджмент часто не справлялся с задачей вести бизнес, исходя из разных логик управления, как того требовало новое время.

По  этим и многим другим причинам корпорации ставали все более неэффективными, и потому уже в 1980-х годах возникла необходимость их реорганизовать, то есть, демонтировать, урезать, пересмотреть и переориентировать. Также реорганизация корпораций, дабы сделать их более гибкими, предполагала наличие перманентной революции в бизнесе. Все нужно было переизобретать. Огромные суммы денег, которыми распоряжались специальные люди, чья работа заключалась именно в реорганизации мегабизнесов, были брошены на это. Было только два варианта развития ситуации: либо полный провал, либо радикальные изменения. С точки зрения отдельного работника это часто означало одно и то же: безработицу. С точки зрения экономики это означало создание добавленной стоимости либо через переформатирование корпораций, либо через отправку производств в «третий мир», либо же через полное разрушение наименее эффективных из них. Все было брошено на то, чтобы увеличить общую эффективность экономики и главным образом это сработало.

Вот где начинается разрыв. Ведь с точки зрения инвесторов, им удалось спасти корпорации от полного краха переформатировав их. А с точки зрения рабочих, некоторым из них удалось вернуться на прежние места, тогда как другие потеряли работу, которую они и так потеряли бы. Но самым важным является не личная горечь потерявших работу людей, а нечто гораздо более сложное.

Когда количество рабочих мест в корпоративном секторе резко сократилось, многим людям пришлось начинать все сначала. Некоторые из них смогли трудоустроиться лишь через несколько лет, поскольку новым, более гибким и эффективным корпорациям требовалось меньшее количество работников. А это в свою очередь означало, что при приеме на работу они могли рассчитывать не на щедрые корпоративные зарплаты, как это было ранее, а на начальные ставки, равно как и в небольших компаниях, которые теперь стали двигателями прогресса. В любом случае, если нанявшие их крупные корпорации или небольшие компании «прогорали», переходили к другому собственнику или меняли сферу деятельности, эти люди теряли свои рабочие места, они были вынуждены искать работу вновь и опять начинать все с начала. Они больше не рассчитывали на повышение зарплата. Хуже того, они могли сидеть без работы в течение длительных периодов времени и даже вообще не получить места в устаревающих и отмирающих отраслях экономики, в которых они привыкли и умели работать. И так могло продолжаться десятилетиями.

Реструктурирование неэффективных компаний создало существенную прибыль, но никакая её часть не попала уволенным в результате этого работникам. Кое-что перепало на долю работников, сохранивших свои места, но большая часть прибыли пошла в карман менеджерам, которые реструктурировали компании и их инвесторам. Статистика показывает, что сегодня, начиная с 1947 года (когда впервые стали собирать такие данные) доход корпораций в процентах от ВВП находится сегодня на уровне исторического максимума, тогда как та часть ВВП, которая состоит из зарплат находится в минимуме. Проблема не в том, что экономику необходимо сделать более эффективной – уже сделали, проблема в том, каким образом распределилась прибыль от реструктурированной экономики. (Об этом также подробно написано в статье «Закат среднего класса: будущее семьи, занятости и экономики в США». Читаем! – прим. ред.) Высший сегмент представителей зарплатной кривой и инвесторы продолжают делать деньги. Средний класс разделился надвое: одна его часть влилась в высшее общество, тогда как другая половина сползла до уровня минимальных для среднего класса показателей.

Равенство изначально не было присуще американскому обществу. Оно всегда принимало как данность разницу в доходах и состояниях. Между прочим, его развитие во многом стимулировалось желанием его представителей разбогатеть индивидуально, сколотить состояние, так сказать и подражать во всем богатым. Бытует мнение, что если кто-то другой разбогатеет, то разом вырастет благосостояние всего общества. Также целиком понятно, что если тебе не сопутствует удача или у тебя нет необходимых навыков, то ты проиграешь.

То, что мы наблюдаем сейчас, является тектоническим смещением в самой структуре среднего класса: ни через лень, ни через глупость, но он продолжает сползание в бедность. Структурное смещение коренится в изменениях, которые переживает американское общество (распад традиционной семьи) и в изменениях в экономике (упадок традиционных корпораций и возникновение корпоративной гибкости, которая ставит в неблагоприятные условия отдельных работников).

Нынешний кризис покоится на разрыве между более эффективной экономикой и невозможностью населения потреблять её продукты. Это часто происходило в истории и ранее, но в Соединенных Штатах, за исключением периода Великой депрессии, это происходит впервые.

Очевидно, что вокруг этой проблемы развернулись ожесточенные политические дебаты, вот только участники политических дискуссий лишь говорят о проблеме, не удосуживаясь выяснить, что же происходит на самом деле. В политических прениях обязательно кто-то должен быть назначен виновным. В действительности же обозначенные процессы выходят далеко за рамки компетенции правительства. С одной стороны, традиционная корпорация была выгодной для работников до тех пор, пока она не рухнула под бременем своих расходов. С другой стороны, эффективность нового корпоративного сектора угрожает подорвать потребление и ослабить платежеспособный спрос у половины американского общества.

Долгосрочные угрозы

Наибольшая опасность это та, с которой мы не столкнемся еще в течение десятилетий, но которую можно предвидеть уже сегодня. Соединенные Штаты устроены на предположении, что «волна прилива поднимает все корабли». Но данный принцип не соблюдается для ныне живущего поколения и нет никаких признаков, что эта социально-экономическая реальность изменится в ближайшее время. Это означает, что фундаментальные принципы американского общества находятся под угрозой исчезновения. Проблема в том, что социальная стабильность Америки была построена вокруг этого предположения – не в том смысле, что каждый обязан жить именно так, а не иначе, но на предположении, что в целом все выгоды исходят от роста производительности и эффективности.

Если Америка докатится до уровня социальной системы, в которой половина страны стагнирует или вообще теряет почву под ногами, тогда как другая половина жирует, то этим она поставит под угрозу важнейшие институты общества и государства, а вместе с ними и весь запас накопленного Соединенными Штатами геополитического влияния. Другие бывшие сверхдержавы, такие как Рим или Британская Империя, не разработали в свое время идеи поддержки и пестования среднего класса в качестве главной общественной ценности. США это сделали. Но если они утратят понимание важности этой идеи и откажутся от ёе реализации, то вместе с этим они потеряют и главную опору своего геополитического влияния.

Либералы скажут, что решение возможно при правовом закреплении перераспределения богатства от богатых на пользу среднего класса. Да, это приведет к росту потребления, но, в зависимости от объемов перераспределения, начнет угрожать капиталу, необходимому для инвестирования и будет способствовать устранению стимулов инвестировать. Вы не можете вкладывать то, чего у вас нет, и вы не будете делать рискованных инвестиций, если выигрыш пойдет не в вашу пользу.

Гибкость американских корпораций имеет решающее значение. Консерваторы будут утверждать, что стоит лишь позволить функционировать свободному рынку, и он сам решит  все проблемы. Но свободный рынок не гарантирует социальных результатов, а лишь экономические. Иными словами, он может дать большую эффективность и рост экономики в целом, но сам по себе он не гарантирует справедливого распределения богатства в обществе. Либералы не могут не волноваться по поводу исторических примеров последствий от чрезвычайного усердия при перераспределении богатства. Правые не должны забывать о политических последствия ухудшения жизни среднего класса, равно как и не следует равнодушно относиться к сущестовавнию половины общества, неспособного купить продукты и услуги, произведенные бизнесом.

Самые важные преобразования были проделаны правительством не вполне осознанно. Закон «G.I. Bill» был принят, чтобы не оставить на обочине жизни демобилизовавшихся ветеранов, а создал новый класс профессионалов с высшим образованием. Ипотечное кредитование было придумано, чтобы простимулировать строительную отрасль экономики, а создало дорогие сердцу каждого американца пригороды, где у каждого есть отдельный дом. Федеральная Система межштатных автомагистралей США была построена для быстрой переброски войск в случае войны, а благодаря ей и возникла возможность строить дома в этих самых пригородах и добираться до них на собственных автомобилях.

Пока еще неясно, каким образом частный сектор экономики справится с давлением, оказываемым на средний класс. Правительственные программы демонстрируют крайне низкую эффективность, несмотря на разбазаривание астрономических сумм денег. США – это страна-счастливчик, которая решает свои проблемы порой самыми неожиданными способами.

Но мне кажется, что даже если Соединенным Штатам повезет и на этот раз, их глобальное могущество все равно находится под угрозой. Если оглянуться на историю страны, то США и сегодня могут надеяться на благосклонность Фортуны, но чаще всего им везет тогда, когда возникает какая-то внешняя угроза и они по-настоящему пугаются. А сегодня им никто не угрожает и, соответственно, они ничего не боятся, но они обозлены, будучи уверены в том, что только предлагаемые в данный момент решения должны обязательно помочь решить все их проблемы. Я утверждаю, что традиционные решения, предлагаемые до сих пор, не учитывают реальных масштабов проблемы, ведь в опасности находится сам фундамент американского общества, а поэтому тем кто принимает решения следует хорошенько уяснить себе то, о чем я написал выше в этой статье.

Выработать решение должны люди, которые умнее, моложе и удачливее меня. Я же всего лишь  указал на потенциальные последствия нынешних проблем и на неадекватность всех тех идей их решения, которые мне попадались до сих пор.

ИСТОЧНИК: Stratfor, перевод «ХВИЛЯ»